2018 год - год Солженицына
21,056
42
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 11:43:30 |
Идеология Солженицына
новая дискуссия Дискуссия 372Предлагаем вниманию читателей «100 книг» большую работу Егора Холмогорова, посвященную генезису и эволюции идеологии Александра Солженицына, не только одного из крупнейших русских писателей, но и ведущего идеолога и пророка консерватизма в ХХ веке. В статье показывается, как начав полемику с русофобскими антинациональными тенденциями в мировоззрении советской интеллигенции, образованщины, Солженицын не ограничился «веховским» противопоставлением подлинного просвещения и мнимого полупросвещения, но и подверг решительной критике сами основы просвещенческой идеологии, лежавшей в основе как коммунистического, так и западно-либерального проектов. Целью солженицынской идеологической стратегии не допустить смыкания, идеологической и политической конвергенции двух направлений просвещенчества и напротив — направить их ко взаимному ослаблению и уничтожению. Личные усилия Соллженицына были направлены на торпедирование конвергенции и разрядки и увенчались, в итоге, блистательным успехом, — крах советской системы открыл дорогу к возвращению России на путь национальной идентичности и традиции, и превращению Москвы в форпост консервативных сил планеты, а Запад, в соответствии с солженицынскими же пророчествами, начал погружаться в свою версию коммунистического тоталитаризма, связанную с «культурным марксизмом». Поляризация традиционалистских, «просолженицынских», и либеральных сил на современном Западе всё более очевидна.
Первая часть работы уже опубликована в альманахе «Тетради по консерватизму» № 4 2017, посвященном наследию «Вех». Вторая готовится к публикации в том же издании. Значительная часть работы переведена на английский язык и опубликована на англоязычных ресурсах: «Alexander Solzhenitsyn — A Russian Prophet» и «Solzhenitsyn Against US-Soviet Convergence«.
Русский пророк
Александр Солженицын был, без преувеличения, самым политически успешным писателем в мировой истории. Были, разумеется, монархи-поэты, хотя никогда их дарования не были по настоящему исключительными. Были удостоенные нобелевской премии по литературе политики, как Уинстон Черчилль. Были литераторы, дослужившиеся до тех или иных государственных постов, как веймарский премьер-министр Гёте. Однако слово только одного из по настоящему крупных писателей сотрясало континенты и находилось в центре глобальных политических процессов, меняя их ход на тектоническом уровне. Только одному писателю удалось оставить своей нации развернутую идеологическую и политическую программу, которая с его кончиной становится не менее, а более актуальной. И это Солженицын.
Сегодня мы в России, нравится кому-то или нет, входим в политическую эпоху, определяемую именно мыслью и словом Солженицына. Причем не того Солженицына, который представлен в официозных интеллигентских хрестоматиях, и вывернутым наизнанку вариантом которого является “враг народа Солженицын” как неизменный объект неокомуннистических истерик. Политическим фактом становится как раз подлинный Солженицын собранный из его подлинных текстов – романов и рассказов, статей, речей и интервью.
Одни формулы писателя стали официальной частью государственной политики, как “сбережение народа”. Другие являются политическим фактом, как реализация его призыва к учреждению в России национального-авторитаризма вместо слепого копирования западных многопартийных демократий. Третьи, как его стремление к развитию земств, “демократии малых пространств” ещё ждут своего часа.
До многих солженицынских тезисов дозревание нашего общественного и политического сознания происходит прямо на наших глазах. Много лет Александр Исаевич указывал на то, что страшнейшим и пагубнейшим событием русской истории были церковные реформы, спровоцировавшие старообрядческий раскол. Не было ничего нелепей, чем борьба против вернейшей православию и трудолюбивейшей части народа. Сегодня мы видим и в государстве и в Церкви осознание необходимости исцелить ту старую рану.
30 августа 1991 года Солженицын написал президенту Ельцину письмо, призывая его отказаться от автоматического признания советских административных границ государственными. Полтора десятилетия писатель подчеркивал, что рассматривать Крым и Севастополь как Украину – нелепо, да и восточным украинским областям, Новороссии, не худо бы дать высказаться на референдумах с кем они хотят быть. Неприятие стремления “поссорить родные народы”, воплотить проект Украины как анти-России проходит сквозь всё творчество Солженицына, усматривавшего в себе и русские (Солженицыны) и малороссийские [украинские] (Щербаки) корни. Всё это казалось ушедшим на третий план на момент его кончины, однако с 2014 года мы живем в реальности, где обозначенные писателем ориентиры для нас особенно важны.
Одной из тревог Солженицына была судьба единства России, несправедливость того типа федеративного устройства, который угрожает “парадом суверенитетов”, нелепость договоров центра и республик, недопустимость дискриминации русского языка. Солженицын одним из первых забил тревогу по поводу американского закона “О порабощенных нациях”, где Россия называлась “оккупирующей” некие “Идель-Урал” и “Казакию”. И вновь мы сегодня ощущаем, как солженицынское наследие становится для нас остроактуальным.
Доминируют не только идеи, но и конкретные исторические оценки писателя. Именно он поднял на щит как государственного деятеля Столыпина. И сегодня Пётр Аркадьевич стоит в центре русского политического канона. Солженицын же обратил внимание на фигуру Парвуса в истории нашей революции. И вот уже без подсвечивания вклада этого международного авантюриста не обходится ни один рассказ о русской катастрофе. Разве что к императору Николаю II наша эпоха оказалась настроена гораздо теплее, чем Солженицын, отношение которого, впрочем, тоже проделало всё более приближавшего его к монархизму эволюцию.
Иногда кажется, что слову Солженицына покоряется даже природа. Провозглашенное им обращение к русскому Северо-Востоку, установка на освоение его трудных пространств, казалось, когда оно впервые было сформулировано, утопичной мечтой. На слова: “Мы, Россия — северо-восток планеты, и наш океан — Ледовитый, а не Индийский”, резонно отвечали, что океан потому и Ледовитый, что там лёд, а вечная мерзлота для жизни не приспособлена. И вдруг — ускоренное очищение Арктики от льда, вызывает международный геополитический ажиотаж, уже идут разговоры о необходимости интернационализации Севморпути и то что вовремя не был услышан призыв писателя о необходимости освоения Севера может дорого обойтись. Впрочем, лучше поздно чем никогда.
Солженицынское наследие является не только русским, но и всепланетным политическим явлением. Кто как не он в “Гарвардской речи” оповестил Запад о том, что он не одинок на планете, что цивилизации, подсчитываемые западными историками и культурологами – это не просто декоративные элементы, а живые исторические миры, ни одному из которых не может быть навязана западная мерка. И Россия входит в число этих исторических миров как уникальная цивилизация. Да и сама западная мерка далека от былой высоты христианской цивилизации, подвережна оказалась духовной коррозии. Этот прогремевший некогда солженицынский тезис о невозможности глобалистского конца истории переоформила на себя западная политология в лице Хантингтона, взяв на вооружение концепцию “столкновения цивилизаций”. С другой стороны, именно он лёг в основу российской внешней политики после “Мюнхенской речи”.
Опубликованный на Западе “Архипелаг ГУЛАГ” произвел грандиозную детоксикацию западных элит от отравления коммунизмом – “опиумом интеллектуалов” (как выражался Раймон Арон). Другое дело, что этот поворот не дал им прививки от породившего большевизм воинствующего атеизма. Либеральный антикомунизм закономерно привел к торжеству коммунизма в новом, модернизированном обличье “культурного марксизма”, — левого феминизма, разнузданной “толерантности”, расистского “антирасизма”, построению настоящего ЛГБТлага. Однако и эта перспектива была предсказана Солженицыным, предположившим, что в определенный момент покончившая со своим коммунистическим тоталитаризмом Россия в ужасе будет смотреть на торжество построенного либералами “коммунизма” западного.
Но в центре внимания и забот Солженицына всегда оставался не мир, не абстрактное человечество, а русский народ. Он писатель с пожалуй наиболее обостренным и сознательно выработанным чувством национального из всех, кого прославило перо во второй половине ХХ века. Его противостояние коммунизму невозможно понять без учета его главного мотива: русский народ не может и не должен быть средством ни для каких утопий и экспериментов, коммунистических ли, прогрессистских ли. Политические проекты, которые вместо сбережения народа превращают его в расходный материал – для империи, для мировой революции, для торжества индустриализма или космической гонки, в равной степени Солженицыну неприемлемы. Хорошо то, что умножает и улучшает русскую народную жизнь, а то, что к этой главной цели не ведет, то дурно.
Его бескомпромиссный убежденный антикоммунизм и готовность сокрушить красную власть любой ценой связан именно с глубокой убежденностью в том, что западническая марксистская утопия привела к колоссальной кровавой растрате народных сил, к выработке отношения к русскому человеку как к винтику и сырью, к прекращению органического развития страны, и в духовной и в хозяйственной сфере. Лейтмотив его книг – не только показать тот урон, который наносит коммунистическая диктатура жизни и душе русского человека, но и открыть силы сопротивления, свободу, таящуюся в этой душе.
Но столь же беспощаден как к коммунизму он и к западнической, да и просто западной русофобии. Именно он клеймит отчужденную от традиции и корней интеллигенцию кличкой “образованщина”. Он возвращает в актуальный политический лексикон понятие “русофобия” (которое вскоре оформит в целостную теорию его ближайший соратник Игорь Шафаревич) и формулирует определение этой русофобии – рассмотрение исторической России как отсталой “страны рабов” и утверждение, что советская система является естественным продолжением исторической русской государственности – московской и петербургской, так же базирующихся, якобы, на попрании человека и жестокости. В полемике с русофобами Солженицын формулирует тезис о нормальности дореволюционного исторического пути России и категорически отвергает не только большевизм, но и феврализм, как плод нигилистического желания переделать и перетрясти Россию, в сущности не зная её.
Солженицын противостоит как словесным кривлияниям ненавидящих “эту страну” плюралистов, так и холодной убежденности западных политологов и политиков в том, что главным врагом Запада является не коммунизм, а как раз русские. Солженицын публично обличает планы американских генералов в случае войны с Россией прицельно бомбардировать именно русское население и сам постепенно осознает не только своё, но и русского народа положение как “зернышка промеж двух жерновов” — коммунистического и западно-либерального.
Но ясно для него и то, что оба эти жёрнова, в сущности, части одной адской машины по обезбоживанию человека, — антихристианского “гуманизма”. Коммунизм и либерализм лишь братья произведенные на свет идеологией Просвещения, ведущей человека по катастрофическому пути поклонения Материи вместо Духа, что неизбежно ведет и к замусориванию и деградации самой материи. Солженицын выступает с последовательной и развернутой доктриной анти-Просвещения. Возвращение к Богу, добровольное самоограничение и самостеснение человека, память об обязанностях вместо разгула “прав”, приоритет внутренней свободы и недопустимость принесения народной жизни в жертву не только ради тоталитарной утопии, но и ради разгула свободы. Доктрина Солженицына – одна из наиболее последовательных и политически чётких консервативных философий, сформулированных за последние столетия. Тем более, что дуэль Солженицына с призраками Вольтера и Руссо продолжается и после его смерти, причем счет, по прежнему, в пользу русского писателя.
Именно деятельности Солженицына по недопущению конвергенции советской и западной систем, по нравственной компрометации коммунизма и пробуждение на Западе духа радикального противостояния красному злу, по критике либеральных начал самого Запад и его лицемерного гегемонизма, наконец, усилия вернувшегося на родину писателя по нравственной консолидации России на национальной, консервативной, народнической, критической по отношению и к западничеству и к неокоммунизму платформе – всему этому глобальный просвещенческий проект обязан тем кризисом, в котором он пребывает сегодня.
Причем это не только идеологический, выражающий себя во всё более тоталитарном либеральном саморазрушении западной цивилизации, но и геополитический кризис, выразившийся в том, что бывшая некогда центром мирового коммунизма, то есть одного из полюсов Просвещения, Москва на глазах превращается (если не уклонится, конечно, от солженицынских заветов и этого пути) в своего рода Ватикан, или, если угодно, Мекку консерватизма. Именно здесь центр защиты образа человека в его традиционном христианском понимании.
Добился такого положения дел Солженицын при помощи тонкой и во многом парадоксальной стратегии. И первой пробой этой стратегии, манифестом нового русского традиционализма стал сборник “Из под глыб”, составленный Солженицыным и Шафаревичем. Именно для него впервые были сформулированы ключевые тезисы и установки, которые станут в последствии фундаментом доктрины Солженицына. Именно здесь обозначен круг работ и проведено различение идейных друзей и врагов, которое сохранит актуальность для всей дальнейшей солженицынской публицистики.
...
http://100knig.com/ideologiya-solzhenicyna/
Отредактировано: Гималаев Илья - 01 янв 1970
ОТВЕТЫ (10)
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 11 дек 2018 11:59:51 |
Чушь собачья, сравнивать дерьмо слога и программу гибели России от Солженицина с назваными именами, дурость, просто дурь....
И если уж считать предложенным способом, то самый политически успешный, это Владимир Ильич Ленин, который в 1900 году зажёг "Искру", в 1917 на вспыхнувшем пламени дома Романовых стал лидером страны, а в 1922 возродил империю, на принципах и подходах, которые позволили в одиночку и состязаться и воевать со всем капиталистическим миром, и победить охватив влиянием половину Земли.
|
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 12:05:54 |
Неистово плюсую. А самое главное победить в 91-м самого себя.
|
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 12:47:12 |
С тех пор, за десятилетие, прошедшее после смерти Солженицына, можно констатировать еще более определенное торжество его политического и философского видения. Россия не только оспорила советские административные границы, осмелившись бросить вызов западному миропорядку, не только начала воссоединение разрозненныех соотечественников. Россия оказалась в центре сопротивления всему просвещенческому проекту, глобальным центром тех сил, которые ориентированы не столько, быть может на прошлое, сколько на подъем на новую, следующую после Просвещения антропологическую ступень и не желающие признавать этой ступенью трансгендерный трансгуманизм.
После мнимого промежуточного поражения долгий “матч” Солженицына с Просвещением закончился решительной победой.
Сорвав “конвергенцию” ему удалось не допустить консолидации двух крыльев просвещенческого проекта и, тем самым, его окончательного утверждения.
Приданное Солженицыным Западу “ястребиное” ускорение привело, пусть даже против сознательного намерения самого писателя, не только к сокрушению коммунизма, но и к выталкиванию постсоветской России из западного континнума.
Гарвардская речь положила интеллектуальный предел модели просвещенческого универсализма и мифологии однолинейной “модернизации”.
А возбужденное Солженицыным же тяготение самой России к национальным началам, к религиозной и цивилизационной идентичности, установка на преемственность с исторической Россией, всё это позволило не только выстоять под западным напором, но и превратило Россию в точку антипросвещенческой консолидации.
Краткосрочно провалившаяся программа “Письма вождям”, в своей главной, принципиальной тенденции к исходу из “просвещенческого” мира – триумфально удалась.
В России 2018 года Солженицын, в целом, ощущал бы себя вооруженным и торжествующим пророком.
http://100knig.com/ideologiya-solzhenicyna/
|
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 12:59:30 |
Со всем кап миром СССР не состязался и не воевал, как минимум в 1969-1979 годах, тогда СССР больше опасался коммунистического Китая.
Именно эту конвергенцию СССР и кап стран и сорвал Солженицын и немного Брежнев с Афганистаном.
|
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 11 дек 2018 13:52:56 |
В 1975 СССР победил Запад политикой разрядки, до этого уничтожив мировую колониальную систему.
То что ВПК США сразу начало новый поход Запада на Россию (СССР), уже иная история, в которой Солженицын помогал Западу (США) в их походе на Восток.
Китай же после событий на Даманском не дергался в сторону СССР, а после поражения от Вьетнама в 1979 вообще задумался о том как жить.
|
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 14:01:16 |
Превратить СССР в колонию Запада, для вас есть победа?
22 июля 1972
СССР закупил в США на 750 млн. долларов кормового зерна («чтобы выполнить обещание кормить советских людей мясом»). В нашей печати, конечно, об этом ничего нет, хотя сделка, которую по величине приравнивают к ленд-лизу, беспрецедентна в истории СССР.
Дневник Черняева Анатолия Сергеевича 1971-1986 гг. заместитель заведующего Международным отделом ЦК КПСС
Если это победа, то что же тогда для вас поражение?
|
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 11 дек 2018 14:18:42 |
Вы 1972 год помните?
А я помню, пожары тогда были огромными и по всей стране. В тоже время
Тогда же пошла политика разрядки, в этом Брежнев был близок к Никсону.,
и в этом же году состоялся официальный визит Р.Никсона в СССР, итоги коего договор по ПРО, ОСВ-1....
Не было ничего зазорного закупить кормовое зерно, чтобы покрыть возможные потери,
плохо было то, что в собственном величие забыли что свое растить то важнее,
т.к. США не та страна что смирится с поражением...
Что в дальнейшим и произошло.
=============================================
А приравнивать к ленд-лизу, это тупое пропагандонство не более того.
|
|
Удаленный пользователь |
| 11 дек 2018 14:39:46 |
Пожар говоришь?
Зерновой диктат
С июля 1972 года СССР начал осуществлять рекордные закупки продовольствия в США
Сегодня Россия – один из основных экспортеров пшеницы. Но обратная сторона медали – рост импорта с Запада, в частности, кормового зерна и мясных продуктов из США, в том числе мяса домашней птицы. Между тем решающая роль этих поставок именно из Соединенных Штатов для СССР-России обозначилась 40 лет назад.
С июля 1972 г. СССР впал в сильнейшую зависимость от ввоза зерновых из США. Более того: США к середине 70-х гг. получили беспрецедентное право: контролировать на советской территории ход ежегодной зерновой страды и ее результаты. А цены на ввозимую американцами советскую нефть, в порядке взаимообмена, были заниженными. Кстати, и сегодня российская нефть на мировом рынке на 10, а то и на 15 процентов дешевле ее зарубежных аналогов.
Такая ситуация была обусловлена не только последствиями небезызвестных хрущевских «новаций» в сельском хозяйстве (целинная и кукурузная кампании, продажа МТС колхозам, ликвидация травопольных севооборотов и чистых паров, «консервация» почвозащитных лесопосадок). Ведь и после отставки Н.С. Хрущева политика руководства страны осталась прежней, то есть продолжалось экстенсивное развитие земледелия и животноводства, что предполагало, например, ликвидацию так называемых «неперспективных деревень»; повсеместное осушение болот и вырубку лесов для рекордного расширения сельхозплощадей; быстрое истощение почв из-за опять-таки рекордной их подпитки химудобрениями и т.п.
«Голос Америки» сообщал 26.12.2010 г.: «В 1963 году США начали поставки зерна в СССР. Советский Союз впервые был вынужден закупить за границей 12 млн. тонн зерна в связи с тем, что эффективность освоенных целинных почв в Казахстане ежегодно падала. Выведение из оборота около трети поднятой целины свидетельствовало о том, что экстенсивные методы развития не работают. Если в 1954-1958 годах средняя урожайность пшеницы в СССР составляла 7,3 центнера с гектара, то к 1962 году она снизилась до 6,1 ц/га. В 1964 году из импортного зерна выпекалась каждая третья буханка хлеба…».
В 1959 г., в период завершения освоения целины, в Сокольниках прошла первая в СССР национальная выставка США, которую посетил Н.С. Хрущев. По данным американской делегации, «достижения американской экономики вкупе с неудачами освоения целины произвели сильное, удручающее впечатление на советского лидера».
Однако СССР, по официальным его заявлениям и публикациям в «Правде» и «Сельской жизни», покупал зерно вовсе не из-за его недостатка, а якобы для того, чтобы «производить больше молока и мяса для улучшения питания советских людей».
Тем временем ситуация ухудшалась…
Итак, июнь 1972 г.: в СССР, по данным минсельхоза США, ожидается катастрофически низкий урожай зерновых. Особенно пшеницы. Уже в первой декаде июля 1972 г. делегация советского «Экспортхлеба» буквально за неделю провела успешные переговоры о закупке зерновых с шестью американскими компаниями – так называемой «Большой шестеркой». Были законтрактованы почти 8 млн. тонн – то был рекордный уровень ежегодного советского зерноимпорта за 1945 – 1972 гг.
Кстати, визит советской делегации был намеренно приурочен ко Дню независимости США – 4 июля, что психологически помогло переговорам. И уже 8 июля 1972 г. президент Ричард Никсон заявил, без уточнения деталей, что «СССР закупит у США крупнейшую в истории партию зерна».
Когда руководящие товарищи из «Экспортхлеба» доложили в Политбюро ЦК КПСС об успешно выполненной миссии, они тут же получили новое задание: прикупить еще зерна в США. И уже в августе та же делегация вернулась в Штаты, законтрактовав еще около 11 млн. тонн. Взамен СССР понизил «на неопределенный срок» экспортные цены на свою нефть для США и Канады на 12-15 процентов.
За 1973-1975 гг., по данным официальной статистики, советские зернозакупки на Западе превысили в целом 55 млн. тонн, но, как и в 60-х – начале 70-х, доля импорта из США превышала 55 процентов (та же продукция закупалась в Канаде, Австралии, Аргентине, Франции). В то же время в 1975 г. американские юристы обвинили «Большую шестерку» в том, что в экспортных партиях растет доля подмоченных зерновых и даже песка и разной шелухи для «достижения» контрактного объема. А для сокрытия этих фактов компании якобы подкупают американских и иностранных проверяющих. Но это дело было спущено на тормозах. По ряду данных, из-за того, что советские инспекторы отказались свидетельствовать против этих компаний…
Весной 1975-го президент США Джеральд Форд заявил, что вскоре будет подписан долгосрочный взаимовыгодный договор с Москвой о поставках зерна. 20 октября 1975 г. такой договор был подписан, сроком на 5 лет.
Согласно этому документу, СССР обязался ежегодно закупать в США 6 млн. тонн зерна на сумму около 1 млрд. долларов. Причем СССР имел право увеличивать годовой объем закупок на 2 млн. тонн без дополнительных согласований с администрацией США.
Но уже в 1977 г. ситуация изменилась в худшую для Москвы сторону. Ибо в рамках специального соглашения экспертам из США дозволялось в СССР… инспектировать площади под зерновыми, а цэрэушным спутникам – мониторить эти площади (!). Таким образом, руководство СССР, вольно или невольно, добровольно пошло на беспрецедентное ущемление государственного суверенитета…
Эти «новшества» были связаны с усугублением зернового, а точнее – общепродовольственного кризиса в СССР. О переживаемых страной трудностях упомянул сам Брежнев в своем выступлении 7 ноября 1977 г., сообщив о планируемом импорте зерна в 20 – 25 млн. тонн. А затем, в конце 1977-го советская делегация закупила 15 млн. тонн зерновых, опять-таки в США.
За 1978 – 1979 гг. советские закупки зерна в Соединенных Штатах составили около 16 млн. тонн, но уже в январе 1980-го США ввели эмбарго на эти поставки по причине ввода войск СССР в Афганистан. Однако Москва продолжала покупать данную продукцию через фирмы Канады, Сингапура, Гонконга, Австралии, Аргентины, Скандинавии. Причем советский импорт зерновых возрос в 80-х гг., по официальным советским данным, более чем вдвое. Если проследить динамику закупок, то в 1982 г. объем импорта зерна составил 29,4, в 1983 г. – 33.9, в 1984 г. – 46,0, в 1985 г. – 45,6, в 1986 г. – 26,8, в 1987 г. – 30,4, в 1988 г. – 35,0, в 1989 г. – 37,0 млн. тонн. При этом в процентном отношении почти половина всех импортных поставок приходилась на долю все тех же Соединенных Штатов.
Понятно, что СССР ввиду растущей зерновой зависимости от США становился менее активным во внешнеполитическом плане и, соответственно, вынужден был все в большей степени считаться с интересами Вашингтона и Запада в целом.
Что проявилось, например, в ходе британско-аргентинской войны из-за Фолклендов (1982 г.), в советской «информационной» реакции на визиты правительственных делегаций полпотовской Камбоджи в Румынию и Югославию (1977 – 1978 гг.), в реакции на уничтожение израильскими ВВС ядерного центра вблизи Багдада (1981 г.), а также в ходе израильской, затем натовской интервенции в Ливане (1982 –1983 гг.). Напомним, что, к примеру, советский ультиматум 1958 г. предотвратил агрессию Турции и НАТО против Сирии…
Когда недоставало инвалюты, Советский Союз вынужден был тратить свой золотой запас для оплаты зернового и мясного импорта. По оценкам американских и других зарубежных источников, на ввоз зерновых и мяса СССР за 1960-е – первую половину 1980-х израсходовал свыше 900 тонн золота из госзапаса. В среднем за год это составляло 12, а то и 15 процентов данного запаса. Понятно, что золотой запас страны ежегодно пополнялся, в том числе за счет золотодобычи. Тем не менее, если на 1 января 1953 г. он достигал почти 2100 тонн, то к 1 января 1985 г. он уже был меньше 700 тонн, а на 1 января 1992-го – составлял только 480 тонн (см., например, Chadwick М, Long D... Nissanke М. Soviet Oil Exports: Trade Adjustments. Refining Constraints and Market Behaviour. Oxford: Oxford Institute for Energy Studies, 1987; Gold and Soviet trade: CIA. Wash. 1988).
Примечательно и то, как тогдашняя советская пропаганда разъясняла полезность зернового импорта именно из США.
Так, в книге А.В. Куницына «Экономические отношения стран СЭВ с США» (М.: Наука, 1982, с. 61-62) на полном серьезе говорилось: «...Приобретая кормовое зерно и другую сельскохозяйственную продукцию в США, страны СЭВ используют преимущества международного разделения труда, связанные как с природно-климатическими, погодными условиями, так и с технико-экономическими факторами производства и распределения. Например, Советскому Союзу экономически целесообразнее ввозить зерно на Дальний Восток из США и других стран, чем транспортировать его на громадные расстояния по железной дороге с Украины или Казахстана» (но расстояние от советского Дальнего Востока, по крайней мере, до Казахстана намного меньше расстояния от этого региона РСФСР до тихоокеанского побережья США! – А.Л.). И далее: «Дополнительные закупки американской сельскохозяйственной продукции помогли нашей стране ослабить негативные последствия крайне неблагоприятных погодных условий отдельных лет. Среди стран СЭВ СССР остается основным покупателем зерна из США (73% совокупного зерноимпорта стран СЭВ из Соединенных Штатов). В 1975 – 1979 годах зерновые составляли 60% советского импорта из США...».
В том же издании приведено своего рода дополнительное оправдание такой политики: «...Как отмечает советский экономист М. Максимова (см. «СССР и международное экономическое сотрудничество». М.: Мысль, 1977), закупки нашей страной за рубежом продовольствия помогли избежать перебоев в снабжении населения продуктами питания, возможных из-за трудных условий засухи, в которых оказался ряд крупных сельскохозяйственных районов СССР в эти годы...».
Отметим, что Австралия, Аргентина, Канада предлагали СССР примерно те же объемы зерновых по ценам, ниже американских. Причем Австралия и Аргентина предлагали, в отличие от США, и бартерную оплату. Точнее – частичную оплату этих поставок советскими товарами. Однако такие сделки были почему-то мизерными, и, соответственно, проамериканский баланс зернопоставок в СССР не менялся…
Отметим и то, что с середины 1970-х начался и стал быстро расти – вплоть до распада СССР и позже – импорт говядины и продуктов птицеводства из США. Правда, до 80 процентов этих поставок до 1986 – 1987 гг. получали советская мясопереработка и… сеть «Берёзок» – магазинов валютно-чековой торговли в СССР. Это вполне объяснимо. С одной стороны, чуть ли не ежедневные советские «рекорды» в области животноводства. А с другой – этикетки на мясопродуктах «Made in USA». Разве такое сочетание можно было допустить в магазинах массовой торговли?
Словом, сельскохозяйственная политика советского руководства в 60-х – 80-х гг. привела к системному кризису сельского хозяйства и пищевых отраслей. Что, в свою очередь, упрочило зависимость страны от США и значительно повлияло на внутриполитическую ситуацию в стране.
В репортажах того же «Голоса Америки» еще в конце 70-х гг., сообщалось, в частности, что «всё больше магазинов в районах центральных областей России (Центрально-Европейский экономический регион РСФСР. –А. Л.) сидят на «голодном пайке». Перебои с хлебом, мясом, молоком и другими продуктами стали нормой». Отмечалось также, что «качественных продуктов питания в этих и ряде других районов становится меньше, и люди оттуда вынуждены «штурмовать» магазины Москвы, Ленинграда, областных центров. Но в изобилии советские продукты имеются на так называемых «колхозных» рынках, однако их цены даже многим горожанам не по карману…».
По убеждению костромского экономиста-аграрника Сергея Довтенко, «с 1960-х, в связи с сселением деревень, в российском Нечерноземье возобладала ориентация на крупные сельские поселения городского типа. Но она противоречила традиционному сельхозпроизводству, которое - при запредельных пространствах и неразвитости инфраструктуры в новых поселениях, в том числе бытовой, - фактически самоликвидировалось. А с 1970-х гг. политика ликвидации "лишних" деревень стала более активной, с неизбежным социально-экономическим и экологическим ущербом для всей РСФСР. Все эти и схожие проблемы перешли в нынешнюю Россию, которые при нынешней агро- и земельной, да и общеэкономической политике властей не могут быть решены».
http://www.stoletie.ru/territo…at_725.htm
Вот так за зерно СССР стал колонией Запада.
|
|
repetitor ( Слушатель ) |
| 12 дек 2018 13:36:58 |
Вообще, опыт СССР колоссальный, с положительными и отриц. моментами, его надо анализировать.
Совершенно разные этапы со своими нюансами.
Касаемо этого вопроса, то как раз закупку зерна можно оценивать в полож. ключе
И дело не в пожарах и неурожаях
Гениальное решение, - закупаем дешёвое фуражное зерно, и запускаем длинные произв. цепочки в производстве мяса, оборудования и т.д.
Именно 60-е-70-е это переход к интенсивному животноводству. Намечается узкая специализация в производстве мяса и птицы.
Тогда, скажем, организовывают Птицепром как отдельную структуру.
И таких нестандартных решений не хватает сейчас, и когда я слышу победные реляции в отношении рекордных урожаев пшеницы - не спешу радоваться,это всё-таки полумера, частичный успех.
Правда, сейчас у нас нет и того огромного внутр. рынка
Но тогда это был качественный скачок
|
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 12 дек 2018 19:51:57 |
Цитата: repetitor от 12.12.2018 13:36:58
Кстати, есть достаточно интересный материал, дающий те события с иной стороны...
Полвека назад СССР чуть не вызвал кризис американской экономики или Великое зерновое ограбление
В 1963 году советские граждане меньше всего беспокоились о дефиците зерна. Советский Союз никогда не был крупным игроком на зерновом рынке. После начала Холодной войны, в конце 1940-х годов, было закуплено несколько партий зерна, однако объемы были невелики. Чаще на мировом рынке СССР выступал в роли продавца, а не покупателя. Все изменилось именно в 1963 году, когда среди трейдеров поползли слухи о том, что в СССР ожидается дефицит зерна, и Канада заключила самый большой за всю историю контракт с Советами — на поставку зерна на сумму в полмиллиарда долларов. В нынешних ценах это почти $4 миллиарда. Зерно предназначалось для Кубы, что не было секретом для правительств Канады и США. Колоссальный объем сделки произвел неизгладимое впечатление на торговцев зерном. Еще в большей степени заинтересованная общественность была потрясена открывшимися подробностями относительно состояния советского сельского хозяйства.
Пока граждане с трепетом наблюдали за экранными похождениями киногероев, советский агропромышленный комплекс сделал первый шаг к краху. Даже по официальным данным в 1963 году производство зерновых снизилось по меньшей мере на 10%, однако советское правительство не желало не только сокращать внутреннее потребление, но предполагало увеличивать поставки зерна в Восточную Европу и на Кубу. Сегодня уже трудно это представить, но правительство не могло регулировать баланс спроса и предложения ценой. Это в рыночных условиях даже небольшой рост цен приводит к снижению потребления и рынок снова оказывается сбалансированным. Советское правительство решало вопрос, как обеспечить баланс при фиксировании цены. А это не такая простая задача, ведь почти невозможно точно оценить спрос и предсказать урожай.
Поскольку дружественные страны испытывали похожие проблемы, то без закупок зерна во враждебном лагере страна просто не могла обойтись. Дальновидные американские аналитики указывали на то, что система сельского хозяйства в СССР испытывает фундаментальные трудности. Даже New York Times написала о том, что для Хрущева после сталинской индустриализации именно сельское хозяйство стало приоритетным направлением; как сказали бы сейчас, личным проектом. Советский руководитель с огромным вниманием следил за тем, что происходит в АПК. И теперь, после десятилетия оптимистичных рапортов о преимуществах советского сельского хозяйства, Хрущев вынужден был принять тяжелейшее решение о закупках зерна за рубежом.
....
продолжение по начальной ссылке
