АВИАЦИЯ и иные...
13,467,699
34,197
|
В. Вилежаня ( Слушатель ) |
| 17 ноя 2018 18:40:19 |
сообщение
новая дискуссия Статья 133
Из жизни вертолетчиков.
Бортмеханик Василий летал на вертолете Ми-4 уже несколько лет. Спокойный рассудительный парень с типичной карьерой авиатехника. Окончил вертолетное техническое училище, пришел в отряд. Занимался техническим обслуживанием вертолетов по разряду «слонов». «Слонами» на авиационном языке назывались техники по обслуживанию планера и двигателя. Работал хорошо и с течением времени пробился на борт. То есть, с наземной на летную работу. Очень хорошее продвижение по работе, зарплата выше и на пенсию раньше. В тот день они летали по «гравике». Так сокращенно называются гравиметрические измерения земли. Специалисты в нужном месте закладывают взрывчатку, в нужном месте ставят сейсмические приборы. Потом заряд подрывают и приборами ловят гравитационные волны. А потом по изловленным волнам определяют, где там под землей скрыты природные богатства для нашего народа. Для точности определения, приборы нужно ставить в строго определенных местах. Вот они в тот день и занимались такой работой. Гравиметрист показывал на карте экипажу, куда лететь, а экипаж старался приземлиться как можно ближе к указанному месту. Дело в том, что в лесной местности далеко не везде можно приземлить вертолет. Сплошная тайга, деревья высокие. Там есть только два подходящих места. Где - ни будь в излучине таёжной речки на песке или на краю болотца. Причем, с речки надо будет взлетать вертикально, как из колодца, из-за окружающих деревьев, а на болоте много сухостоя, то есть засохших деревьев с прочностью древесины, приближающейся по прочности к камню.
Работали так. В нужной точке командир приземлял вертолет, гравиметрист выходил со своими приборами, делал свои дела и потом летели в другое место. В деталях это выглядело так. Вертолет зависал на касании, бортмеханик должен выйти из вертолета, специальным ломиком определить прочность грунта и сообщить экипажу, можно здесь приземляться или нет. Так было и в этот раз. Подобрали площадку на краю болота, вроде, подходящую с зеленой травкой. Вертолет завис, Василий с ломиком спрыгнул со ступеньки. И в самую трясину по пояс. С дальнейшим медленным погружением. Гравиметрист бросил Василию веревку, которой закрепляли груз. Она всегда лежала на полу в углу. Василий обвязал себя за пояс. А дальше что? Гравиметристу Василия из трясины не вытащить. Привязали веревку к шасси и вертолет начал медленно подниматься. Василия из болота вытащили, с него стекала вода с болотной грязью и падали куски тины, но в вертолет затащить было нельзя. Веревка натянулась, удлинилась, и Василий руками до ступеньки дотянуться не мог, а у гравиметриста не хватало сил, чтобы бортмеханика затащить в вертолет. Пришлось лететь несколько километров до реки, с Василием, так сказать, на внешней подвеске. Что он думал, вися на веревке за бортом летящего вертолета, Василий ни кому не рассказывал. Долетели нормально, приземлились, отвязали веревку. Василий разделся, выполоскал одежду, отбиваясь от оводов и слепней. Полетели домой. На сегодня работа была закончена.
На следующее лето в составе этого же экипажа, они взлетали где-то с ограниченной площадки в лесу. То ли была потеря мощности двигателя, то ли еще что-то, так и осталось не известно, но они упали, и вертолет в хлам разбили. Сами не пострадали. Пилотов наказали, командира перевели во вторые пилоты, Василий отделался психологической травмой. Бортмеханик в таких случаях не причём.
В то же лето, взлетая с трассы газопровода, что-то вертолет закапризничал, вверх пошел не так резво и они зацепили березу несущим винтом. Березу порубили на мелкие чурки, но повреждения у вертолета оказались незначительные и они долетели до базы. Со стороны заготовка березовых дров выглядела впечатляюще. Это впечатление было для Василия решающим. По прилету на базу он пошел в штаб и написал рапорт об увольнении. Судьба его предупредила три раза, и он посчитал, что этого достаточно, чтобы перестать с ней играть.
Через несколько дней, подписав обходной и получив деньги, он устроился на кирпичный завод. В течение года получил квартиру и стал средней руки начальником. Есть судьба или нет её, но….
Оба командира вертолетов, и тот, с которым Василий попал в болото и тот, с которым рубили березу, погибли. В декабре 76 года в один день два вертолета потерпели катастрофу в горах Полярного Урала.
Бортмеханик Василий летал на вертолете Ми-4 уже несколько лет. Спокойный рассудительный парень с типичной карьерой авиатехника. Окончил вертолетное техническое училище, пришел в отряд. Занимался техническим обслуживанием вертолетов по разряду «слонов». «Слонами» на авиационном языке назывались техники по обслуживанию планера и двигателя. Работал хорошо и с течением времени пробился на борт. То есть, с наземной на летную работу. Очень хорошее продвижение по работе, зарплата выше и на пенсию раньше. В тот день они летали по «гравике». Так сокращенно называются гравиметрические измерения земли. Специалисты в нужном месте закладывают взрывчатку, в нужном месте ставят сейсмические приборы. Потом заряд подрывают и приборами ловят гравитационные волны. А потом по изловленным волнам определяют, где там под землей скрыты природные богатства для нашего народа. Для точности определения, приборы нужно ставить в строго определенных местах. Вот они в тот день и занимались такой работой. Гравиметрист показывал на карте экипажу, куда лететь, а экипаж старался приземлиться как можно ближе к указанному месту. Дело в том, что в лесной местности далеко не везде можно приземлить вертолет. Сплошная тайга, деревья высокие. Там есть только два подходящих места. Где - ни будь в излучине таёжной речки на песке или на краю болотца. Причем, с речки надо будет взлетать вертикально, как из колодца, из-за окружающих деревьев, а на болоте много сухостоя, то есть засохших деревьев с прочностью древесины, приближающейся по прочности к камню.
Работали так. В нужной точке командир приземлял вертолет, гравиметрист выходил со своими приборами, делал свои дела и потом летели в другое место. В деталях это выглядело так. Вертолет зависал на касании, бортмеханик должен выйти из вертолета, специальным ломиком определить прочность грунта и сообщить экипажу, можно здесь приземляться или нет. Так было и в этот раз. Подобрали площадку на краю болота, вроде, подходящую с зеленой травкой. Вертолет завис, Василий с ломиком спрыгнул со ступеньки. И в самую трясину по пояс. С дальнейшим медленным погружением. Гравиметрист бросил Василию веревку, которой закрепляли груз. Она всегда лежала на полу в углу. Василий обвязал себя за пояс. А дальше что? Гравиметристу Василия из трясины не вытащить. Привязали веревку к шасси и вертолет начал медленно подниматься. Василия из болота вытащили, с него стекала вода с болотной грязью и падали куски тины, но в вертолет затащить было нельзя. Веревка натянулась, удлинилась, и Василий руками до ступеньки дотянуться не мог, а у гравиметриста не хватало сил, чтобы бортмеханика затащить в вертолет. Пришлось лететь несколько километров до реки, с Василием, так сказать, на внешней подвеске. Что он думал, вися на веревке за бортом летящего вертолета, Василий ни кому не рассказывал. Долетели нормально, приземлились, отвязали веревку. Василий разделся, выполоскал одежду, отбиваясь от оводов и слепней. Полетели домой. На сегодня работа была закончена.
На следующее лето в составе этого же экипажа, они взлетали где-то с ограниченной площадки в лесу. То ли была потеря мощности двигателя, то ли еще что-то, так и осталось не известно, но они упали, и вертолет в хлам разбили. Сами не пострадали. Пилотов наказали, командира перевели во вторые пилоты, Василий отделался психологической травмой. Бортмеханик в таких случаях не причём.
В то же лето, взлетая с трассы газопровода, что-то вертолет закапризничал, вверх пошел не так резво и они зацепили березу несущим винтом. Березу порубили на мелкие чурки, но повреждения у вертолета оказались незначительные и они долетели до базы. Со стороны заготовка березовых дров выглядела впечатляюще. Это впечатление было для Василия решающим. По прилету на базу он пошел в штаб и написал рапорт об увольнении. Судьба его предупредила три раза, и он посчитал, что этого достаточно, чтобы перестать с ней играть.
Через несколько дней, подписав обходной и получив деньги, он устроился на кирпичный завод. В течение года получил квартиру и стал средней руки начальником. Есть судьба или нет её, но….
Оба командира вертолетов, и тот, с которым Василий попал в болото и тот, с которым рубили березу, погибли. В декабре 76 года в один день два вертолета потерпели катастрофу в горах Полярного Урала.
Отредактировано: В. Вилежаня - 17 ноя 2018 18:58:36
ОТВЕТЫ (1)
|
Technik ( Практикант ) |
| 17 ноя 2018 20:45:08 |
Рассказ уважаемого Вилежани напомнил кое-что...
Без разрешения автора, Владимира Лисового, и без разрешения моего заклятого друга ФЦСО, главного редактора журнала "История авиации", выкладываю один из "Афганских рассказов" Владимира (был опубликован в 34-м номере журнала, "бумажном" - увы, предпоследнем...). Надеюсь, они не будут в претензии.
Ошибка в третьем знаке
Старинный дубовый стол, объёмная книга в кожаном переплёте, несколько пергаментных свитков, медная чернильница.
Очередной конец месяца. Смерть проверяет свою бухгалтерию.
Тщательно сверяя записи, она вычёркивала имена из списка живых и вносила их в другой список. Делала она это неспешно, размеренно и тщательно, вполне сознавая, что кровь людская — не водица... Так, впрочем, Костлявая поступала всегда. После каждого вычеркнутого имени она снова проверяла все выкладки и лишь затем перебрасывала костяшку на своих изрядно затёртых счётах, на которых отличить белые костяшки от чёрных уже не могла даже она сама. Однако элементарный порядок требовал делать всё как надо, да и для наглядности это было полезно.
Наконец последний свиток, свернувшись в рулон, с шуршанием откатился на край столешницы. В принципе, теперь можно и отдохнуть. Возраст, как известно, сил не прибавляет. Но сегодня что-то не сходилось в её гроссбухах и талмудах — на счётах осталось слева несколько костяшек и столько же имён в книге.
Старуха ещё раз проверила свои свитки. Всё верно, нет этих имён в текущих записях. А этого-то и не должно быть. Она извлекла из ящика стола прогнозы судеб и стопку гороскопов — где- то в них оказался просчёт. Видимо, звёзды и планеты тоже, хотя и чрезвычайно редко, но ошибаются. Костлявая отодвинула в сторону счёты, почти такие же древние как она сама, и в задумчивости коснулась пальцами своего кривого носа: зря она пренебрегала новыми технологиями...
Вскоре из верхнего ящика стола был извлечён калькулятор.
...Так и есть: в её расчётах оказалась ошибка в третьем знаке после запятой, а в итоге — совсем иной результат.
Смерть призадумалась...
— Пусть живут?..
Можно было согласится и на это, но уж больно некрасиво бухгалтерия выглядела. К тому же она уже успела занести их в другой список, который править не хотелось. Да и негоже ей ошибаться. Тем более, что время на исправление её ошибки ещё есть.
Старуха вновь взялась за калькулятор, а в нижнем ящике стола нашёлся самый обычный учебник по сопромату. Что касается технического описания вертолёта, то сейчас оно уже было перед ней.
— Так, добавляем десять минут работы знакопеременных нагрузок и тяга, на три четверти перебитая пулей, уже не выдержит...
...Пара «восьмёрок» шла над пустыней. Внизу, всего в каких-то двадцати метрах мелькали мелкие барханы, такого же цвета, как и выгоревший под солнцем камуфляж вертолётов. Знакомый, безопасный, а потому немного скучный маршрут. Самое время дать правому лётчику попрактиковаться в полётах на малой высоте.
— Бери управление, — скомандовал молодому лейтенанту командир ведущей "восьмерки".
— Взял управление, — радостно отозвался тот, и машина тут же вздыбилась.
Командир хотел добавить, что надо бы полегче, не стоит так ручкой шуровать. Да передумал. Ничего, со временем научится. Не всё сразу. А начнёшь его одёргивать по мелочам, то и завозить недолго. Так и останется на правом сидении. Вон штурман эскадрильи, тому пример. Умный, грамотный парень, да не повезло в своё время с инструктором, так остался в «праваках». А сейчас уже и сам не рвётся, перегорел...
Капитан чуть сдвинул блистер, закурил, вспоминая, как сам пришёл в часть молодым лейтенантом, как повезло через полтора года стать командиром вертолёта. Потом незаметно подумалось о скорой замене, возвращении в Союз, о семье, о приближающемся отпуске... Словно буёк на волнах, подпрыгивал над барханами вертолёт ведущего и сама пустыня начала напоминать море.
— Вернусь, обязательно семьёй на море махнём, — решил командир. — Давно им обещал, да всё недосуг было. Домой бы скорее, уже немного осталось, в следующем месяце замена прибывает.
...Капитан тряхнул головой, прогоняя несвоевременные мысли.
— Ишь, замечтался как пацан, — ругнул он себя. Много или мало до замены, а внизу был ещё Афган. Разве не они вчера, вот в таком же, не сулящем ничего плохого полёте, в такую «задницу» влезли, что еле ноги унесли. После полёта больше десятка дыр насчитали. Не решето конечно и калибр винтовочный, но капитан взглянул на свежую заплату на плексе блистера и зябко подёрнул плечами. — Блин, чуть-чуть пониже и он точно не увидел бы уже семью!..
...Шла двадцать третья минута полёта, лейтенант продолжал с упоением двигать ручкой управления и где-то там, в лабиринте систем вертолёта, тяга, та самая, на три четверти перебитая пулей, и которую просмотрели техники при осмотре, внезапно сдалась. Горизонт резко ушёл вверх...
— Куда ты!!.. — крикнул капитан и рванул на себя такую вдруг предательски податливую ручку управления. Ни о чём подумать он больше не успел. Двадцать метров, это очень мало...
...Смерть перекинула оставшиеся костяшки на затёртых до белизны костей счётах и, зачеркнув имена, равнодушно захлопнула книгу. У неё ошибок быть не может...