К годовщине 100-летия начала красного террора
48,345
239
|
AndreyK-AV ( Практикант ) |
| 12 дек 2018 12:08:08 |
Цена человека в царской России ( Часть 2) или тотальный террор России со стороны самодержавия
новая дискуссия Дискуссия 128Цена человека в царской России ( Часть 2)
или тотальный террор России со стороны самодержавия
Полное закабаление крестьян произошло лишь в конце царствия Петра I, во время первой переписи населения — первой ревизии 1718-1727 годов.
«Болезнь крепостного состояния,— писал профессор Беляев,— медленно развивавшаяся с прикреплением крестьян к земле, наконец с первой ревизией быстро пошла вперед. Первою ревизией Петр Великий за один раз поравнял крестьян, членов русского общества, с полными холопами, составлявшими частную собственность своих господ. Нет сомнения, что Петр Великий этою важною решительною мерою не думал развивать рабство в России, а, напротив того, желал и бывших уже рабов из безгласной частной собственности поднять в финансовом отношении до значения членов русского общества: он повелел занести в ревизию в одни списки и холопов, и крестьян и обложил их одинаковою подушною податью и рекрутскою повинностью и, таким образом, составил один нераздельный класс податных членов русского общества. Но эта важная мера, в основании своем способная впоследствии излечить русское общество от болезни развивавшегося крепостного состояния, породила совсем противоположный результат: самый платеж подушной подати перенесен был на помещиков, так как с полных холопов, по закону не имевших собственности, и взять было нечего».
Процесс продолжила дочь Петра I — императрица Елизавета Петровна:
«Вследствие этого по второй ревизии при Елизавете Петровне положено было правилом, чтобы всех вольных людей, не имевших возможности записаться в цех или гильдию, записывать за кого-либо в крепость единственно из платежа подушной подати,— продолжает профессор Беляев.— Таким образом, крепостное состояние развилось в огромных размерах и не ограничивалось припискою к одним землевладельцам, а напротив, каждый дворянин, хотя бы вовсе не имел собственной земли, мог иметь крепостных людей, только бы принимал платеж за них подушной подати. Впрочем, и в царствование Елизаветы Петровны крепостное состояние было еще не в полном развитии, ибо владение крепостными людьми и землею тогда еще условливалось службою владельцев государству и владелец-дворянин, уклоняющийся от службы, терял право на владение: его имение отбиралось в казну».
Елизавета Петровна внесла и другие новшества в законодательство о владении и торговле людьми. Так, с давних времен русским оружейникам, числившимся за Оружейной канцелярией, разрешалось покупать до пяти крепостных каждому. Эта мера помогала решить проблему кадров на оборонном производстве. Оружейных заводов в современном смысле этого слова не существовало, и каждый мастер, к примеру, в Туле изготовлял свои части пистолетов или ружей в своей домашней мастерской. Крепостных им разрешалось покупать потому, что иного способа снабдить их дармовыми подмастерьями не существовало. Мастера же использовали ситуацию в свою пользу. Подготовив из купленного юноши себе замену, они сдавали его для дальнейшей работы вместо себя в оружейное ведомство, а сами, получив освобождение от казенных работ, могли записаться в купцы. В 1760 году подобные вольности были запрещены. Но настоящий человеческий рынок в Российской империи сложился лишь после кончины дщери Петровой. Профессор Беляев констатировал:
«Полное развитие крепостного права и совершенное обращение крестьян и вообще крепостных людей в безграничную, безгласную частную собственность последовало при Петре III-м и Екатерине II-й вследствие манифеста от 18-го февраля 1762 года и жалованной дворянству грамоты от 21-го апреля 1785 года, по которым дворяне освобождены от непременной службы государству и с тем вместе получили подтверждение права приобретать недвижимые населенные имения и крепостных людей на праве полной собственности. К тому же некоторыми указами Екатерининского времени крепостные люди поставлены были в такую полную и безграничную зависимость от помещиков, что даже потеряли право приносить жалобы на владельческие притеснения: закон как бы вовсе отступился от крепостных людей и предоставил их совершенному и безграничному произволу владельцев».
«В царствование Екатерины,— писал академик В. Ключевский,— еще больше прежнего развилась торговля крепостными душами с землей и без земли; установились цены на них — указные, или казенные, и вольные, или дворянские. В начале царствования Екатерины при покупке целыми деревнями крестьянская душа с землей обыкновенно ценилась в 30 руб., с учреждением заемного банка в 1786 г. цена души возвысилась до 80 руб., хотя банк принимал дворянские имения в залог только по 40 руб. за душу. В конце царствования Екатерины вообще трудно было купить имение дешевле 100 руб. за душу. При розничной продаже здоровый работник, покупавшийся в рекруты, ценился в 120 руб. в начале царствования и в 400 руб.— в конце его».
Эти приблизительные оценки сделаны Ключевским веком позже — по всей видимости, на основе газетных объявлений и мемуаров. Однако сохранились и точные сведения о цене крестьян в екатерининскую эпоху. В 1782 году по требованию капитана второго ранга Петра Андреевича Борноволокова была произведена опись имущества его несостоятельного должника — капитана Ивана Ивановича Зиновьева. Чиновники скрупулезно записали и оценили все — от ветхого помещичьего дома до утвари, живности и крестьян.
«В Чухломской округе в волости Великой Пустыне в половине усадьбы Мальцовой…
В оном дворе скота: мерин рыжий, летами взрослый, по оценке 2 рубля, мерин пегий 12 лет, по оц. 1 руб. 80 коп., мерин чалый 9 лет — 2 руб. 25 коп., мерин рыжий 5 лет — 3 руб. 50 коп., кобыла вороная, летами взрослая — 75 копеек; кобыла чалая, летами взрослая — 95 копеек. Рогатого: 6 коров, каждая корова по 2 рубля 10 коп., по оценке на 12 руб. 60 к., 7 подтелков, каждый по 25 копеек, по оценке 1 руб. 75 коп.; 10 овец, каждая по 40 к., по оценке на 4 руб.; 9 свиней, каждая по 20 коп., на 1 руб. 80 к. Птиц: гусей 3, по оценке 75 коп.; кур индейских 2, петух 1, по цене 75 коп., уток 2, селезень 1, каждая по 7 копеек; кур русских 15, петухов два, каждые по 2 коп. с половиною, на 45,5 коп.
На том дворе амбар хлебный, крыт по бересту драницами, по оценке 1 руб. 50 коп.; в нем разных родов хлеба: ржи 5 четвертей, по оценке 4 руб. 80 коп., пшеницы 1 четверть — 2 руб., овса 6 четвертей — 4 руб. 80 коп.».
Подробнейше оценили и всех крепостных капитана Зиновьева:
«Во оном дворе дворовых людей: Леонтий Никитин 40 лет, по оценке 30 р. У него жена Марина Степанова 25 лет, по оценке 10 рублей. Ефим Осипов 23 лет, по оценке 40 р. У него жена Марина Дементьева 30 лет, по оценке 8 рублей. У них дети — сын Гурьян 4 лет, 5 рублей, дочери девки Василиса 9 лет, по оценке 3 р., Матрена одного году, по оценке 50 к. Федор 20 лет по оценке 45 руб. Кузьма, холост, 17 лет, по оценке 36 рублей. Дементьевы дети. У Федора жена Ксенья Фомина 20 лет, по оценке 11 рублей, у них дочь девка Катерина двух лет, по оценке 1 руб. 10 к. Да перевезенный из Вологодского уезда из усадьбы Ерофейкова Иван Фомин, холост, 20 лет, по оценке 48 рублей. Девка Прасковья Афанасьева 17 лет, по оценке 9 рублей.
Во оной усадьбе Мальцове крестьян: во дворе Июда Матвеев 34 лет, по оценке 24 руб. 50 коп. У него жена Авдотья Иванова 40 лет, по оценке 4 руб. 25 коп. У них сын Лаврентий 4 лет, 1 руб. 60 коп. Дочери: девка Дарья 13 лет, по оценке 4 рубля, Татьяна 9 лет, 3 руб. 70 коп. Да перевезенный из Белозерского уезда из деревни монастырской, во дворе, Василий Степанов 25 лет, крив, по оценке 18 руб. 40 коп. У него жена Наталья Матвеева 40 лет, по оценке 3 руб. 50 коп. У них дети, сыновья: Григорий 9 лет, по оценке 11 руб. 80 коп., Федор 7 лет, по оценке 7 руб. 90 коп. Да оставшийся после умершего крестьянина Никиты Никифорова сын Григорий 13 лет, по оценке 12 руб. 25 коп.».
Столь низкие цены, возможно, объяснялись тем, что волость была захолустной, а деревня — захудалой. Но очевидно, что такой порядок цен существовал во всей российской глубинке. В столицах и крупных городах, где оборачивались крупные капиталы, цены на крепостные души стояли гораздо выше. Причем цена крепостного зависела от рыночной ситуации и потребительских качеств товара.
Так, очень дорого, в несколько тысяч рублей, ценились искусные повара. За опытного куафера, парикмахера, запрашивали не менее тысячи. Особой статьей были крепостные, склонные к торговле. Владельцы обкладывали их значительным оброком, и некоторые из этих торговых мужиков приносили дохода не меньше, чем большое поместье. Один из таких молодцев вспоминал, что крепостное состояние его не только не тяготило, но и помогало в делах. Знатный барин с большими связями служил неплохим прикрытием от набегов мелкого чиновничества. Но когда оброк стал непомерно отягощать его, отнимая оборотные средства и разрушая торговлю, он решил выкупиться и предложил за свою свободу 5 тыс. руб. На что получил ответ: «И думать забудь».
История отечественной коммерции знала случаи, когда крепостные торговцы выкупали себя с семьями за умопомрачительные суммы — 25 тыс. руб. и выше. За эти деньги можно было купить весьма значительное по количеству душ имение. Так, крепостной С. Пурлевский в воспоминаниях писал, что в конце царствования Екатерины II испытывавший нужду в деньгах владелец его родного села князь Репнин предложил крестьянам отпустить всех на волю с землей, если они соберут по 25 руб. за каждого живущего в селе человека. Крестьяне подумали и отказались. А потом горько сожалели об этом. Четверть века спустя один из следующих владельцев запросил с крестьян разом в обмен на отмену податей на десять лет 200 тыс. руб. Таких денег у крестьян не было уже точно, и барин получил деньги в Дворянской опеке, заложив село. Как оказалось, душу оценили в 250 руб., а после полного расчета вышло, что каждый крестьянин в погашение долга должен за те же десять лет помимо податей выплатить по 350 руб. А еще через три десятилетия Пурлевскому за выкуп на свободу сына пришлось заплатить 2,5 тыс. руб.
Мемуаристы вспоминали, что способы продажи людей разделялись на домашние и ярмарочные. В первом случае покупатель сам приезжал в дом или имение продавца и на месте решал все вопросы купли-продажи, которая затем регистрировалась в соответствующих государственных канцеляриях с выплатой пошлины в несколько рублей за каждого проданного. Если же продажа осуществлялась оптом или покупателей по объявлению не находилось, приглашался специальный маклер, отправлявшийся с товаром на рынок или, если хотел получить больший барыш, на ярмарку, нередко на Нижегородскую.
Только с воцарением Александра I на торговлю людьми начали накладывать некоторые ограничения. Так, в 1801 году император запретил публиковать в газетах объявления о продаже людей. Но рекламоносители и рекламодатели тут же нашли выход: в объявлениях стали писать о сдаче крепостных в аренду. А в 1808 году прекратились продажи людей на ярмарках.
часть 1
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!