Китайцы уходят с Дальнего Востока. Часть 1

КОНКОРДИЯ - ЗНАЧИТ СОГЛАСИЕ
В 1974 году молодая женщина с удивительным именем Конкордия, что в переводе означает «согласие», стояла на забайкальском пограничном пункте между Китаем и СССР с советским паспортом в руках. Усталая пограничница сказала: «Пас­порт я вам сейчас поменяю на внутренний. Вы кто по национальности?» - «Мать - украинка, отец - китаец». - «Ну что ж, запишем вас русской».
Так Конкордия Курилова (в замужестве) стала русской. Границу она пересекла вместе с матерью, родившейся в Харбине, но годами бережно хранившей советское гражданство.
- Мама была невероятной советской патриоткой, - вспоминает профессор Курилова. - Мои бабушка и дедушка уже после революции приехали работать на Китайско-Восточную железную дорогу, с ними была и их маленькая дочь - моя мама. Все они так и остались жить в Китае. Потом моя мама вышла замуж за китайского военного врача, и родилась я. Когда я выросла, отношения между Китаем и СССР обострились. Мы стали изгоями. Мне как советской гражданке не позволили получить высшее образование и отправили в 17 лет работать слесарем на завод. Перед мамой китайское руководство поставило вопрос ребром: или вы принимаете китайское подданство, получаете хорошую должность и зарплату, или разводитесь и уезжаете в cоветскую Россию. Мама предпочла развод. Родиной она считала только Россию.
Первое, что меня поразило в Забайкальске, - это яркие, накрашенные, как актрисы, женщины. А еще – мужчины, которые лежали прямо на улице, и все проходили мимо. «Мама! Им надо помочь! Им, наверное, плохо?!» Мама деликатно отвечала: «Просто люди так отдыхают. Здесь так принято. Не надо им мешать», - смеется госпожа Курилова.
Конкордия сделала блестящую карьеру. Сейчас возглавляет университет Конфуция во Владивостоке при Дальневосточном федеральном университете (ДВФУ), где множество детей учат китайский язык.
- Ничего сложного, - уверяет госпожа Курилова. - В китайском только четыре тона, а во вьетнамском, к примеру, аж шесть!
Злые языки называют сотрудников университета Конфуция агентами китайского влияния, но сама Конкордия уверена, что их учебное заведение - мостик между двумя культурами и спасение от ложных страхов и предрассудков:
- Нас все уверяют, что изучение китайского языка - это экспансия, внедрение Китая. Но ведь все преподаватели ДВФУ обязаны говорить на английском языке! И никого не удивляет мировая экспансия английского языка. А как можно работать с соседями, не зная языков? Китайского, японского, корейского. Парт­нерские рабочие отношения на Востоке возможны только на равных. Я всегда говорю родителям наших учеников: вы хотите, чтобы ваши дети работали «помогайками»-челноками или вели серьезный бизнес, зная культуру и язык?
- Но ведь во Владивостоке уже много дублирующих надписей на китайском, - замечаю я.
- Разумеется! Это для туристов! Как в Москве, у вас, к примеру, появились надписи на английском.
Мы смотрим друг на друга непонимающе.
- Откуда здесь туристы? Это надписи для китайских гаст­арбайтеров! - удивляюсь я.
- Каких еще гастарбайтеров?! Их давно тут нет! Разумеется, с 90-х годов во Владивостоке остались немногочисленные смешанные семьи, но все они говорят по-русски. А вот туризм востребован. В центре города по выходным от китайских и корейских туристов проходу нет. Они приезжают целыми автобусами, делают селфи на фоне памятников. Китайцы очень любопытны и любят похвастаться: я провел отпуск за границей. Пусть даже во Владивостоке. Им нравится здесь природа, чистый воздух, море. Они говорят: ваш воздух можно пить.
Я недоверчиво молчу. А куда же делись китайские рабочие и торговцы?


Профессор Конкордия Курилова сближает жителей двух стран по заветам Конфуция.

БУМ ТУРИЗМА ИЗ ПОДНЕБЕСНОЙ
Я специально поселилась в «китайской» гостинице в центре Владивостока с «видом на море». Вид оказался весьма своеобразным. Свалка мусора и заброшенная стройка. Внизу гудел ресторан «Пекин», где завсегдатаями были моряки и кавказцы с крупными, грудастыми, шумными женщинами, решившие гульнуть в отдельных кабинках с блестками и стразами в духе девяностых.
В пятницу проснулась от топота ног, от высоких, визжащих на незнакомых языках голосов. Хлопали двери, смеялись по-птичьи люди. У кулера с водой столкнулась с тоненькой китайской девочкой, заваривавшей лапшу горячей водой. Школьница неплохо говорила по-английски. Выяснилось, что всем классом они приехали на трехдневную экскурсию во Владивосток «посмотреть Европу». Портье с лицом, не обезображенным интеллектом, внезапно бойко зачирикал на китайском. Позже я узнала, что он учит еще и корейский. Внешность вообще обманчива. Во Владивостоке я встречала людей, которые на первый взгляд ничем, кроме русского матерного, не владеют, а потом выяснялось, что они сносно говорят на китайском или японском языках. (Английский язык здесь не в счет. Сильное дело – выучить английский!) Некоторые умные граждане отправляют малолетних детей на два-три года в Китай или в Японию (кто побогаче), чтобы те уже в детском саду подсели на языки.)
- Да мы без китайских туристов уже бы пропали! - рассказывал мне после портье. - Они приезжают на выходные и скупают здесь абсолютно все! Золото, бриллианты, дорогие парфюмы целыми ящиками, детское питание и одежду (она в Китае сильно подорожала, власти не хотят поощрять рождаемость), экологически чистые русские продукты. Мед, растительное масло, даже муку. У нас целая фабрика «Приморский кондитер» поднялась за счет китайцев, сметающих в огромных количествах шоколад и конфеты.
- В прошлом году Приморский край посетили 421 583 китайских туриста и 100 тысяч корейцев, - дает точные цифры директор Департамента международного сотрудничества и развития туризма Алексей Старичков. - И это при том, что наземные пункты пропуска через границу находятся в скверном состоянии. Люди вынуждены по четыре часа сидеть в автобусах и ждать таможенной проверки. Миф о «желтой угрозе» придуман в ваших московских кабинетах, а потом подхвачен в коридорах московских редакций. Никакой нелегальной трудовой миграции давно не существует. А в Москве люди верят в легенды о китайцах, которые бродят по здешним лесам и сбиваются в банды. Китай разбогател, зарплаты там гораздо выше, чем в Приморье, особенно после падения курса рубля. Их рабочие уехали. Зато прибыли узбеки и таджики. Одних узбеков здесь 70 тысяч! Так что правильно анализируйте риски.


ДВА ИСТОЧНИКА, ДВЕ СОСТАВНЫе ЧАСТИ СТРАХОВ
Я хорошо помню 90-е годы в Хабаровске, когда через границу хлынули тысячи странных, узкоглазых, крикливых людей, быстро учивших русские слова. Все это были мелкие торговцы, сбывавшие с рук обувь, разваливавшуюся через месяц, куртки с мгновенно ломавшимися «молниями», дешевые яркие тряпки, пластмассовые ядовитые игрушки. На рынках появились водянистые бледные помидоры и огурцы, возникло множество кафешек с пахучей китайской едой и мастерских, где китайские ребята что-то быстро чинили и латали. Казалось, грядет великое нашествие. Потом все успокоилось, и русские люди в свою очередь хлынули через китайскую границу, скупая дешевую одежду и обувь на зимний сезон на всю семью или получая удовольствие в саунах, массажных кабинетах и ресторанах. Все было экзотично, приятно и недорого. Сервис с каждым годом становился все качественней и внимательно учитывал вкусы и привычки русских.
- У мифа о «желтой угрозе» есть два источника - внутренний и внешний, - объясняет академик Виктор Ларин. - Внутренний сложился в 90-е годы, когда сюда хлынули орды нищих китайцев. Никто не знал, сколько их на самом деле. И люди перепугались. Второй источник - сугубо внешний, который пришел из США, усиленно раздувавших страхи. Множество политологов, специализировавшихся на советской угрозе, остались тогда без работы и переориентировались на китайскую угрозу. Был тут и другой расчет. И Китай, и Россия, тогда нищие и слабые, оставались потенциальными соперниками для США, и, столкнув их лоб в лоб, можно было убить двух зайцев. А наша либеральная столичная интеллигенция, которая тогда смотрела только на Запад, ухватилась за эту концепцию о «желтой угрозе».
Я задумалась. Ведь в свое время и я поддалась этой пропаганде. Десять лет назад я брала интервью в Вашингтоне у знаменитого политолога Збигнева Бжезинского (ныне покойного), советника всех американских президентов и главного врага СССР. Вперив в меня свой ястребиный взор, этот хрупкий старичок с железной волей доказывал мне: «Вы же из Хабаровска. Вы должны понимать, что главный ваш враг - Китай, а не Запад. Если пространство пустое, спросите себя, как долго оно будет оставаться пустым? Посмотрите на карту и сравните по размерам российскую и нероссийскую Азию. Российская часть так же велика, как и остальная часть Азии. И сколько народу ее населяет? Всего 35 миллионов человек против 3,5 - 4 миллиардов с другой стороны. Там мощный Китай с городами и дорогами, как в Америке. Там поднимаются развивающаяся Индия, многообещающий Иран». Завороженная его логикой, я не задала себе простой вопрос: а с чего вдруг этот дьявол геополитики, всеми фибрами души ненавидящий СССР и Россию, вдруг так сильно беспокоится о нашем Дальнем Востоке и настаивает на его полной федерализации?
Прошло десять лет, и китайцы фактически ушли с Дальнего Востока.
- Но послушайте, - говорю я академику Ларину, - а что насчет карт Китая, включающих Дальний Восток, которые напечатаны в школьных учебниках?
- Это так и не так. Это исторические карты. Действительно, до 1860 года юг нынешнего российского Дальнего Востока официально принадлежала Китаю. Это учебная школьная карта. Мало ли что кому принадлежало? Мы же тоже публикуем в учебниках карты Российской империи и СССР.
- Но я родилась в 1969 году, когда случился советско-китайский конфликт на острове Даманский, недалеко от Хабаровска. Все мое детство было пронизано страхом перед китайцами!
- Вот это роковое событие, из которого и китайцы, и русские извлекли важные уроки. В определенной степени крах СССР начался с советско-китайского конфликта, поскольку мы бросили огромные финансовые и людские ресурсы на укрепление самой протяженной нашей границы. У китайцев тоже ушло несколько годовых бюджетов, поскольку они усиленно переселяли людей поближе к СССР. И кто от этого выиграл? Только американцы. Сейчас китайцы очень прагматично оценивают старый конфликт. Нам невыгодно враждовать, поскольку это мешает нашему развитию. Китайцы говорят: если бы не та конфронтация, они бы встали на путь модернизации на несколько лет раньше. Словом, обе стороны сделали выводы.


Даже матрешки на Дальнем Востоке двуликие - русско-китайские...

И еще: мы во многом одинаково смотрим на мир. Американцы считают, что государственный суверенитет – устаревший принцип. Есть высшая сила и высшие судьи, и решать судьбу планеты - это именно американская миссия. А русские и китайцы считают, что суверенитет – базовый принцип. Так что не относитесь скептически к словам «стратегическое партнерство». Это прежде всего означает близкие подходы к мироустройству. И мы, и китайцы считаем, что это несправедливый миропорядок, и мы решительно желаем его переустроить».

КАЗИНО БЕЗ ЦИФРЫ ЧЕТЫРЕ
До казино в Приморском крае с причудливым названием «Хрустальные тигры» просто так не доберешься. Ехать больше часа по скоростной дороге. Местные власти благоразумно вынесли игровую зону подальше, чтобы азартные пенсионеры не спускали свои пенсии в игральных автоматах. Зато казино находится всего в десяти минутах езды от новенького владивостокского аэропорта. Именно сюда на выходные прилетают из Китая и Кореи «джанкеты» (так на профессиональном языке называют любителей острых ощущений). Игроков на роскошных машинах сразу доставляют в казино, где они резвятся три дня. Места в гостиничном комплексе забронированы аж на год вперед!
Деньги на строительство развлекательного комплекса дал китаец из Макао и не прогадал. «Хрустальные тигры» оказались просто золотым дном. Хотя сюда приезжают и местные жители, но главный доход приносят именно китайцы. Поэтому все здесь устроено соответственно их вкусам. В баккара нет цифры четыре. Потому что в Китае эта цифра созвучна слову «смерть». В гостинице нет четвертого этажа. А на пятом этаже нет номера 514, ибо по-китайски это звучит как фраза «я должен умереть».
Зато ресторан с великолепным китайским поваром называется «88» (счастливые цифры). Идея оказалась настолько удачной, что новые китайские инвесторы решили вложить полмиллиарда долларов в строительство еще одного казино, гостиницы на триста мест и большого торгового центра (зона дьюти-фри). В планах - площадки для гольфа и яхт-клуб («Хрустальные тигры» удачно расположились прямо на берегу моря). Честно говоря, это единственные серьезные китайские инвестиции в Приморский край. Прогуливаясь по игровым залам, где запрещено снимать, я испытывала истинное удовольствие: приятно наблюдать за азартными азиатскими миллионерами, спускающими деньги на родных российских просторах.
- Наш развлекательный комплекс платит ежегодные налоги в городскую казну примерно 1 миллиард 200 миллионов рублей, - говорит директор по гостеприимству и маркетингу Александр Мишкиблит, владеющий японским, китайским и английским языками. - А представьте, какие это будут доходы для края, когда мы наконец построим новые казино и гостиницу! И потом, это не девяностые годы, когда в казино в полумраке бродили бандиты в спортивных штанах. Сейчас у всех сотрудников белые зарплаты, и все строго контролируется государством.
- А зачем вообще китайцам лететь во Владивосток? А не в роскошный Макао?
- Очень просто. На всей территории Китая запрещены азартные игры. В Макао требуется виза. Сначала китайцу нужно долететь до Гонконга, потом сесть на паром до Макао, после добраться до казино. Это долго. А из Пекина или Харбина всего два часа лета до Владивостока и электронная виза. Мы встречаем клиента в аэропорту и через 15 минут он в казино. Теоретически с момента выхода из дома через два с половиной часа китаец уже сидит за игорным столом. Очень удобно. Плюс экзотика. Он в России. А у корейцев есть казино, до которого ехать аж четыре часа на машине и надо стоять в очереди, чтобы поиграть. Поэтому они тоже переключились на Владивосток. Как игроки, азиаты – очень приятные клиенты. Если русский человек, обычно, идет в казино, чтобы выиграть, то азиаты делают это для удовольствия. Ну, есть у человека лишние деньги. Можно эти деньги пропить, потратить на женщин или рестораны, а можно пойти в казино и поиграть. Выиграл – повезло, не выиграл – бывает. То есть удовольствие – сам процесс игры, а не результат.
В Хабаровске, вечном сопернике Владивостока, просто кусают локти от зависти. А почему хабаровчанам не разрешили открыть игровую зону? И место есть отличное - остров Большой Уссурийский, западная часть которого досталась китайцам, а восточная принадлежит России. Китайцы преспокойно благоустраивают свою часть, но вовсе не собираются инвестировать в российскую. На кой им ляд это надо? Постоянные наводнения, заброшенная территория. Нужно строить дамбу.
- Если бы нам разрешили открыть там игровую зону, китайцы бы туда первыми прибежали с деньгами и дамбу сами бы построили, - говорит заместитель мэра Хабаровска по международным связям Александр Александров. - И это далеко от Хабаровска, никакой пенсионер туда не поедет проигрывать последние деньги. А китайцам даже не нужно будет лететь самолетом или добираться по реке. Пешком перешел границу с деньгами и убежал без денег. Это ж сказка! Но как это объяснить Москве?

Ссылка на полную статью

Ссылка

Часть 2