Цитата: AndreyK-AV от 14.06.2019 16:07:54Вы не подскажете, а какому Лжедмитрию Госдеп помогал?
И да, по Вашему, это Госдеп Тохтамышу помог Москву сжечь....
Хороша Ваша "аналитика" - враги, кругом враги и только враги, и их методички,
ну это у тех чьё мнение не совпадает с вашим...
и полностью отказываете русскому народу в способности самому выразить своё мнение и свои чаяния
Опустим размышления о Тохтамыше и Лжедмитрии, дабы совсем не уйти в бесплодные размышления.
Я не отказываю русскому народу в своей точке зрения.
Но если для этого почти полвека надо топить народ в крови- может это не такие уж и народные чаяния?! или чаяния не совсем русского народа?!.
Русский народ не так давно увековечил память Николая 2 как мученика за веру, но вы, кажется, с такими чаяниями не вполне согласны?!
Я когда читаю эту тему, у меня всегда крутится в голове слово хуцпа, потому, что любое преступление царского режима многократно было превзойдено в СССР
(что совершено не отменяет привлекательность позднего СССР)
Ленский расстрел, о котором вы упомянули ниже вообще удобный случай для сравнения практики двух моделей.
Ведь у двух типов гос. устройства, в принципе, сходные задачи хозяйствования, сохранения власти и т.д.
Про тяжёлый быт на Лен.приисках мы почитали, но всё-таки основу рабочих составляли вольнонаёмные, с з. п. значительно выше, чем в средней полосе., с возможностью самому намыть золотишко, и способные уволиться в любой момент.
Прошло 30-40 лет и на Бодайбо уже трудятся в основном заключённые
Бодайбинлаг
Максимальное единовременное количество заключённых могло составлять более 8 000 человек. Заключённые Бодайбинлага были заняты на лесозагатовках, в строительстве и на
золотодабывающих предприятиях. Бодайбинлаг был закрыт в 1954.
можно погуглить по слову "Кульвец Бодайбо"
и это не основное место золотодобычи в СССР
Вспомним про Дальстрой и освоение Колымы, можно в литерат. форме у Шаламова, там и про питание есть, и про условия , нормы выработки и т.д
Гора оголена и превращена в гигантскую сцену спектакля, лагерной мистерии.
Могила, арестантская общая могила, каменная яма, доверху набитая нетленными мертвецами еще в тридцать восьмом году, осыпалась. Мертвецы ползи по склону горы, открывая колымскую тайну.
На Колыме тела предают не земле, а камню. Камень хранит и открывает тайны. Камень надежней земли. Вечная мерзлота хранит и открывает тайны. Каждый из наших близких, погибших на Колыме, – каждый из расстрелянных, забитых, обескровленных голодом – может быть еще опознан – хоть через десятки лет. На Колыме не было газовых печей. Трупы ждут в камне, в вечной мерзлоте.
В тридцать восьмом году на золотых приисках на рытье таких могил стояли целые бригады, беспрерывно буря, взрывая, углубляя огромные, серые, жесткие, холодные каменные ямы. Копать могилы в тридцать восьмом году было легкой работой – там не было «урока», нормы, рассчитанной на смерть человека, рассчитанной на четырнадцатичасовой рабочий день. Копать могилы было легче, чем стоять в резиновых чунях на босу ногу в ледяной воде золотого забоя – «основного производства» «первого металла».
Эти могилы, огромные каменные ямы, доверху были заполнены мертвецами. Нетленные мертвецы, голые скелеты, обтянутые кожей, грязной, расчесанной, искусанной вшами кожей.
Селедку выдавали нечищеной, и это все одобряли, ведь ее ели со всеми костями и шкурой. Но сожаление о рыбьих головках мелькнуло и исчезло: хвостики были данностью, фактом. К тому же поднос приближался, и наступала самая волнующая минута: какой величины обрезок достанется, менять ведь было нельзя, протестовать тоже, все было в руках удачи – картой в этой игре с голодом. Человек, который невнимательно режет селедки на порции, не всегда понимает (или просто забыл), что десять граммов больше или меньше – десять граммов, кажущихся десять граммов на глаз, – могут привести к драме, к кровавой драме, может быть. О слезах же и говорить нечего. Слезы часты, они понятны всем, и над плачущими не смеются.
Пока раздатчик приближается, каждый уже подсчитал, какой именно кусок будет протянут ему этой равнодушной рукой. Каждый успел уже огорчиться, обрадоваться, приготовиться к чуду, достичь края отчаяния, если он ошибся в своих торопливых расчетах. Некоторые зажмуривали глаза, не совладав с волнением, чтобы открыть их только тогда, когда раздатчик толкнет его и протянет селедочный пае
Потом он принимается за хлеб – пятьсот граммов выдается на сутки с утра, – отщипывает по крошечному кусочку и отправляет его в рот. Хлеб все едят сразу – так никто не украдет и никто не отнимет, да и сил нет его уберечь. Не надо только торопиться, не надо запивать его водой, не надо жевать. Надо сосать его, как сахар, как леденец. Потом можно взять кружку чаю – тепловатой воды, зачерненной жженой коркой.
Характерны и отношение властей к трагедиям и 1905го и 1912го
создаются комиссии на уровне сената с доскональным изучением обстоятельств, снимаются должн. лица (министр МВД), широч. обсуждение в прессе, проводятся законопроекты после анализа и т.д.
Вы про Новочеркасск когда узнали?
про сталинск. эпоху вообще молчу
Ну и про хозяйств. жилку: в 20-е Лензолото было отданно в концессию той же фирме, и по соглашению о разделе продукции соотношение долей было 93:7.
Уже в стал. время, национализировали, потом межд.иски, последние долги перед заруб. собственником закрыли в 60е
Вот и получается, что нет такого бревна, которое вы легко проморгаете в период СССР, и нет такой соринки в Ник. эпоху, которую вы не заметите
Мне такое туннельное мышление и раздвоение сознания просто удивительны как факт
По большому счёту, главная претензия к Н2, состоит в том, что он не был жесток настолько как его последователи, что в свою очередь, скорее психологически характеризует нас, как общество, а не Николая
--
И по поводу госдепа:
думаю, что им вообще фиолетово в какую сторону гнуть.
берётся за основу текущее положение вещей, мониторятся точки раскола, и недовольные группы, и прикладывается как рычаг.
Если общество и власть имеют правый уклон, дави влево, если исповедуют левую идею-нажимай на право.
То, что "ветра Госдепа дуют в левую сторону" пока говорит о том, какие настроения преобладают в обществе именно сейчас.
Это к вопросу о чаяниях и принятии выбора русского народа
тем более, что слово русский вообще в раннем СССР не вполне приветствовалось.