Текущая "фанара" и ее ранние корни. Продолжение 2

Часть вторая.
«Нужные руки».
Алекса́ндр Ива́нович Введе́нский (30 августа 1889, Витебск — 25 июля 1946, Москва).. российский и советский религиозный деятель, один из идеологов и лидеров обновленческого раскола. Постоянный член обновленческого Священного Синода (до его «самоликвидации» весной 1935 года); Ректор Московской Богословской Академии (открыта в октябре 1923 года); с 10 октября 1941 года «первоиерарх Православных Церквей в СССР».


В изначальной быографии – ничего интересного, кроме все-таки «Таки Да» малость…
С 7 марта 1917 года — один из организаторов и секретарь «Союза демократического православного духовенства и мирян», учреждённого в Петрограде. Член Предпарламента как представитель демократического духовенства.
Баронесса М. Д. Врангель в своих воспоминаниях периода 1918—1920 г.г. «Моя жизнь в коммунистическом раю» так отзывается об этом человеке:
 «Особенно выделяется теперь отец Александр Введенский. Он пользуется громадной популярностью, за ним ходят толпы народа. Приезд его для служения в какую-нибудь церковь производит сенсацию. Из него уже сделали фетиш: рассказывают даже о целом ряде его чудес. Это молодой человек 32 лет, с университетским образованием, окончил два факультета, с большой эрудицией, увлекательный оратор. Так как собеседования, устраиваемые им по разным частным учреждениям, собирали такое скопление народа, что залы не могли вместить, и вокруг здания были большие сборища толпы, рвавшейся его послушать, то власти запретили ему собеседования. Он перенес их в церковь. Все его речи чужды всякой политики; мне случилось присутствовать на двух из бесед. Темы были: „Об унынии“, а вторая: „Что такое счастье?“. Я вынесла глубокое впечатление, громадная эрудиция, глубокая вера и искренность. Проповеди его совсем своеобразные. Много тепла, сердечности, дружественности, я бы сказала: под впечатлением его слов озлобление смягчается. Чувствуется его духовная связь с паствой. Богослужение его — экстаз. Он весь горит и все время приковывает внимание, наэлектризовывает вас..»
Хорошо его знавший Анатолий Краснов-Левитин (русский писатель-мемуарист, публицист, участник диссидентского движения в СССР. В 1933—1946 годах участник обновленческого раскола, в дальнейшем — историк обновленчества)  писал о нём:
Прежде всего это человек порыва. Человек необузданных страстей. Поэт и музыкант. С одной стороны — честолюбие, упоение успехом. Любил деньги. Но никогда их не берег. Раздавал направо и налево, так что корыстным человеком назвать его нельзя было. Любил женщин. Это главная его страсть. Но без тени пошлости! Он увлекался страстно, до безумия, до потери рассудка. И в то же время в душе у него было много красивых, тонких ощущений : любил музыку (ежедневно по 4, по 5 часов просиживал за роялем. Шопен, Лист, Скрябин — его любимцы), любил природу. И, конечно, был искренно религиозным человеком. Особенно радостно он переживал Евхаристию: она была для него Пасхой, праздником, прорывом в вечность. Мучительно сознавал свою греховность, каялся публично, называл себя окаянным, грешником. Обращаясь к народу, говорил: «Вместе грешим перед Христом, будем вместе и плакать перед ним!»А потом наступал какой-то спад; и сразу проступали мелкие, пошленькие черточки в его характере: любовь к сплетням, детское тщеславие и, что хуже всего, трусость. Трусость в соединении с тщеславием и сделали его приспособленцем, рабом советской власти, которую он ненавидел, но которой все-таки служил…
  ………..Короче – «по реалу»…не ординарный пи-бол и великий бабник, «петрушка с ярмарки». На похоронах рядом с гробом стояли 3 (три) его жены …и четвертой пристроилась мадам Коллонтай, мол «он и тут бывал».  Короче – энергичный клоун. Собственно – типаж Введенского несколько подобен типажу его далекого последователя Александра Меня – тоже пи-бола и тоже бабника.
Серьезные люди прятались за его спиной, однако Введенский идеально подходил на роль «Лидера Нового Раскола».  . Ну – как бы и Мень, оставшись в живых, равно бы заполнил сложившуюся нишу.  Анатолий Краснов-Левитин (таки безусловно ДА) – это физический «промежуток» между Введенским и Менем, дружил с обоими – в разных исторических промежутках.
 Теперь о «за его спиной»
Последний представитель Константинопольского Патриарха в Москве архимандрит Василий (Димопуло) и его церковно-политическая деятельность.