Уходящая абэномика

Наследие экономической политики премьер-министра Японии Синдзо Абэ не дает поводов для оптимизма
Официальной причиной ухода Синдзо Абэ с поста премьер-министра Японии стало состояние здоровья. И теперь его экономико-политическую программу может постичь та же участь.

«Абэномика» была представлена с большой помпой в 2013 году, поэтому стоит задуматься о том, чего она достигла за последние семь лет. Официальная версия на веб-сайте правительства Японии всегда содержала три «политические стрелы», нацеленные на агрессивную денежно-кредитную политику, гибкую фискальную политику и стратегию роста, включая структурные реформы.
Из них денежно-кредитная политика явно была в центре. Банк Японии (BOJ) запустил масштабную программу количественного смягчения (QE) для выкупа государственного долга, половина которого сейчас принадлежит ему. Но хотя официальная цель заключалась в повышении годовой инфляции до 2%, эта цель еще не достигнута.
Низкая эффективность количественного смягчения была предсказуема с самого начала, учитывая, что долгосрочные процентные ставки уже были низкими в начале 2013 года - около 0,6%. С 2016 года они колеблются около нуля. Таким образом можно отнести «денежную стрелу» абэномики к падению на 0,6 пункта, чего недостаточно, чтобы вызвать инфляцию.
Некоторые обозреватели восприняли вторую стрелу абэномики, «гибкую фискальную политику», как фискальный стимул, в то время как другие предвидели консолидацию. В самом деле проводимая политика в основном попала в последнюю категорию. Незадолго до того как Абэ вернулся к власти в декабре 2012 года, бюджетный дефицит составлял более 8% ВВП; к 2016-19 гг. он снизился до 3-4% .


Этот сдвиг значительно замедлил рост долга страны как доли от ВВП. На уровне около 150% текущее соотношение чистого долга Японии к ВВП останется неизменным до тех пор, пока номинальные темпы роста ВВП остаются выше 2%, а бюджетный дефицит равен или ниже 3% ВВП. Таким образом одним из ключевых достижений абэномики является стабилизация государственных финансов Японии.
Третья стрела касается структурных реформ, которые будут стимулировать экономический рост за счет повышения производительности существующей рабочей силы и увеличения количества рабочих. Что касается повышения производительности, «абэномика» потерпела полный провал. В отличие от еврозоны, где производительность труда по крайней мере немного выросла за последние семь лет, в Японии она практически не изменилась с 2010 года. При отсутствии повышения производительности рост доходов в Японии в рамках абэномики остался таким же низким, как и раньше, в среднем менее 1% в год.
В течение короткого времени сильный отскок после повышения налогов, вызванного спадом в 2014 году, рассматривался как доказательство успеха Abenomics. Но восстановлению способствовало значительное улучшение условий торговли в стране из-за падения цен на сжиженный природный газ, который Японии необходимо было импортировать в больших количествах после ядерной катастрофы на Фукусиме в 2011 году. Этого единовременного повышения недостаточно, чтобы начать новую эру устойчивого роста.
Опыт Японии следует внимательно изучить, чтобы извлечь уроки из того, что может ожидать Европу и другие стареющие страны с развитой экономикой.

Второй урок заключается в том, что общие темпы роста имеют политическое значение, даже когда речь идет об экономическом благосостоянии. Это ключевой момент для Европы, потому что демографические тенденции в еврозоне сегодня аналогичны тенденциям в Японии в недавнем прошлом. Средняя численность населения трудоспособного возраста в 19 странах-членах еврозоны уменьшается примерно на полпроцента в год. Это снижение менее выражено, чем в Японии, но тем не менее оно будет продолжаться в течение длительного времени, а это означает, что еврозона движется к еще одному десятилетию низкого общего роста, независимо от воздействия кризиса Covid-19. И хотя рост доходов на душу населения остается возможным, он будет зависеть от повышения производительности.
Наконец, в отсутствие более высокой иммиграции ограничения, налагаемые сокращением населения трудоспособного возраста, могут быть преодолены путем повышения пенсионного возраста и привлечением пожилых людей к рабочему процессу. Такие изменения соответствуют увеличению продолжительности жизни в целом и уже происходили во многих европейских странах до кризиса Covid-19.
Но увеличение участия в рабочей силе может дать только разовую выгоду. Устойчивый рост в долгосрочной перспективе потребует более высокого роста производительности. Это главная экономическая проблема Европы. Чтобы решить ее, огромные финансовые ресурсы, направляемые на борьбу с пандемией, должны быть использованы для перехода экономики в более экологичное и цифровое русло, а не для поддержки вчерашних экономических структур и механизмов.
Ссылка