В «ногайском вопросе» в Дагестане появились признаки компромисса

Врио главы Дагестана Владимир Васильев с первых же дней работы в республике получил множество петиций от населения республики, в которых преобладают призывы к решению многочисленных земельных споров и конфликтов. Особенно сложным выглядит решение крайне запутанного вопроса с землями отгонного животноводства (ЗОЖ) в Ногайском районе — самом северном муниципалитете Дагестана. При предыдущем главе республики Рамазане Абдулатипове«ногайский вопрос» оказался предельно политизирован, и теперь новому руководителю республики предстоит приложить огромные усилия, чтобы вернуть его в хозяйственную плоскость и предложить эффективные решения, устраивающие разные стороны земельных отношений на этой территории.

Признаки «перезагрузки»
Основным предметом спора являются 600 тысяч гектаров земель Ногайского района, которые в советские времена использовались для нужд отгонного животноводства — туда на зиму пригоняли скот из горных районов Дагестана. В постсоветский период парламент Дагестана перевел эти земли — фактически они составляют две трети всего земельного фонда Ногайского района — в разряд государственных, фактически исключив возможность муниципальных властей распоряжаться ими. Хотя к тому времени на этих землях уже возникла «новая жизнь» — временные поселения горцев-животноводов, так называемые кутаны, превратились в самостоятельные небольшие населенные пункты анклавного типа, поскольку социальные учреждения на их территории относятся к горным районам, там же главным образом зарегистрированы и их жители.
Такая же ситуация с ЗОЖ возникла и в ряде других равнинных районов Дагестана, но в Ногайском районе она воспринимается особенно остро в силу ряда причин. Прежде всего, ногайцы в Дагестане являются малочисленным народом — их доля в населении республики по переписи 2010 года составляет всего 1,39% (40,4 тысячи), а в самом Ногайском районе, по официальной статистке, постоянное население на начало этого года составляло чуть больше 19 тысяч человек. Поэтому многие ногайцы опасаются, что при худших вариантах развития событий они могут стать национальным меньшинством и в своем районе. Кроме того, ногайцы проживают и в других регионах Северного Кавказа — Ставропольском крае, Карачаево-Черкесии и Чечне, и эта ситуация «разделенного народа» (хотя и не в том полном смысле, как это произошло с лезгинами, осетинами или аварцами) создает серьезную основу для политизации хозяйственных конфликтов. Тем более, что до 1957 года вся нынешняя территория Дагестана к северу от Терека была частью Ставропольского края, и в конце 1980-х годов, на волне «парада суверенитетов», вопрос о возвращении Ногайского района в состав Ставрополья ставился не раз.
Звучали такие призывы и нынешним летом, в момент очередного обострения «ногайского вопроса», когда власти Дагестана попытались продавить передачу бывших отгонных земель в муниципальный фонд нескольких горных районов республики, что однозначно было воспринято ногайцами как прямое покушение на их исконные земли. Незамедлительным ответом на инициативы руководства Дагестана стал пятый Общероссийский съезд ногайского народа, который в середине июня собрал в райцентре Ногайского района селе Терекли-Мектеб несколько тысяч человек. Митинги ногайцев продолжались и после того, как участники съезда разъехались, и ситуация в районе улеглась лишь когда местные депутаты избрали исполняющим обязанности главы муниципалитета предпринимателя Мухтарбия Аджекова, основателя одного из немногих в Ногайском районе успешных предприятий в сфере сельхозпереработки ООО КФХ «Боз Торгай».
«Новый глава района — очень разумный человек, он создал работающий бизнес и хорошо видит проблемы района, которые ставил еще перед администрацией Абдулатипова, — говорит осведомленный источник EADaily среди ногайской общественности. — Платформа и позиция Аджекова очень конструктивная и практичная: он настроен на решение проблем, а не на превращение их в политические лозунги. Поэтому теперь главное, чтобы эту позицию услышала администрация республики. У прежней администрации было понимание, что проблемы есть, но она никого не слушала и поэтому совершала много глупых и вредных ошибок. То, что случилось летом — прямой результат деятельности руководства республики. Сейчас внешне вроде бы все стихло, но политизация никуда не делась: множество радикальных элементов уже мобилизованы и чрезмерно возбуждены. В этой ситуации платформа для диалога сузилась».
Как и в начале 2013 года, когда Дагестан возглавил Рамазан Абдулатипов, очередная смена власти в республике сразу же сформировала большие ожидания, демонстрирующие, насколько высок в дагестанском обществе запрос на перемены. «Объем корреспонденции от населения, которую сейчас получает врио главы Дагестана Владимир Васильев, значительно больше, чем поступало при Абдулатипове, — говорит главный редактор махачкалинского еженедельника „Черновик“ Маирбек Агаев. — Очень много жалоб и обращений поступает в связи с земельными конфликтами — люди просят власти республики вмешаться в ситуацию в разных районах. Ногайцы, естественно, тоже взбодрились: земля — это их главная проблема. Поэтому уровень ожиданий, что Васильев предпримет для ее разрешения нечто реальное, сейчас очень высок».
Встречные «сигналы»
Ногайская общественность стала «посылать сигналы» Владимиру Васильеву чуть ли не в первые часы после его назначения — в интернете даже появилась версия, что отец Васильева по национальности на самом деле не казах, а ногаец (хотя эти два тюркских народа в любом случае находятся в довольно близком родстве). «Наступил момент, когда именно такой человек должен был прийти к руководству Дагестаном. Ведь главными проблемами, которые тянули республику в средневековье, остаются клановость и коррупция, и с этим согласится каждый житель. У людей появилась надежда, что ситуация будет меняться к лучшему», — прокомментировал назначение Васильева председатель оргкомитета Общероссийского съезда ногайского народа Рустам Адильгереев.
Со своей стороны, республиканские власти (а в правительстве Дагестана после отставки Рамазана Абдулатипова пока не происходило никаких принципиальных изменений) подали серию ответных сигналов. 22 октября совещание по проблемным вопросам в Ногайском районе провел спикер Народного собрания Дагестана Хизри Шихсаидов — представитель самого крупного тюркского народа Дагестана, кумыков. По сообщению официального РИА «Дагестан», совещание проводилось по поручению Владимира Васильева, и уже через несколько дней в Ногайский район выехала представительная делегация дагестанского правительства во главе с главой Минэкономразвития Раюдином Юсуфовым. Правда, итоги этого визита официальное информагентство республики описало весьма лаконично: «Проблема ЗОЖ активно обсуждалась, было предложено несколько вариантов как со стороны гостей, так и местного актива. К обоюдному соглашению не пришли, вопрос остался открытым».
По словам источника EADaily, хорошо знакомого с ситуацией в Ногайском районе, позиция правительства Дагестана остается, по сути, прежней: ЗОЖ, расположенные в пределах Ногайского района — это собственность Республики Дагестан, а значит, арендные выплаты хозяйств, арендующих эти участки, должны идти напрямую в бюджет республики, минуя муниципальный бюджет. При этом «цена вопроса», по версии республиканских властей — около 12 млн рублей в год за аренду всех участков (те самые 600 тысяч га) ЗОЖ, расположенных в пределах Ногайского района.
«Данная сумма получается в результате аренды участков по минимальной ставке, приравненной к земельному налогу, то есть порядка 24 рубля за гектар. Делегация дагестанского правительства сообщила о возможности передачи бюджету Ногайского района части арендных выплат от использования ЗОЖ (сколько процентов от арендной платы — неизвестно) и возможности повышения арендной платы для „отгонников“ — предположительно, в два раза», — поясняет источник.
Однако, если республиканские власти могут себе позволить удерживать арендную плату на минимальном уровне, то районные власти с учетом ежегодного сокращения дотаций из республиканского бюджета вынуждены на «своих» землях повышать ее в три-четыре раза, чтобы администрации сельских поселений не утратили дееспособность. Поэтому на июньском съезде ногайцев звучало требование установления равных арендных выплат для местных жителей и «отгонников».
«Позиция общественности Ногайского района — прекратить особую, имеющую место лишь в Дагестане практику земельных отношений на ЗОЖ, когда местное население отдельных равнинных районов республики исключено из этого процесса, то есть не выступает ни арендаторами, ни арендодателями ЗОЖ, расположенных в пределах своего муниципального района. От нового главы республики общественность Ногайского района ждет упорядочения сферы земельных отношений в Дагестане, прекращения практики безвозмездного, с точки зрения жителей равнинных районов, использования земельных ресурсов их муниципальных районов хозяйствующими субъектами из других муниципальных районов», — говорит один из собеседников EADaily.
Продолжение дискуссии по «ногайскому вопросу» состоялось 12 ноября, когда в Терекли-Мектебе прошла конференция, посвященная подведению промежуточных итогов июньского съезда. В районном доме культуры собрался полный зал — примерно 250 человек, и хотя, по имеющимся сведениям, ни глава района Мухтарбий Аджеков, ни представители правительства Дагестана на мероприятии не присутствовали, организаторы конференции явно планировали направить еще один «сигнал» на самый высокий уровень власти в республике. «К вам пришел не я один, к вам пришла вся Россия» — именно это высказывание из одного из первых выступлений Владимира Васильева было вывешено над столом президиума.
«Мы поддерживаем Васильева, курс Путина и „Единую Россию“. Мы хотим развиваться в составе Дагестана, не стоит вопрос о выходе из состава Дагестана», — заявил в своем выступлении Рустам Адильгереев, вновь поставив вопрос о передаче земель ЗОЖ в распоряжение района. При этом он назвал цифру, которая довольно часто фигурирует в аргументации ногайских активистов: в то время, как Ногайский район получает от аренды сельхозугодий лишь 12 млн рублей, неподконтрольные дагестанским муниципалитетам ЗОЖ дают 2,5 млрд рублей валового продукта. «У нас нет национального вопроса. На землях отгонного животноводства живут и работают в большинстве аварцы и даргинцы, и со всеми у ногайцев есть нормальные отношения. Получив земли отгонного животноводства в свое распоряжение, Ногайский район может отказаться от дотаций», — добавил Адильгереев.
«Черная дыра» дагестанского АПК
Названная сумма в 2,5 млрд рублей выглядит более чем дискуссионно (как минимум не вполне понятно, каким образом она подсчитана). Исходя из общих критериев ранжирования российских компаний, в тех районах Дагестана, где сосредоточены земли ЗОЖ, порой сложно найти даже предприятия малого бизнеса в установленном законодательством смысле, то есть коммерческие организации, выручка которых начинается от 120 млн рублей в год. В том же Ногайском районе, исходя из данных системы СПАРК, единственной коммерческой структурой, которая по итогам 2016 года имела оборот выше этой планки, значится ООО «Агроплюс» под руководством бывшего руководителя Ассоциации крестьянских (фермерских) хозяйств и сельхозкооперативов Ногайского района Байрамали Машакова. Все остальное — это в лучшем случае микробизнес, который по большей части находится в «тени».
Однако разрыв между легальными и теневыми формами хозяйствования в равнинном Дагестане совершенно очевиден. На землях ЗОЖ (причем не только в Ногайском районе) давно ведется хозяйство, которое не просто совершенно непрозрачно для налоговых органов — в реалиях Дагестана оно несет огромные риски в сфере экологии и биобезопасности.
Одна из главных проблем заключается в том, что под видом личных подсобных хозяйств (ЛПХ) в Дагестане на ЗОЖ зачастую существуют довольно крупные сельхозпредприятия, выращивающие сотни, если не тысячи голов скота. При этом хорошо известны факты манипуляций с этими землями, зафиксированные в том числе в отчетах Счетной палаты Дагестана: фиктивные банкротства хозяйств, передача земель в субаренду на непонятных основаниях, использование пастбищ отгонниками по устной договоренности с председателями крестьянско-фермерских хозяйств (КФХ) и т. д. В сущности, люди реально занятые на этой земле (совершенно без какого-либо отношения к их этнической принадлежности), сами оказались заложниками ситуации, когда они не могут получить землю в персональную аренду.
ссылка