Предвоенная Япония, или зигзаги на пути к войне

К тридцатым годам революция Мэйдзи пришла к своему исчерпанию: острая нехватка рынков, непростое экономическое положение вследствие Великой депрессии. Противостояние элит проникло даже в Вооруженные силы, где наметилось жестокое соперничество между армией и флотом, фактически политическими силами, отражающими интересы различных элитных групп.

Спектр политических сил был весьма пестр, однако главной действующей силой являлось объединение монополий-дзайбацу и самурайства, превратившегося в своеобразную военную касту. Это объединение было нацелено на завоевание новых рынков и колоний. Столкновения между этим союзом и противостоящими ему профсоюзами и партиями левого и демократического толка (1918-1925) завершились репрессиями против левых организаций и принятием Закона об охране общественного спокойствия, грозившем десятилетним заключением для членов организаций не согласных с существующим строем. Кабинет генерала Танаки (田中 義), председателя партии Риккэн Сэйюкай, в 1928 году добился императорского декрета о смертной казни для «нарушителей спокойствия».

Однако репрессии не привели к политической консолидации, и в японском руководстве существовали разногласия принимавшие острую форму. К власти приходили то «умеренные», то «бешеные», на фоне смены правительств и всплесков экстремизма национал-социалистически настроенных офицеров, убивавших политических противников и запугивавших «умеренных».

Кризис достиг апогея после победы «умеренных» на всеобщих выборах в феврале 1936 года. Партия «Риккэн Минсэйто» (立憲民政党, «Партия народного управления») получила 205 депутатов вместо прежних 127, а «милитаристы», представленные в партии «Риккэн Сэйюкай» (立憲政友会, «Партия друзей конституционного правления»), лишь 174 вместо 242. Результаты выборов говорили об антивоенных настроениях в стране. И тогда национал-социалистически настроенные офицеры пошли на мятеж.

Мятеж 26 февраля (二·二六事件 Ни-нироку дзикэн), начался ночью перед рассветом. Группа лейтенанта Ясухидэ Курихары (栗原安秀) ворвалась в дом премьер-министра Окада Кэйсукэ (岡田 啓介), но не найдя спрятавшегося хозяина, убила его секретаря. Были убиты политики из составленного ранее проскрипционного списка: генеральный инспектор армии Ватанабэ Дзётаро (渡辺錠太郎); министр-хранитель печати Сайто Макото (斎藤 実); министр финансов Такахаси Корэкиё (高橋是清).

В путче участвовало около полутора тысяч солдат и офицеров под лозунгом «реставрации Сёва» (昭和維新), то есть действующего императора, и девизом «Сонно токан» (尊皇討奸, «уважай Императора, свергни зло»). Путчисты декларировали что, путем убийства ведущих политиков, объявленных виновниками тяжёлого положения в стране, нужно побороть коррупцию и засилье монополий и «помочь императору». Им удалось захватить центр Токио, были попытки захвата резиденции премьер-министра и императорского дворца. Япония на три дня оказалась обезглавленной: не могли функционировать резиденция премьер-министра, Генеральный штаб, военное министерство, главное полицейское управление и ряд других государственных учреждений. Что делать потом было неясно, и мятеж застыл в полном бездействии.

Между тем сочувствие к заговорщикам в генералитете было крайне сильным, против них никто не выступил, более того военный министр Ёсиюки Кавасима (川島 義之) распространил по армии воззвание мятежников. Ряд высших чинов армии встречались с путчистами и выражали одобрение их решительным действиям. Лишь на третий день император, раздраженный неспособностью справиться с мятежом, приказал армии предпринять решительные действия (первый приказ о подавлении путча от 26 числа был военным министром, фактически, проигнорирован).

Мятеж удалось подавить, воспользовавшись соперничеством флота и армии. Особую остроту конфликту придало то, что во время путча были убиты три адмирала. В Токийскую бухту вошел объединенный флот, было заявлено о намерении высадить десант. Военное руководство тут же заняло позицию защиты императора, был распространен приказ по армии о подавлении мятежа. Через коменданта города было объявлено обращение императора к солдатам и те, в большинстве своем, участвовавшие только по приказу своих командиров, стали возвращаться в казармы. К полудню 29-го мятежные офицеры остались без солдат. Они отказались от харакири и пошли на суд, мотивируя тем, что на суде смогут изложить свою позицию.

Хотя путч радикально настроенных офицеров был подавлен, и 19 его участников были повешены, влияние армии на принятие политических решений сильно возросло и стало решающим. Окружающий мир не придал особого значения мятежу, действительную его суть поняли немногие. Среди них Рихирд Зорге, направивший в Центр анализ причин мятежа и сил стоявших за ним. Он предсказал, что теперь «большой войны» не избежать и вторжение в Китай неминуемо.

Вновь пришедшее правительство, было куда как менее умеренным, чем предыдущее. Несмотря на подавление мятежа стали проводиться в жизнь некоторые требования путчистов, например, были запрещены демонстрации и забастовки. Однако это, как и раньше, не привело к консолидации политикума, теперь исключительно состоявшего из «правых» сил. Хотя общий курс на войну разделялся всеми, шли яростные споры вокруг объектов войны. В войне против СССР, самоубийственной без ресурсов Китая, можно было рассчитывать на невмешательство западных держав, завоевание Юго-Восточной Азии грозило войной с ними, завоевание Китая затрагивало интересы США. Руководство Квантунской армии (関東軍), отражавшее интересы монополий-дзайбацу, стояло за войну против Китая.

Эта борьба мнений вызвала многочисленные перестановки в правительстве и усиление конфликтов в военном руководстве. Наконец, император и руководство армии сошлись на кандидатуре принца Коноэ Фумимаро (近衞 文麿), близкого к императору и тесно связанного с концернами сторонника захвата Китая и индокитайских колоний западных стран. Победила позиция Квантунской армии, сначала завоевать Китай и опираясь на его ресурсы, проводить дальнейшие завоевания. При новом премьер-министре споры закончились, и в 1937 году началась война Японии с Китаем.

В последствие позиция Квантунской армии привела к столкновению на озере Хасан и реке Халхин-Гол. Победитель Халхин-Гола Георгий Жуков крайне высоко оценивал боевые и моральные качества японских солдат и младшего командного состава, их упорство в бою, но считал офицерский состав малоинициативным и склонным к шаблонным действиям. А могло ли быть иначе, если в армии, как и во всей элите, шли постоянные перетасовки? Война Японии развивалась крайне непоследовательно, следуя за внутриполитическими противоречиями, и привела к поражению. «Дом, разделившийся в себе, не устоит».