Тред №145035

Осень московского градоначальника исследовал The New Times:

В стране провисающих проводов,
стертых до земли дорог,
взрывающихся ГЭС
и выжженных дотла мартенов ведущие компании (в том числе и государственные)
стали наперегонки вкладываться в стремительно дорожавшие сакральные бетонные коробочки.
Лужков, по сути, выстроил альтернативу рахитичному фондовому рынку — единую гипермонополизированную строительно-инвестиционную и торговую площадку с простой линейкой деривативов
и еще более простым регулированием.
Он сам стал гарантом,
главным дирижером и одновременно главным бенефициаром поступательного роста цен на недвижимость.
Мобилизовал для этого весь доступный ему административный ресурс.
Год назад под штормовыми ударами кризиса лопнул огромный cтоличный инвестиционный пузырь.
Однако еще пятью годами раньше экспансия опекаемых правительством Москвы девелоперов уперлась в жесткие политико-электоральные ограничения.
Как утверждают знакомые с ситуацией застройщики,
генерируемый Лужковым и его супругой — владелицей группы компаний «Интеко» Еленой Батуриной — план массового сноса в центре столицы сталинских домов с деревянными перекрытиями
решительно не понравился Кремлю.
За Стеной резонно посчитали, что политическая дестабилизация в Москве обойдется дороже любых денег.
И заставили энтузиаста и его неутомимую подругу попридержать бульдозеры.
С начала 2006-го «федеральные» олигархи — Олег Дерипаска,
Михаил Фридман,
Сулейман Керимов — и госбанки шаг за шагом заняли ведущие позиции в столичном девелоперском секторе,
ритейле и сфере услуг.
Новые люди проникли даже в святая святых — столичное дорожное строительство.
Тяжелые последствия для семейного бизнеса повлек за собой отказ Кремля осенью 2007 года поддержать еще один реформаторский проект Лужкова — ликвидацию мелкооптовых и мелкорозничных уличных форматов.
Дело в том, что массированное строительство бесчисленных торгово-развлекательных комплексов, моллов и бизнес-центров велось на средства внешних инвесторов и под личные гарантии Лужкова,
обещавшего наполнить новые площадки арендаторами и покупателями.
В столичную коммерческую недвижимость вкладывались не только свободные деньги сырьевых компаний,
но и заемные средства.
Однако малый бизнес, как и следовало ожидать, не принял нечеловечески высоких арендных ставок.
Проекты могли бы «отбиться», только если бы московским властям удалось одним ударом ликвидировать «оптовки» и «азербайджанские ларьки»,
где традиционно отовариваются бедные люди.
Но Путин счел, что этот замысел ничуть не лучше плана изгнания москвичей из центра столицы.
Привкус южно-бутовской истории оказался слишком горек.
Все это ожидаемо ускорило также и эрозию бизнес-окружения Лужкова.
К началу кризисного 2009-го Тверская, 13 оказалась один на один с инвесторами,
заморозившими в строительстве и девелопменте гигантские деньги,
и стала стремительно терять поддержку среди элиты.
к которому МВД России имеет не менее обширный перечень претензий.
Последний, как известно, спешно покинул страну и пролил свет на характер взаимоотношений столичного руководства с крупным бизнесом.
20 июля 2009 года, выступая в Высоком суде Лондона, Чигиринский заявил, что согласился передать президенту «Интеко» Елене Батуриной половину активов компании Sibir Energy в обмен на «преодоление бюрократических трудностей».
Супруга мэра отрицала обвинения довольно вяло.
Наконец, в июле–августе Федеральная служба госрегистрации, кадастра и картографии торпедировала заключенные городом инвестконтракты на строительство около 5 млн кв. м жилья,
отказавшись оформить девелоперам права на участки.
Публичной реакции правительства Москвы на этот зубодробительный удар вообще не последовало.
Похоже, человек, в свое время едва не лишивший Ельцина порфиры,
больше никому не страшен.
Путин и его окружение взяли непокорную Москву тихой сапой,
без единого выстрела.
«Старику Батурину», как прозвали мэра политизированные блогеры,
не удалось сберечь столицу для «мадам Лужковой».