Первая мировая война. Все для победы!

31 июля 1914 года вышел Указ императора Николая II «О призыве нижних чинов запаса Армии и Флота в губерниях, областях и уездах европейской и азиатской России». Три дня спустя последовал второй именной Указ – о призыве ратников ополчения 1-го разряда. В Нижегородской губернии приказом ее главноначальствующего В. Борзенко с 6 августа по 17 сентября вводился режим чрезвычайной охраны. Мобилизация затронула запасных нижних чинов, состоявших из лиц, выслуживших полные сроки действительной службы, и ратников Государственного ополчения, «проходивших и не проходивших ряды войск». По словам историка А.А. Керсновского, «страна дружно откликнулась на призыв Царя. Во всех концах России запасные прибыли в свои части в количестве, превысившем на 15 процентов норму, предвиденную Главным управлением Генерального штаба (80 процентов от военнообязанных. – Авт.)».

В губернии начало явки на сборные пункты назначили на 31 июля. По описанию газеты «Волгарь», с утра в этот день в Нижнем Новгороде царило необычное оживление. Крестьяне, прибывшие с лошадьми, собирались у Крестовоздвиженского монастыря, а затем тянулись на Ново-Базарную и Благовещенскую площади, где привязывали лошадей к барьеру вдоль всего кремлевского бульвара. По направлению к кремлю двигались массы людей. В военном манеже шел прием запасных нижних чинов.

К шести часам утра у манежа была уже огромная пестрая толпа, состоявшая из чернорабочих, крестьян, франтовато одетых приказчиков. В толпе много форменных фуражек, принадлежащих путейским служащим. В манеже за двумя столами расположилось военное присутствие под председательством главы Нижегородской уездной земской управы А. Остафьева.

Комиссия определяла, годен ли призывник к строевой. Принятые на службу отправлялись в казармы, где надевали военную форму. Ратники запаса из ближних селений прибывали в сопровождении сельских старост и вместе с провожающими - матерями, женами, детьми, братьями и сестрами..

В первые дни августа в Нижнем Новгороде шло развертывание двух первоочередных пехотных полков и артиллерийской бригады. Одновременно из кадра, отчисленного из Екатеринбургского и Тобольского полков десятой дивизии формировались части 61-й дивизии второй очереди – Седлецкий и Луковский пехотные полки и 61-я артиллерийская бригада. Вместе с тем призывные команды, комплектуемые уездными присутствиями, направлялись по мобилизационным планам и разверсткам в самые разные города, пополняя до боевых составов расквартированные там полки, бригады и батальоны. Нижегородцев, арзамасцев, балахнинцев и т.д. можно отыскать во многих воинских частях Российской императорской армии и флота, начиная с гвардейской пехоты и кончая экипажами кораблей Балтийского и Черного морей.

В 1914 году в соответствии с законом о всеобщей воинской повинности в Нижегородской губернии было призвано на действительную военную службу 17886 человек. Из них русских (великороссов, малороссов и белорусов) — 16886 чел., прочих лиц христианского вероисповедания — 495, магометан — 542, евреев — 26. Мобилизации следовали одна за другой. Так, в декабре 1914 года командующий МВО генерал-майор Н. Оболешев направил нижегородскому губернатору В.М. Борзенко директиву об очередном, четвертом призыве ратников 1-го разряда для пополнения запасных батальонов и ополченских дружин. В соответствии с нарядом мобилизации подлежало 9870 человек, из них 2470 ратников направлялось в 62-й пехотный резервный батальон, столько же — в 183-й резервный и по 990 человек — в четыре дружины ополчения, формируемые в Н. Новгороде, Москве и Твери.

С объявлением мобилизации в каждом из уездов развернули по 2-4 призывных участка. Помимо уездных городов призывные пункты открылись в селах Стексово, Выкса, Глухово (Ардатовский уезд), Смирново (Арзамасский), Пурех, Городец, Гордеевка (Балахнинский), Спасское (Васильсурский), Богородское, Павлово и Панино (Горбатовский), Кетрось (Княгининский), заштатный город Починки, Никитино, Маресево (Лукояновский), Лысково и Воскресенское (Макарьевский), Ельня, Вязовка, Борисово и Д. Константиново (Нижегородский), Бор (Семеновский), Гагино и Черновское (Сергачский). Из уездов потянулись подводы с призывниками и провожающими. Для обеспечения порядка принято решение закрыть питейные заведения. О необходимости такой меры к 6 августа в губернское акцизное управление поступило 32 ходатайства сельских обществ. В августе в Сормове закрылось 3 казенные винные лавки, 5 трактирных заведений, 4 ренских погреба, 10 пивных и 7 оптовых складов пива, в Безводном – одна казенная винная лавка и две пивных. То же произошло в Гнилицах, Дарьине, Крюкове, Ризоватове, Волчихе, Василевой Слободе, Рожнове, Кантаурове.

Жители Нижегородской губернии воевали во всех родах войск и на всех театрах боевых действий. Большинство наших земляков служили в рядах гвардейских, гренадерских, пехотных и стрелковых частей, бывших основой действующей армии. Среди 336 полков армейской пехоты первой и второй очереди, развернутых в 1914 году, трудно отыскать те, в которых не служили нижегородцы (см. Приложения 13, 16). Лучшие из лучших воевали в Гвардии. Командиром лейб-гвардии Конного полка был нижегородец Борис Георгиевич Гартман (1878-1950). В рядах лейб-гвардии Преображенского полка 1-й Гвардейской дивизии мы встречаем жителя заштатного города Починки Федора Герасимовича Суслова, уроженца села Кудлей Ардатовского уезда Григория Михайловича Сухова, выходца из деревни Липелей того же уезда Тихона Васильевича Сиднева. Уроженец Лукояновского уезда Матвей Федорович Куманёв воевал в лейб-гвардии Гусарском полку и заслужил три Георгиевских креста. Нижегородец Лев Николаевич Сапожников принадлежал к гвардейскому Павловскому полку, а его земляк Николай Александрович Козлов – к лейб-гвардии 1-му Е.И.В. Стрелковому.

В числе прославленных героев Великой войны - выходец из деревни Винный Майдан (ныне Дальнеконстантиновский район) Иван Васильевич Коновалов. Его биография типична для крестьянского сына. Учился в церковно-приходских школах сел Теплово и Шоники, трудился землепашцем в отцовском хозяйстве. В 1907 году Ивана призвали на военную службу в лейб-гвардии Егерский полк. Отслужив три года, нижегородец был уволен в запас гвардейской пехоты, а когда грянула война с Германией вступил в ряды лейб-гвардии Кексгольмского полка. С началом военных действий кексгольмцы попали в самое пекло. Полк включили в состав XIII армейского корпуса второй армии А.В. Самсонова, оказавшейся на острие Восточно-Прусской операции. 27-29 августа Кексгольмский полк выдерживал удары целой германской дивизии. Ценой больших потерь гвардейцы спасли от полного уничтожения разбитый в бою 15-й армейский корпус. Попал в плен и умер от ран полковой командир генерал-майор М. Малиновский. Вырваться из окружения удалось лишь 6 офицерам и 400 нижним чинам, в их числе был и Иван Коновалов. Остатки полка прибыли в Варшаву. После пополнения он продолжил свой боевой путь, а с ним и наш земляк. За отличия в боях унтер-офицер Иван Васильевич Коновалов был награжден Георгиевскими крестами 4 и 3 классов. По некоторым данным, было и представление к Крестам двух высших степеней, но сведения об утверждении отсутствуют, как не известна и дальнейшая судьба героя.

Особенно много жителей губернии, мобилизованных офицеров и нижних чинов, влились в дивизии нижегородского квартирования и формирования, № 10 и № 61, а также в запасные полки и дружины Государственного ополчения, которые заняли место ушедших на фронт частей в составе Нижегородского гарнизона.

В рядах пехотного Луковского полка мы находим 34-летнего Владимира Звенигородского, представителя старинного княжеского рода, осевшего в Ардатовском уезде. Владимир родился в 1880 году, окончил Александровский дворянский институт и - в 1906 году - юридический факультет Императорского Московского университета, после чего поступил вольноопределяющимся в 237 Кремлевский резервный батальон.

С первых дней войны нижегородская пресса печатала некрологи офицеров, а с декабря 1914 года – именные списки погибших и пропавших без вести нижних чинов.

В составе Балтийского флота доблестно сражался потомственный военный моряк, капитан второго ранга Петр Черкасов. Его канонерскую лодку «Сивуч», принявшую летом 1915 года в Рижском заливе неравный бой с германской эскадрой, по праву назвали балтийским «Варягом». Петр Нилович геройски погиб и был посмертно награжден орденом Святого Георгия 4-го класса и чином капитана первого ранга. 

Ну и кто не знает о прославленном русском авиаторе Петре Николаевиче Нестерове? Том, что первым в мире совершил «мертвую петлю», зарекомендовав себя искуснейшим мастером высшего пилотажа. Штабс-капитан Нестеров был уроженцем Нижнего Новгорода, сыном офицера-воспитателя Аракчеевского кадетского корпуса. По окончании корпуса и Михайловского артиллерийского училища он выучился в Гатчинской воздухоплавательной школе и стал командиром 11-го авиаотряда, входившего в состав 11-го армейского корпуса под командованием генерала от кавалерии В.В. Сахарова. До войны корпус размещался в Киевском военном округе, а с развертыванием на его основе 3-й армии Н.В. Рузского выступил на Юго-Западный фронт, где принял участие в Галицийском сражении. 8 сентября 1914 года Петр Нестеров совершил воздушный таран австрийского самолета «альбатрос» и, уничтожив его, сам погиб смертью храбрых. За подвиг героя удостоили высшей воинской награды – ордена Святого Георгия.

В войну Нижний Новгород был настоящим арсеналом страны. Крупнейшим заводом, где размещались военные заказы, традиционно был Сормовский, где в тот период возникли новые цеха, а численность рабочих удвоилась с 10 000 до 20 000 чел. Был расширен снарядный цех, созданный еще в годы войны с Японией. Заново построены дощатые корпуса шрапнельного цеха. Всего за 8 месяцев сормовичи освоили производство трехдюймовой (76 мм) пушки, составлявшей основу вооружения армейской артиллерии. К концу войны завод произвел и «обстрелял» на своем полигоне 2215 орудий этого типа. К середине 1916 года Сормово поставляло в действующую армию ежесуточно до 7000 шрапнельных снарядов и 5 пушек. Снаряды производили и другие заводы. В рекордный срок с августа 1915 по январь 1916 гг. в Нижнем Новгороде был построен и введен в строй снарядный завод Биржевого общества. Его цеха разместились в Канавине, на Шуваловской лесной даче. Для нужд обороны строились и другие предприятия, например, телефонный завод на Мызе и взрывчатых веществ у станции Растяпино.

События 1914 года не отразились на свободе печати. Особенностью военного лихолетья стало исчезновение из газет и адрес-календарей сведений о полках нижегородского гарнизона. Гораздо сдержанней стала критика властей. Впрочем, оценить свободу слова можно только методом сравнения. Тогда «Волгарь» и «Нижегородский листок» сетовали на дороговизну продуктов, писали, хотя и в сдержанной манере, о забастовке, из номера в номер публиковали списки погибших. В «Горьковской коммуне» 1941-1945 гг. ничего подобного не найти. Новая власть извлекла из истории необходимые уроки.