Проект желтороссия. Запретная история китая

Шел богатый на глобальные события 1949 год. В Москву на пленум ЦК ВКП(б) для встречи с товарищем Сталиным и его ближайшим окружением прибыла делегация компартии Китая во главе с Лю Шаоци. 27 июля второй по значимости человек в китайской делегации Гао Ган поднялся на трибуну и неожиданно предложил создать на территории Маньчжурии 17-ю советскую социалистическую республику, включив ее в состав СССР. Дальше - больше.
Гао Ган заявил, что в случае принятия советскими товарищами предложения, необходимо в порту Циндао разместить Советский флот и увеличить советский воинский контингент в портах Дальний и Порт-Артур. Политбюро встретило предложение «принца Маньчжурии» бурными аплодисментами, переходящими в овации. Китайская делегация сбледнула с лица. Генералиссимус задумался, потеребил усы, улыбнулся и, погрозив товарищу Гао пальцем,  высказался: -  мол, погорячились вы, товарищ Чжан Цзолин, - ещё не время. Был когда-то в Манчжурии такой маршал-сепаратист, воевавший с другими маршалами-сепаратистами, коих было в Китае, что блох на барбоске. Теперь уже побледнели аплодирующие, а китайские коммунисты выдохнули воздух и расправили опущенные плечи.
Сделаю небольшое отступление, чтобы объяснить, почему 17 республика. Дело в том, что в состав СССР тогда входили 16 республик. Вскоре одна из них приказала долго жить. Это Карело-Финская. Ее создали после присоединения финских территорий, отошедших СССР в результате Финской войны с дальним прицелом. В период существования Карело-Финской ССР, после вхождения в Союз трёх прибалтийских республик и Молдавии на гербе СССР изображалось 16 ленточек с девизом «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». После упразднения КФССР ленточек стало 15; это стало последним изменением герба Союза до его распада в 1991 году. Одним из памятников Карело-Финской ССР является фонтан «Дружба народов СССР» на ВДНХ в Москве. 16 женских фигур в ансамбле фонтана символизируют союзные республики СССР. Одна из них — Карело-Финская, не существующая с 1956 года.  Hа фасаде Главного павильона ВДНХ среди медальонов с гербами союзных республик находится один пустой — на нём был герб КФССР.
Был такой анекдот: После переписи населения в карело-финской ССР нашли только двух финнов – Финкельштейна и Фининспектора, после выяснилось, что это один и тот же человек. В реальности дело обстояло так: в 1954 году началось улучшение отношений с Финляндией.  1 января 1956 года СССР досрочно вернул Финляндии полученную им согласно мирному договору территорию Порккала. Затем  одобрил нейтралитет Финляндии и не препятствовал её вступлению в ООН. От КФССР отрезали кусочки территорий то там, то сям, присоединяя их к соседним областям. Сильно урезанная республика 16 июля 1956 г. была официально понижена в статусе до АССР и возвращена в состав РСФСР.  При этом из её названия было убрано слово «финская».  На следующий день в газетах «Правда» и «Известия» была опубликована соответствующая просьба Верховного Совета Карело-Финской ССР. Вот так «по многочисленным просьбам трудящихся» исчезла эта республика во имя вечной дружбы с Финляндией.

Вернемся к 1949 году. Гражданская война в Китае не закончена, идут кровопролитные бои частей китайской коммунистической армии с войсками Нацпартии Китая. Миллионные армии передвигаются взад-вперед по азиатским равнинам, с переменным успехом уничтожая урожай, материальные ценности и друг-друга. В Кремле, Белом Доме и Яньнани витают слухи о возможном разделении Китая на Северный и Южный, в котором останется законное правительство Чан Кайши. Вмешательство СССР в гражданскую войну в Китае может привести к столкновению СССР и США с использованием ядерного оружия. Гао Ган предлагает прикрыться советским суверенитетом для защиты одного из самых промышленно развитых районов Китая - Маньчжурии. Не будем забывать, что Манчжурия никогда не была исконной территорией собственно Китая, скорее наоборот – Китай являлся завоеванной маньчжурами территорией. Не собираясь сразу же после завершения Второй мировой войны форсировать продолжение гражданской войны в Китае, Москва в конце 1945 года ограничила свою военную помощь коммунистам исключительно передачей им военных трофеев разгромленной японской армии. Вопреки распространенному мнению о поставках советского вооружения, первые танки Т-34, например, были получены НОАК в ходе развёртывания китайской группировки для участия в Корейской войне в ноябре-декабре 1950-го года. Передача японских трофеев производилась под обязательства поставок продовольствия из Маньчжурии на советский Дальний Восток. В то же время США сразу же начал оказывать гоминдановцам существенную материальную поддержку. Американцы вооружили и обучили более 500 тысяч солдат и офицеров Чан Кайши, а также занимались переброской войск гоминдановцев в освобожденные от коммунистов области Китая. Общая оценка оказанной американцами помощи в 1946-49 годах составила 4,43 миллиарда долларов — огромная на тот момент времени сумма. Материальная помощь со стороны Советского Союза коммунистам была существенно более умеренной. В сентябре-ноябре 1945 года советское военное командование передало китайской Красной Армии почти все японские военные трофеи, в том числе: 327 877 винтовок и карабинов, 5207 различных пулеметов, 5219 орудий и минометов, 743 танка и бронемашины, 612 самолетов, 1224 автомобиля и трактора. Помимо этого коммунисты получили огромное количество боеприпасов, саперного инвентаря, километры телефонного кабеля и радиооборудование. Кроме этого вооруженным силам КПК были переданы и японские суда из состава Сунгарийской речной флотилии.
К концу 1945 года этим японским оружием в Маньчжурии была вооружена сформированная здесь 100-тысячная «Объединенная Демократическая Армия», которой командовал Линь Бяо. К весне 1946 года она будет насчитывать уже более 300 тысяч солдат и офицеров, а впоследствии на ее базе будет развернута практически миллионная группировка войск. Для комплектования этой армии даже использовались бывшие военнослужащие марионеточного прояпонского государства Маньчжоу-Го. Благодаря этому в Маньчжурии была создана военная группировка, которая стала сильнейшей армией китайских коммунистов. В то время маньчжуры неоднократно обращались с просьбами о создании автономии. Однако Мао Цзэдун, памятуя о существовании в недавнем прошлом Маньчжоу-Го и более раннем завоеванием маньчжурами всего Китая, под различными предлогами отказывал им.
После освобождения севера Китая Советской армией от японских оккупантов советское правительство передало Маньчжурию в руки  коммунистов. СССР и США договорились о сроке вывода своих войск с территории Китая (три месяца после капитуляции Японии) и гоминдановское правительство собиралось перебросить в Маньчжурию свои войска, которые должны были занять районы, оставляемые армией товарища Сталина. Москва не позволила использовать для этого  Порт-Артур и Дальний, а также Южную ветку бывшей КВЖД.  В мае 1946 года советские войска с территории Манчжурии были выведены.
Одновременно советское правительство оказало содействие руководству КПК в переброске в Маньчжурию отдельных подразделений коммунистических войск и части командного состава. Многие командные посты в ОДА, так же как и в создаваемых гражданских структурах, заняли военнослужащие «интернациональной» 88-й бригады 2-го Дальневосточного фронта. Бригада была сформирована в конце июля 1942 года в поселке Вятское на базе лагерей для маньчжурских партизан. Она предназначалась для выполнения различных специальных задач на территории Северо-Восточного Китая и Кореи в грядущей войне с японцами. Этой цели была подчинена вся боевая, политическая и специальная подготовка личного состава части. В состав 88-й бригады входили четыре стрелковых батальона, батальон автоматчиков, минометная, саперная роты, рота противотанковых ружей и подразделения обеспечения. Бойцы обучались прыжкам с парашютом, радиоделу, рукопашному бою и т. д.
Командиром 88-й бригады был китайский коммунист Чжоу Баочжун – один из крупных вождей партизанского движения в Маньчжурии. Перейдя на территорию Советского Союза, Чжоу Баочжун стал советским офицером, с марта 1943 года – подполковником. На рубеже 20-30-х годов он учился в СССР, имел военное образование и большой опыт партизанской и подпольной работы, хорошо владел русским языком. В сентябре 1945 года подполковник Чжоу Баочжун во главе группы из 79 своих подчиненных вылетел в город Чанчунь и стал заместителем военного коменданта этого города. После этого Гоминьдан стал стягивать к освобожденным районам свою армию, чтобы ликвидировать эти районы.
В июне 1946 г. началась война. Используя численное превосходство, Гоминьдан предпринял наступление и потеснил армию КПК. В 1947 году была захвачена столица Народного Китая – г. Яньань и еще сто городов.
Остановимся подробнее на личности самого Гао Гана. Маньчжур по национальности Гао Чундэ, вступив на путь революционной борьбы и боевых действий, решил сменить свое аристократическое имя на что-то более простое и по-военному короткое. Эпоха требовала поступиться многим, даже именем - маньчжуры, бывшая военно-аристократическая элита страны, стали изгоями в Китае после развала империи Цин. От прежнего имени осталась лишь распространенная среди маньчжуров Северо-Восточного Китая фамилия «Гао» - «высокий», ведь маньчжуры и жители Северного Китая и правда гораздо выше среднестатистического китайца. Предки маньчжуров известны в истории под именем чжурчжэней, а слово маньчжур — это самоназвание, которое возникло в самой среде маньчжуров. Высокий Гао, как и многие политики его времени, начал свою политическую карьеру не со вступления в Компартию Китая, а на службе одного из полевых командиров генерала-христианина Фэн Юйсяна. Позднее организовал мятеж, попытавшись создать свой собственный, но уже «красный» отряд. Окон­чил пе­да­го­гическое училище в городе Си­ань, в 1926 году всту­пил в КПК и стал кур­сан­том Во­енно-по­ли­тической ака­де­мии имени Сунь Ят­се­на. Уча­ст­во­вал в во­оруженной борь­бе про­тив Го­минь­да­на в провинции Шэнь­си, вы­дви­нул­ся в чис­ло ме­ст­ных ли­де­ров КПК. В октябре 1935 года вме­сте с другими ру­ко­во­ди­те­ля­ми рай­она аре­сто­ван эмис­са­ра­ми ЦК КПК по об­ви­не­нию в «контр­ре­во­лю­ции». Гао Ган был подвергнут пыткам подчинёнными Мао Цзэдуна. После последовавшего возмущения членов ЦК КПК Мао обвинил в самоуправстве командиров своего отряда, а Гао Ган, а также все уцелевшие партийные и советские работники были реабилитированы.  
В 1940 году товарищ Гао воз­гла­вил Северо-Западное бю­ро ЦК КПК. С 1945 года член По­лит­бю­ро ЦК КПК, в 1945-1949 годы ру­ко­во­дил пар­тий­ной и во­енной ра­бо­той в Манчжурии: политкомиссар и командующий Северо-Восточным военным округом, секретарь Северо-Восточного Бюро ЦК КПК, председатель народного правительства Северо-Восточного Китая. Вот как описывает его один из советских дипломатов: «Гао Ган мужчина рябоватый, высокого роста. У него глуховатый голос, зачесанные назад волосы и неторопливая походка. Способный и волевой работник. Он приветлив и правдив с нами. Держит себя независимо».
28 июля 1949 года товарищ Гао лично передал Сталину папку с компроматом на Мао Цзэдуна. Папочка была убойная. Помимо фактов о воинствующем троцкизме верхушки ЦК КПК, там содержались факты гораздо грязнее.
В частности, касающиеся секретных переговоров доверенных лиц Мао Цзэдуна с представителями США в Китае. Они проходили в конце 1945-го и весной – летом 1949 года. Чуть позднее, выступая 8 октября 1949 года в госдепартаменте за круглым столом, генерал Маршалл, касаясь переговоров и встреч с Чжоу Эньлаем, скажет: «Он несколько раз привозил мне послания от Мао Цзэдуна, в которых указывалось, что Китай должен сначала пройти через стадию американской демократии». Мао вел с Маршаллом переговоры о создании американцами военных школ для подготовки и переподготовки командного состава войск КПК, включая командиров дивизий. Согласно достигнутой предварительной договоренности, было решено создать два таких военных училища – в Яньнани и Калгане. Военных инструкторов и преподавателей, как и все техническое оснащение, должна была выделить ставка генерала Макартура. И это в то время, когда китайским коммунистическим войскам оказывалась всесторонняя помощь со стороны СССР! Иосиф Виссарионович внимательно выслушал Гао Гана, взял папочку с документами и ушел, о чем-то задумавшись.
Председателю Мао, конечно, доложили о выступлении недобитого им  маньчжура, более того, гонконгские миллионеры прошлись  по самолюбию, обильно посыпав перцем кровоточащую рану. Делегация этих капиталистических ублюдков тусила с целью ознакомления с маньчжурской промышленностью на предмет вкладывания своих вонючих эксплуататорских финансов в промышленность Китая. В те, до изумления интересные годы, Маньчжурия решительно была не похожа на остальной — «большой» Китай: там,  вместо портретов Мао Цзэдуна, на улицах городов и сёл тысячами и десятками тысяч висели портреты Сталина! Гонконгские нувориши высказали недоумение – почему весь Северный Китай украшен портретами товарища Сталина, а вот портретов Мао Цзэдуна нет совсем? Это территория СССР? Капиталисты со своими деньгами решили не расставаться. Настроение Мао было хуже, чем у ишака из сказки про Вини-Пуха.
 6 декабря 1949 года лидер китайских коммунистов отбыл в Москву.  Переговоры между советским и китайским лидерами  шли довольно осторожно. Обе стороны не спешили форсировать события и занимали выжидательную позицию. Это было связано со щекотливостью ситуации – к тому моменту уже почти пять лет действовал договор о дружбе и союзе, подписанный СССР с враждебным коммунистам правительством Чан Кайши в августе 1945 года. Не располагали к «задушевности» и характеристики личности китайского собеседника. Разведка докладывала: «Мао Цзэдун изобретателен, ловок. За простоватостью этого рыхлого, вялого человека – огромная целеустремленность и четкое знание своих целей, а значит – врагов и союзников. Для Мао Цзэдуна мы не идейные союзники, а орудие, которым он рассчитывает пользоваться для решения собственных целей. У Мао Цзэдуна органическая неприязнь к Советскому Союзу. В Советском Союзе, несмотря на все его заявления о дружбе, он видит идейного недруга». Сведения от Высокого Гана полностью совпадали с данными разведки.
И вот здесь происходят события, которые иначе, чем затмением в голове у главного друга физкультурников не назовешь. Многие, очень многие исследователи просто недоумевают – чем, каким образом луноликий лидер азиатских коммунистов заставил Иосифа Виссарионовича действовать исключительно в интересах Китая.
В 1945 году во время переговоров с Чан Кайши Советская сторона настаивала, чтобы официальное правительство Китая признало независимость Монгольской народной республики, уступило Советскому Союзу Квантунскую область с портами Дальний и Порт-Артур, и предоставило СССР все права на управление КВЖД, а также шахтами, заводами и другими промышленными предприятиями на маньчжурской территории. Мотивировались эти требования просто – царская Россия вложила громадные народные средства в эти проекты, а СССР не настолько богат, чтобы дарить кому-то свое достояние за красивые узкие глазки. Чан Кайши отказался подписать подобный договор,  
14 июля 1945 года переговоры были прерваны. Однако США требовалось участие СССР в войне с Японией, также они были не против получения гарантий отказа СССР от поддержки КПК, поэтому в результате давления Соединённых Штатов 7 августа 1945 года переговоры возобновились. Такая вот «независимость и суверенитет» Китая. Это даже не «вторая лига», а «детка, постой в сторонке, пока взрослые дяди торгуются». Два генералиссимуса  Чан Кайши и Сталин пожали друг другу руки, и 14 августа 1945 года договор был подписан. Советский дипломат A.M. Ледовский отмечает: в 1945 году правительство СССР «очень твердо отстаивало свою позицию, связанную с защитой государственных интересов СССР, имея в виду, в частности, огромные по тем временам капиталовложения, внесенные Россией в Маньчжурии. В переговорах же с Мао Цзэдуном Сталин проявил беспрецедентную в международных отношениях уступчивость и встал на путь отказа от всего, что СССР получил по договору 1945 года и по предыдущим соглашениям, начиная с Русско-китайского договора 1896 года о союзе и постройке Китайской Маньчжурской железной дороги».
 Процесс пошел, как говорила в будущем одна плешивая мразь с огромным пятном на лбу.   При заключении нового советско-китайского договора, подписанного 14 февраля 1950 года, Сталин добровольно и даже по своей инициативе отдавал все, что СССР получил по договору с Чан Кайши от 14 августа 1945 года.  А это был очень щедрый подарок.
За 4 года СССР уже перешил колею всей КВЖД на русский стандарт, в развитие портов Дальний и Порт-Артур успели вложить большие деньги. Все это дарилось Китаю. Советский Союз обязывался вывести свои войска с Квантунского полуострова и передать Китаю Порт-Артур не позднее конца 1952 года. Но из-за войны в Корее 15 сентября 1952 года СССР и КНР обменялись нотами о продлении срока совместного использования военно-морской базы до момента заключения обоими государствами мирных договоров с Японией. Заметьте! Договора России с Японией до сих пор нет. Формально Российская Федерация может по-прежнему держать военно-морскую базу на территории КНР!
Китайский лидер обрушил на советского вождя поток славословий, лести и заискивания. Он надеялся, что таким путем удастся заручиться безграничным доверием Сталина. Зная, что Сталин подозревает его в контактах с американцами, Мао решил в корне устранить подобные подозрения, прервав контакты с США. Во время пребывания Мао Цзэдуна в Москве  Сталин, стремясь на деле продемонстрировать и свое доверие к Мао Цзэдуну, и желание способствовать упрочению двусторонних личных отношений со своим китайским партнером, вручил ему копию секретного доклада Гао Гана, чем окончательно заставил меня поверить в гипноз, порчу и прочее потустороннее вмешательство.

По ссылке на полную статью
Ссылка