КАК ОЗДОРОВИТЬ АПК, чтобы все вокруг заболели

Такое предложение правительства уже одобрил президент Александр Лукашенко на совещании 20 июля. Так что очередной указ, вероятно, не заставит себя ждать. Некоторые его нюансы, которые успели разъяснить чиновники, курирующие АПК, уже повергли в ужас компании, сотрудничающие с сельхозорганизациями.

Вице-премьер Михаил Русый обещает местным органам власти, хозяйствующим субъектам и инвесторам «хороший инструментарий для того, чтобы вовлекать в оборот неэффективные хозяйства». Это механизм, «как разумно провести стратегию и договориться с кредиторами, чтобы, не привлекая каких-то дополнительных средств, за счет реструктуризации, пролонгации мировых соглашений создать эффективные комплексы, которые начнут зарабатывать и рассчитываться».

Набор мер финансового оздоровления весьма напоминает инструментарий Указа № 200 – с небольшими корректировками. Итак, кредиторам придется выбирать один из вариантов реструктуризации долгов:

1) дополнительный выпуск акций сельхозорганизации на сумму задолженности с последующей передачей их в собственность кредиторов (для банков и бюджета на условиях указа №88);

2) предоставление отсрочки на 3 года + рассрочка на 5 лет‚ при условии осуществления текущих платежей (для банков до 3 и до 5 лет соответственно);

3) мировое соглашение об изменении порядка исполнения денежного обязательства;

4) эмиссия обл- и райисполкомами ценных бумаг для перевода задолженности на местные органы власти или передачи в ОАО "Агентство по управлению активами" по решению главы государства.

Вероятно, кредиторов гораздо больше устроила бы просто оплата долга – если не деньгами, то хотя бы сельхозпродукцией: мясом, молоком, овощами, зерном. Но такой вариант в проекте не упоминается. Вице-премьер уверяет, что «это никакое не списание». Действительно, прощения долгов, в отличие от недавно принятого Указа № 200, в новом проекте нет. Но и платить в ближайшем обозримом будущем некоторые предприятия не будут. Напротив, государство создаст им все условия, чтобы еще долго не исполнять свои обязательства.

Если согласия с кредиторами сельхозорганизации не достигнут, то последние все равно получат отсрочку на 3 года с последующей рассрочкой на 5 лет. Для этого надо лишь иметь «результативный бизнес-план». А если его не будет, комиссия облисполкома примет решение о нецелесообразности дальнейшего функционирования предприятия с направлением его в суд в общеустановленном порядке. Учитывая, что поставщики при таком раскладе будут болтаться в самом хвосте очереди кредиторов, шансы что-то получить с ликвидируемого колхоза будут менее чем мизерными.

На председателей райисполкомов проектом указа возлагается обязанность совместно с руководителями неплатежеспособных организаций обеспечить разработку и реализацию эффективного бизнес-плана с применениям возможных механизмов досудебного оздоровления. При этом предусмотрена их защита на деловой риск. Это забавная оговорка. Получается, что наличие бизнес-плана даст сельхозорганизациям неоспоримое право на 8 лет отсрочить уплату своих долгов, а потом заявить кредиторам, что вышла неувязочка. Дескать, вмешался деловой риск, запланированных показателей достичь не удалось, так что не видать вам остатков своих денег.

На период финансового оздоровления (8 лет – по аналогии с периодом проведения санации) приостанавливается начисление процентов, неустойки, пеней за исключением процентов банков и ОАО "Агентство по управлению активами". То есть в любом случае не удастся взыскать неустойку со своих злостных неплательщиков и хоть отчасти компенсировать урон от неполучения денег долгов, сроки погашения которых и так давно истекли. Заодно банкам авторы проекта любезно позволяют снизить действующую процентную ставку до 1,5%. Вероятно, навязываемые мировые соглашения тоже наверняка будут предусматривать те же отсрочки-рассрочки плюс отказ от взыскания неустойки, предусмотренной договорами и ГК.

Впору сбиться со счета, вспоминая этапы финансового оздоровления белорусских сельхозорганизаций. Первой эпохальной попыткой вытащить из болота убыточные колхозы можно считать их «раздачу на перевоспитание" промышленным предприятиям и банкам по Указу от 19.03.2004 № 138. Вторая – преобразование  колхозов (точнее — сельскохозяйственных производственных кооперативов – СПК) в хозяйственные общества и коммунальные унитарные предприятия по Указу от 17.07.2014 № 349. Правда, в отведенные 1,5 года это сделать не удалось. Но к концу 2017 г. число СПК сократилось с 348 до 38, тогда как число ОАО в сельском хозяйстве выросло с 510 до 624, ООО – с 152 до 204, а унитарных предприятий – с 439 до 455. Замечу, что пик «новообразований» пришелся на конец 2016 г., но в прошлом году ряд ОАО и УП были ликвидированы или реорганизованы, а в целом число сельхозорганизаций вообще снизилось за 5 лет с 1,5 тысяч до 1357 (см. диаграмму).

 Никакого разгосударствления при этом не произошло. Напротив, за 5 лет число сельхозорганизаций, находящихся целиком в собственности государства, выросло с 289 до 320. Количество частных предприятий в АПК, напротив, сократилось с 1 173 до 981, причем среди них число организаций с долей госсобственности выросло с 450 до 644. То есть, удельный вес сельхозорганизаций, целиком или частично принадлежащих государству, вырос с 49,4 до 71,1%.

Впрочем, не тут не стоит ни сокрушаться, ни обольщаться: изменения в структуре по формам собственности произошли в связи с преобразованием формально частных СПК в АО с долей государства (чаще всего, контролирующей) или в УП, полностью находящиеся в коммунальной собственности. Есть еще некоторое количество компаний с иностранной собственностью или долей зарубежного капитала, но на них вместе приходится всего 8,1% общего числа сельхозорганизаций. Так, формальное исчезновение наследия сталинской коллективизации оказалось фактическим закреплением огосударствления села. Но государство, как и прежде, продемонстрировало свою неэффективность как собственника. Смена вывесок, финансовые преференции, отсрочка и рассрочка долгов не помогли. Долги и убытки продолжали расти, а частных инвесторов, готовых впрячься в аграрный воз не находилось.

Следующим этапом стало принятие Указа от 4.07.2016 № 253 "О мерах по финансовому оздоровлению сельскохозяйственных организаций". Им было предписано провести процедуру досудебного оздоровления 323 неплатежеспособных сельхозорганизаций и начать процедуру банкротства по сотне безнадежных предприятий. Из них, как заявил журналистам М. Русый, в настоящее время процедуру оздоровления проходят 283 организации. Остальные 40 не осуществляют деятельность в связи с присоединением, продажей или безвозмездной передачей. Несколько дней спустя глава Минсельхозпрода Леонид Заяц в интервью «Сельской газете» уточнил, что из 283 оздоравливаемых сельхозорганизаций в 48-ми платежеспособность восстановлена, в 78 она улучшилась. У остальных «ситуация осталась прежней, у некоторых она даже ухудшилась».

Напомню, Указом № 253 также предусматривалась передача убыточных сельхозорганизаций в аренду или доверительное управление, а также их продажа - целиком или пакетов акций на боле-менее льготных условиях. Но до сих пор добровольцев, желающих воспользоваться такими возможностями не находилось. 

В промежутках между этапами чиновники не сидели сложа руки. Периодически появлялись указы и постановления, предусматривавшие «точечные» меры по смягчению долгового бремени сельхозпредприятий. Один из них - о создании Агентство по управлению активами, в которое начался активный "слив" безнадежных долгов сельского хозяйства. Но общей картины это не меняло.

Новый указ, проект которого обсуждался на днях, кое-что изменит. Он станет признанием, что белорусский АПК целиком представляет собой единый токсичный актив, связываться с которым смертельно опасно для любой компании. Ведь предлагаемые сейчас решения – действительно «никакое не списание», как заверил публику г-н Русый. Это дефолт АПК в особо изощренной форме. Государство-собственник неплатежеспособных предприятий не собирается брать на себя ответственность за их долги. Вместо этого оно попросту лишает кредиторов возможности получить в обозримом будущем обратно свои деньги, принуждая принимать условия реструктуризации долгов, которые в любом случае повлекут колоссальные убытки – тайные и явные. Это натуральный грабеж.

Кредиторам останется только брать в счет долга акций сельхозорганизаций, на что раньше почти никто не соглашался добровольно. Теперь же глава Минсельхозпрода на полном серьез заявляет, что акции – это «лучше, чем ничего». Дескать все-таки будет шанс когда-нибудь получить дивиденды.

Такой совет - откровенное издевательство. Мало радости стать акционером предприятия – фактического банкрота, причем, скорее всего – миноритарным, не имеющим реальной возможности влиять на принимаемые решения. Такие акции даже за мусорные penny stock вряд ли сойдут: ни дивидендов, ни роста курса по ним дожидаться еще слишком долго не приходится. Так что «ничего» в акционерной упаковке останется таким же «ничего»: безнадежным долгом, искусственно замаскированным под финансовый актив. На этом фоне весьма забавно выглядят потуги нормотворцев регламентировать инструмент конвертируемого займа, заимствованный из английского права.

Чтобы не утруждать кредиторов участием в управлении сельхозорганизациями, при конвертации задолженности в акции можно будет передать их в доверительное управление в райисполком или вообще безвозмездно отдать в коммунальную собственность административно-территориальной единицы. Проще говоря, выбросьте и забудьте.

Не прошло и 2 лет после завершения кампании преобразования колхозов (точнее, СПК) в хозяйственные общества и унитарные предприятия. Последними становились все СПК, у которых стоимость чистых активов оказалась меньше паевого фонда – и таких было немало. Теперь для последующей конвертации задолженности в акции проектом указа разрешается преобразование унитарных предприятий в хозяйственные общества по упрощенной процедуре, т.е. без правоудостоверяющих документов. В то же время общее требование – сохранить профиль работы должников-сельхозорганизаций, обеспечить занятость их работников и выполнить социальные обязательства. Правда, арендатору или доверительному управляющему позволят в течение 3 месяцев прекратить трудовые отношения только с руководителем, его заместителем и главным бухгалтером. Остальных работников увольнять не получится: сохранить рабочие места - обязательный приоритет.  

Чтобы стимулировать руководителей сельхозорганизаций, в проекте указа допускается передача им 25% плюс 1 акции по результатам реализации бизнес-плана при условии достижения эффективной деятельности. "Это правильно, стимулирующий фактор, – считает М.Русый. – Это нелегкий труд – лет пять надо пахать очень хорошо. Разве страна от этого потеряет, если мы найдем эффективного собственника, его простимулируем, а он нам будет давать выручку?"

Действительно, труд нелегкий и неблагодарный. А потому «пахать» 5 лет ради призрачного счастья стать миноритарным акционером бывшего колхоза, по-прежнему управляемого и контролируемого исполкомовскими чиновниками, желающих, скорее всего, будет немного. Не исключено, что кому-то покажется более выгодным за пару лет растащить все, что осталось, и удрать подальше.

Кое-какие инструменты инвесторам даются. Они смогут продавать и сдавать в аренду имущественные комплексы сельхозорганизаций без госрегистрации предприятия, а также распоряжаться отдельным имуществом организаций без правоустанавливающих документов. Правда, этими документами придется обзавестись самим покупателям в течение года после заключения сделки. Позволяется и избавляться от непрофильных активов. Объекты жилищного фонда, социальной сферы и инженерной инфраструктуры сельхозорганизаций можно будет передать в коммунальную собственность – также без правоудостоверяющих документов и технической инвентаризации.

Надо полагать, госорганы окажут в этом всяческое содействие, а контролеры не будут придираться к операциям с «беспаспортными» активами. А если нет – новые собственники столкнутся с весьма неприятными сюрпризами в будущем.

Кстати, исполкомам тоже будет мало радости от «перевешивания» на них долгов АПК. Обязательства органов местного самоуправления давно перешагнули порог безопасности, так что выпускать новые облигации для них – сущее разорение и гарантия скорого дефолта.

С другой стороны, связываться с муниципальными облигациями родных исполкомов, если доходность по ним не покроет потерь от неуплаченных долгов, тоже пожелают немногие кредиторы. Впрочем, кто их теперь спрашивает?

Что станет за 8 лет с организациями-кредиторами, их работниками и социальными обязательствами власти пока не беспокоит – пусть частники сами выкручиваются. Между тем, логичным продолжением нового указа было бы «регрессное» предоставление аналогичных отсрочек и рассрочек задолженности кредиторов сельхозорганизаций по налогам и кредитам госбанков. Разумеется, без процентов и предварительных условий. Разве что  бизнес-планы накатать: как колхозы с нами рассчитаются, так и мы с государством.  Надо же как-то 3 года простоять и 5 лет продержаться…