По поводу млад. смертности

Цитата: repetitor от 16.07.2019 13:18:14Возможно для кого-то будет новинкой, но динамика  младенческой смертности в советское время развивалась хуже дореволюц. тренда, или, по крайней мере, в рамках этого тренда.
(пиковые показатели в 30х возвращались к цифрам начала века) 
http://www.demoscope…alit02.php

Серьёзное снижение произошло только с внедрением антибиотиков.
Но если проводить сравнительную статистику с другими странами, то отставание нарастало, другие страны решали этот вопрос более успешно.
Поэтому уникальность советского опыта в этом вопросе под большим сомнением.
Показатели урожайности по сравнению с 13-м годом стали расти только с развитием мин.удобрений
Поголовье восстановили к уровню 13-го года только к середине века
Про голод уже говорили:
царь-голод: 500тысяч
голод в 20-х: 5 млн
в 30-х: оценки доходят до 7 млн
в конце 40-х: 1-1.5 млн 
Практически такая картина по любому вопросу.
Другое дело, что такая правда никому не нужна

Цитата: repetitor от 16.07.2019 13:18:14

 

То-то я смотрю, тухлячком тянет. А вот и причина:

© Демоскоп Weekly ISSN 1726-2887

Демоскоп Weekly издается при поддержке: Института "Открытое общество" (Фонд Сороса), Россия - www.osi.ru Фонда...

Действительно, такая "правда" мало кому нужна... 
Выше камрадом SMF  приводилась ссылка на куда более вменяемые источники. Наверняка мало кто сходил. Вот интересный кусочек дискуссии:

душевое потребление в пищу и на фураж составляло 365 кг и за вычетом 18 кг фуража мы получим, что потребление в пищу составляло 348 кг на душу. Для 1850-х годах по расчетам Б. Н. Миронова получается 315 кг со всеми вводимыми им надбавками, а в 1909-1913 гг. с учетом отмеченной выше поправки -  240 кг. Таким образом, за сто лет потребление уменьшилось на 30% – все это следует из расчетов самого Бориса Николаевича, если исправить очевидную ошибку (в моих расчетах падение получается более значительным).




Здесь можно было бы подвести черту под дискуссией – потому что все остальное второстепенно, и никакие другие аргументы по уровню репрезентативности не могут быть поставлены рядом с аргументами массовой урожайной статистики. Это - мой ответ всем участникам дискуссии, сомневающимся в мальтузианском характере кризиса.

• +0.16 / 7

Цитата: Sj от 16.07.2019 15:02:43Действительно, такая "правда" мало кому нужна... 
Выше камрадом SMF  приводилась ссылка на куда более вменяемые источники. Наверняка мало кто сходил. Вот интересный кусочек дискуссии:

Цитата: Sj от 16.07.2019 15:02:43

 

А вы не поленитесь, ведь камрад SMF дал две ссылки: первая-на Нефёдова, и вторая - на Миронова.
Вторая ссылка названа научной работой.
Большая часть текста посвящена тому, как Миронов громит Нефёдова
обсуждение цифр, на приведённом Вами графике, тоже есть


Сергей Нефедов не просто ученый историк. Он природный романист,
которого критика ставит в один ряд с такими мастерами пера,
как А. Дюма, М. Дрюон, В. Пикуль.

Сергей Сокуров


Другой читатель правильно отметил принципиальный порок исторических “поэм”: “Нефедов подгоняет факты под изначально заявленную концепцию. Самое плохое, что может случиться с историком — игнорирование эмпирики ради доказательства всесильности теории”{468}. Все изложение действительно пронизывает схематизм. Об этом, в частности, говорит частота слов: “сжатие” повторяется в трилогии 154 раза, “демографический цикл” — 57, “оружие”, которое у “российского Дюма” является синонимом технологии, — 246 (вместе с другими словами, обозначающими разные виды оружия, — 798). Последнее обстоятельство должно понравиться школьникам 5-6 классов, как известно, увлекающихся военными играми. Схема же чрезвычайно элементарна: с ее помощью можно объяснять разве что поведение насекомых, а не человека.

------

Схему, апробированную в “исторических романах”, “ведущий современный российский историк-теоретик” перенес в научные монографии, изменив стиль изложения с “увлекательного” на академический. Любопытно: книги прямо начинаются с изложения теории, а только потом следует конкретный материал по странам или эпохам. Таков же и ход мысли автора — не от фактов к теории, а от теории к фактам, т. е. он не обобщает факты и не строит теорию на основе фактов, а объясняет факты с точки зрения теории, априорно принимаемой за аксиому. С.Н. указывает авторов схемы — Т. Мальтус, Э. Ле Руа Ладюри, Д. Григг, Дж. Голдстоун, У. Мак-Нил, М. Робертс, у которых он воспринял идеи. 

-----


Данные как “дышло, куда повернешь, туда и вышло”

Центральное место в построениях С.Н. занимает тезис о систематическом обнищании и голодании российского крестьянства после Великих реформ 1860-х гг., что в конечном итоге якобы и породило революции 1905 г. и 1917 г. Он обосновывает существование дефицита продовольствия тем, что будто производство зерновых и картофеля было недостаточным для удовлетворения всех потребностей населения на надлежащем уровне. Его оппоненты доказывают обратное. Но спор о производстве зерновых вращается вокруг вопроса о достоверности официальных данных. По моим оценкам, в XIX в. и в XX в., вплоть до коллективизации, они занижают сборы на 20-30%, и, чтобы хотя бы отчасти компенсировать это, предлагаю внести 10%-ный поправочный коэффициент. С.Н. решительно возражает, утверждая: до Первой мировой войны официальная сельскохозяйственная статистика не требует поправок, так как крестьяне и органы их самоуправления сообщали сборщикам сведений достоверную информацию. Лишь в 1920-е гг. крестьяне стали, по его словам, “прибедняться” и преуменьшать данные о положении своего хозяйства из-за опасения увеличения налогов. Другими словами, царским властям земледельцы доверяли, а советским — нет

--------


Почему же оппонент отвергает поправки к дореволюционным официальным сведениям, но принимает их для советских данных? Причина — простая. Согласно его мальтузианским взглядам, дореволюционная деревня должна была страдать от перенаселения, сельское хозяйство — находиться в упадке, а советская послевоенная деревня, вследствие сокращения численности населения под влиянием войны, наоборот, должна была испытывать временный подъем. Чтобы доказать адекватность мальтузианской концепции, ему нужны для довоенного сельского хозяйства данные, свидетельствующие о его кризисе, а для послевоенного — наоборот, о его прогрессе. Поскольку российская действительность и при царской, и при советской власти не соответствовала мальтузианской концепции, С.Н. приходится манипулировать данными, которые в его руках превращаются, как говорит пословица, в “дышло, куда повернешь, туда и вышло”.
-----

Получается: в 1901-1910 гг. производство зерновых и картофеля по официальным сведениям ЦСК являлось недостаточным для удовлетворения всех потребностей населения при нормах фуража, принятых С.Н.: дефицит составлял 25,8%. Отсюда следует: при отстаиваемых им нормах фуража официальные данные преуменьшали сборы хлебов на 25,8%. Поскольку, повторяю, все потребности в зерне, кроме как на фураж, удовлетворены, а оппонент настаивает на фуражной норме не менее чем в 154 кг в переводе на душу населения. Общепризнано, и С.Н. с этим соглашается: сельскохозяйственная статистика совершенствовалась, следовательно, занижение уровня производства официальной статистикой до 1880-х гг. должно было быть еще большим, и 10%-ная поправка, вносимая мною, лишь частично компенсирует действительное занижение сбора. Для всего XIX в. я использовал данные губернаторских расчетов, а по расчету крупнейшего знатока сельскохозяйственной статистики России XIX в., А.Ф. Фортунатова, урожаи ржи в губернаторских отчетах на 6,9% ниже, чем по материалам ЦСК{483}. Но занижались также и посевные площади.
--------
Шум по поводу занижения мною потребности зерна на фураж не имеет под собой никакого основания; это — лишь дымовая завеса, способ увести дискуссию в сторону, попутно бросив тень на мои расчеты и выводы. С точки зрения суммарной потребности в зерновых и картофеле на питание и фураж, не имеет никакого значения — объединять ли фураж с продовольствием (как сделано в первом издании “Благосостояния”) или считать его отдельно (как сделано во 2-м издании): от перемены мест слагаемого сумма (всей потребности в зерновых и картофеле) не изменяется.
---------
“Великий историк” настаивает: в пореформенной России существовал огромный (23-25%) хронический дефицит продовольственного хлеба — главного продукта питания. Если бы это было правдой, то неминуемо привело бы к физической деградации населения — уменьшению роста и веса, а также к нарушению нормальных пропорций тела{489}. Однако, согласно имеющимся данным, в пореформенное время средний рост мужского населения с 1861-1865 по 1911-1915 гг. увеличился на 5,1 см (со 163,9 до 169,0), а средний вес — на 4 кг (с 61 до 65 кг). Индекс массы тела, показывающий уровень питания, равнялся в 1861-1865 гг. — 22,7 и в 1911-1915 гг. — 22,8. Значения индекса в диапазоне от 19,5 до 22,9 соответствует нормальному питанию, от 18,5 до 19,4 — пониженному, менее 18,5 — недостаточному, а выше 23,0 — повышенному{490}. Следовательно, питание в пореформенное время, за исключением неурожайных лет, находилось в норме.

---------
Таким образом, концепция “голодного экспорта” — это легенда, ставшая фальшивым аргументом С.Н. и других мальтузианцев, а вся схема происхождения экзистенциального кризиса в позднеимперской России находится в противоречии с фактами. По иронии судьбы, современные российские мальтузианцы, в отличие от своих предшественников, всегда бывших оппонентами марксистов, разделяют точку зрения последних на пореформенное развитие России и происхождение революций из системного кризиса. В пореформенное время вопреки мальтузианской схеме (согласно ей в эти годы происходила фаза “сжатия”, т. е. упадок) численность населения за счет естественного прироста увеличивалась, причем ускоряющимися темпами, питание являлось достаточным и улучшалось, ВВП и производство сельскохозяйственной продукции возрастали. Следует отметить: в стране начался демографический переход от традиционного к современному типу воспроизводства населения, благодаря чему рождаемость из стихийной превращалась в регулируемую, что навсегда избавляло людей от мальтузианской ловушки^{533}.

В методологии науки признается: если теория расходится с фактами (результатами экспериментов) — она неверна. Соответственно и реанимируемая С. А. Нефедовым и другими мальтузианцами ленинская, по сути, концепция революции 1917 г., с точки зрения теоретической, методической и источниковедческой, также не выдерживает критики.



К тому же, не совсем понятно как это опровергает мои цифры, которые Вы выделили болдом
Как видите, свести обсуждение  к личности автора - мы и сами с усами

• +0.01 / 2

Цитата: Sj от 16.07.2019 15:02:43душевое потребление в пищу и на фураж составляло 365 кг и за вычетом 18 кг фуража мы получим, что потребление в пищу составляло 348 кг на душу. Для 1850-х годах по расчетам Б. Н. Миронова получается 315 кг со всеми вводимыми им надбавками, а в 1909-1913 гг. с учетом отмеченной выше поправки -  240 кг.

Цитата: Sj от 16.07.2019 15:02:43

 

Какие эти цари были, ты гляди....
А вот потребление в 2018 году в России:
зерна в 2018 году съедено
вкратце - 78-79 млн тонн потреблено всего, в т.ч. на продовольствие половина (примерно 40 млн тонн) что дает от 285 до 260 кг на душу... Так мы тоже недоедаем????

• +0.02 / 4