В игре наверняка что-то не так

Очередной раунд американо-китайских переговоров закончился безрезультатно. Вашингтон поднял импортные тарифы на товары Made in China, а Пекин в ответ пообещал принять симметричные меры с «целью защиты своих законных прав и интересов».
Новый виток противостояния привел к падению практически всех биржевых индексов сначала в Азии, а затем и в Америке. Подобное, правда, мы уже наблюдали и в 2017-м, и в 2018-м. Однако предсказанного многими финансовыми гуру всемирного коллапса тогда не произошло. Более того, и США, и КНР демонстрируют завидный рост ВВП. Тем не менее китайские производители электронного ширпотреба теперь будут вынуждены обходиться без американского рынка, а, скажем, фермеры Айовы не смогут «зайти» в Поднебесную со своими соевыми бобами.
Под вторичный удар попадут развивающиеся экономики Юго-Восточной Азии (давно уже работающие в качестве подрядчиков китайских экспортеров), а также индустрии Европы, Канады и Южной Америки, поставляющие вещества, материалы, комплектующие и технику, необходимые фермерским хозяйствам и фабрикам США. С точки зрения ортодоксального апологета глобального рынка, это предвестник если не апокалипсиса, то, во всяком случае, новой всемирной рецессии. Некоторые эксперты по обе стороны океана уже поторопились спрогнозировать, что негативные последствия «торговой войны» могут быть сравнимы с Великой депрессией 1930-х годов.
Впрочем, те же знатоки предрекали немедленный коллапс фондового рынка в случае избрания президентом США Дональда Трампа в 2016-м, глобальное финансовое обрушение после введения Вашингтоном десятипроцентных пошлин на импорт в 2018-м и полный крах российской экономики из-за объявления западных санкций в 2014-м.
По всей видимости, эти эксперты что-то упускают из вида, намеренно или по причине ограниченного мировоззрения. Что неудивительно. Они воспитывались тогда, когда «наступил конец истории» и «победила глобализация». Но это был очень короткий по историческим меркам период — около пятидесяти лет. Между тем человечество встало на путь индустриального развития где-то с XVII века и с тех пор осуществило несколько переходов от одного технологического уклада к другому. Похоже, сегодня пришло время сделать следующий такой шаг.

А значит, как это уже неоднократно случалось в истории, обостряется и соперничество за глобальное доминирование. Причем на сей раз борьба идет не только за лидерство, но и за третье, пятое, десятое места… Говоря спортивным языком, за право остаться в высшей лиге, перейдя на новый технологический уклад. Другим, как не раз предупреждал Владимир Путин, уготована судьба безнадежно — если не навсегда — отставших.
В этом свете торговый конфликт США и Китая выглядит совершенно иначе. Американская делегация на переговорах с Пекином прежде всего стремилась сдержать развитие трех основных проектов КНР — развертывание на планете сетей 5G силами корпорации Huawei и ее подрядчиков, построение логистических коридоров в Евразии и Африке в рамках концепции «Один пояс — один путь» и программу «Сделано в Китае», рассчитанную на период до 2025 года.
Беспокоят Вашингтон и прочие успехи Поднебесной — в области разработки новых материалов, в генной инженерии, в космосе. Пекину же, как воздух, нужно время — примерно 15–20 лет — на развитие собственного и соседних рынков. Все эти годы китайская экономика будет вынуждена оставаться экспортоориентированной. В будущем же логистические и инфраструктурные проекты, по сути, увеличат внутренний рынок КНР до размеров всей Евразии. В перспективе — масштабируют его на полмира.
Соединенные Штаты, которые из геополитических соображений после Второй мировой полностью открыли свой рынок для союзников, сегодня стремятся перейти от экономики дефицита к национальной реиндустриализации, чтобы стать экспортером продукции как минимум для Западного полушария, Ближнего Востока и Британского содружества наций. Кое-что в данном направлении уже сделано. Так, энергетический баланс США стал положительным впервые с начала ХХ века.
У Старого Света (неважно, останется ли он «единой Европой», или будет представлен отдельными государствами) в этой ситуации есть только два выхода — ограничивать импорт и начинать собственную реиндустриализацию или стать младшим партнером одной из ведущих экономик мира. Тот же выбор стоит и перед Россией.
В краткосрочной перспективе у ЕС и РФ будет возможность играть на противоречиях между двумя центрами силы. Таким образом можно заполучить телекоммуникационные сети нового поколения почти даром, а также привлечь инвестиции транснациональных корпораций, спасающихся от американского протекционизма и китайского экспансионизма.
Но в долгосрочном ракурсе пассивный нейтралитет оставит страны, еще тешащие себя глобальными иллюзиями, на обочине развития цивилизации. Ведь происходящее сегодня не сводится к тарифам на сою и алюминий, волатильности валют и биржевых индексов. Речь идет о крупнейшей трансформации мировой экономики с момента перехода человечества на электричество. В игре задействовано все — от «цифры» до Арктики, от коррекции генома до освоения Солнечной системы.
И эта игра ведется в долгую. Поэтому для России важно не столько спрогнозировать возможные последствия дебюта нового международного индустриально-технологического соревнования (вроде неустойчивости рынков сбыта или колебаний национальной валюты), сколько остаться в числе его участников через 20–30 лет. Не «догонять и обгонять» и не становиться младшим партнером США или Китая, а сохранить свое суверенное место в «высшей лиге». В том будущем, куда попадут далеко не все.
Ссылка