Или вот

Явное и тайное в гражданской войне
    Так получилось, что в результате отмеченной выше раскладки сил в годы начавшейся гражданской войны большевиков поддерживали как немцы - уже открыто, так и (под давлением банкиров) власти демократической Антанты - закулисно. Последним приходилось маскировать свои цели колонизации ослабленной России и перед конкурентами, и перед оппозицией в парламентах (ведь поддержка никем не признанных большевиков была незаконной), и перед своими народами, в которых еще имелось немало людей, несогласных с поощрением богоборческого режима (С этой же целью на Западе долго культивировалось обеление большевиков, "спасших русский народ от гнета царизма", и продолжалось очернение православной монархической России.)
    Немцам тогда (до конца мировой войны в ноябре 1918 года) было важно, чтобы против них не восстановился русский фронт. Этого они надеялись достичь как деньгами и инструкторами для создававшейся Красной Армии, так и агитацией в нейтральных странах за дипломатическое признание большевиков (особенно после подписания Брестского мира, отдавшего Германии огромные российские территории и ресурсы).
    Германский статс-секретарь фон Кюльман инструктировал посла в Москве: "Используйте крупные суммы, поскольку мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы большевики выжили… Мы не заинтересованы в поддержке монархической идеи, которая воссоединит Россию. Наоборот, мы должны пытаться предотвратить консолидацию России насколько это возможно, и с этой точки зрения мы должны поддерживать крайне левые партии". Германские представители в Москве, как потом утверждал Деникин, даже выдали чекистам офицеров из белого подполья. Это было сделано потому, что немцы рассматривали армию Деникина как союзницу Антанты, - что так и было, поскольку Деникин поверил западным обещаниям о "поддержке"
    Страны же Антанты высадили в 1918 году свои десанты в России и поддержали белых и чехословацкий корпус из пленных именно в надежде восстановить против Германии Восточный фронт. Черчилль оправдывал в британском парламенте эти десанты тем, что иначе немцы захватили бы ресурсы России и тем ослабили бы союзную блокаду. Свергать большевиков Антанта не собиралась.
    Лишь в антигерманских целях Антанта поначалу выделяла снабжение белым армиям, но на строго коммерческой основе. Причем то немногое, что поставлялось, как правило, было трофейными излишками (часто с захваченных русских же складов царской армии), и за это бралась оплата российским сырьем, зерном, золотом, а также российскими средствами в западных банках. После захвата в Казани золотого запаса Российской империи у Колчака, Верховного правителя России, имелись достаточные средства, чтобы оплатить любые поставки вооружения всем белым армиям, - но они были обещаны Антантой (да и то обманно) лишь при условии признания им всего российского государственного долга, включая военные убытки. В реальности же союзники вывезли тогда из России средств намного больше, чем крохи поставленных припасов. Например, около 150 тонн золота было направлено Колчаком в Японию и в США в уплату за заказанное, но так и неполученное снаряжение.
    После падения германской монархии в ноябре 1918 года начался второй период гражданской войны, когда белые уже воспринимались Антантой как досадная помеха, с существованием которой еще приходилось считаться лишь для маскировки подлинных целей. Зазвучали призывы к "примирению с красными", которые "обещают амнистию" Одновременно эмиссары Антанты стали провоцировать сепаратистские выступления в белом тылу (на это поддались часть казаков, махновцы и прочие анархисты и "зеленые" банды). "Белочехи" по приказу Антанты воевать отказались и, ограбив белую армию, вместе с союзниками способствовали восстанию "сибирской демократии" (эсеров и большевиков) против Колчака, который был предательски выдан на расправу французским генералом Жаненом. А случаи "интервенции" стран Антанты на территории Российской империи в этот период имели целью опять-таки не свержение власти большевиков, а обеспечение своего влияния во вновь образованных государствах - вопреки стремлению белых сохранить единую Россию.
    Деникин потом горько упрекал союзников, что они, не признав официально ни одно из русских белых правительств (за исключением признания "де-факто" Врангеля в Крыму для его удара в тыл Красной Армии с целью спасения масонов единомышленников в Польше), охотно и торопливо признавали все новые государства, возникшие на окраинах России. Эти "независимые государства" подобострастно заискивали перед Антантой, отказываясь помочь Белому движению, и даже предавали его, заключая "мирные договоры" с большевиками, которые платили за это русскими территориями. Потом же, когда марксизм в виде исторического возмездия пришел и на их землю, все они - чехи, поляки, кавказцы, эстонцы и даже наследники знаменитых латышских стрелков - винили в этом только русских...
    Секрет такого поведения западных демократий заключался в том, что уже с 1917 года их политики под влиянием банкиров с Уолл-стрита сделали ставку на большевиков. Инициатор этого плана У.Б. Томпсон в меморандуме британскому премьеру Ллойд Джорджу в декабре 1917 года писал: "Необходимо создать мощный неофициальный комитет со штаб-квартирой в Петрограде для действий, так сказать, на заднем плане, влияние которого в вопросах политики должно признаваться и приниматься дипломатическими, консульскими и военными официальными лицами союзников". Таким образом, "союзные правительства нейтрализовали своих собственных дипломатических представителей в Петрограде и заменили их неофициальными агентами, более или менее симпатизировавшими большевикам", - доказывает проф Саттон.
    В числе этих агентов наиболее известны Локкарт и Садуль. С первым Троцкий встречался ежедневно, выдал ему пропуск в Смольный, предоставил собственный поезд для поездок между Москвой и Петроградом и даже снабдил таким документом "Прошу все организации, Советы и Комиссаров вокзалов оказывать всяческое содействие членам Английской Миссии, гост. Р.Б. Локкарту, У.Л. Хиксу и Д. Герстину. Комиссар по иностранным делам Л. Троцкий".
    В свою очередь агенты слали своим правительствам донесения, что "интервенция союзников в помощь белым против большевиков будет обречена на неудачу и может спасти положение лишь интервенция в помощь большевикам против немцев, в новой революционной войне с цитаделью реакции, Германией, и тем спасти молодую революционную республику". Соответствующие предложения были сделаны большевикам официально и англичанами, и французами, и американским послом Френсисом.
    Этим объясняются и частые просоветские настроения "интервентов", что поражало белых. Так, не "военно-организационный талант" Троцкого остановил в 1919 году Юденича у Петрограда, а политика Ллойд Джорджа, который еще в 1918 году настойчиво пытался убедить в Лондоне кадетку А.В. Тыркову-Вильямс, "что следует сговориться с Троцким, который... в настоящее время является единственным государственным человеком в России". Без этого обстоятельства было бы трудно объяснить и то, почему англичане перед уходом из Мурманска и Архангельска, вместо того, чтобы передать запасы и снаряды белым, утопили все в море. Американцы оказались практичнее: вместо того, чтобы топить аммуницию, продали ее (через своего "представителя Красного Креста") большевикам в кредит с оплатой будущими поставками сырья.
    И если в книге "Уолл-стрит..." проф. Сатгон еще полагал, что американцы оказывали некоторую помощь белым, то, изучив позже секретные инструкции президента США Вильсона командованию американского экспедиционного корпуса, Саттон приходит к такому выводу: "Американская интервенция имела мало общего с антибольшевицкой деятельностью, как это утверждают Советы, Дж Кеннан и другие писатели... На самом деле Соединенные Штаты захватили Транссибирскую магистраль и удерживали ее ["чтобы не пустить к магистрали японцев"] до тех пор, пока Советы не окрепли настолько, чтобы ее контролировать... Имеются данные Госдепартамента, что большевикам поставлялось оружие и снаряжение... Советы были так благодарны за американскую помощь в революции, что в 1920 году, когда последние американские войска уходили из Владивостока, большевики устроили им дружеские проводы".
    Прилагались соответствующие усилия и на Западе. В то самое время, как несколько тысяч американских "интервентов" находились на Севере и в Сибири, финансисты Уолл-стрита открыли в начале 1919 года в Нью-Йорке Советское бюро, которое организовало кампанию против Колчака, и помогли основать американскую компартию (при активном участии семьи А. Хаммера). А ведь это было время наибольших шансов на победу белых!
    Таким образом, чтобы правильно оценить небывалую живучесть большевиков в гражданской войне, их способность выходить из самых отчаянных положений, перебрасывая с места на место интернациональные карательные войска (250.000 бойцов) для подавления множества разрозненных русских восстаний, - надо учесть это обстоятельство: они знали, что Антанта против них бороться не будет. Это было сильнейшим психологическим допингом для всех большевистских мер по удержанию власти.
    На этом фоне можно предложить нынешним "красным патриотам" вдуматься в известные слова Ленина: "В продолжение трех лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения этих сил этих трех держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами" (курсив наш. - М.Н.); но этого не случилось, мол, поскольку большевикам удалось "разложить" вражеские войска. Дело было, конечно, не в "разложении" интервентов, а в том, что пресловутой "интервенции 14 государств против советской республики" не было.
    Это позже подтвердил Ллойд Джордж: "Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками, и мы признали, что они де-факто являются правителями... Мы не собирались свергнуть большевицкое правительство в Москве". И президент США Вильсон считал, что "всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм..."
    Потому что цель их была следующей, как ее документально доказывает книга проф. Саттона: "Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями", что было легче сделать "при помощи централизованного социалистического правительства", зависимого от поставок западной техники в разрушенную Россию.


    Гражданская война еще шла на Дальнем Востоке, в России повсеместно вспыхивали крестьянские восстания (более тысячи ежегодно, по опубликованным данным ЧК), а в Европе уже начались переговоры правительств Антанты с незаконной властью большевиков на целой серии конференций 1921-1922 годов - в Каннах, Генуе, Гааге, Лозанне, - которые привели к дипломатическому признанию большевистского режима. Последовавший весной 1921 года "нэп" с раздачей богатейших концессий "сильным мира сего" имел целью не столько внутренние реформы, сколько внешнюю торговлю. Именно тогда Ллойд Джордж выдал знаменитый афоризм: "торговать можно и с людоедами". С "людоедской" же стороны торговлей руководил Троцкий, а пассажиры его парохода и ленинского поезда, их родственники и соплеменники оккупировали Наркомат иностранных дел и органы внешней торговли.
    К этому времени большевики овладели огромными средствами. В 1920 году они отбили у Колчака золотой запас империи, издали декреты о национализации всего достояния России (включая уникальные музейные ценности), а также о конфискации имущества не только у Церкви, буржуазии, эмигрантов, но и о конфискации драгоценностей у всего российского населения (декрет от 16.4.1920). Российские ценности шли за границу целыми пароходами. Так богатства, накопленные Россией за всю ее историю, помогли интернационалистам-большевикам выиграть войну против русского народа: этим была оплачена западная политическая и техническая помощь в укреплении их власти.
    Газета "Нью-Йорк тайме" сообщала, например, что только за первые восемь месяцев 1921 года США импортировали золота на 460 миллионов долларов, из них 102,9 миллиона фирмой, основанной Я. Шиффом, - "Кун, Леб и Ко". Золото поступало не только из России, ибо банкам Соединенных Штатов задолжали все воевавшие страны. Однако из России - "величайшего военного трофея, который когда-либо знал мир" (так Россия была названа в меморандуме 1918 года финансиста У.Б. Томпсона Ллойд Джорджу о необходимости поддержки большевиков) - поток золота был наиболее мощным, учитывая, что оно декларировалось как привозимое из других стран.
    Тогда прямые поставки золота в США из советской России формально не допускались из-за ее дипломатического непризнания. Но Госдепартамент нашел уловку, допуская возможность "незнания" американскими фирмами советского происхождения ввозимых ценностей. Хотя американские газеты не раз описывали механизм "отмывания" награбленного большевиками золота: оно переплавлялось в Скандинавии и ввозилось в США с новыми клеймами. Это признал в "Нью-Йорк тайме" и директор шведского Монетного двора.
    Именно в 1921 году, с началом советского нэпа, золото хлынуло в США небывалым потоком. "Нью-Йорк тайме" выносит на первую полосу заголовок "Золотой потоп в Пробирной палате" и сообщает: "В результате непрерывного потока золота со всех краев земли, сейфы правительственной Пробирной палаты оказались до отказа набиты золотом в брусках, полосах и монетах,... в результате чего она была вынуждена приостановить прием". В итоге, если в 1913 году золотой запас США составлял 1,9 миллиарда долларов, то в 1927 году он увеличился до 4 миллиардов (в тогдашних ценах).
    Западная печать сообщала в те годы множество фактов, подтверждающих, что все демократические страны - в нарушение собственных же законов и уважения права частной собственности - соучаствовали в ограблении России интернационалистами-большевиками. Западные суды отказывали в исках владельцам русских торговых фирм, разрешая СССР продавать награбленные у них товары с их же торговыми клеймами. На зарубежные рынки были выброшены иконы, церковные чаши, кресты и ризы - происхождение их было очевидно, но они выставлялись в фешенебельных витринах. "Торговлю с людоедами" и скупку награбленного благословила и католическая церковь; она вступила с большевиками в свои переговоры, надеясь на утверждение в России католичества на руинах Православия.
    Вот что означала фраза французского премьера Клемансо на мирной конференции в Версале: "России больше нет..." Это было небывалое предательство России ее "союзниками" из демократического мира на фоне шедшего на русской земле геноцида нашего народа.
    В любом правовом государстве скупка награбленного и украденного незаконна; имущество подлежит возврату законному владельцу. В частности, на этом основании Всемирный еврейский конгресс, то есть потомки и соплеменники тех самых банкиров Уоллстрита, вот уже более полувека выставляют миллиардные счета компенсаций всем странам и фирмам, хотя бы косвенно "причастным к гитлеровскому холокосту" (добрались уже до нейтральной Швейцарии и даже до американского бизнеса).