Цитата: AndreyK-AV от 13.11.2018 14:27:17А как иначе?
...
При чем тут контрразведка белых?
Если есть воспоминаниях адъютанта Сорокина Крутоголова Фёдора Фёдоровича(1892-1976), члена КПСС с 1920 г., персональный пенсионер республиканского значения.
***
Сорокину, Гайченцу, Щербине, Троцевскому, по имеющимся документам, которые оставил бывший главком Автономов, — Рубин, Крайний, Дунаевский, Рожанский, Казбек — были чужие, пришлые люди, бундовцы, которые воспользовались тем, что кубанские большевики, кто был в ссылке, кто арестован Покровским, а кто вообще уничтожен — захватили власть в только что народившейся Кубано-Черноморской, а позже Северокавказской республике государственную, политическую и старались захватить и военную власть. От этого и пошли все наши беды. Главком Автономов имел материалы и требовал от ЦИК Кубано-Черноморской республики снять с руководящих постов пришлых, сионистов и бундовцев, которые никем сюда не командированы и никем не избирались. Казбек, Иванов — это вымышленные фамилии, Рожанский, Дунаевский, а позже и Крайний-Шнейдерман явились без документов и каким-то чудом оказались у власти.
Когда Автономова с поста главкома сняли, и он уезжал в Москву с письмом Чрезвычайного комиссара юга России Г. К. Орджоникидзе, он передал документы на бундовцев И. Л. Сорокину.
15 октября 1918 года в Пятигорске на фронтовом съезде, на котором присутствовали члены ЦИК, члены крайкома РКП(б), члены Реввоенсовета республики, главком Сорокин и его штаб, представители от частей и соединений Северокавказской армии (от Шариатской дивизии были я и комиссар Назир Катханов), Сорокин в своем докладе заявил, что армия в тяжелом положении, в частях и соединениях уже по несколько месяцев командиры, политработники, красноармейцы не получали жалования, задолженность достигла 2-х миллионов рублей. Нет обмундирования, продовольствия, фуража, медикаментов.
Выступил Крайний-Шнейдерман. Он со злостью обрушился на Сорокина. Он говорил, что недостача боеприпасов, обмундирования, продовольствия, фуража, медикаментов, денег — объясняется плохим командованием главкома Сорокина, деньги для армии отпускаются и достаточно, но они идут не по назначению.
Вторично взял слово Сорокин. Он сказал: «Если вы отпустили денег для армии достаточно, так предъявите банковские документы. Затем. Я главком, занимаюсь командованием армии, а не ее снабжением. Я не начальник главного интендантства. Начальник главного интендантства Мамсуров, вот у него и спросите: почему у него пустые склады? Чем он занимается? Почему вагоны с патронами, снарядами и обмундированием оказались в Минводах, в тупике железнодорожной станции, между горелыми и битыми вагонами и паровозами? Кто их туда загнал? Где документы на них?»
Рубин — председатель ЦИК республики заявил: «Будем искать виновных». В зале зашумели делегаты. «Пусть выступит Мамсуров, и доложит нам о своей деятельности». Но Мамсуров не выступил, он что-то сказал Рубину и вышел из зала.
Тут произошло еще одно событие. Когда Крайний-Шнейдерман шел к трибуне, он бросил маленькую записку М. Власову-Богоявленскому, но тот не заметил, и она упала на пол.
Подобрал записку Иван Черный — начальник гарнизона, в которой было написано следующее: «Мишук, ты слышишь, куда он загибает… Надо немедленно с этой сволочью кончать…
Или мы, или эта сволочь».
На второй день Иван Черный вручил записку Сорокину, который прочитал ее в присутствии пом. Главкома Гайченца, Назира Катханова, Павла Щербины, Сергея Автономова(брата бывшего главкома).
После этого Сорокин сказал: «Значит, эти бундовцы решили меняуничтожить. А кому же наша революционная армия достанется? И куда ее повернут? Нет, я ее создавал, и так просто не отдам».Он вызвал адъютанта М. Гриненко, коменданта штаба В. Костяного и приказал: «Возьмите кавалерийский взвод, две автомашины и арестуйте Рубина, Крайнего, Дунаевского, Рожанского. Они решили главкома Сорокина уничтожить, надо им помешать». Через несколько
часов Гриненко доложил: «Ваше распоряжение выполнено. Сделали обыск. У арестованных Рубина и Крайнего обнаружена переписка, документы…». Сорокин сказал: «Документы положите под диван, арестованных отправьте под Машук». Под Машуком находилась тюрьма,
и все мы подумали, что арестованных отправляют в тюрьму. В это время Черный по просьбе Рубина ввел его в кабинет Сорокина. Рубин спросил: «Иван Лукич, что это за арест? Что ты задумал?» Сорокин показал ему записку Крайнего, которая была написана Власову. Рубин
прочитал и говорит: «Иван Лукич, я этого ничего не знаю». Тогда Сорокин, указывая рукой на диван, заявил: «Вот ваша предательская работа… Вы ведете переписку с меньшевистской Грузией за спиной Центрального Правительства. Вы предатели. Черный, Гриненко — выполняйте распоряжение».
Арестованных усадили в машины и повезли в сторону Машука. Но по дороге Крайний-Шнейдерман начал шуметь на конвой: «Что Вы, сволочи, делаете? Кого вы, подлецы, арестовали? Вас самих надо расстрелять, как бандитов». Гриненко не выдержал, тоже вскипели застрелил Крайнего из маузера, а вслед за ним и Рожанского. Костяной и Черный, видя, что на первой машине Гриненко стреляет в арестованных, тоже застрелили Рубина и Дунаевского. Не доезжая до тюрьмы, трупы сбросили в лесу.Так произошла Пятигорская трагедия.***Государственный архив Краснодарского края. Ф. Р–1634. Оп. 1. Д. 100. Л. 2–13.