Белорусский вопрос как индикатор выбора между либеральными глобалистами и их противниками в надвигающемся мировом кризисе

https://ukraina.ru/opinion/202…34995.html

Ростислав Ищенко

Казус Навального можно было бы считать несчастным случаем, неудачным ходом германской внешней политики. Тем более что, несмотря на все попытки увязать «чудесное спасение» блогера с «Северным потоком – 2», пока что провалились
Причём провалились именно благодаря германским же политикам, как депутатам Бундестага, так и представителям региональных властей. Именно учитывая весьма неоднозначную позицию политического класса и негативное отношение бизнеса к перспективе выхода Германии из проекта, исполнительная власть в Берлине так и не решилась принять решение о санкциях в отношении газопровода. Германия пытается переложить ответственность на ЕС, пытается договориться с Америкой о снятии санкций Вашингтона с газопровода в обмен на строительство дополнительных терминалов по приёму сжиженного газа. В общем, правительство Меркель вертится как уж на сковородке, пытаясь и общезападную солидарность продемонстрировать, и от СП-2 не отказаться.
В принципе позиция Берлина понятна.

С одной стороны, Меркель является выходцем из среды той же леволиберальной, глобалистской проамериканской элиты, которая управляла Европой последние четыре десятилетия. Понятно, что, если канцлер, представляющая формально право-консервативные, христианские ХДС/ХСС, на деле десятилетиями проводит леволиберальную политику, это не случайность, а определённый внутриполитический общегерманский консенсус. Я бы даже сказал, что это общеевропейский консенсус, поскольку как брюссельская евробюрократия, так и руководство подавляющего большинства стран-членов ЕС являются убеждёнными леволиберальными глобалистами. Не случайно как ЕС в целом, так и подавляющее большинство европейских стран не скрывали своего огорчения после избрания правого консерватора Трампа президентом США и, главное, так и не смогли найти с ним общий язык.
С другой стороны, сотрудничество с Россией в энергетической сфере (в частности, прямые поставки российского газа) являются для германского бизнеса принципиальным моментом. Только таким образом (за счёт закупок относительно дешёвых российских энергоносителей) Германия может удержать своё финансово-экономическое лидерство в ЕС, а сам Евросоюз составить достойную конкуренцию США на мировых рынках. Фактически речь идёт не о судьбе одного газопровода и даже не о поставках российского газа в Европу в целом, а о будущем ЕС. Либо он сохранит и упрочит свою международную правосубъектность, а также обеспечит свой финансово-экономический суверенитет, либо США, нуждающиеся в срочном притоке внешнего ресурса, экономически съедят Европу, не поперхнувшись.
То есть идеологически и исторически ориентированные на США европейские элиты в тех случаях, когда они сохранили адекватность и действительно готовы защищать национальные интересы вверенных их попечению государств, вынуждены искать альтернативу ориентации на США. Объективно Вашингтон больше не готов обеспечивать ЕС военно-политический зонтик, в экономическом же плане США из старшего партнёра, обеспечивающего странам ЕС привилегированное положение на мировых рынках, превратились в конкурента, пытающегося подмять под себя даже собственный рынок ЕС.
Это приводит европейских политиков в состояние когнитивного диссонанса. С одной стороны, они с детства привыкли, что именно следование в фарватере внешней политики США обеспечивает европейское процветание. С другой — эта давняя, казавшаяся аксиоматичной традиция перестала соответствовать реалиям текущего момента. Некоторое время назад казалось, что Европа решилась окончательно разорвать с Америкой и искать себе нового союзника и покровителя, каковым может быть только Россия.
Даже казус Навального продемонстрировал неготовность Берлина окончательно отказываться от сотрудничества с Москвой. Канцлер попыталась за громкими заявлениями скрыть своё нежелание втягивать страну в реальную конфронтацию.
Фактически к середине 2020 года США из всей Европы могли положиться только на Польшу и Прибалтику. Остальные государства ЕС, хоть и относились с плохо скрываемым неодобрением к попыткам Берлина и Парижа установить на континенте и в рамках Евросоюза свой кондоминиум, ещё больше боялись гегемонистских поползновений Вашингтона. Таким образом, Германия при поддержке Франции и благожелательном нейтралитете остальных стран ЕС выступала против проамериканского лобби в Евросоюзе, состоявшего из упомянутых поляков и прибалтов. Складывалась классическая ситуация: Германия, пытающаяся сплотить Европу в рамках четвёртого рейха, вынуждена искать российской поддержки. При этом Польша и Прибалтика, считая российско-германский союз угрозой своему суверенитету, пытаются опереться на США и вернуть коллективный Запад во времена антироссийского единства.
В ЕС Германия и Польша оказались лидерами полярных группировок, каждая из которых по своему видела перспективы развития Евросоюза. Германская группировка, с учётом того, что Меркель являлась признанным лидером ЕС из числа действующих политиков, а Германия как таковая была абсолютным лидером ЕС среди государств-членов, продолжала быстрое дистанцирование от США, хоть формально и не разрывала союз с Америкой. Польская группировка, наоборот, настаивала на более глубоком встраивании ЕС в структуру американской международной политики.
До последнего времени у Польши не было никаких шансов. Варшава полностью зависела от дотаций ЕС, формировавшихся за счёт германского (преимущественно) бюджета. Большая же часть государств-членов ЕС считали, что правоконсервативное засилье в европейской политике в последние два десятилетия не соответствует ценностям ЕС.
Но тут Германия начала явно подыгрывать Польше. Повторяю, добро бы только в случае с Навальным. Но Берлин, несмотря на его попытку спустить на тормозах казус Навального, тут же втянулся в значительно более опасный белорусский кризис. Кроме восточноевропейских лимитрофов, а также США и Канады, Германия оказалась единственной серьёзной европейской страной, которая к моменту инаугурации Лукашенко официально не признавала его легитимность.
Если в случае с Навальным Берлин явно пытался поначалу ограничиться одной лишь обеспокоенностью… то в белорусском Германия поначалу отмалчивалась и даже заявляла, что не планирует вводить против Белоруссии и лично против Лукашенко серьёзные санкции, чтобы не толкнуть его в объятия России. И вот, несмотря на то что Лукашенко послал Западу чёткий сигнал о своём намерении, как только возникнет возможность вернуться к политике многовекторности (которая де-факто является проевропейской), Германия вдруг вошла в состояние жёсткой конфронтации с Белоруссией и её президентом, не оставляя ему иных шансов, кроме ориентации на Россию или капитуляции перед майданом и бегства из страны. По времени разворот в ситуации с Белоруссией практически полностью совпал с ужесточением позиции по России и СП-2 в случае с отравлением Навального.
Внешне это выглядит как сдача Германией своих позиций в Европе Польше. Но по пути Берлина (возможно, не так быстро, но даже более радикально) вдруг двинулся и Париж. Макрон пока не успел отказать Лукашенко в легитимности, но складывается впечатление, что готов сделать это в любой момент.
С учётом российской позиции по Белоруссии действия Парижа и Берлина можно однозначно квалифицировать как конфронтационные. Тем более что в конфликт они втянулись не сразу, а по зрелом размышлении и после того, как Россия уже обозначила свою позицию.
Всё это внезапное осеннее обострение русофобской политики коллективного Запада, особенно ярко выраженное в поначалу пытавшемся остаться вне серьёзных конфликтов Евросоюзе, не может быть истолковано иначе, чем попытка мобилизации всех сил интернационального лево-либерального глобализма, приуроченного к президентским выборам США. Победа Байдена в этом противостоянии, которое давно вышло за рамки обычных выборов, настолько важна для глобалистов, что они (даже такие матёрые, как Меркель) решились временно (до своей всемирно-исторической победы) пожертвовать текущими интересами собственных государств, заинтересованных в укреплении связей с Россией, а не с США, ради создания единого евро-американского глобалистского фронта.
В рамках действующей, втянувшейся в системный кризис глобальной политико-экономической системы это очевидная последняя попытка мобилизации глобалистских ресурсов для восстановления своих позиций. Она и самая опасная, поскольку отступать глобалистам уже некуда, позади США. И те уже расколоты.
Насколько обострилась глобальная ситуация, показывает реакция МИД России. Впервые за последние десятилетия российское дипломатическое ведомство чётко и резко дало понять, что Москва никого больше не будет уговаривать. Россия просто фиксирует позицию конкретных стран и будет отвечать на любые их недружественные действия, где зеркально, а где и асимметрично.
Эта резкость вынужденная. Ведь если большевики в 1917 году призывали «превратить империалистическую войну в гражданскую», логично надеясь таким образом создать предпосылки для своей революции, то сейчас леволиберальные элиты Запада пытаются конвертировать почти разгоревшуюся гражданскую войну в США (и готовую разгореться в Европе) в крестовый поход против России. Пока речь идёт лишь об обострении гибридной войны, но в США, в частности, в руководящих кругах демократов, выдвинувших в президенты Байдена, чтобы править от его имени, популярна идея стравить Европу и Россию в горячем конфликте, чтобы в очередной раз понаблюдать из-за океана, что получится, и собрать трофеи в конце конфликта.
Именно для того, чтобы рассеять иллюзии и сохранить мир, Путин два года назад вынужден был предупредить Запад, что в случае перерастания гибридной войны в горячую, Россия нанесёт удар не только по непосредственным агрессорам, но и по их вдохновителям. США задумались, но не одумались. Слишком велик соблазн решить все свои экономические и политические проблемы одним ударом и за счёт других стран, которые должны воевать друг с другом ради сохранения системы американской гегемонии.
Похоже, что развилку мир/война мы если не прошли, то проходим в данный момент. Следующая на нашем пути развилка — глобальный ядерный конфликт или гражданская война в США и ЕС. Её мы пройдём в 2021 году.