Мы сдали того фраера. История известной песни

РУССКАЯ НАРОДНАЯ?
Пожалуй, одна из самых популярных и доныне «блатных» песен - это так называемый «Марсель». Попробуем воспроизвести один из наиболее популярных его вариантов:

Стою я раз на стрёме,
Держу в руке наган,
Как вдруг ко мне подходит
Незнакомый мне граждАн.

Он говорит мне тихо:
«Позвольте вас спросить,
Где б можно было лихо
Эту ночку прокутить?
Чтоб были там девчонки,
Чтоб было там вино,
А сколько это будет стоить -
Мне, право, все равно!»

А я ему ответил:
«На Лиговке вчера
Последнюю малину
Завалили мусора».

Он предложил мне деньги
И жемчуга стакан,
Чтоб я ему разведал
Советского завода план.

Он говорил: «В Марселе
Такие кабаки,
Такие там бордели,
Такие коньяки!

Там девочки танцуют голые,
А дамы - в соболях,
Халдеи носят вина,
А воры носят фрак!»

Советская «малина»
Держала свой совет,
Советская «малина»
Врагу сказала «Нет!»

Мы взяли того фраера,
Забрали чемодан,
Забрали деньги-франки
И жемчуга стакан.

Потом его мы сдали
Войскам НКВД,
С тех пор его по тюрьмам
Я не встречал нигде.

Меня благодарили власти,
Жал лапу прокурор,
Потом нас посадили
Под усиленный надзор.

С тех пор имею, братцы,
Одну я в жизни цель:
Ох, как бы мне добраться
В эту самую Марсель!

Где девочки танцуют голые,
Где дамы в соболях,
Лакеи носят вина,
А воры носят фрак!

Вариантов песни, конечно, великое множество, но они имеют друг с другом незначительные расхождения. Например, неведомый герой стоит не на стрёме, а на майдане (то есть на площади, ещё точнее - на привокзальной площади), и не держит в руке наган, а сообщает - «держуся за карман», то есть как раз опасается, как бы у него самого ничего не спёрли; лакеи носят не вина, а «бороды» или даже «золото»; коварный враг требует не «советского завода план», а «секретного завода план» или даже - «жиркомбината план»… Во многих вариантах безвестные переработчики убирают нарочито выбивающиеся из размера строки, которые как бы имитируют прозаическую речь. И этим самым наносят вред песне. Мне встречался даже вариант со строкой «жиркомбината план». Вообще-то смешно. Но - оригинальность размера лучше бы сохранить…
Для нескольких поколений россиян «Марсель» был и остаётся «народной» песней. Вот и в сборнике «Энциклопедия русских песен», выпущенном издательством ЭКСМО в 2002 году, значится - «Автор неизвестен». Да что там далеко ходить! В 1999 году я сам думал так же, потому и в моём двухтомном исследовании «Великие битвы уголовного мира» песенку о разоблачении уркаганами французского шпиона отнёс к концу 20-х - началу 30-х годов. И позднее повторил это заблуждение в сборнике «Блатные песни» с моими примечаниями и комментариями («Феникс», Ростов-на-Дону, 2001 год). Каюсь, православные…
Да и как было не обмишуриться? Уж очень сочно отражал «Марсель» реалии именно этой самой эпохи. Действительно, с середины 20-х годов советское общество захлестнула волна шпиономании. Кампания эта была организована сверху, умело направлялась и регулировалась властями. Одной из распространённых тем литературы и средств массовой информации становится нелегальное прибытие белоэмигрантов из-за границы. Чуть ли не ежедневно в газетах появляются рассказы о поимке шпионов, террористов и диверсантов. А уж писатели вовсю дали волю своему творчеству. Рассказ Михаила Булгакова «Ханский огонь» (помещик возвращается в усадьбу, где при новой власти организован музей), пьеса Бориса Ромашова «Конец Криворыльска» (бывший врангелевский офицер вместе с профессиональным шпионом приходит к своему отцу с вредительским заданием), повесть Алексея Толстого «Василий Сучков» (похождения шпиона, ставшего уголовником), повесть Н. Чуковского «Княжий угол» (эсер, прибывший из-за кордона, пытается организовать антисоветский мятеж) и множество других произведений формировали у обывателя подозрительность и неприязнь по отношению к «бывшим», доходившую до ненависти. Не грех, впрочем, вспомнить и роман Ильфа и Петрова «Двенадцать стульев», где высмеяны доверчивые «контрреволюционеры», которых дурачит ловкий мошенник Остап Бендер...
Ссылка на полную статью