Моисей Аксельрод как разведчик в странах Ближнего Востока

Разведывательные службы являются атрибутом любого суверенного государства. Были они созданы и в Советском государстве в первые годы его существования.

Для работы по странам Востока необходимы были не просто люди, преданные революции, партии и т.д., а высококвалифицированные специалисты со знанием восточных языков и культур, специфики восточного менталитета и др. Отчасти кадровый вопрос решался благодаря работе военных специалистов из числа бывших офицеров Генерального штаба царской армии, но были приняты меры и по подготовке новых кадров. В 1920-30-е годы в нашей стране востоковедные курсы и специализации развивались на Восточном факультете Военной академии им. М.В. Фрунзе[1], в Ленинградском институте живых восточных языков[2], Московском институте востоковедения (МИВ)[3], ряде исторических и филологических подразделений Ленинградского и Московского университетов, а также в Туркестанском восточном институте[4].
Вот как описывает образовательную ситуацию с подготовкой востоковедных кадров в СССР Е. Думбадзе[5] в своих воспоминаниях: «Ленинградский восточный институт состоит при Центральном Исполнительном Комитете на основании постановления ЦИК СССР. “Он является специальным высшим учебным заведением, которое имеет своей задачей подготовку работников для практической деятельности на Востоке и научных работников для востоковедных вузов”.
Помимо этого высшего специального заведения, в СССР имеются еще следующие такого же рода. В Москве — Восточный институт[6] имени Наримана Нариманова, Коммунистический институт[7] трудящихся Востока имени Сталина. В Баку, Ташкенте, Самарканде, Владивостоке и других городах, помимо специальных восточных вузов, еще имеются восточные факультеты при университетах. Все упомянутые учебные заведения являются рассадниками, из которых выходят специалисты для работы на Востоке, как по линии Коминтерна, так и ГПУ[8]. Прием слушателей в них обставлен известными затруднениями. Так, по правилам туда принимаются лица или имеющих партийный стаж не менее 5 лет, или же по рекомендации партийного комитета. Независимо от этого для поступления необходимо иметь или стаж армейский, или же стаж работы в Чека (ГПУ). Таким образом, лица, кончившие эти учебные заведения, непосредственно затем командируются в Коминтерн (восточная секция) и в ГПУ (иностранный отдел), который затем откомандировывают их уже в качестве своих сотрудников за границу»[9].
Моисей Маркович Аксельрод в 1923 г. окончил факультет общественных наук Московского университета, а в 1924 г. — арабское отделение МИВ, причем он владел не только арабским, но и западными языками. Арабский Восток будил в Аксельроде научный интерес. Он смог реализовать себя как ученый, опубликовав в 1926-1930-х годах ок. 30 востоковедных работ в журналах «Международная жизнь» и «Новый Восток» и будучи в 1929-1930 гг. сотрудником Научной ассоциации востоковедов, а также в 1929-1931 гг. на преподавательской работе в МГУ, МИВ и Коммунистическом университете трудящихся Востока.[10] Возможно, переход Аксельрода из НКИДа во внешнюю разведку в 1928 г. стало причиной того, что он стал публиковать свои востоковедные статьи под псевдонимами «М.А.» и «Рафик Муса».



Среди первых стран, на территории которых стали проводиться разведывательные мероприятия, были и страны мусульманского Востока. В 1922 г. Иностранный отдел (ИНО) ГПУ[11] открыл первые легальные резидентуры в Афганистане и Турции под прикрытием дипломатических и торговых представительств. В 1923 г. легальная резидентура была создана в Персии[12].
Организацией закордонной разведки занимались и полномочные представительства ГПУ в регионах. Так, полпредство ГПУ на Кавказе (Тифлис[13]) вело работу по Западной и Северной Персии и Азиатской Турции, в Туркестане (Ташкент) — по Северному Афганистану, Восточной Персии и Западному Китаю[14].
Приказом ГПУ № 98 от 2 июня 1922 г. в составе Секретно-оперативного управления (СОУ) был создан Восточный отдел (ВО). Таким образом, работа по «восточной контрреволюции» выделялась из ОО в самостоятельное направление. ВО объединил всю работу органов ГПУ на Кавказе, в Туркестане, Киргизии, Татарской, Башкирской и Крымской автономных советских республиках, в Бухарской и Хивинской народных советских республиках в части, «… касающейся специфичной контрреволюции и восточного шпионажа». ВО также занимался разработкой всего материала, получаемого закордонной частью ИНО из Афганистана, Джунгарии, Илийского края, Индии, Кашгарии, Китая, Кореи, Монголии, Персии, Тибета, Константинополя[15], Ангорской[16] Турции[17] и Японии, а также ставил перед ИНО оперативные задачи[18]. К декабрю 1922 г. были организованы три отделения ВО: 1-е — Кавказ и Ближний Восток; 2-е — Средняя Азия и Средний Восток; 3-е — Дальний Восток[19].
В июне 1922 г. было утверждено Положение о Закордонном отделении (ЗО) ИНО. Согласно этому документу, ЗО являлся «организационным центром, сосредоточивающим все руководство и управление зарубежной работой разведывательного и контрразведывательного характера».
Во главе закордонных разведаппаратов стояли резиденты ИНО. В соответствии с положением о резиденте, ему предоставлялось право самостоятельно, без запроса Центра, вербовать агентуру. Для связи с Центром резидент использовал собственный шифр. Один раз в три месяца резидент отчитывался перед Центром о расходовании валютных средств. Несмотря на объем поставленных перед внешней разведкой задач, в ИНО в 1922 г. служили всего 70 сотрудников[20].
С образованием Советского Союза 30 декабря 1922 г. постановлением Президиума ЦИК от 2 ноября 1923 г. ГПУ было преобразовано в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ). В соответствии с положением об ОГПУ, в нем было создано СОУ, в которое входил и ИНО[21], занимавшийся ведением разведки за рубежом. ИНО был значительно расширен, перед ним были поставлены новые, более сложные задачи с учетом изменившейся обстановки.
Большое значение как исторический источник имеют «Записки чекиста» Г. Агабекова[22], опубликованные на русском языке в Берлине в 1930 г. «Записки»[23] в деталях отражают политическую ситуацию на Ближнем и Среднем Востоке в 1923-30-х годах, раскрывают методы работы ИНО, характеризуют непосредственных организаторов и участников советских разведывательных и контрразведывательных мероприятий в названных регионах и описывают проведенные ими операции. Агабеков лично принимал участие в подготовке уничтожения турецкого авантюриста Энвера-паши, ставшего одним из главарей басмачества. Позже Агабеков руководил созданием агентурных сетей ОГПУ в Афганистане, Персии и Турции.
Деятельностью резидентур в Афганистане, Персии и Турции, кроме константинопольской (см. ниже), руководил 5-й (Восточный) сектор ИНО. Одновременно Отдел вел работу по засылке агентуры в Персию и Турцию с территории Закавказья, а также в Афганистан с территории Средней Азии. «Восточный сектор представляет соединение двух отделов — Восточного, руководящего работой на всем Ближнем и Среднем Востоке, и Англо-американского, руководящего работой в Англии и Америке. Соединение было произведено потому, что в работе на Востоке всегда приходилось сталкиваться с англичанами, а потому было необходимо быть в курсе дел английской метрополии. Америка же была дана английскому сектору как страна, родственная Англии, в которой еще не была развернута настоящая работа»[24].
В 1922-1925 гг. одной из основных задач ИНО продолжало оставаться создание системы легальных резидентур, которые действовали под прикрытием советских дипломатических или торговых представительств. В те времена резидентуры были немногочисленными и состояли, как правило, из 2–4 сотрудников. Разведчики легальных резидентур работали под прикрытием советских загранучреждений — полпредств, торгпредств и др.
В середине 1920-х годов в Афганистане, Персии и Турции функционировали ок. 20 резидентур. Однако они были очень малочисленны: в главных резидентурах работали 3-4 сотрудника, в периферийных — 1-2 разведчика. Помимо общих для всех резидентур задач, каждая из них имела свои специфические, связаннее с ее расположением и возможностями. Так, константинопольская резидентура, которую курировал 4-й (Южно-Европейский и балканских стран) сектор ИНО (резидентура в Вене), с 1923-1926 гг. стала вести разведработу в Болгарии, Греции, Египте, Палестине и Сирии (в т.ч. в Ливане). Кабульская резидентура имела широкую агентурную сеть как на границе с Индией, так и в самой Индии. Резидентура в Тегеране через керманшахский пункт действовала в Ираке[25]. «…Угроза глобального конфликта с Англией была причиной настойчивых требований Москвы, чтобы [О]ГПУ проникло и закрепилось в Ираке. По имевшейся информации англичане строили в северном Ираке две военно-воздушные базы, откуда их авиация без особого труда могла достигнуть Баку, разбомбить нефтепромыслы и вернуться обратно. Поэтому разведка начала вести активную работу среди иракских курдов, рассчитывая в случае необходимости поднять в иракском Курдистане антианглийское восстание и вывести из строя как нефтепромыслы в Мосуле, так и аэродромы, с которых английские самолеты могли бы летать бомбить Баку»[26].
До 1929 г. в Турции действовала только легальная резидентура ОГПУ при Генеральном консульстве в Константинополе, организованная резидентом ОГПУ Е. Гольденштейном[27] в 1926 г. «До 1930 года резиденты ГПУ в Турции имели распоряжение не вести работы против турецкого правительства. Это распоряжение было вызвано двумя причинами. Во-первых, советское правительство считало Турцию дружественной страной. Второй причиной, почему ОГПУ воздерживалось от работы против турок, было желание создать в Константинополе базу для работы на всем Ближнем Востоке. Трилиссер[28] считал, что если не трогать турок, а вести работу на территории других стран, то турки будут смотреть на эту работу сквозь пальцы. Такую жертву следовало принести, чтобы иметь возможность беспрепятственно вести работу в Сирии, Палестине, Египте и т.д.»[29].



24 апреля 1924 г. Председатель ЦИК СССР М.И. Калинин подписал верительные грамоты дипломатического агента и генерального консула СССР в Королевстве Хиджаз К.А. Хакимова[30].
6 августа Хакимов с сотрудниками генконсульства прибыл в Джидду и отправил в Мекку на имя короля телеграмму о своем прибытии[31]. Советскому представителю как мусульманину было разрешено вручить свои верительные грамоты королю Хиджаза Хусейну в Мекке, что он и сделал 9 августа 1924 г. Агентство СССР в Джидде стало первым официальным представительством Советского Союза в арабских странах.
В качестве секретаря Хакимова в Джидду прибыл и Аксельрод. Здесь он проработал до 1927 г., выполняя с 1925 г. задания ИНО [32].
В 1929 г. Хакимов был назначен представителем Экспортно-импортной конторы Госторгов по торговле с Турцией и Ближним Востоком «Ближвостгосторг» в Йемене. На заседании Политбюро от 9 мая 1929 г. (Протокол № 79) «было принято предложение НКИД утвердить генеральным представителем СССР (генеральным уполномоченным Ближвосторга) в Йемене т. Хакимова К.А.»[33], где он проработал около двух с половиной лет, с июня 1929 г. по декабрь 1931 г.[34].
«В Геджасе и Йемене ГПУ не вело никакой работы до приезда туда советского посла Хакимова. В 1925 году, будучи связан с ГПУ по работе в Мешхеде, Хакимов начал вести в Геджасе информационную работу. Одновременно с ним в Геджас прибыл секретарь Хакимова Моисей Аксельрод[35] и представитель Наркомторга Белкин[36]. Аксельрод и Белкин добровольно, на свой риск и страх, начали сперва в Геджасе, а затем в Йемене агентурную работу. Видя их рвение, ГПУ назначило Аксельрода, переехавшего вскоре из Геджаса в Йемен, своим специальным представителем.
Аксельрод…, хорошо знавший арабский, сумел связаться с видными сотрудниками имама Яхья[37], но ввиду отсутствия разведывательного опыта, не мог в достаточной степени использовать эти связи. Из Йемена Аксельрод вел работу в Эритрее[38] и даже посылал иногда своих агентов в Египет»[39].
О том, насколько активна была деятельность Аксельрода в Египте косвенно говорит эпизод, имевший место по пути его следования в Йемен в 1928 г.: «В Порт-Саиде бросилась в глаза усиленная бдительность п / ходной полиции в отношении нас, особенно в отношении т. Аксельрода. Наши паспорта были взяты на берег (очевидно, для фотографии)… Один из полицейских с утрированной конфиденциальностью сообщил т. Аксельроду, что мы в Египте занесены в “черный список”»[40].
Тем не менее, разведывательная деятельность Аксельрода продолжалась: «В Египет [в конце 1929 г.] должен был ехать Моисей Аксельрод с целью непосредственно ознакомиться с местными партийными группировками, в частности с партией Вафда[41], левое крыло которой мы надеялись отколоть для совместной работы с египетской коммунистической партией. Аксельрод должен был обратить внимание на египетское купечество, в частности на местных армян, которых насчитывалось в Египте до 15-ти тысяч человек, и попытаться связаться через них с Индией. Едущего в Египет Аксельрода предполагалось задержать и временно использовать в Константинополе. Москва сообщала, что в последнее время во внешней политике Турции наблюдается поворот на запад, и потому мне необходимо начать разведывательную работу против турецкого правительства, для чего, в случае надобности, я могу направить Аксельрода в Ангору. В начале января 1930 года я послал в Москву доклад с предложением перенести наш центр в Бейрут. Там мы были бы ближе к тем странам, где должны были вести работу, и имели бы то преимущество перед Константинополем, что выходили из сферы действия международной разведки, направленной против нас и свившей прочное гнездо в Стамбуле. Москва в ответ предложила командировать Аксельрода для личного доклада. В середине февраля Аксельрод… выехал в Москву»[42].
Контакты Советского Союза с египетской стороной осуществлялись через представительства обеих стран в Анкаре, Берлине, Лондоне, Париже, Риме и Тегеране, причем, как писал замнаркома по иностранным делам Л.М. Карахан[43] полпреду во Франции В.С. Довгалевскому 1 сентября 1928 г., «Париж представляется нам наиболее удобным пунктом для переговоров с египтянами»[44]. Что касается столицы Италии, то, по словам того же Карахана, адресованным полпреду в Италии Д.И. Курскому 19 февраля 1929 г., «…Рим приобретает для нас значение первостепенного наблюдательного пункта по линии… восточной политики»[45]. Это находит свое подтверждение тем фактом, что в 1934 г. Аксельрод был назначен резидентом советской политической разведки именно в Рим.


Ссылка