Приверженность Китая авторитарной политической культуре отражает тот факт, что результаты работы системы вполне удовлетворяют материальные потребности китайского народа и возрождают чувство гордости за свою нацию. Это доказывает – или не доказывает – ошибочность теорий о неизбежной политической либерализации обществ среднего класса.53 года назад, будучи молодым сотрудником дипслужбы, я участвовал в работе над тем, чтобы Тайбэй, а не Пекин продолжал представлять Китай в Совете Безопасности ООН и на международной арене. С тех пор я наблюдаю, как развивались отношения между Китаем и США – от взаимного остракизма, основанного на не соответствующих реальности стереотипах, до различной степени сотрудничества и взаимопонимания и обратно. Сейчас соперничество с Китаем стартовало по всем направлениям, и неизвестно куда оно нас приведёт.
Прежде чем мы зайдём слишком далеко, стоит задуматься о нескольких ключевых вопросах, которые ранее почему-то не фигурировали в политических дискуссиях, а именно:
- Каковы ставки Китая и США?
- Какие нынешние тактические и будущие стратегические возможности каждая из сторон задействует в уже начавшейся борьбе?
- Каковы возможные последствия длительного соперничества для каждой из сторон?
- Чем обернётся эта борьба?
Итак, примем прошлое как данность и постараемся сосредоточиться на будущем.
По мнению китайской политической элиты, на кону стоят пять основных вещей:
- окончательный отказ от попыток разделить Китай европейским и японским империализмом, военной диктатуры, гражданской войны в Китае, от американского вмешательства по образцу холодной войны с целью отделить Тайвань от остальной части страны;
- статус и «лицо» (самооценка, подпитываемая почтительным отношением других), которые компенсируют прошлые оскорбления национального достоинства;
- прочная защита от операций по смене режима и иностранной военной интервенции, которые могут угрожать правлению Компартии Китая, возвращению страны к силе и благосостоянию или консолидации границ КНР;
- беспрепятственный возврат Китая к высокому экономическому и технологическому статусу, которым он обладал до вмешательства европейского империализма;
- роль в региональных (Индо-Тихоокеанский регион) и мировых делах, соответствующая размеру Китая и его растущим возможностям.
Американская политическая элита тоже имеет на кону пять моментов:
- сохранение Соединёнными Штатами глобального и регионального политического, военного, экономического, технологического и финансового первенства;
- репутация США как надёжного военного защитника небольших государств в Индо-Тихоокеанском и других регионах;
- американское превосходство в мировом порядке, основанном на нормах либеральной демократии, которые продвигались европейским Просвещением и американской революцией;
- экономическая безопасность посредством уменьшения зависимости от поставок, не контролируемых США и их союзниками;
- реиндустриализация, повышение уровня занятости с высокими зарплатами и восстановление социально-экономического спокойствия внутри страны.
Китайская Народная Республика была создана 72 года назад. На протяжении почти трети её существования Соединённые Штаты активно пытались свергнуть её коммунистическое правительство. Сегодня это вновь стало надеждой, если не целью, американской политики.
Китай и США никогда не были друг другу под стать, не считая самоуверенность, нежелание признавать ошибки и стремление объявлять другого козлом отпущения. Но сейчас баланс между двумя странами быстро смещается и не в пользу Америки. Мир ожидает, что Китай восстановит свои позиции трети или двух пятых глобальной экономики. На долю китайской экономики уже приходится около трети мирового производства, и по всем показателям, кроме номинального валютного курса, это больше, чем в США. Торговые и технологические войны Трампа убедили китайцев в том, что нужно снижать зависимость от импорта технологий, развивать собственные автономные возможности и становиться полностью конкурентоспособными в сравнении с Америкой.
Сегодня Китай имеет больше международных связей, чем США. Это крупнейший торговый партнёр большинства экономик мира, включая Евросоюз. Его лидерство в глобальной торговле и инвестиционных потоках нарастает. 700 000 китайских студентов сегодня получают высшее образование за рубежом – по сравнению с 60 000 американцев. Американские университеты по-прежнему привлекают более 1 млн иностранных студентов ежегодно, но почти полмиллиона иностранных студентов сегодня предпочитают учиться в Китае. Роль Китая в глобальных научных и технологических инновациях возрастает, в то время как США теряют позиции. На долю Китая приходится четверть сотрудников в точных науках. Китайцы с большим отрывом лидируют по количеству заявок на патенты.
Лишь 4 процента американских школ предоставляют возможность учить китайский язык, а в Китае во всех школах учат английский – язык глобального общения – с 3-го класса (и качество обучения постоянно растёт). Из-за закрытия в Штатах на почве ксенофобии Институтов Конфуция, спонсируемых китайскими властями, возможности изучать китайский язык только уменьшатся. Кроме того, из-за неблагоприятной атмосферы в американских кампусах китайские и другие иностранные студенты
реже подают заявки на обучение в США, особенно в сфере естественных наук и инженерии.
Вызовы, обусловленные подъёмом Китая, в первую очередь являются экономическими, а не военными, тем не менее уровня враждебности в отношениях США и Китая, подобного нынешнему, мы не наблюдали с первого десятилетия холодной войны. Тогда войска США, призванные сдерживать КНР и поддерживать режим на Тайване, явно были более современными и мощными, чем Народно-освободительная армия Китая (НОАК). Китайские войска выстраивали, чтобы противостоять американской атаке, но понимали, что победить США невозможно. Американская политика сдерживания во времена холодной войны помешала Китаю эффективно подтвердить давние претензии на острова в прилегающих морях, зато другие страны получили возможность их занять.
Сегодня вооружённые силы Китая в состоянии защитить свою страну от любой иностранной атаки. Они даже способны захватить Тайвань, несмотря на противодействие США, – хотя и ценой огромных потерь для себя, Тайваня и США.
Пекин сегодня считает, что запугивание – единственный способ вернуть Тайбэй за стол переговоров, и это не может не вызывать беспокойства. К счастью, Китай по-прежнему стремится к урегулированию тайваньского вопроса, а не к военному захвату и последующему усмирению острова. Войска США, дислоцированные у берегов КНР, призваны сдерживать попытки подобного захвата. Но в то же время их присутствие усиливает нежелание Тайваня вести переговоры об отношениях с материковым Китаем, которые должны соответствовать минимальным требованиям китайского национализма и таким образом гарантировать мир.
Опасность в том, что если исчезнет путь к ненасильственному урегулированию тайваньского вопроса, Пекин может прийти к выводу, что у него не осталось альтернатив, кроме применения силы. Тогда он посчитает: чтобы удерживать американцев на расстоянии, нужно представлять для США равную угрозу. Эта стратегическая логика в годы холодной войны заставила Советский Союз отправить ракеты на Кубу в ответ на размещение американских ракет в Турции. Нельзя исключать возможность, что китайско-американские отношения могут повторить Карибский кризис 1962 года.
Америка долгое время представляла угрозу для Китая. Учитывая нынешнее развитие событий, в будущем ситуация может повернуться на 180 градусов.Пока цель стратегии КНР – повысить издержки США в проецировании силы в Тихоокеанском регионе, но не угрожать Вашингтону напрямую.
Президент Байден признаёт: чтобы эффективно взаимодействовать со всё более мощным Китаем, нужно усиливать собственные позиции и привлечь помощь других стран. Поэтому он отложил решение о политико-экономическом и военном курсе в отношении Китая, пока его администрация не протестирует готовность Конгресс бороться с американскими слабостями и не проведёт консультации с союзниками, партнёрами и друзьями. Но если в Вашингтоне послушают тех, кого хотят привлечь к противодействию Пекину, то неожиданно обнаружат, что немногие разделяют враждебность в отношении Китая, которая стала привычной для американцев. Президент Байден может оказаться перед сложным политическим выбором: смягчить враждебность в отношении Китая, чтобы привлечь поддержку третьих стран, или сохранить приверженность конфронтационному подходу, что заставит дистанцироваться большинство европейских и азиатских союзников.
Реальность такова: европейцы не чувствуют военной угрозы со стороны Китая, в Юго-Восточной и Южной Азии считают тайваньский вопрос борьбой между китайцами и стараются держаться в стороне. В отличие от тайваньцев, они боятся именно запугивания, а не захвата Китаем. Даже такие страны, как Япония, у которой есть прямая стратегическая заинтересованность в статусе Тайваня, не хотят рисковать и втягиваться в конфликт.
Тайваньский вопрос – это наследие гражданской войны в Китае и американской политики сдерживания времен холодной войны. Американские союзники полагают, что Вашингтон должен урегулировать вопрос без возобновления конфликта между островом и растущей великой державой – материковым Китаем. Если Америка в итоге вступит в войну с Китаем, ей, скорее всего, придётся действовать в одиночку.
Ещё больше усложняет ситуацию кардинальное изменение асимметрии – баланс экономической, технологической и военной мощи, долгое время обеспечивавший преимущество Вашингтона, теперь смещается в пользу Пекина. Греки
придумали концепцию Европы, которая отличалась от того, что они называли Азией. Китайские программы взаимосвязей («Пояс и путь») воссоздают единую Евразию. Поэтому многие страны на этих огромных просторах считают богатый и мощный Китай неотъемлемой частью собственного будущего и процветания. Некоторые больше опасаются побочного ущерба от агрессивных действий США, чем шовинизма ханьцев. Немногие страны считают несправедливости нынешнего авторитарного режима в Китае привлекательными, но ещё меньше стран готовы объединиться с США против КНР.
По прогнозам, к 2050 г. ВВП Китая достигнет 58 трлн долларов – почти в три раза больше нынешнего ВВП США и на две трети больше прогнозируемого для Штатов показателя в 34 трлн долларов. Быстро стареющее население Китая не оставляет стране альтернатив, кроме японского образца – внутренней автоматизации и переноса трудозатратных производств туда, где продолжает расти численность трудоспособного населения, то есть в Африку. Китай активно инвестирует в робототехнику, медицину, синтетическую биологию, наноботов и другие технологии, которые могут улучшить и продлить продуктивную жизнь пожилых. КНР также адаптирует и расширяет системы социальной защиты и государственного здравоохранения. Соединённые Штаты столкнутся с аналогичными вызовами, которые усугубятся ксенофобской миграционной политикой, пробелами в образовании, рушащейся инфраструктурой и ростом госдолга из-за необходимости финансировать бюджетные расходы и компенсировать ущерб от прошлого потворства своим желаниям. Американцы говорят об этих проблемах, но их ещё предстоит решать.
Волна новых, основанных на науке индустрий находится на ранней стадии трансформации общества. В числе примеров можно назвать искусственный интеллект, квантовые компьютеры, облачную аналитику, базы данных, защищённые блокчейном, микроэлектронику, интернет вещей, электромобили и беспилотный транспорт, робототехнику и нанотехнологии, геномику, биофармацевтику,
3D/4D и биопечать, виртуальную и дополненную реальность, ядерный синтез, а также синергию этих и других технологий.
Китай вкладывает огромные инвестиции в научную и образовательную инфраструктуру и трудовые ресурсы, необходимые для разработки и внедрения этих технологий. Соединённые Штаты в настоящее время, напротив, переживают хронический бюджетный дефицит, отягощённый политическим тупиком и бесконечными войнами, которые забирают средства, необходимые для обновления ресурсов Пентагона. Американская человеческая и физическая инфраструктура находится в плачевном состоянии, и ситуация лишь ухудшится. Если это не исправить, Китай и другие страны скоро лишат США векового глобального доминирования в науке, технологиях и образовании. Или, как сказал президент Байден, Китай «съест наш ланч» и будет «владеть будущим».
Даже если США преодолеют нынешнюю политическую дисфункцию и дефицит финансов, подъём Китая в науке, технологиях, инженерии и математике станет вызовом для глобального и регионального доминирования Америки. Соперничество не ограничится Азиатско-Тихоокеанским регионом. Это многоаспектная проблема, а США, решая её, иногда склонны перемудрить – например, исключив Пекин из международного сотрудничества в космосе. В результате Китай разработал собственные космические возможности, многие из которых имеют военное применение.
Так и стремление США не допустить китайского доминирования в сетях
5G сегодня стимулирует создание конкурентоспособной полупроводниковой индустрии в КНР. В краткосрочной перспективе китайский сектор микроэлектроники столкнётся с трудностями: всегда проще купить, чем научиться делать самому. Но в долгосрочной перспективе у Китая есть воля, талант, ресурсы и рынок, чтобы добиться успеха. История человечества доказывает, что так или иначе, рано или поздно любой технологический прорыв будет повторён – и результаты превзойдут оригинал.
НОАК копирует американскую практику использования технологических инноваций для военных целей. Программа военно-гражданской интеграции признает, что стимулируемые рынком НИОКР и университетские инновации часто опережают усилия военного истеблишмента. Как и США ранее, Китай более тесно связывает промышленность и учёных в интересах национальной безопасности. Темпы разработки военного применения гражданских технологий теперь обещают ускориться.
В ответ на американское военное доминирование у своих границ Китай вложил средства в противокорабельные, противовоздушные, противоспутниковые системы, электронные и другие средства борьбы, которые помогут защититься от возможной атаки США. Некоторые китайские системы вооружений можно назвать прорывными – в частности, баллистические ракеты для уничтожения авианосцев с наведением на конечном участке траектории, квантовое коммуникационное оборудование, корабельные рельсовые пушки и радиолокационные станции для обнаружения малозаметных целей. В случае вооружённого конфликта НОАК сможет эффективно блокировать американцам доступ к китайской акватории, включая Тайвань.
У китайских ВМС больше кораблей, чем у США, они более современные, вооружение имеет больший радиус действия, а системы огневой поддержки расположены ближе к потенциальной зоне боевых действий. Развитие и конверсия китайской промышленности сегодня существенно превышает возможности США. В случае войны с Китаем в будущем американским военным не стоит рассчитывать на технологическое превосходство, информационное доминирование, не имеющие аналогов возможности компенсировать потери и безопасность баз и маршрутов обеспечения, как это было в прошлых войнах.
Стратегические усилия по расширению и эскалации антагонизма между США и Китаем приложены существенные. Позвольте привести несколько примеров.
- Мир разделён на конкурирующие технологические экосферы, которые начали производить несовместимое оборудование и ПО, снижается объём товаров и услуг в глобальной торговле, ускорился спад доминирования США в высокотехнологичных отраслях.
- Под угрозой оказалось 70-летнее доминирование доллара в международной торговле. Использование других валют угрожает эффективности американских санкций и нераспространению на американскую экономику торговых и платёжных ограничений, которым подвергаются другие страны.
- Деформирован и, возможно, разрушен основанный на правилах глобальный порядок в торговле, что способствует распространению субглобальных, неинклюзивных зон свободной торговли и разработке ситуативных, а не институционализированных многосторонних механизмов урегулирования торговых споров.
- Осложнилось глобальное сотрудничество по таким проблемам планетарного масштаба, как пандемия, изменение климата, ухудшение окружающей среды и нераспространение ядерного оружия. (Объявление Китая козлом отпущения на некоторое время отвлекло внимание от абсолютно неэффективных действий США в борьбе с пандемией COVID-19.)
- Китай и Россия укрепили сотрудничество (ограниченное партнёрство в ограниченных целях). Теперь к альянсу может присоединиться Иран.
- Дипломатию заменили агрессивная риторика, поиск виноватых и оскорбления, что снижает уважение к Китаю и США в других странах и наносит болезненный ущерб таким странам, как Канада и Австралия.
- Возрос риск войны из-за Тайваня, ускорилась гонка ядерных и обычных вооружений между Китаем и США.
Пока нет признаков того, что одна из сторон намерена сменить курс. Девять из десяти взрослых американцев враждебно или недружелюбно относятся к Китаю. В Китае враждебность к США выросла до сопоставимого уровня.
Конечно, общество плохо информировано, и его мнение может быстро меняться. И события могут развиваться по-разному.
Атака на Капитолий 6 января этого года доказывает, что сценарии, казавшиеся невероятными, могут стать реальностью. И перед Китаем, и перед США стоят внутренние и внешние вызовы. Оба государства переживают период уязвимости. Вполне могут произойти события, которые изменят правила игры...
ЧЕЗ ФРИМАНСтарший научный советник Института мировой и публичной политики имени Уотсона в Университете Брауна, в прошлом – высокопоставленный дипломат и сотрудник Пентагона, переводчик.
Полная статья по ссылке
Ссылка