Политика Китая в Арктике и ее влияние на регион

Столкнувшись с проблемой достижения внутренних пределов развития, в последние годы Китай активно занялся обновлением внешнеполитического курса. Крайне перспективным для КНР в этой связи направлением представляется арктический вектор, поскольку он позволяет Поднебесной не только решить некоторые тактические задачи, но и значительно укрепить свою роль в глобальной политике. Однако среди арктических наций китайские региональные амбиции приветствуются далеко не всеми, поэтому вместе с новыми возможностями включение Китая в региональную политику порождает серьезные риски, что между тем определяет политический облик арктического региона в современной мировой политике.



Китайская экономика достигла таких масштабов, что ей становится тесно внутри национальных границ. Растущая промышленность требует расширения ресурсной и энергетической базы и открытия новых рынков сбыта. Вопреки более ранним прогнозам внутреннего китайского потенциала ни для первой, ни тем более для второй задачи оказалось недостаточно. Поэтому для того, чтобы сохранить китайское «экономическое чудо» правительству КНР пришлось отказаться от частичной самоизоляции и начать активнее включаться в мировую политику. Широко известны намерения Китая распространить свое влияние и закрепиться в Африке, Юго-Восточной Азии, на Ближнем Востоке, в Центральной Азии и Восточной Европе. В последние же годы одним из важнейших направлений китайской внешней политики становится арктический вектор.
Арктика или арктический регион относительно недавно оказалась в активе мировой политики. Потепление климата и отступление ледников сделало регион более доступным для экономического освоения. По подсчетам Геологической службы США в «последней кладовой Земли» содержится 30% (47 трлн куб м) мировых запасов природного газа, 13% нефти (90 млрд баррелей), 9% угля, а также существенные объемы металлов (уран, медь, титан, серебро, золото) и других редких минералов (бриллианты, графит). При этом, не считая ресурсного потенциала, который еще только предстоит уточнить, Арктика открывает новые возможности в транспортной сфере. Так, морской путь из Азии в Европу через арктическую акваторию в среднем короче используемого сейчас маршрута через Суэцкий канал в 2 раза.
Комбинация указанных факторов, ресурсного и транспортного потенциала Арктики, сыграла решающую роль в формировании китайской политики по отношению к арктическому региону.
Для того, чтобы улучшить экологическую ситуацию в стране, руководством КНР было принято решение о сокращении в энергетике доли угля и замещении его природным газом. Это привело к тому, что зимой 2018 г. Китай столкнулся с проблемой нехватки голубого топлива, из-за чего по всей стране происходили перебои с поставками тепла и электроэнергии. При этом ожидается, что потребность в природном газе в Китае продолжит увеличиваться и к 2020 г. достигнет 300 млрд куб. м. Однако произвести он способен только 200 млрд.
Указанный фактор стал довольно тревожным сигналом для руководства КНР и вынудил его пересмотреть энергетическую политику. Ее важнейшими целями стало с одной стороны обеспечение стабильного импорта природного газа, а с другой недопущение попадания страны в энергетическую зависимость от поставщиков энергоресурсов на Ближнем Востоке или где бы то ни было еще. В данном контексте арктический регион с большим ресурсным потенциалом и относительно широкой свободой действий приобрел для КНР стратегическое значение.

Источник: The Straits Times
Второй не менее значимой целью современного Китая является выход на новые рынки сбыта и наращивание экспорта. Как известно, для этой цели Пекин последовательно продвигает идею нового Шелкового пути, который за последние несколько лет из проекта континентального коридора из Китая в Европу превратился в концепцию Пояса и Пути, сети маршрутов, которая, по замыслу Пекина, должна охватить весь евразийский континент. Значительно увеличился и масштаб проекта: получившая несколько ответвлений континентальная дорога из Азии в Европу дополнена тремя морскими «голубыми коридорами» – южным в Австралию, юго-западным в Индию и северным в Европу. К удивлению многих экспертов, в рамках инициативы Пояса и Пути для наращивания морского сообщения с Европой Китай решил воспользоваться транзитным потенциалом Арктики, вместо того, чтобы полагаться на уже существующие маршруты через Суэцкий или Панамский каналы.

Хотя, как уже отмечалось, арктическое направление является довольно молодым для мировой политики, интерес КНР к Арктике существует не первый год. В 1981 г. в Китае была создана Арктическая и антарктическая администрация (Chinese Arctic and Antarctic Administration) – организация под патронажем Министерства природных ресурсов, занимающаяся организацией и управлением научными экспедициями в Арктике и Антарктике, а также стратегическим планированием и обеспечением международного сотрудничества в регионах.
В период с 1997 по 2017 гг. Администрация организовала восемь исследовательских экспедиций в Арктику, а также открыла две полярные станции на норвежском архипелаге Шпицберген (Свальбард) и в Исландии. В 2013 г. при непосредственном участии Администрации 4 китайских института совместно с 6 институтами стран Северной Европы организовали Китайско-Североарктический исследовательский центр (China-Nordic Arctic Research Center).

Сделав ставку на академический аспект сотрудничества Китаю удалось расположить к себе страны Северной Европы и постепенно конвертировать элементы мягкой силы в реальные политические очки. Пекин рассматривает Данию, Швецию, Норвегию, Финляндию и Исландию в качестве «точки входа» (door openers) в арктический регион и одновременно Европу, а также обладателей технологий, необходимых Китаю для освоения Арктики. Относительно небольшие, стабильные, развитые и при этом периферийные по отношению к мейнстримовой политики государства с благоприятной средой для ведения бизнеса – идеальные партнеры для осторожного Китая. Сами страны Северной Европы также имеют немалый интерес к китайским инвестициям и возможности повысить свой статус в мировой политике за счет диалога с глобальной силой.
В 2008 г. Китай и Дания объявили о стратегическом характере двусторонних отношений, а в 2010 г. была создана зона свободной торговли между КНР и Исландией. В 2013 г. Китай присоединился к Арктическому совету, став наблюдателем при организации, что, как отмечают некоторые эксперты, стало возможным благодаря мощной лоббистской поддержки со стороны его стратегического партнера Дании. В этом же году произошло весьма символическое событие: китайское торговое судно Йонг Шенг доставило груз из порта Далянь в голландский Роттердам, став первым в истории коммерческим рейсом из Европы в Азию, совершенным через арктический регион.

Многие эксперты отмечали, что при очевидном стратегическом характере китайской арктической политики, она не была унифицирована и закреплена виде самостоятельного документа или доктрины. Китай в свою очередь не торопился с этим шагом и продолжал осторожный внешнеполитический курс, заверяя своих партнеров в том, что его арктическая политика базируется на принципах уважения, сотрудничества и взаимной выгоды. И только в январе 2018 г. Информационное бюро Государственного совета КНР опубликовало документ – Политика Китая в Арктике (China’s Arctic Policy).


Радикальных и принципиально новых положений в китайском документе не было. Отдельные подходы, предложения и концепты арктической стратегии китайские чиновники и дипломаты неоднократно озвучивали на разных международных площадках. Тем не менее, появление специализированной арктической стратегии Китая оказалось знаковым для региональной политики событием, поскольку новый документ стал официальным признанием китайских арктических амбиций.
Указывая на возрастающее значение Арктики для мировой политики ввиду открывающихся перспектив в сфере добычи ресурсов, торговых маршрутов, науки, а также новых вызовов безопасности и экологии, Китай признает себя государством, вносящим существенный вклад в развитие региона, поскольку его деятельность в Арктике охватывает все ключевые аспекты. Отмечая, что за отсутствием специального документа, регулирующего международные отношения в регионе, Арктика целиком находится под юрисдикцией базовых соглашений международного права (Устав ООН и Конвенция ООН по морскому праву), Пекин юридически обосновывает свои права на участие в региональных процессах.
Таким образом, в стратегии Китая с первых абзацев отчетливо прослеживается его главная цель – интернационализация Арктики, т.е. сохранение за регионом открытого, регулируемого нормами международного права режима. Указанная цель для Пекина является глубоко мотивированной. Хотя Китай и провозглашает себя «околоарктической» страной (near-arctic state) в своей стратегии, мотивируя это тем, что процессы, происходящие в арктическом регионе, например, изменение климата, приобрели планетарный масштаб, в действительности каких-либо исключительных прав в регионе он не имеет. Апеллирование же к международному праву и Совету безопасности ООН, в котором КНР обладает правом вето, при регулировании политических и экономических процессов в Арктике сделает Китай активным, полноправным и влиятельным региональным игроком.
Во главу своей политики в регионе Китай продолжает ставить принципы уважения, сотрудничества и взаимной выгоды и дополняет их принципом стабильности, который предполагает создание устойчивого экономического режима в Арктике. В документе также выделяется пять основных направлений арктической политики КНР: научные исследования, обогащающие представления об Арктике; охрана экологии региона и борьба с негативными климатическими изменениями; разумная разработка арктических ресурсов в соответствии с нормами международного права; активное участие в межгосударственном диалоге арктических государств; обеспечение безопасности и стабильности арктического региона. Конечной целью политики объявляется обеспечение устойчивого развития и освоения Арктики при соблюдении интересов всех заинтересованных сторон.