Global Times отмечает, что мы живем в высоко идеологическом мире, где политическая система – это базовая структура, разработанная каждой страной, причём конкуренция между государствами высвечивает отрицание политических систем друг друга как средство борьбы.Кстати, за последние несколько десятилетий и высокая степень открытости Китая расширилась до идеологического поля: древняя цивилизация, активно изучая мир, неуклонно шла по пути социализма с китайскими характеристиками. Благодаря проводимой политике Китаю удалось исследовать капитализм во всех его формах и наблюдать его различные проблемы. Тем временем США и другие западные страны, как считают в КНР, были вне связи с реальностью, слепо веря в "конец истории" и демонизируя Китай политически.
Тем не менее, эксперты до сих пор расходятся во мнении, можно ли считать такую модель собственно социалистической или капиталистической. Исследователь экономической политики государств, автор книги "Почему Россия не Америка" Андрей Паршев считает, что речь в Китае всё же идёт о социализме.
"Говорят, что там уже капитализм заменил всё что можно, но это не так. Это контролируемый капитализм. И это та модель социализма, которую наше руководство искало, очень хотело найти, но ему не удалось. А ведь это было с самого начала советской власти у нас в стране", – отметил он в беседе с Накануне.RU. Руководитель Центра политэкономических исследований Института нового общества Василий Колташов придерживается другого мнения, ведь термин "социалистическая рыночная экономика" никак не описывает реальных процессов.
"КНР – давно страна явного капитализма, а сам капитализм – это не пиджак, хочешь – наденешь, а хочешь – снимешь, а нечто глубинное, на чем строится мир с кризиса 14 века. Применение же этого термина сейчас указывает на то, что китайское государство сдвигается к более социальной политике, которую хочет видеть принятой и воспеваемой обществом как социализм. А какое слово может быть более приятным, чем слово "социализм"? Никакое. В этом термине, таким образом, заложен и запрос власти к народу на лояльность. После кризиса 1929-1933 гг. это периодически возвращающаяся норма. Массовый спрос надо создавать, и это под силу лишь государству", – отмечает эксперт.
В любом случае, как напомнил Андрей Паршев, текущая ситуация в мире представляет собой развитие "большой сделки" семидесятых годов. Тогда американцы согласились считать Китай относительно дружественной страной, и что самое главное, открыли свой рынок для китайской продукции. И не очень боялись этого, потому что экономически Китай того времени не представлял угрозы для Соединённых Штатов. Собственно, интерес США был в изоляции Советского Союза. Интерес Китая был в развитии в условиях ссоры с СССР. И последствия этой "большой сделки" мы видим и сейчас, когда Китай уже стал первой экономической державой мира.
"Китай – первая экономическая держава и Соединённые Штаты держатся лишь за счёт того, что у них влиятельная финансовая система, но не производство. В настоящее время эта "большая сделка" себя исчерпала, так как оказалось, что она негативно повлияла на экономику США. Это привело к деиндустриализации. Ввиду низких издержек производства в Китае и Азии вообще производства переходили туда", – отмечает Андрей Паршев.
В настоящее время мы видим в США реакцию своих производителей. Трамп выражает интересы промышленного капитала и рабочего класса США. При этом Китай раньше внешне особо не педалировал своё социалистическое устройство, а сейчас, предполагает эксперт, видимо, произойдёт если не разрыв, то сильное изменение этой "большой сделки", когда Соединённые Штаты перейдут на протекционистские рельсы.
Критикуя капитализм в США, Китай обозначает борьбу двух систем и готовится снова меняться сам вслед за изменениями в мире.