Спецслужбы
1,425,285
8,474
|
Vediki977 ( Слушатель ) |
| 29 апр 2019 06:34:36 |
28 апреля 1907 года родилась Зоя Ивановна Воскресенская-Рыбкина. Разведчица нелегал – детская писательница
новая дискуссия Статья 178
Этот день в истории:
28 апреля – 112 лет со дня рождения Зои Воскресенской (1907-1992). Ещё одна писательница нашего детства, на её книгах, кинофильмах о Ленине и революции выросло несколько поколений советских детей.
Но жизнь её была интереснее любой книги, биография полна неожиданных фактов. «Я, пожалуй, прожила три жизни, - обмолвилась как-то Зоя Ивановна. - И каждая из них по-своему счастливая».
Первые две жизни прошли на службе.
В 14 лет Воскресенская стала красноармейцем войск ВЧК и частей особого назначения. В шестнадцать - политруком колонии малолетних правонарушителей близ Смоленска: вместе с первыми комсомольцами спасала от голода и беспризорщины почти своих ровесников.
Долгая служба в органах государственной безопасности, многотрудная доля разведчика во вражеском стане, ежечасное балансирование по краю пропасти.
«Третьей жизнью» Зои Воскресенской стала литература. Талантливые произведения, вышедшие из-под ее пера, любимы миллионами читателей. А ведь писать она начала, лишь выйдя в отставку, ближе к пятидесяти, когда, казалось бы, многое начинать уже поздно.
28 апреля 1907 года на станции Узловая Бочаровского уезда Тульской губернии в семье железнодорожного служащего, помощника начальника станции Ивана Павловича Воскресенского родилась дочка, которую окрестили Зоей. В семье было трое детей – Зоя и два младших брата: Николай (1910 года рождения) и Евгений (1913 года рождения). Николай погиб на фронте в 1944 году, Евгений, полковник в отставке, всю Отечественную войну прошел сапером, был несколько раз ранен и контужен. Детство девочка провела в городке Алексине. «Родом я с Тульской земли, как и мои предки, – вспоминала Зоя Ивановна, – о которых мне известно только до третьего поколения. Родилась в железнодорожном поселке при станции Узловая, там прошли младенческие годы. Но своей настоящей родиной считаю город Алексин, в котором провела детство… я помню каждую излучину реки, большак в лесу, огромную березу на краю железнодорожной насыпи, сосну-колдунью, от которой шла многоступенчатая лестница к железнодорожным путям. И наш бревенчатый домик в зарослях сирени, зимой утопающий в снежных сугробах, а от калитки до крыльца глубокий снежный коридор. И школа… первая учительница Мария Павловна Малинина. Она умело и уверенно приобщала нас к миру прекрасного, доброго. Враг зубрежки, приучала к самостоятельной работе с книгой. Затем было много учителей и в гимназии, и в трудовой школе, и в вечерней, но ни одного не запомнила. А Марию Павловну – на всю жизнь». «И, конечно, мама, мама-труженица, мама-певунья, мама – товарищ наших детских игр и всяческих затей. С ней вперегонки плавали, играли в горелки, скатывались с крутых «дачных» гор на самодельных лыжах, мастерили ледянки, зимними вечерами делали украшения для елки. Весной она будила нас ночью, когда Ока с пушечными выстрелами ломала ледовый панцирь, и мы бежали смотреть и слушать это великое чудо природы, когда огромные пластины льда наползали на быки железнодорожного моста и содрогались его кружевные арки и жалобно гудели. Мама водила нас в березовую рощу слушать соловья, а зимними вечерами бабушка Степанида Ивановна рассказывала сказки и легенды, притчи и предания, большинство которых я потом много позже нашла у Толстого».
Когда произошла революция, Зое было всего 10 лет. Еще в детстве она много читала, постоянно общалась с природой, сочиняла пьесы для школьного драмкружка, сама в них играла и часто задумывалась, какая судьба ждет ее впереди. Зоя Ивановна с нежностью вспоминала это счастливое, беззаботное время: «Общение с природой, великолепная библиотека у начальника станции, к которой я имела доступ, учеба в гимназии, а затем в трудовой школе, занятия в студии художника В. К. Штемберга, участие в самодеятельном театре; старый дуб на краю оврага, на котором было прочитано столько книг, пролито столько слез над судьбами любимых героев; Пушкин и Станюкович, Майн Рид, Жюль Верн, Бичер-Стоу, Войнич и Джованьоли, Гоголь и Лесков и, конечно, Чарская, – кто из девочек нашего поколения не увлекался ею. Все это, несмотря на голодные зимы и весны (летом и осенью кормил лес, кормила река), делало детство счастливым».
Детство кончилось, когда не стало отца. Отец умер от туберкулеза в октябре 1920 года. После его смерти мать Александра Дмитриевна переезжает с детьми, из которых старшей Зое было 13 лет, к родственникам в Смоленск. «С казенной квартиры нас выселили, дали теплушку, и мы отправились в Смоленск, где жили сестры матери,– пишет З.И. Воскресенская в своей автобиографии.– Этот переезд для меня был переездом из детства сразу во взрослую жизнь. Отрочества у меня не было. Я стала кормилицей семьи, два младших брата только начали учиться в школе». Здесь Зоя Ивановна прожила до 1928 года, обихаживая семью в качестве «младшей хозяйки» дома. Ее забота о братьях началась с того, что она вместе с матерью сшила из железнодорожной шинели отца два пальто для маленьких братьев. «Мама продала корову, сено, сняла по Кукуевской улице у домовладельца Федорова двухкомнатную с кухней квартиру в деревянном доме с проваленным полом, куда мы и переселились. Мама купила на базаре огромный чугун. Тетка Вера сказала знакомому летчику, что одна женщина, пожелавшая остаться неизвестной, может принимать у военных белье в стирку. И мы с мамой в этом котле, подогреваемом в русской печке, стирали белье. Но этого заработка не хватало, а деньги, полученные за корову, таяли, и мама устроилась уборщицей на биржу ломовых извозчиков. Утром на рассвете мы ходили убирать огромное помещение. Сначала выгребали грязь лопатами, а потом мыли тряпками и холодной водой пол».
Мама слегла с тяжёлой болезнью. «Тяжелый фурункулез, – сказал мне врач. – Истощение организма». Я осталась за хозяйку в доме. Восьмилетний Женя и одиннадцатилетний Коля были предоставлены сами себе, озорничали, приходили домой побитые, грязные, голодные. И здесь выручил счастливый случай. Я встретила на улице товарища отца, военного, он часто бывал у нас в доме в Алексине. Рассказала ему о своих бедах. Он велел прийти к нему в штаб батальона, что находился у Молоховских ворот. Меня зачислили красноармейцем 42-го батальона войск ВЧК Смоленской губернии. Так я вошла в самостоятельную жизнь. Мне было четырнадцать лет». В 1921 году она начинает трудиться библиотекарем в 42-м батальоне войск ВЧК Смоленской губернии и становится бойцом штаба ЧОН. Маленькая библиотекарша гордится своей работой и особенно тем, что постепенно росло число читателей.
В 1923 году по путевке губкома комсомола Воскресенская в семнадцать лет становится политруком в колонии малолетних правонарушителей, которая находилась в деревне Старожище под Смоленском. Здесь она проработала всего три года, но в ее памяти сохранилось много волнующих, незабываемых моментов. Один из них, когда старшие ребята из колонии, которым было по 17 – 18 лет (а самой воспитательнице двадцать) совершили кражу продуктов из кладовой. На другой день Зоя Ивановна и заведующий колонией были в Смоленске в губкоме. По возвращении из города на дороге их подстерегали парни из их колонии с топорами и мешками, которые ошибочно считали, что они ездили в Смоленск в милицию жаловаться по поводу кражи.
«Должность называлась по-военному: политрук. Мы все жили тогда еще дыханием недавно окончившейся гражданской войны,– вспоминает Воскресенская.– Мы, комсомольцы младшего поколения, вместе с ребятами сокрушались, что по малости лет не успели участвовать в революционных боях и гражданской войне. Наши воспитанники хотели много знать, и прежде всего то, как жили, за что боролись герои Гражданской войны Ворошилов и Буденный, Чапаев и Котовский, Лазо и Пархоменко… Работая в колонии я задумала написать книгу о беспризорниках, их судьбе. Собрала большой материал – биографии ребят, словарь блатного языка, песни, крохи какого-то своего опыта, написала большую повесть, но к моему счастью, в это время вышла книга Макаренко. Прочитав эту книгу, я поняла, насколько беспомощна, незрела и никому не нужна моя повесть и все сожгла…»
С 1925 по 1928 год Зоя работала на заводе им. Калинина (Смоленск), находилась на комсомольской и партийной работе. В 1927 году по решению Смоленского губкома Зою Ивановну направляют на завод им. М. И. Калинина для организации пионерских отрядов из детей рабочих и служащих завода, который изготовлял для села ведра, бидоны, бороны и плуги. В 1927 году состоялась свадьба Зои с комсомольским активистом Владимиром Казутиным. У пары родился сын, которого назвали Володей. В 1928 году Зоя Ивановна, будучи кандидатом в члены ВКП(б), переходит на работу в Заднепровский райком партии Смоленска в качестве заведующей учетно-распорядительным подотделом орготдела.
В 1928 году она из Смоленска по партийной путевке переехала в Москву для работы в Педагогической академии им. Н. К. Крупской. Приехала к мужу, который был на партучебе в Москве. Отношения между супругами не сложились. Из Педагогической академии ее взяли на работу машинисткой в транспортный отдел ОГПУ на Белорусском вокзале, потом библиотекарем в ОГПУ. Советская разведка в тот период переживала этап становления, подходящие кадры искали везде, где только можно. На 22-летнего библиотекаря обратил внимание один из пионеров советской внешней разведки Иван Чичаев, пригласивший Зою на работу в Иностранный отдел ОГПУ. В апреле 1929-го Зою Ивановну приняли в члены партии, а в августе того же года пригласили на Лубянку, где ей предложили перейти на оперативную работу. Через месяц занятий на разведкурсах она говорила по-немецки не хуже коренной жительницы Берлина. Ускоренные курсы подготовки, специальная стажировка. Пароли, отзывы, тайники, конспиративные квартиры. Так началась ее жизнь в разведке, которой она посвятила двадцать пять лет.
В 1930 году Зоя Воскресенская с мамой и полуторагодовалым сыном отправляется в свою первую заграничную командировку в Харбин. Перед отъездом развелась с Владимиром Казутиным. Работала под «крышей» нефтяного синдиката заведующей секретно-шифровальным отделом. Проложенный по китайской земле рельсовый путь КВЖД стал ареной провокаций со стороны маньчжурских милитаристов. Зоя выполняла ответственные задания Центра в течение двух лет. Сын бегал с ведром, грибы собирал, и смотрел по сторонам, нет ли чужих. Впитывал разведывательные навыки с младых ногтей, и, надо сказать, они ему пригодились: в дальнейшем он стал выдающимся радиоинженером, служил в космической разведке… Ответственная, решительная, пунктуальная, необыкновенно привлекательная – такой Зоя была уже в то время.
После Харбина была Латвия, так называемая акклиматизация, которая проходила сначала в Риге, потом в Вене и Берлине. Зоя изучала языки: немецкий, шведский, финский, английский. Набиралась европейских манер. В облике знатной баронессы, роскошно одетая, появлялась она на улицах Риги, в городах и поместьях старой Латвии. Затем судьба разведчицы перебросила Зою Ивановну в Центральную Европу – в Германию и Австрию, а через некоторое время на север – в Финляндию и Швецию. Все отмечали присущие ей необыкновенный шарм и обаяние. В 1932 году её вызвало высокое начальство и приказало по соответствующей легенде отбыть в Швейцарию, познакомиться в Женеве с генералом «Икс», работником Генштаба, сотрудником немецкого вермахта. «Для получения информации используйте всё, – сказали ей, – вплоть до интимных отношений, станьте любовницей генерала». Выслушала спокойно, согласилась: «Хорошо, я поеду, стану любовницей, выполню задание, но по возвращении домой застрелюсь». После такой реакции обескураженное руководство дало «отбой»: «Вы нужны нам живая».
С 1932 года руководила Иностранным отделом ОГПУ, который имел представительство в Ленинграде. На работу в Финляндию Воскресенская выехала в 1935 году в качестве заместителя резидента и пробыла там с 1935 по 1939 год. К этому времени она уже имела значительный опыт разведывательной работы и стала настоящим профессионалом. Через три месяца после приезда настолько овладела финским языком, что финны принимали её за свою. Работая в Хельсинки, она официально была оформлена руководителем коллектива гостиницы «Интурист» от представительства Советского Союза. Должность требовала большой отдачи сил, энергии, умения вести переговоры на разных уровнях. Кроме обязанностей, которые необходимо было выполнять по легенде, велась большая разведывательная работа. А она требовала еще большей самоотдачи. Она осуществляла связь с нелегальными сотрудниками советской внешней разведки и с агентурой, собирала информацию, в том числе о планах Германии в отношении этой страны.
В 1936 году в Финляндию прибыл новый советский консул Борис Аркадьевич Рыбкин (псевдоним «Кин»), полковник, кадровый разведчик. Он был родом из еврейской семьи, и, хотя вынужден был начать работать с 10 лет, всегда находил время для самообразования: сначала окончил коммерческое училище, а затем Петроградскую горную академию. Был человеком требовательным и даже жестким. Его заместителем и была Зоя Воскресенская. Он разведённый, у неё за плечами тоже опыт неудачного замужества и маленький сын на Родине. Поначалу сработаться не удавалось, деловые отношения не складывались. «Мы спорили по каждому поводу! — вспоминала Зоя Ивановна. — Я решила, что не сработаемся, и просила Центр отозвать меня». В ответ было приказано помочь новому резиденту войти в курс дела, а потом вернуться к этому вопросу. Но… возвращаться не потребовалось. «Через полгода мы запросили Центр о разрешении пожениться…» Центр, обычно не приветствовавший «семейственности», дал «добро», посчитав, что близкие взаимоотношения между этими людьми могут благоприятно сказаться на их разведывательной работе. Рыбкина - фамилия, которую взяла Зоя Ивановна после заключения брака с разведчиком. Они прожили вместе одиннадцать счастливых лет. «Моим правилом в семье было: не понравилось – промолчи, понравилось – непременно похвали», – говорила Зоя Ивановна. В Хельсинки она была известна как «мадам Ярцева» (супруг Воскресенской работал в Финляндии под фамилией Ярцев)...
По ссылке на полную статью
Ссылка
28 апреля – 112 лет со дня рождения Зои Воскресенской (1907-1992). Ещё одна писательница нашего детства, на её книгах, кинофильмах о Ленине и революции выросло несколько поколений советских детей.
Но жизнь её была интереснее любой книги, биография полна неожиданных фактов. «Я, пожалуй, прожила три жизни, - обмолвилась как-то Зоя Ивановна. - И каждая из них по-своему счастливая».
Первые две жизни прошли на службе.
В 14 лет Воскресенская стала красноармейцем войск ВЧК и частей особого назначения. В шестнадцать - политруком колонии малолетних правонарушителей близ Смоленска: вместе с первыми комсомольцами спасала от голода и беспризорщины почти своих ровесников.
Долгая служба в органах государственной безопасности, многотрудная доля разведчика во вражеском стане, ежечасное балансирование по краю пропасти.
«Третьей жизнью» Зои Воскресенской стала литература. Талантливые произведения, вышедшие из-под ее пера, любимы миллионами читателей. А ведь писать она начала, лишь выйдя в отставку, ближе к пятидесяти, когда, казалось бы, многое начинать уже поздно.
28 апреля 1907 года на станции Узловая Бочаровского уезда Тульской губернии в семье железнодорожного служащего, помощника начальника станции Ивана Павловича Воскресенского родилась дочка, которую окрестили Зоей. В семье было трое детей – Зоя и два младших брата: Николай (1910 года рождения) и Евгений (1913 года рождения). Николай погиб на фронте в 1944 году, Евгений, полковник в отставке, всю Отечественную войну прошел сапером, был несколько раз ранен и контужен. Детство девочка провела в городке Алексине. «Родом я с Тульской земли, как и мои предки, – вспоминала Зоя Ивановна, – о которых мне известно только до третьего поколения. Родилась в железнодорожном поселке при станции Узловая, там прошли младенческие годы. Но своей настоящей родиной считаю город Алексин, в котором провела детство… я помню каждую излучину реки, большак в лесу, огромную березу на краю железнодорожной насыпи, сосну-колдунью, от которой шла многоступенчатая лестница к железнодорожным путям. И наш бревенчатый домик в зарослях сирени, зимой утопающий в снежных сугробах, а от калитки до крыльца глубокий снежный коридор. И школа… первая учительница Мария Павловна Малинина. Она умело и уверенно приобщала нас к миру прекрасного, доброго. Враг зубрежки, приучала к самостоятельной работе с книгой. Затем было много учителей и в гимназии, и в трудовой школе, и в вечерней, но ни одного не запомнила. А Марию Павловну – на всю жизнь». «И, конечно, мама, мама-труженица, мама-певунья, мама – товарищ наших детских игр и всяческих затей. С ней вперегонки плавали, играли в горелки, скатывались с крутых «дачных» гор на самодельных лыжах, мастерили ледянки, зимними вечерами делали украшения для елки. Весной она будила нас ночью, когда Ока с пушечными выстрелами ломала ледовый панцирь, и мы бежали смотреть и слушать это великое чудо природы, когда огромные пластины льда наползали на быки железнодорожного моста и содрогались его кружевные арки и жалобно гудели. Мама водила нас в березовую рощу слушать соловья, а зимними вечерами бабушка Степанида Ивановна рассказывала сказки и легенды, притчи и предания, большинство которых я потом много позже нашла у Толстого».
Когда произошла революция, Зое было всего 10 лет. Еще в детстве она много читала, постоянно общалась с природой, сочиняла пьесы для школьного драмкружка, сама в них играла и часто задумывалась, какая судьба ждет ее впереди. Зоя Ивановна с нежностью вспоминала это счастливое, беззаботное время: «Общение с природой, великолепная библиотека у начальника станции, к которой я имела доступ, учеба в гимназии, а затем в трудовой школе, занятия в студии художника В. К. Штемберга, участие в самодеятельном театре; старый дуб на краю оврага, на котором было прочитано столько книг, пролито столько слез над судьбами любимых героев; Пушкин и Станюкович, Майн Рид, Жюль Верн, Бичер-Стоу, Войнич и Джованьоли, Гоголь и Лесков и, конечно, Чарская, – кто из девочек нашего поколения не увлекался ею. Все это, несмотря на голодные зимы и весны (летом и осенью кормил лес, кормила река), делало детство счастливым».
Детство кончилось, когда не стало отца. Отец умер от туберкулеза в октябре 1920 года. После его смерти мать Александра Дмитриевна переезжает с детьми, из которых старшей Зое было 13 лет, к родственникам в Смоленск. «С казенной квартиры нас выселили, дали теплушку, и мы отправились в Смоленск, где жили сестры матери,– пишет З.И. Воскресенская в своей автобиографии.– Этот переезд для меня был переездом из детства сразу во взрослую жизнь. Отрочества у меня не было. Я стала кормилицей семьи, два младших брата только начали учиться в школе». Здесь Зоя Ивановна прожила до 1928 года, обихаживая семью в качестве «младшей хозяйки» дома. Ее забота о братьях началась с того, что она вместе с матерью сшила из железнодорожной шинели отца два пальто для маленьких братьев. «Мама продала корову, сено, сняла по Кукуевской улице у домовладельца Федорова двухкомнатную с кухней квартиру в деревянном доме с проваленным полом, куда мы и переселились. Мама купила на базаре огромный чугун. Тетка Вера сказала знакомому летчику, что одна женщина, пожелавшая остаться неизвестной, может принимать у военных белье в стирку. И мы с мамой в этом котле, подогреваемом в русской печке, стирали белье. Но этого заработка не хватало, а деньги, полученные за корову, таяли, и мама устроилась уборщицей на биржу ломовых извозчиков. Утром на рассвете мы ходили убирать огромное помещение. Сначала выгребали грязь лопатами, а потом мыли тряпками и холодной водой пол».
Мама слегла с тяжёлой болезнью. «Тяжелый фурункулез, – сказал мне врач. – Истощение организма». Я осталась за хозяйку в доме. Восьмилетний Женя и одиннадцатилетний Коля были предоставлены сами себе, озорничали, приходили домой побитые, грязные, голодные. И здесь выручил счастливый случай. Я встретила на улице товарища отца, военного, он часто бывал у нас в доме в Алексине. Рассказала ему о своих бедах. Он велел прийти к нему в штаб батальона, что находился у Молоховских ворот. Меня зачислили красноармейцем 42-го батальона войск ВЧК Смоленской губернии. Так я вошла в самостоятельную жизнь. Мне было четырнадцать лет». В 1921 году она начинает трудиться библиотекарем в 42-м батальоне войск ВЧК Смоленской губернии и становится бойцом штаба ЧОН. Маленькая библиотекарша гордится своей работой и особенно тем, что постепенно росло число читателей.
В 1923 году по путевке губкома комсомола Воскресенская в семнадцать лет становится политруком в колонии малолетних правонарушителей, которая находилась в деревне Старожище под Смоленском. Здесь она проработала всего три года, но в ее памяти сохранилось много волнующих, незабываемых моментов. Один из них, когда старшие ребята из колонии, которым было по 17 – 18 лет (а самой воспитательнице двадцать) совершили кражу продуктов из кладовой. На другой день Зоя Ивановна и заведующий колонией были в Смоленске в губкоме. По возвращении из города на дороге их подстерегали парни из их колонии с топорами и мешками, которые ошибочно считали, что они ездили в Смоленск в милицию жаловаться по поводу кражи.
«Должность называлась по-военному: политрук. Мы все жили тогда еще дыханием недавно окончившейся гражданской войны,– вспоминает Воскресенская.– Мы, комсомольцы младшего поколения, вместе с ребятами сокрушались, что по малости лет не успели участвовать в революционных боях и гражданской войне. Наши воспитанники хотели много знать, и прежде всего то, как жили, за что боролись герои Гражданской войны Ворошилов и Буденный, Чапаев и Котовский, Лазо и Пархоменко… Работая в колонии я задумала написать книгу о беспризорниках, их судьбе. Собрала большой материал – биографии ребят, словарь блатного языка, песни, крохи какого-то своего опыта, написала большую повесть, но к моему счастью, в это время вышла книга Макаренко. Прочитав эту книгу, я поняла, насколько беспомощна, незрела и никому не нужна моя повесть и все сожгла…»
С 1925 по 1928 год Зоя работала на заводе им. Калинина (Смоленск), находилась на комсомольской и партийной работе. В 1927 году по решению Смоленского губкома Зою Ивановну направляют на завод им. М. И. Калинина для организации пионерских отрядов из детей рабочих и служащих завода, который изготовлял для села ведра, бидоны, бороны и плуги. В 1927 году состоялась свадьба Зои с комсомольским активистом Владимиром Казутиным. У пары родился сын, которого назвали Володей. В 1928 году Зоя Ивановна, будучи кандидатом в члены ВКП(б), переходит на работу в Заднепровский райком партии Смоленска в качестве заведующей учетно-распорядительным подотделом орготдела.
В 1928 году она из Смоленска по партийной путевке переехала в Москву для работы в Педагогической академии им. Н. К. Крупской. Приехала к мужу, который был на партучебе в Москве. Отношения между супругами не сложились. Из Педагогической академии ее взяли на работу машинисткой в транспортный отдел ОГПУ на Белорусском вокзале, потом библиотекарем в ОГПУ. Советская разведка в тот период переживала этап становления, подходящие кадры искали везде, где только можно. На 22-летнего библиотекаря обратил внимание один из пионеров советской внешней разведки Иван Чичаев, пригласивший Зою на работу в Иностранный отдел ОГПУ. В апреле 1929-го Зою Ивановну приняли в члены партии, а в августе того же года пригласили на Лубянку, где ей предложили перейти на оперативную работу. Через месяц занятий на разведкурсах она говорила по-немецки не хуже коренной жительницы Берлина. Ускоренные курсы подготовки, специальная стажировка. Пароли, отзывы, тайники, конспиративные квартиры. Так началась ее жизнь в разведке, которой она посвятила двадцать пять лет.
В 1930 году Зоя Воскресенская с мамой и полуторагодовалым сыном отправляется в свою первую заграничную командировку в Харбин. Перед отъездом развелась с Владимиром Казутиным. Работала под «крышей» нефтяного синдиката заведующей секретно-шифровальным отделом. Проложенный по китайской земле рельсовый путь КВЖД стал ареной провокаций со стороны маньчжурских милитаристов. Зоя выполняла ответственные задания Центра в течение двух лет. Сын бегал с ведром, грибы собирал, и смотрел по сторонам, нет ли чужих. Впитывал разведывательные навыки с младых ногтей, и, надо сказать, они ему пригодились: в дальнейшем он стал выдающимся радиоинженером, служил в космической разведке… Ответственная, решительная, пунктуальная, необыкновенно привлекательная – такой Зоя была уже в то время.
После Харбина была Латвия, так называемая акклиматизация, которая проходила сначала в Риге, потом в Вене и Берлине. Зоя изучала языки: немецкий, шведский, финский, английский. Набиралась европейских манер. В облике знатной баронессы, роскошно одетая, появлялась она на улицах Риги, в городах и поместьях старой Латвии. Затем судьба разведчицы перебросила Зою Ивановну в Центральную Европу – в Германию и Австрию, а через некоторое время на север – в Финляндию и Швецию. Все отмечали присущие ей необыкновенный шарм и обаяние. В 1932 году её вызвало высокое начальство и приказало по соответствующей легенде отбыть в Швейцарию, познакомиться в Женеве с генералом «Икс», работником Генштаба, сотрудником немецкого вермахта. «Для получения информации используйте всё, – сказали ей, – вплоть до интимных отношений, станьте любовницей генерала». Выслушала спокойно, согласилась: «Хорошо, я поеду, стану любовницей, выполню задание, но по возвращении домой застрелюсь». После такой реакции обескураженное руководство дало «отбой»: «Вы нужны нам живая».
С 1932 года руководила Иностранным отделом ОГПУ, который имел представительство в Ленинграде. На работу в Финляндию Воскресенская выехала в 1935 году в качестве заместителя резидента и пробыла там с 1935 по 1939 год. К этому времени она уже имела значительный опыт разведывательной работы и стала настоящим профессионалом. Через три месяца после приезда настолько овладела финским языком, что финны принимали её за свою. Работая в Хельсинки, она официально была оформлена руководителем коллектива гостиницы «Интурист» от представительства Советского Союза. Должность требовала большой отдачи сил, энергии, умения вести переговоры на разных уровнях. Кроме обязанностей, которые необходимо было выполнять по легенде, велась большая разведывательная работа. А она требовала еще большей самоотдачи. Она осуществляла связь с нелегальными сотрудниками советской внешней разведки и с агентурой, собирала информацию, в том числе о планах Германии в отношении этой страны.
В 1936 году в Финляндию прибыл новый советский консул Борис Аркадьевич Рыбкин (псевдоним «Кин»), полковник, кадровый разведчик. Он был родом из еврейской семьи, и, хотя вынужден был начать работать с 10 лет, всегда находил время для самообразования: сначала окончил коммерческое училище, а затем Петроградскую горную академию. Был человеком требовательным и даже жестким. Его заместителем и была Зоя Воскресенская. Он разведённый, у неё за плечами тоже опыт неудачного замужества и маленький сын на Родине. Поначалу сработаться не удавалось, деловые отношения не складывались. «Мы спорили по каждому поводу! — вспоминала Зоя Ивановна. — Я решила, что не сработаемся, и просила Центр отозвать меня». В ответ было приказано помочь новому резиденту войти в курс дела, а потом вернуться к этому вопросу. Но… возвращаться не потребовалось. «Через полгода мы запросили Центр о разрешении пожениться…» Центр, обычно не приветствовавший «семейственности», дал «добро», посчитав, что близкие взаимоотношения между этими людьми могут благоприятно сказаться на их разведывательной работе. Рыбкина - фамилия, которую взяла Зоя Ивановна после заключения брака с разведчиком. Они прожили вместе одиннадцать счастливых лет. «Моим правилом в семье было: не понравилось – промолчи, понравилось – непременно похвали», – говорила Зоя Ивановна. В Хельсинки она была известна как «мадам Ярцева» (супруг Воскресенской работал в Финляндии под фамилией Ярцев)...
По ссылке на полную статью
Ссылка
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!