Мир Джо Байдена и Корейский полуостров

Первые месяцы 2021 года могут стать бурными. В очередной раз над Корейским полуостровом будут летать ракеты, пхеньянские, а возможно, и вашингтонские, дипломаты будут делать воинственные заявления, а мировая печать будет писать о том, что, дескать, «Корейский полуостров находится на грани войны». Разумеется, принимать всерьёз эти заявления не надо, пишет Андрей Ланьков, профессор Университета Кунмин (Сеул).
Итак, следующим президентом Соединённых Штатов Америки станет Джо Байден, хотя его победа на выборах была непростой, и в этой связи возникает вопрос о том, каким будет «мир Джо Байдена». Этот вопрос задают сейчас во всех странах мира, и Корея, конечно же, не является исключением.
Южнокорейская печать в целом приветствовала победу Байдена, причём правоконсервативная оппозиция, известная своими крайне проамериканскими симпатиями, продемонстрировала по этому поводу больше энтузиазма, чем провластные издания.
Байден неоднократно выступал с критическими заявлениями в адрес политики, проводимой администрацией Дональда Трампа в отношении Северной Кореи. С похожими заявлениями выступал и Энтони Блинкен, который будет госсекретарём в администрации Байдена.
Во время телевизионных дебатов Байден и Трамп несколько раз возвращались к северокорейскому вопросу. При этом Байден дважды назвал северокорейского руководителя Ким Чен Ына «бандюком» и подчеркнул, что он не будет встречаться с северокорейским лидером, если северокорейская сторона не покажет своего желания продвигаться по пути ядерного разоружения.
Понятно, что заявлениям, которые звучат в ходе телевизионных дебатов, не следует особо доверять – о них часто забывают после избрания. Похоже, однако, что все эти замечания отражают то, что на начальном этапе своего правления Байден собирается делать в отношении Северной Кореи.


Скорее всего, на первых порах нас ожидает возвращение к так называемой «политике стратегического терпения», которая проводилась президентом Обамой.
Политика эта по сути сводится к тому, что Соединённые Штаты не вступают в переговоры с КНДР, пока северокорейская сторона не согласится на значимые уступки по ядерному вопросу. При этом главной целью политики США на северокорейском направлении, разумеется, является «полное, проверяемое и необратимое» ядерное разоружение Северной Кореи (пресловутое CVID, о котором так много и давно говорят в Вашингтоне, – правда, акронимы всё-таки время от времени меняют).
С другой стороны, этот подход предусматривает, что США не должны ослаблять режима санкций ООН, направленных против Северной Кореи. Действующие ныне санкции, беспрецедентные по своей жёсткости и близкие к экономической блокаде страны, были введены Советом Безопасности ООН в 2016–2017 годах. Инициатива исходила от США, но принятие нынешнего режима санкций было бы невозможно, если бы Китай и Россия тогда не поддержали американские предложения. Сейчас, когда отношения США и Китая резко ухудшились, китайские дипломаты, возможно, жалеют о той позиции, которую они заняли во время голосования по вопросу о санкциях, но действующий в Совете Безопасности «принцип вето» означает: без согласия США отменить или ослабить санкции невозможно.
Для КНДР эта ситуация является крайне неприятной. Конечно, Китай и – в меньшей степени – Россия используют некоторые лазейки для того, чтобы взаимодействовать с Северной Кореей. Конечно, режим санкций не запрещает предоставление Северной Корее гуманитарной помощи. Тем не менее в условиях санкций ни о никаких серьёзных вложениях в северокорейскую экономику не может быть и речи. Это означает, что выздоровление северокорейской экономики, которое успешно шло в 2012–2018 годах, приостановлено на неопределённый срок.
Дональд Трамп, при всей своей эксцентричности и некоторой авантюрности, был человеком, с которым в Пхеньяне теоретически могли найти общий язык. В Пхеньяне надеялись, что рано или поздно им удастся договориться о приостановке своей ядерной программы в обмен на значительное ослабление санкционного режима (разумеется, на условиях сохранения уже существующих ядерных зарядов). При Байдене на это рассчитывать не приходится.
Результатом дипломатического тупика может стать медленное удушение северокорейской экономики.
Разумеется, излишне драматизировать ситуацию не стоит. Обострение американо-китайских отношений привело к тому, что Китай сейчас воспринимает Северную Корею как важный стратегический буфер и поэтому готов активно поддерживать статус-кво в северной части Корейского полуострова. Это означает, что не приходится беспокоиться по поводу возможного массового голода в Северной Корее. Скорее всего, если продовольственная ситуация станет критической, в ситуацию вмешается Китай, который окажет Северной Корее необходимую продовольственную помощь. Более того, в случае возникновения в КНДР каких-то серьёзных волнений (вероятность такого поворота событий, впрочем, невелика) можно ожидать, что китайцы выступят на стороне северокорейского правительства и помогут ему сохранить власть.
Тем не менее сложившаяся ситуация, безусловно, не нравится северокорейскому руководству – в том числе и потому, что она толкает Пхеньян в объятия Пекина. В первые годы своего правления Ким Чен Ын старался максимально дистанцироваться от Китая. Дело тогда доходило до достаточно провокационных выпадов, которые Северная Корея совершала в адрес своего огромного восточного соседа. Возникшая ныне зависимость от Китая означает, что Северная Корея во многом теряет свободу манёвра.
Кроме этого, Ким Чен Ын и его окружение понимают, что Китай, безусловно, хочет сохранения статус-кво, но это не обязательно предусматривает, что во главе Северной Кореи должен находиться именно Ким Чен Ын, а не какой-то иной, более благоприятный для Китая руководитель. В конце концов, единственная серьёзная попытка отстранить семейство Ким от власти была предпринята в августе – сентябре 1956 года при поддержке как Москвы, так и Пекина – обстоятельство, о котором в северокорейском руководстве никогда не забывали.
Таким образом, для Северной Кореи в средне- и долгосрочной перспективе важнейшей задачей является выход из-под санкционного режима. Этот выход позволит, во-первых, возродить экономику и возобновить экономический рост, а во-вторых, создаст условия для избавления от излишней зависимости от Китая. Избрание Байдена осложняет решение этой задачи, ибо Байден пока не настроен на поиск дипломатических компромиссов.
Учитывая многочисленные прецеденты, можно предположить, что северокорейская сторона может воспользоваться тем приёмом, которым она неоднократно и, как правило, успешно пользовалась в прошлом: сначала создать кризис на Корейском полуострове, а потом пойти на снижение напряжённости – но только в обмен на уступки со стороны других заинтересованных стран (в первую очередь – со стороны США).

Ссылка