По материалам "ИЗБОРСКОГО КЛУБА", о России, мире, и нашем месте в нём, политика&экономика&социум
173,139
693
|
AndreyK-AV ( Специалист ) |
| 03 янв 2021 11:27:23 |
Сергей Черняховский: Империя и народ
новая дискуссия Дискуссия 175
Очень интересный взгляд, хотя.... хотя....
кмк предновогодние возлияния излишне раскрепостили мысль, внося излишнюю многозначность и многозадачность в определения, вплоть до отрицания отрицания отрицанием, но все одно мысля прослеживается
Сергей Черняховский: Империя и народ
Если Народ выступает обладателем Проекта, возникает вопрос о качествах этого проекта. Проект – это некая претензия на универсализм, это представление Миру модели бытия, претендующей на некую абсолютность и высшую истинность. И эта претензия либо должна подтверждаться, либо опровергаться. Проект меряется, в частности, степенью готовности людей умирать за него. И его значимость должна быть подтверждена. В частности тем, готовы ли и другие народы принять его и умирать за него.
Если да – Проект получает подтверждение в виде принятия его другими. И тогда он не может быть моноэтничен или мононационален (если речь не идет о некой полиэтнической сверхнации наподобие советской).
Если Проект остается уделом лишь одного народа, то значит, он не привлекателен, не обладает универсализмом и никому кроме этого народа не нужен – и тогда он не проект, а Устав Заповедника.
Проектность подтверждается многонациональностью – то есть привлекательностью и для других. И получая такое подтверждение, Проект доказывает, что он способен к интеграции, что он больше, чем исключительные особенности одного народа. Любая самая оригинальная и интересная культура одного народа может быть некой исторической случайностью. Проект, объединяющий многие народы, всегда закономерность существования мира и полноценный вариант его существования.
Он может не быть единственным – он может столкнуться с другим проектом и погибнуть в борьбе, но, приняв участие в такой борьбе, он уже доказывает свое право в принципе быть вариантом устройства жизни для всех.
Когда же мы говорим, что народ важнее империи и что народ не может приноситься в жертву отвлеченным химерам, мы лишь признаем, что видим химеру в Смыслах как таковых, и не признаем существования ценностей, за которые готовы отдать свою жизнь. То есть не признаем себя людьми.
Народы создают Империи. Конечно, в рамках этих народов есть классы, и, в конце концов, Проекты Народов – это проекты доминирующих в них классов. Но это другая сторона дела. Приняв проект того или иного класса, народы, следуя им, создают свои империи. Ни Проект, ни Империя не могут возникнуть без народа-основателя. В какой-то момент тот или иной народ подчас может отказаться от своего Проекта и устать держать свою Империю.
Но раз возникнув, Империи и Проекты обладают большей ценностью, нежели их создатели. И гибель народа – что страшно – уже не равнозначна гибели Проекта. Потому что возникнув, Проект существует как вариант мироустройства, он сам есть вариант, инобытие мира, его потенциальная реальность. А потому равновеликим Проекту становится уже не народ, тем более, упавший до уровня населения, а Мир.
Причем если что-либо и может поднять народ, отрекшийся от своего Проекта, то есть от своей идентичности, обратно до собственного уровня, это сам Проект. И в этом смысле Проект, или Империя, это душа Народа, а население – его тело.
Народ, отрекшийся от Проекта – это тело, отрекшееся от души.
Говорить, что народ важнее империи, это все равно, что сказать, допустим, что жизнь человека важнее его Свободы, Достоинства и Чести.
Пресловутая и достаточно мерзкая фраза времен черной горбачевщины «Ничего нет важнее жизни человека», в конце концов, означала одно: что ее авторы оправдывают спасение жизни ценой любой мерзости и любого предательства.
Если жизнь важнее всего, то куда лучше гнить рабом на похлебке, которую приносит надсмотрщик, чем погибнуть, восстав против рабства.
Только, как правило, те, кто говорят такие вещи, рассчитывают не на место раба, а, как минимум, на место капо в бараке, которую им выделят в оплату за их обоснование капитуляции.
Точно так же и те, кто зовет к отказу от Империи ради процветания в «национальном бантустане» подобно коллаборационистам времен Второй мировой, всего лишь рассчитывают на роль главы местного туземного самоуправления, которую им выделят эмиссары другой Империи.
Вообще, что значит «переделать Империю в национальное государство»? Это добиться интеграции всех народов империи в единой «союзной, «имперской» нации как носителя смыслового объединяющего начала, «сверхрусскости», «наднациональной идеи», которой сегодня лишена Россия, то есть – собственный миропроект, который она могла бы предъявить миру, как предъявляют его остальные ведущие страны.
Трудно придумать более издевательский парадокс, нежели призыв к созданию «национального государства исторических имперцев». В лучшем случае – это нечто вроде существующего ныне государства Мальтийского Ордена, не имеющего собственной территории, в худшем – «Византийской империи» в канун османского завоевания, когда она практически ограничивалась окрестностями Константинополя.
Интегрированные в элиту империи представители малых народов всегда больше дорожат имперским единством, внутренне осознавая, что пока Империя есть, они являются правителями великой страны, если империи не будет, их участь быть князьками мелких приграничных государств. В качестве первых они диктуют свою волю полумиру, в качестве вторых – кланяются всему миру.
Иными словами – хочешь восстановить империю, созданную некогда неким имперскообразующим народом (этносом), найди народ (этнос), который продолжит его дело. Даже если первый народ пытается сопротивляться возрождению собственного детища. Или найди способ вернуть этому народу его историческую энергию, но в рамках новых, иного типа энергообразующих процессов.
Но только не потакай его усталому стремлению помешать этому возрождению.
Империя – это не ругательство. Империя – это определение. Жизнь в рамках Проекта и наполненная ориентирующими смыслами. Империя есть там, где имеется Проект, претендующий на универсализм. Там, где люди живут в рамках проекта, они становятся Народом. Там, где они от него отказываются, они обращаются в население. А Народ, отказавшийся от имперского призвания и имперскообразующего вызова, перестает быть народом. Теряет права народа. И потому теряет права субъектности, обретая исключительно обязанности объекта субъектных притязаний на имперское строительство иного Народа, который от таких прав и такого призвания не отказался.
кмк предновогодние возлияния излишне раскрепостили мысль, внося излишнюю многозначность и многозадачность в определения, вплоть до отрицания отрицания отрицанием, но все одно мысля прослеживается
Сергей Черняховский: Империя и народ
Если Народ выступает обладателем Проекта, возникает вопрос о качествах этого проекта. Проект – это некая претензия на универсализм, это представление Миру модели бытия, претендующей на некую абсолютность и высшую истинность. И эта претензия либо должна подтверждаться, либо опровергаться. Проект меряется, в частности, степенью готовности людей умирать за него. И его значимость должна быть подтверждена. В частности тем, готовы ли и другие народы принять его и умирать за него.
Если да – Проект получает подтверждение в виде принятия его другими. И тогда он не может быть моноэтничен или мононационален (если речь не идет о некой полиэтнической сверхнации наподобие советской).
Если Проект остается уделом лишь одного народа, то значит, он не привлекателен, не обладает универсализмом и никому кроме этого народа не нужен – и тогда он не проект, а Устав Заповедника.
Проектность подтверждается многонациональностью – то есть привлекательностью и для других. И получая такое подтверждение, Проект доказывает, что он способен к интеграции, что он больше, чем исключительные особенности одного народа. Любая самая оригинальная и интересная культура одного народа может быть некой исторической случайностью. Проект, объединяющий многие народы, всегда закономерность существования мира и полноценный вариант его существования.
Он может не быть единственным – он может столкнуться с другим проектом и погибнуть в борьбе, но, приняв участие в такой борьбе, он уже доказывает свое право в принципе быть вариантом устройства жизни для всех.
Когда же мы говорим, что народ важнее империи и что народ не может приноситься в жертву отвлеченным химерам, мы лишь признаем, что видим химеру в Смыслах как таковых, и не признаем существования ценностей, за которые готовы отдать свою жизнь. То есть не признаем себя людьми.
Народы создают Империи. Конечно, в рамках этих народов есть классы, и, в конце концов, Проекты Народов – это проекты доминирующих в них классов. Но это другая сторона дела. Приняв проект того или иного класса, народы, следуя им, создают свои империи. Ни Проект, ни Империя не могут возникнуть без народа-основателя. В какой-то момент тот или иной народ подчас может отказаться от своего Проекта и устать держать свою Империю.
Но раз возникнув, Империи и Проекты обладают большей ценностью, нежели их создатели. И гибель народа – что страшно – уже не равнозначна гибели Проекта. Потому что возникнув, Проект существует как вариант мироустройства, он сам есть вариант, инобытие мира, его потенциальная реальность. А потому равновеликим Проекту становится уже не народ, тем более, упавший до уровня населения, а Мир.
Причем если что-либо и может поднять народ, отрекшийся от своего Проекта, то есть от своей идентичности, обратно до собственного уровня, это сам Проект. И в этом смысле Проект, или Империя, это душа Народа, а население – его тело.
Народ, отрекшийся от Проекта – это тело, отрекшееся от души.
Говорить, что народ важнее империи, это все равно, что сказать, допустим, что жизнь человека важнее его Свободы, Достоинства и Чести.
Пресловутая и достаточно мерзкая фраза времен черной горбачевщины «Ничего нет важнее жизни человека», в конце концов, означала одно: что ее авторы оправдывают спасение жизни ценой любой мерзости и любого предательства.
Если жизнь важнее всего, то куда лучше гнить рабом на похлебке, которую приносит надсмотрщик, чем погибнуть, восстав против рабства.
Только, как правило, те, кто говорят такие вещи, рассчитывают не на место раба, а, как минимум, на место капо в бараке, которую им выделят в оплату за их обоснование капитуляции.
Точно так же и те, кто зовет к отказу от Империи ради процветания в «национальном бантустане» подобно коллаборационистам времен Второй мировой, всего лишь рассчитывают на роль главы местного туземного самоуправления, которую им выделят эмиссары другой Империи.
Вообще, что значит «переделать Империю в национальное государство»? Это добиться интеграции всех народов империи в единой «союзной, «имперской» нации как носителя смыслового объединяющего начала, «сверхрусскости», «наднациональной идеи», которой сегодня лишена Россия, то есть – собственный миропроект, который она могла бы предъявить миру, как предъявляют его остальные ведущие страны.
Трудно придумать более издевательский парадокс, нежели призыв к созданию «национального государства исторических имперцев». В лучшем случае – это нечто вроде существующего ныне государства Мальтийского Ордена, не имеющего собственной территории, в худшем – «Византийской империи» в канун османского завоевания, когда она практически ограничивалась окрестностями Константинополя.
Интегрированные в элиту империи представители малых народов всегда больше дорожат имперским единством, внутренне осознавая, что пока Империя есть, они являются правителями великой страны, если империи не будет, их участь быть князьками мелких приграничных государств. В качестве первых они диктуют свою волю полумиру, в качестве вторых – кланяются всему миру.
Иными словами – хочешь восстановить империю, созданную некогда неким имперскообразующим народом (этносом), найди народ (этнос), который продолжит его дело. Даже если первый народ пытается сопротивляться возрождению собственного детища. Или найди способ вернуть этому народу его историческую энергию, но в рамках новых, иного типа энергообразующих процессов.
Но только не потакай его усталому стремлению помешать этому возрождению.
Империя – это не ругательство. Империя – это определение. Жизнь в рамках Проекта и наполненная ориентирующими смыслами. Империя есть там, где имеется Проект, претендующий на универсализм. Там, где люди живут в рамках проекта, они становятся Народом. Там, где они от него отказываются, они обращаются в население. А Народ, отказавшийся от имперского призвания и имперскообразующего вызова, перестает быть народом. Теряет права народа. И потому теряет права субъектности, обретая исключительно обязанности объекта субъектных притязаний на имперское строительство иного Народа, который от таких прав и такого призвания не отказался.
Отредактировано: AndreyK-AV - 03 мар 2021 21:04:43
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!