Геоэнергетическая мозаика вокруг Катара Часть 1.3

Часть 1.3

Отношения России с Катаром в 2013-2014 пребывали на минимальном уровне. Катар во всю финансировал банды в Сирии в надежде свалить Башара Аасда и впоследствии протянуть через Сирию наземную часть газопровода в Европу.
Краткий обзор месторождения Южный Парс в совместном использовании Катар-Иран. 
Июнь 2013 - приход Шейха Тамим. Резкий поворот во взаимоотношениях Катара с Ираном. Катар приветствовал начало переговоров по снятию санкций с Ирана. 
С начала 2015 Катарские инвестиционные фонды заговорили о желании инвестировать в Россию, причем не только в энергетический комплекс, но и в сельское хозяйство.



Эволюция отношений Катара и России

Конечно, можно просто подождать, как будут развиваться дальнейшие события, но можно попробовать поднять еще один пласт информации – а как, собственно говоря, выглядят отношения Катара и России? В одной из своих статей журнал "Геоэнергетика.ru" показывал, как выглядел на тот момент сирийский конфликт и какими были действия Катара.

Но с той поры много воды утекло, позиции сторон претерпели значительные изменения. Если коротко, в двух словах вспомнить, как выглядели отношения России и Катара в 2013-2014 годах, то можно уложиться всего в одну фразу: нараставшее жесткое экономическое и геополитическое противостояние, причем именно Катар старался нанести удар по позициям России. Это его попытка провести газопровод в обход Ирана – через территорию Сирии – стала одной из главных причин разразившейся в Сирии гражданской войны.

Катар делал ставку на свержение Башара Асада, финансируя для этого банды самых разных пошибов и, как мы все помним, был период, когда такой сценарий вполне мог стать реальностью. Ровно до той поры, пока легитимное правительство Сирии не попросило о военной помощи своего давнего надежного партнера – Россию. Не так уж и много времени потребовалось, чтобы в Катаре осознали – Асад останется на своем месте, никакие бандитские методы не позволят взять контроль над государством в свои руки всем вместе взятым исламистским вооруженным группировкам. По мере нарастания военных успехов армии Сирии, которую теперь поддерживали и поддерживают российские ВКС, менялась и риторика Дохи, вслед за риторикой – и реальные действия.

Если отбросить политические "междометия", то все "завязано" на довольно простую арифметику. Россия, добившись того, что треть снабжения Европы газом находится в ее руках, дальнейшего "экспансионизма" не планирует. Да, объемы поставок в физическом исчислении растут, но эта треть остается неизменной, поскольку растет и объем рынка. Несмотря на бесконечно муссируемую в прессе тему развития энергетики, основанной на ВИЭ, Европе газа нужно все больше и больше. Приняв "Газпром" за некую константу, мы видим, что борьба разворачивается вокруг 2/3 газового рынка Европы. Кто станет поставщиком № 2?

Южный Парс/Северное

И тут, разумеется, нельзя не вспомнить о самом крупном в мире газовом месторождении, располагающемся в Персидском заливе, в территориальных водах Катара и Ирана. Катар называет свою часть месторождения Северной, хотя на географической карте она занимает южный сектор месторождения. Для Ирана это Южный Парс, хотя географически его часть как раз северная. Эту путаницу приходится помнить, иначе она может ретранслироваться в головы недостаточно внимательных наблюдателей. Запасы Северного – это 13,8 триллионов кубометров газа и 4,3 миллиарда тонн нефти (они же – 27 млрд баррелей, если кому-то так привычнее), в Южном Парсе 14,2 триллионов кубометров газа и 2,7 млрд тонн нефти (18 млрд баррелей). Как видите – практически пополам, и эти гигантские объемы выводят Иран на второе место в мире по запасам газа, а Катар – на третье.

Справляться с такими объемами чисто технически не просто, а одной кампании, пожалуй, и вовсе нереально. QatarGas – крупнейшая в мире кампания по производству СПГ, но под одним "брендом" скрываются сразу 4 совместных предприятия, при этом перечень совладельцев состоит из ведущих мировых компаний. Total, ExxonMobil, ConocoPhillips, Shell – и никто из них, несмотря на словесную шелуху поклонников либеральной экономики, не смущается того, что контролирует это все государственная компания Qatar Petroleum. Но и этого конгломерата для Северного маловато, в специально построенном промышленном городе Рас Лаффан – своеобразной "Мекке" газовых и газохимических предприятий не только арабского, но всего мира, базируется второй по величине производитель СПГ – Rasgas.

В свою очередь, иранский Южный Парс (который на самом деле северный) поделен на 28 фаз, в разработке которых до начала санкций участвовали компании из высшего эшелона углеводородного мира – Газпром, Total, Eni, Shell, Repsol. Санкции закончились и все участники концессий вернулись на свои места, хотя ситуация нисколько не изменилась – контролирует всю добычу государственные иранские Petropars, OIEC и Хатем Ольанбийя. Добычу нефти и Иран, и Катар в последний год развивают умеренными темпами, а вот добыча газа наращивается и наращивается. Конечно, есть прекрасный рынок СПГ Юго-Восточной Азии, но избыток предложения может привести к тому, что и тут цены начнут опускаться, потому и Ирану, и Катару нужны дополнительные рынки сбыта. Европа, которой газа нужно все больше, еще и весьма платежеспособна, в Европе "Газпром" не имеет ничего против любых действий, которые не касаются его 1/3 газового рынка.

Башар Асад как камень преткновения

В 2013 году, как мы помним, не только Катар лелеял мечту протянуть газовые трубы через территорию Сирии, но и Иран сделал аналогичное предложение. А теперь складывается уже более интересная ситуация. С одной стороны, Катар – держава суннитская, Иран – шиитская, обе страны претендуют на доминирование в зоне Персидского залива в частности и в мусульманском мире вообще. Но месторождение Парс, которое на политической карте поделено надвое, на геологической карте – одно. Но и Ирану, и Катару нужен европейский рынок, нужна возможность каким-то образом договориться с руководством Сирии о прокладке труб через ее территорию. К концу 2015-го года и в Дохе, и в Тегеране уже никто особо не сомневался, что для того, чтобы получить доступ на европейский рынок, предстоит вести переговоры, причем не в Дамаске, а в куда как более северном городе – Москве.

Для Катара это осознание отнюдь не было озарением – в отличие от Ирана, эмират всегда был на "правильной стороне", никогда не попадал ни под какие санкции, ставка на Штаты была сделана давно и казалась вечно выигрышной. Катар активно спонсировал все виды сирийской оппозиции, внедрял в нее представителей "братьев-мусульман", помогал объединиться разрозненным отрядам и даже передал в распоряжении состоявшегося объединения здание сирийского посольства. Катар протаскивал поддержку сирийской оппозиции на официальном уровне в ООН, в ЛАГ (Лига Арабских Государств) – где-то получалось, где-то нет, но спонсорство, несмотря на то, что Катар вступил по первому зову в антитеррористическую коалицию во главе с США, не останавливалось ни на один день.

Новый эмир — новые веяния

Обстановка в самом Катаре оставалась стабильной, несмотря на то, что летом 2013 стало очевидно, что правящий эмир Хаман бен Халиф Аль Тани намерен уйти в отставку. Своего отца он "бескровно" сверг в 1995 и, чтобы не повторить столь печальный опыт, преемника подобрал заранее. В конце июня 2013 эмир передал власть наследному принцу – своему 33-летнему сыну Тамим бен Хамаду Аль Тани.

Шейх Тамим пообещал продолжать дело своего отца, но уже в инаугурационной речи прозвучало нечто совсем свежее:

"Мы уважаем все влиятельные политические течения и не намерены поддерживать одних против других. Мы также против разделения общества в арабском мире по религиозному и конфессиональному принципам".

Новость о том, что Катар не намерен объявлять своим соперником шиитский Иран, прозвучала неожиданно, но только для тех, кто считает религиозные противоречия основой политических отношений в мусульманском мире. Но слова о Коране и способах его толкования – всего лишь надстройка, основой, как и во всем остальном мире, является экономика, а в случае Катара и Ирана – газ, скрывающийся в недрах Парса. Политики вольны прокладывать государственные границы по своему усмотрению, геологическое строение газового месторождения от этого не изменится ни на йоту. Если совсем упрощенно, то Парс можно представить себе как огромный баллон с газом, который Катар вскрыл с одной стороны, а Иран – с другой. Выкачивать содержимое можно, либо ссорясь друг с другом, либо, напротив, тщательно согласовав друг с другом эту работу.

Катар не имел и не имеет ни малейшего желания обострять отношения с Ираном – боевые действия наверняка приостановят работу газодобытчиков, а это приведет только к финансовым потерям. И шейх Тамим просто высказал вслух то, что негласно подразумевалось в годы правления его отца. Иран "тонкий намек на толстые обстоятельства" понял мгновенно – сразу после этого выступления шейха Тамима глава МИД Ирана прибыл в Доху, чтобы дежурно поздравить и неформально разъяснить позицию своей страны по конфликту в Сирии, подчеркнув, что Иран будет прилагать все усилия для сохранения целостности этой страны.

Катар и Иран. Катар и Россия

Вероятнее всего, стороны нашли взаимопонимание – Катар официально приветствовал начало переговоров о возможном снятии санкций с Ирана, которые стартовали летом все того же 2013-го. Это стало прологом к обострению отношений Катара с Саудовской Аравией, которая полагала, что снятие санкций с Ирана приведет к росту его влияния в регионе. Что касается отношений с Россией, то первые шаги нового эмира дружелюбием не отличались. К примеру, в 2014-м Катар активно подписывал договоры о покупке западной военной техники – вертолетов у Франции, комплексов "Пэтриот" у США. Под убаюкивающие разговоры о борьбе с ИГИЛ, Катар осенью 2014 объявил о создании Стратегического совета высокого уровня с Турцией с явной целью решать судьбу Сирии после свержения Башара Асада. Тогда же стали активно муссироваться слухи о создании объединенных вооруженных сил, военного флота и полиции шестью монархиями Персидского залива – Саудовской Аравией, Кувейтом, Катаром, ОАЭ, Оманом и Бахрейном. Правда, дальше разговоров дело не пошло, а в самом начале 2015-го довольно неожиданно Катар стал инициатором активизации работы совместной с Россией межправительственной комиссии.

Катарские инвестиционные фонды заговорили о желании инвестировать в Россию, причем не только в энергетический комплекс, но и в сельское хозяйство. Население растет, пахотных земель и пастбищ не хватает, и Катар по собственной инициативе начал сертификацию российского производства мяса птицы, говядины, баранины, яичной продукции. С одной стороны все совершенно логично, а вот с другой совершенно неожиданно, ведь Россия отнюдь не является географическим соседом островного государства. Политический вектор "подальше от США и Саудовской Аравии" появился и стал крепнуть. Катар первым из арабских государств приветствовал подписание договора "ядерной шестерки" с Ираном, в августе 2015-го пошел на соглашение с Россией о координации деятельности на международном газовом рынке. И сразу после того, как стало очевидно предстоящее снятие санкций с Ирана, в Катаре заговорили о том, что Парс мог бы стать ресурсным источником для газопровода по маршруту Катар – Иран – Турция – Европа. Катар готов был взять на себя роль посредника в выстраивании отношений Ирана с арабскими странами. Казалось бы – все налаживается, впереди – радужные перспективы.

ВКС России как способ излечения от русофобии

Дальнейшая хронология всем хорошо известна. 28 сентября 2015 года Путин произносит речь на 70-й сессии Генассамблеи ООН, 30-го сентября с официальной просьбой о военной помощи к России обратился Башар Асад, в тот же день Совфед дал согласие президенту России на использование ВКС на территории Сирии. Катар сначала не понял, что это всерьез и надолго.

"Никто не может отказаться от призыва Путина объединиться в борьбе с терроризмом, но… нам необходимо решить причину. Мы уверены в том, что сирийский режим, а именного Башар Асад, является настоящей причиной" – заявил в конце сентября 2015-го министр иностранных дел Катара.

После трагедии в небе Сирии с нашим самолетом, сбитым турецкими военными, Доха стремительно подписала с Турцией меморандум о начале переговоров о поставках СПГ как альтернативы российскому газу, начались разговоры о размещении на территории Катара турецкой военной базы. Но Россия не обращала внимания ни на словесную риторику, ни на попытки тесного "газового" сотрудничества Катара и Турции. Да и Тегеран никакого энтузиазма по поводу общего с Катаром газопровода в Европу не проявлял, куда как больше времени уделяя практической помощи Башару Асаду. Это наше спокойствие и уверенная работа ВКС в небе Сирии и стали причиной нарастающего дрейфа Катара в понимании новой расстановки сил в ближневосточном регионе.