Сталин. Роль в истории страны. Современники, события, явления. Сталин сегодня.
3,573,410
41,942
|
Вайс Фус ( Слушатель ) |
| 07 ноя 2018 13:13:02 |
клоуны
новая дискуссия Новость 335смех сквозь слезы...деградация "сталинской РПЦ МП"...как жить дальше?
ОТВЕТЫ (7)
|
Удаленный пользователь |
| 07 ноя 2018 13:52:07 |
Цитата: Вайс Фус от 07.11.2018 13:13:02
Не отсвечивать, а то задавят.
Екатеринбург 4 ноября 2018.
С этого года в День народного единства это будет традицией.
И такой своеобразный бессмертный полк
Кстати, тоже народу более 5000 как и в Твери.
http://www.ekaterinburg-eparhi…/04/19522/
У нас в Нижнем чуть скромнее и пока без оркестра.
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 07 ноя 2018 15:52:14 |
Не погань имя "Бессмертного полка", сравнением с клоунадой "по разнарядке".
.
|
|
Удаленный пользователь |
| 07 ноя 2018 16:01:44 |
Клоунада по разнарядке была 70 лет существования СССР, сейчас её отменили.
|
|
Trifon ( Слушатель ) |
| 09 ноя 2018 04:19:08 |
То то нынешний парламент сильно смахивает на съезды советских времен.
Кстати как думаете, спортсмены наделены незаурядным интеллектом?
Учитывая что некоторые и двух слов связать не могут.
А В ПЕРДе таких ......
|
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 07 ноя 2018 20:26:29 |
Цитата: Вайс Фус от 07.11.2018 13:13:02
РПЦ она есть РПЦ.
А Сталин есть Сталин.
Россия современная есть лишь часть того что большевики сперва одни, а затем совместно с РПЦ. А народ и большевики были едины.
|
|
НаталияС. ( Слушатель ) |
| 07 ноя 2018 21:03:49 |
Эт-точно, Сталин есть Сталин. Сегодня в новостях - памятная дата: 77-летие парада в Москве в 1941 году. Великую Октябрьскую Социалистическую революцию на время можно умалчивать, не упоминать о ней. Но тот исторический парад... Как говорил Ленин, народ помнит лишь ту историю, творцом которой является сам (не дословно, но по смыслу).
Чувствовал, что ли Сталин, что наступит время и контрреволюция возьмет временный реванш? Вот и подготовил событие, о котором никому и никогда умолчать не получится. И даже извратить смысл события невозможно.
|
|
Вайс Фус ( Слушатель ) |
| 09 ноя 2018 07:11:15 |
Сталин создает Московскую Патриархию
4 сентября 1943 г. Сталин изъявил желание встретиться с высшими церковными иерархами, которых оставалось в живых не так уж много. Встреча произошла в тот же день вечером. На правительственном автомобиле в Кремль были доставлены митрополиты Сергий (Страгородский), Алексий (Симанский) и Николай (Ярушевич), присутствовал В.М. Молотов.
«Кратко отметив положительное значение деятельности Церкви за время войны, Сталин просил митрополитов... высказаться о назревших, но не разрешенных вопросах». Архиереями были высказаны пожелания освободить из заключения духовенство, возобновить издание "Журнала Московской Патриархии", собрать Архиерейский Собор для избрания патриарха. В последнем вопросе Сталин попросил «проявить большевицкие темпы», и "Собор" собрался уже 8 сентября в составе... 19 архиереев.
«На Собор многих архиереев доставляли на военных самолетах. Почти все они были исповедниками, прошедшими через тюрьмы, лагеря и ссылки... Собор заслушал доклад митрополита Ленинградского Алексия "Долг христианина перед Церковью и Родиной в переживаемую эпоху Отечественной войны"». О кандидатах в Патриархи митр. Алексий сказал: «Я считаю, что никто из нас, епископов, не мыслит себе другого кандидата, кроме того, который положил столько трудов для Церкви» – имея в виду митр. Сергия. «Все встали и пропели "Аксиос"... В обращении Собора к советскому правительству говорилось: "Глубоко тронутые сочувственным отношением нашего всенародного вождя, главы советского правительства И.В. Сталина, к нуждам Русской Православной Церкви и к скромным трудам нашим, ее смиренных служителей, приносим правительству нашу общесоборную искреннюю благодарность и радостное уверение, что, ободренные этим сочувствием, мы приумножим нашу долю работы в общенародном подвиге за спасение Родины"...» (Прот. Владислав Цыпин. "История Русской Церкви. 1917-1997").
Разумеется все это противоречило церковным канонам (апостольское правило 30: «Аще который епископ, мiрских начальников употребив, чрез них получит епископскую в церкви власть: да будет извержен и отлучен, и все сообщающиеся с ним»), но об этом тогда в России мало кто думал: важнее была реабилитация Церкви после гонений.
Так произошел поворот в церковной политике богоборческого государства, вынужденный требованиями военного времени. Однако верхом наивности (или лукавства) было бы видеть в этом патриотическую заботу «национального вождя Русского Народа» Иосифа Виссарионовича Джугашвили о Церкви, как уверяют некоторые национал-большевицкие "историки". По свидетельству Г. Карпова, тогдашнего куратора церковных дел от госбезопасности, перед встречей с архиереями Сталин задал ему вопросы о количестве приходов, что из себя представляют архиереи, кто руководит другими православными Церквами, когда и как был избран Патриарх Тихон, – даже этого «национальный вождь Русского Народа» не знал.
Подлинной причиной этого тактического поворота было то, что в первый период войны народ в СССР не хотел защищать марксистскую власть, только что проведшую коллективизацию, безбожную пятилетку и массовые репрессии. Этому множество свидетельств! При этом немцы на оккупированных территориях не препятствовали открытию церквей – и они открывались многими тысячами повсеместно. И лишь после реабилитации Сталиным (из-за потребностей обороны) русского патриотизма и Церкви наступил перелом в настроениях народа. Хотя этому, конечно "помог" и Гитлер своей расистской антирусской политикой (вместо объявленной антикоммунистической) на оккупированных территориях. Еще одна причина: западные союзные демократии намекнули Сталину, что им трудно порою объяснять своему населению военный союз с богоборцами, поэтому желательно продемонстрировать уважение к Церкви – то есть опять-таки лишь тактический расчет...
В православной оценке тех действий Сталина вообще должна быть другая точка отсчета: этот бывший семинарист стал богоотступником и остался им; как раз во время сталинского «свержения власти еврейских большевиков», в 1937–1938 гг. в ходе "безбожной пятилетки" было расстреляно 106 800 православных священнослужителей. Эта мера была предпринята после того, как перепись 1937 года (когда на вопрос о религии отвечали граждане с 16 лет) дала поразительную цифру верующих в СССР: 55,3 млн. человек, из них 41,6 млн. православных (неверующими назвались 42,2 млн.). Это означало, что, несмотря на преследования, православными себя открыто признали 42,3 % взрослого населения страны. А ведь еще было и множество катакомбных верующих, скрывавших свою веру от богоборческой власти!
В 1939 г. в СССР расстреляли еще 900, в 1940-м – 1100, в 1941-м – 1900, в 1943-м – 500 православных священнослужителей (цифры уменьшились, поскольку духовенства на свободе тогда уже почти не осталось: накануне войны на всю страну в границах 1939 года было лишь около сотни действовавших храмов и ни одного монастыря). Поэтому суждение о Сталине как «национальном вожде Русского Народа» трудно расценить иначе, как кощунство над памятью этих мучеников.
Подавляющее большинство церквей, действовавших в СССР после войны (около 14 000, в том числе 101 монастырь), были открыты именно при немецкой оккупации или вошли в состав СССР вместе с присоединенными территориями. (Поэтому неверно частое утверждение, что в годы войны при Сталине было открыто 20 000 храмов.) И уже в декабре 1944 г. по мере продвижения Красной армии на запад Совнарком предписал закрывать открытые храмы, если до войны в них размещались государственные организации (к 1949 г. закрыли 1150 таких приходов); в 1946–1947 гг. было ликвидировано 16 монастырей. Если до 1947 г. кое-где храмы еще открывались по настойчивым просьбам верующих, то с 1948 по 1953 гг. ни один новый храм не был открыт, несмотря на многочисленные просьбы. Попытки первоиерарха встретиться со Сталиным не удались. В 1946 г. духовенство было обложено огромным налогом. В 1947 г. было создано "Всесоюзное общество по распространению политических и научных знаний" с целью усиления атеистического воспитания (фактически это была реанимация "Союза воинствующих безбожников"). В 1948 г. запретили проведение крестных ходов и начали закрытие храмов и монастырей. С 1 января 1947 по 1 июня 1948 г. было арестовано 679 священников; начались и аресты архиереев: арестовали архиепископа Мануила (Лемешевского) и др.
То есть Церковь была нужна Сталину лишь как тактический союзник в годы войны; предоставленный же войной удобный повод для отказа от марксизма с переходом на русскую идеологию не был использован. В книге митрополита Санкт-Петербургского Иоанна (Снычева) об этом сказано следующее: «..."примирение" с властью далось церковной иерархии дорогой ценой компромиссов, безусловно, болезненных для православного сознания. В первую очередь это касается участия священноначалия в кампании прославления Сталина, что было безоговорочным условием "примирения". "Глубоко тронутые сочувственным отношением нашего всенародного Вождя, Главы Советского Правительства И.В. Сталина к нуждам Русской Православной Церкви, приносим Правительству нашему общесоборную искреннюю благодарность", – писали "вождю всех народов" в 1943 году съехавшиеся на архиерейский собор епископы. Конечно, все это было вынужденным и не отражало их действительной точки зрения, но факт остается фактом – антихристианская диктатура в СССР не изменила своей внутренней сущности, она лишь приспособилась к новым условиям», – пишет митрополит Иоанн (Самодержавие духа. СПб., 1994. С. 320. – Курсив наш). Именно так это восприняли тогда и епископы Русской Зарубежной Церкви, не поверившие в искренность намерений Сталина.
М.В. Назаров
Сталинская «оттепель» в отношении православной церкви, начатая во время Великой Отечественной войны, была лишь тактическим маневром в сложное для страны время. Умеренная легализация быстро сменилась новым витком репрессий
Знание своей истории — это не только вопрос образованности и культуры. Это еще и необходимый фундамент для создания общего будущего людей, живущих в одной стране. РБК совместно с Вольным историческим обществом продолжает цикл публикаций о главных событиях, ставших поворотными в нашей общей истории — истории России.
К числу тактических сталинских поворотов относится наступивший после террора 1930-х годов так называемый новый курс в церковно-государственных отношениях. Он возник в 1941 году, вскоре после начала войны, и активно проводился после знаменитой встречи Иосифа Сталина в Кремле с тремя митрополитами в ночь на 5 сентября 1943 года. В ответ на патриотическую позицию верующих правительство пошло на частичную легализацию церкви. Были восстановлено Патриаршество, Синод, разрешены архиерейские соборы, а затем и Поместный собор, учреждены епархии и открыты многие приходы и церкви, разрешены монастыри, свечные заводы, церкви были возвращены мощи некоторых почитаемых святых. Многие выжившие церковнослужители были возвращены из лагерей и тюрем. Назначались епископы, рукополагались священники. Многие церковные общины, загнанные ранее гонениями в подполье, теперь легализовывались. Важным было и предоставление религиозным организациям права «ограниченного юридического лица». Было открыто несколько духовных учебных заведений (РПЦ спустя много лет снова получила возможность легально готовить свои «кадры»), было разрешено издавать богослужебную литературу и единственный церковный журнал. Существенно уменьшились гонения на верующих. С начала войны была прекращена антирелигиозная пропаганда.
Избрание «нового курса» было вызвано не сентиментальной расположенностью вождя к религии, а сугубо прагматическими расчетами. Учитывалась активная патриотическая позиция РПЦ: церковные проповеди воодушевляли население, среди верующих собирались иногда немалые средства в фонд обороны. Этот духовный «рычаг» было бы глупо не использовать в экстремальной ситуации войны. У Сталина были также планы внешнеполитического использования церкви — религиозные деятели могли быть искусными проводниками советского влияния в мире, особенно в Европе. Правильным считалось и пойти навстречу союзникам, требовавшим от СССР терпимости в отношении религии. Шла и борьба за влияние на религиозные организации на оккупированных территориях. Гитлеровцы часто не препятствовали шедшему «снизу» церковному возрождению. Надо было шире привлекать на свою сторону население освобождаемых областей, показывать ему, что советские — больше не гонители религии.
Казалось, церковь совершенно ожила после нескончаемой полосы стеснений и репрессий и может теперь развернуть свою деятельность. Однако этот сталинский «либерализм» имел свои жестко очерченные границы. Так, наибольший прирост давали церкви, открытые на оккупированных территориях, что было позволено в тактических целях германским командованием. Советские люди открыли в оккупации тысячи храмов, массово закрывать которые снова было пока нецелесообразно. Постановлениями о порядке открытия церквей 1944–1945 годов была создана система, при которой процесс церковного возрождения становился весьма затруднительным: «сито» местных властей всячески сдерживало инициативы верующих. Масса разных условий не позволяла открывать церкви. По докладной Сталину Совета по делам РПЦ, в 1944–1947 годах разрешено было открыть всего 1270 церквей, по которым было 4576 ходатайств верующих (22,7% от общего числа ходатайств). Отклонено оказалось 15 567 ходатайств (76,3%) на 4418 церквей.
Похожая ситуация возникла и с монастырями. Почти все открытые в ходе «нового курса» обители находились на ранее оккупированных территориях. Исключение составила только Троице-Сергиева лавра. Советская власть при Сталине так и не дала церкви ни типографии, ни земли, ни значительной собственности, ни полноценного юридического статуса. Инициативы патриарха Алексия, связанные с расширением прав и влияния РПЦ, игнорировались. Разрешенная сеть духовных учебных заведений для масштабов страны была мизерной и совершенно недостаточной для воспроизводства священников, учились там считаные единицы. Многие отсеивались. Патриарх жаловался, что священнические вакансии приходилось занимать малограмотными, случайными и сомнительного поведения людьми. Не была разрешена РПЦ миссионерская деятельность, а благотворительная прекратилась с окончанием войны, когда отпала необходимость помощи фронту. Власть с помощью органов госбезопасности и партаппарата зорко следила, чтобы «церковники» не влияли на образование и воспитание подрастающей молодежи, не проникали в школы и клубы, не «отравляли» сознание советских работников, коммунистов и комсомольцев. Церковнослужители и миряне в рамках сталинского «нового курса» были опутаны многими стеснениями и ограничениями. Они продолжали находиться под подозрением властей как ненадежные элементы, жили под прицелом карательных органов.
Вопреки ожиданиям Сталин не прекратил политику «нового курса» и после достижения победы над врагом. Использование церкви занимало важное место в амбициозных внешнеполитических планах вождя в 1945–1948 годах. Поддержанный чиновниками, он хотел созвать в Москве новый Вселенский собор, который мог бы провозгласить Московскую патриархию центром мирового православия, что было важно для расширения влияния сталинского СССР. Однако план потерпел неудачу в силу отказа некоторых православных патриархов его поддержать. После этого фиаско Сталин к церкви заметно охладел. И последовали наказания: с 1948 года до самой смерти вождя власть больше не разрешила открыть ни одной православной церкви в СССР, как и ни одного молитвенного дома других конфессий. Храмы продолжали в больших количествах закрывать. К 1949 году из занятых в годы оккупации под церкви и молитвенные дома 1701 здания было изъято 1150 (67,6%). В 1950 году по сравнению с предшествующим годом количество православных храмов в СССР уменьшилось на 410 единиц, в 1951 году — еще на 177. Усилились репрессии священнослужителей по сфабрикованным обвинениям в «антисоветской деятельности». Историк М.В. Шкаровский пишет: «Если в 1948 году органы государственной безопасности арестовали по религиозным делам 3296 человек, в том числе 357 служителей культа, то в 1949 году — соответственно 6456 и 571, в 1950 году — 6072 и 455, в 1951 году — 5477 и 273, а в 1952 и 1953 годах — еще 5187, в том числе 130 служителей культа (подавляющее большинство из них составляли православные верующие)». Были проведены иные «ограничительные мероприятия» в отношении РПЦ. Запрещались совершение треб на дому, крестные ходы из села в село, молебны на полях, продажа предметов культа вне храмов и т.д. Пресекалась любая деятельность церкви за церковной оградой.
Изложенные выше факты говорят о том, что Сталин после войны повел себя с верующими по обычному для него вероломному сценарию. Обещанная на встрече с иерархами жизнь церкви без препятствий не была реализована. Сталин поставил разрешенные им структуры под жесткий пресс тоталитарного государства. Умышленно лишенные обратной связи с обществом, они находились в тисках своеобразного «гетто». Как заметил священник Александр Борисов, «Сталин отвел церкви скромную роль исторического заповедника, поддерживающего патриотические чувства, и одновременно безопасной для его режима тихой гавани для пенсионеров». Поэтому и говорить о «церковном возрождении» в сталинские годы нет достаточных оснований. «Новый курс» не рассматривался и Сталиным как постоянная в перспективе политика. Советское коммунистическое государство оставалось атеистическим и не собиралось в будущем отказываться от нового антирелигиозного наступления, а сталинская «оттепель» была именно конъюнктурным тактическим поворотом. И наступившие после хрущевские гонения стали закономерным развитием событий.
Вольное историческое общество (ВИО) было создано в 2014 году, объединив историков и специалистов социальных и гуманитарных наук, которые считают необходимым противостоять фальсификациям истории последнего времени и готовы бороться за честь профессионального научного сообщества. За год деятельности ВИО многократно выступало с критикой решений властей. Так, оно выступило в поддержку профессора МГИМО Андрея Зубова, уволенного за критику российской внешней политики в отношении Украины. Также был открыто поддержан академик Юрий Пивоваров, обвиненный в халатности в связи с пожаром в ИНИОНе. Критике со стороны ВИО неоднократно подвергались и высказывания министра культуры Владимира Мединского, который выступал за пропаганду мифов советского времени, а также заявил, что историки и архивисты должны заниматься «тем, за что государство им платит деньги, а не осваивать смежные профессии».
http://www.rbc.ru/opinions/society/09/05/2016/573023009a7947b91c0c421c