*5*6*5*

Чу! – здесь русским духом пахнет.

Древний Новгород и Псков – господа (а Новгород был даже господин, государь).

Сердце в Волхове (в Новгороде), душа на Великой (древний Псков).

Новгород, Новгород, а постарше старого.

Новгородская честь. Новгородская душа (честностъ в древней торговле).
Новгород – отец, Киев – мать, Москва – сердце, Петербург – голова.
Хоть София и пуста, да не Крутицким верста (София новгородская; духовенство новгородское не хотело подчиниться митрополитам московским на Крутицком подворье).
Новгородцы такали, такали, да Новгород и протакали (об уничтожении веча новгородского или о покорении Новгорода).
Москва всем городам мать.
Кто в Москве не бывал, красоты не видал.
Матушка Москва белокаменная, златоглавая, хлебосольная, православная, словоохотливая.
Питер – кормило, Москва – корм. Питер – голова, Москва – сердце.
Москва создана веками, Питер миллионами.
Хорош город Питер, да быка повытер (дорог).
Москва бьет с носка, а Питер бока повытер.
Питер женится, Москва замуж идет.
Славна Москва калачами, Петербург усачами.
В Москве сорок со́роков церквей (церкви в Москве разделены на благочиния по сорокам).
У Спаса бьют, у Николы звонят, у старого Егорья часы говорят (московск.).
Была правда у Петра и Павла (в застенке московском, где была пытка).
Московские люди землю сеют рожью, а живут ложью (старин.).
В Москву идти – голову нести (старин.).
Видно, город велик, что семь воевод (московская семибоярщина).
Московская разнобоярщина (семибоярщина).
Не только звону, что в Москве (что в Киеве).
В Москве толсто (густо, часто) звонят, да тонко (жидко, редко) едят (по дороговизне для крестьян).
На Крестце не стрельцам сбор (т. е. не место, нейдет. В Москве были особые площади для сходки разных сословий).
С Масквы, с паса́да, с авашнова ряда (дразнят а́кальщиков).
Москва сгорела от денежной (копеечной) свечи;
Москва от искры загорелась (1443 г. Москва загорелась от свечи церковной св. Николы на Песках; 1737 г. – от свечи в доме Милославского).
Первые города от Москвы – два девяносто верст (Владимир, Тверь, Тула, Калуга, Рязань).
Москва не клином сошлась, околицы нет.
Москва горбатая; горбатая старушка (т. е. на холмах).
Два брата с Арбата, а оба горбата.
Хлеба-соли покушать, красного звону (матушки Москвы) послушать.
В Москве все найдешь, кроме птичьего молока.
В Москве все найдешь, кроме родного отца да матери.
В Москве недорода хлебу не бывает.
Москва стои́т на болоте, ржи в ней не молотят, а больше деревенского едят.
Славится Москва невестами, колоколами да калачами.
Москва любит запасец.
У спаса нет без запаса.
Москва людна и хлебна. Москва – царство, деревня – рай.
В Москве каждый день праздник (по множеству церквей).
Московская грязь не марается.
Москва, что доска: спать широко, да кругом метет.
В Москве деньгу беречь, себя не стеречь.
В Москву бресть (идти) – последню копейку (деньгу) несть.
Москва – кому мать, кому мачеха.
В Москву идтить – только деньгу добыть.
Москва слезам не верит (не потакает, т. е. никого не разжалобишь, все чужие).
Москву не расквелишь (не разжалобишь).
Москва ни по чем не плачет (не тужит).
Москва по нашим (по чужим) бедам не плачет.
Живучи в Москве, пожить и в тоске.
Живет на Москве – в немалой тоске.
Ой, Москва! – она бьет с носка. Бей в доску, поминай Москву!
У нашего Макарьи по три деньги Натальи, а грош дай, любую выбирай.
Калязинцы, угличане, вологжане – толоконники.
Семендяевщина – булочник да колбасник, пряничник да пирожник (Тверская губерния, Калязинский уезд).
Бежечане – колокольню рожком подбили (т. е. встряхивая табак в рожке. Это присловье дается, впрочем, разным уроженцам).
Зубчане – таракана на канате на Волгу поить водили.
Ты чей молодеч? – Зубчевский купеч. – А где был? – В Москву по миру ходил.
Зубчане – волочане, приходили к нам (ржевцам) за щами; мы щей не дали, взашей прогнали.
У нас (во Владимире) много угодья: от Москвы два девяносто да из Клязьмы воду пей.
Владимирцы – каменщики; клюковники. По клюкву, по ягоду клюкву!
Наши холопы каменницы (стар. ростовцы владимирцам).
Собирались кулики, на болоте сидючи, – они суздальцы и володимирцы (из песни).
Владимир: деревянные печи, золотые ворота, железные церкви (деревянная печь была в архиерейском доме Успенского собора; золотые ворота известны; железная церковь была у Рождественского монастыря).
Владимирцы: и наши молодцы (как вологодские) ни бьются, ни дерутся, а кто больше съест, тот и молодец. Стерлядники.
Во Владимире и лапшу топором крошат (обычай этот держится только в вольных, т. е. казенных, деревнях).
Суздальцы – богомазы. Георгия замест Пятницы (св. Параскевии) променяли (образа́ не продают, а меняют).
В Суздале да в Муроме богу помолиться, в Вязниках погулять, в Шуе напиться. Суздальцы – сальники.
Муромцы – святогоны (изгнали в XIII в. епископа св. Василия). Вертячие бобы; рогатые орехи; калачники.
Шуяне: кабы мне крепкого мыльца. Беса в солдаты отдали.
Шуйский плут хоть кого впряжет в хомут; в Питере бывал, на полу сыпал, и то не упал.
Юрьевцы – китаешники.
Ковровцы – офени, коробейники, проходимцы; картавые (за офенский язык).
Онтуфьевцы – мынки́ (Переяславский уезд. Они говорят «мынь» вместо «мол», «дескать»).
Кижила (Переяславский уезд) из ума вон выжила. Кижане золотую грамоту просили.
Лыченцы (Переяславский уезд) – телятники.
Ярославль городок – Москвы уголок (это говорится о многих других городах).
Ярославцы: красавцы, белотельцы, песенники, запевалы, чистоплюи. Пуд мыла извели, а родимого пятнышка у сестры не смыли.
Конфетчики, кукушкины детки (мужики мало дома живут). Спаса на воротах продали.
Сказывают, что в вашем Ростовском государстве Ростовское озеро сгорело.
У нас-ти в Ростове, чесноку-ти, луку-ти, а навоз-ти все коневий. Огородники, птичники, каплунники. Ростовский каплун.
Ездил черт в Ростов, да напугался крестов.
Вот, парья (парни), наш царь: шильце в руках и щетинка в зубах; звоните в била, клепала (галичане о ростовцах).
Пошехонцы – слепороды: в трех соснах заплутались. За семь верст комара искали, а комар на носу. На сосну лазили, Москву смотрели. Я слушаю: кто свищет? ан это у меня в носу. Ноги под столом перепутали. С краю не ложатся, а все в середину (о пошехонцах Яро
Угличане: небось, небось, батька, ведь это не наше (отец с сыном пошли воровать: отец трусил, сын его ободрял).
Толокном Волгу замесили (или: перепрудили; говорится также о вологжанах и др.).
Романовцы – схорони концы. Барана в зыбке закачали (украв, спеленали и положили в зыбку, чтобы спрятать). Вот вам правая рука, даю через милое дитя, да коли я украл, то и ему бы на ноже поторчать.
В Романовщине (Ром. околоток, того же уезда, мелкопоместный) столько барских дворов, сколько у зайца ломов (т. е. прыжков).
Даниловцы – любимые ловцы, невыдавцы. Кошкодавы: кошку не купили, а на базаре задавили.
Всесвятская кашица, по три деньги аршин.
Любимцы – козу пряником кормили. Водохлебы.
Не учи козу, сама стянет с возу, а пречиста рука все причистит. Двенадцатый час, а матушка с миру не бывала (т. е. со сходки; мужики все в заработках, а бабы в десятских).
Мологжане – коноводы (т. е. управляют коноводками по Волге).
Рыбинцы: у девушки родимое пятнышко смывали, нарочно баню топили.
Сицкаря топор одевает, топор обувает, соха кормит (на р. Сити).
Сицкая кокора (сицкари – барочники, плотники).
Нижний – сосед Москве ближний: дома каменные, люди железные. Воды много, а почерпнуть нечего (Нижний, на двух реках, но на горе).
Стоя́т нижегородцы на горе, смотрят да бают: чай, примечай, куда чайки летят (нижегородцы часто говор. чай).
Бородка – нижегородка, а ус макарьевский.
Нижегороды – не уроды. Нижегородцы – водохлебы (т. е. чайники).
Нижегоро́д – либо мот, либо вор, либо пьяница, либо жена гулявица.
Будто из Елховки, стрижены верховки (т. е. маковки).
Кстово – Христово: чарочка маленька, да винцо хорошо.
Мы бы (нижегородцы) не собрались да не встали, так вы бы поганую землю носом копали (намек на времена князя Пожарского и Минина).
Тати́нец да Слопинец (села) ворам кормилец (старин.).
На Арать воровать, на Якшень продавать, в Мурашкино концы хоронить (Арать Арзамасского, Якшень и Мурашкино Киягининского уезда).
Васильцы (на р. Суре) – стерлядники.
Княгининцы – шапошники. Шапками обоз задавили.