Разведчик Лебедев: информация особой важности для Никиты Хрущёва

Как лётчик, награждённый в годы Великой Отечественной войны Золотой Звездой Героя, стал разведчиком и раздобыл документы о подготовке США к ядерному нападению на Советский Союз



 Удостоверение Ветерана военной разведки А. Лебедева.

17 марта 1945 года командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Жуков подписал представление на капитана Алексея Лебедева, в котором говорилось: «За произведённые 82 успешных боевых вылета на самолёте Ил-2 на штурмовку и бомбардировку войск и техники противника, за проведение 11 воздушных боев с истребителями немцев, за лично сбитые 4 самолёта противника, за проявленное мужество, отвагу и геройство - достоин награждения высшей правительственной наградой - присвоения звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали Золотая Звезда».

Крутой вираж
Но бывший командир эскадрильи 71-го гвардейского штурмового авиационного Краснознамённого полка узнал об этом событии не сразу. К тому времени он уже был зачислен слушателем командного факультета Военной академии командно-штурманского состава ВВС Красной Армии и находился в Москве. После академии майор Лебедев был назначен командиром штурмового авиаполка на Дальний Восток. Следующая служебная ступенька - старший инспектор-лётчик управления боевой подготовки ВВС.
Казалось бы, военная карьера складывается вполне успешно. Всего тридцать лет, а Лебедев уже прошёл основные авиационные командные должности - командир звена, эскадрильи, полка, управление боевой подготовки… Но жизнь, как говорят, удивительно непредсказуемая штука. Так и получилось: в один абсолютно непримечательный день Алексею Ивановичу, который и не думал о переменах в своей судьбе, предложили сменить профессию - из авиации перейти в разведку.
В общем-то, ничего удивительного. Военная разведка всегда отбирала лучших - именно таких, как Лебедев: лётчик-ас, Герой Советского Союза, академическое образование. Но чтобы «переквалифицироваться» в разведчика, надо было снова садиться за парту.
В 1955 году Лебедев завершил обучение в военно-дипломатической академии и сразу же получил назначение на весьма высокую должность - военно-воздушный атташе во Франции. Однако Париж встречал советских военных дипломатов совсем не так, как им виделось из Москвы: крепнущий ветер холодной войны практически выдул остатки добрососедских отношений.



 Лётчики-штурмовики 71-го штурмового авиационного полка. А. Лебедев третий справа.


Течёт река Сена…
«Обстановка во Франции, - вспоминал однокурсник и друг Лебедева генерал Владимир Стрельбицкий, -  в ту пору была сложная. Отношение к нам со стороны как официальных властей, так и населения, далеко не дружественное. Порой узнав, что ты советский, могли и в лицо плюнуть… А в прессе постоянно нагнеталась атмосфера антисоветизма, шпиономании. Работать было тяжко. Однако мы не собирались отсиживаться в резидентуре, перелистывая газеты. Вот тогда Алексей Иванович Лебедев и проявил свои недюжинные способности. Он находил и вербовал людей, которые творили чудеса!..»
Один из них - итальянец Джованни Ферреро работал секретарем в компании «Фиат-Франс» и был доверенным лицом начальника управления вооружений и авиации. В 1971 году это управление поглотила государственная авиакомпания «Аэра Италиа», и Ферреро в силу дружеских отношений с руководством получил доступ к секретным материалам компании, среди которых была и документация, поступающая из НАТО.
«Джованни Ферреро, - пишет в своей книге Тьерри Вольтон "КГБ во Франции", - передал почти 1,5 кубометров документов, в частности касающихся: автоматической системы НАТО для наземного управления средствами ПВО, программы совместных исследований в области вооружений, организации снабжения вооружённых сил НАТО; европейской научно-исследовательской организации по ракетам; сведений об американском самолёте «F-104», в числе которых отчёт о лётных испытаниях; сопоставительный доклад ВВС США о лётных испытаниях американского истребителя «G-91 Fiat».

Орден Ленина для агента «Мюрат»
Джованни Ферреро, безусловно, был весьма информированным и полезным  источником, но настоящей звездой на небосклоне военной разведки конца 50-х - начала 60-х годов прошлого века стал суперагент Мюрат. Он проработал с ГРУ десять лет и был отмечен высшей наградой СССР - орденом Ленина. Мюрат носил эполеты полковника, служил в штабе НАТО в Западной Германии и имел доступ к самым секретным документам Североатлантического альянса. Именно он добыл и передал в Москву «План Верховного Главнокомандующего Вооружёнными Силами НАТО в Европе № 110/59 от 01.01.1960 года по нанесению ядерных ударов».
Когда этот документ лёг на стол Никиты Хрущёва, тот был в шоке: прошло всего полтора десятка лет с окончания Второй мировой войны, а США уже разработали план ядерного уничтожения СССР! В документе было подробно расписано, на какие советские города, промышленные и военные объекты американцы планируют сбросить атомные бомбы. По сути дела Хрущёв держал в руках «похоронку» на Советский Союз…
Несомненно, это было величайшее достижение советской военной разведки. А завербовал Мюрата и убедил его сотрудничать с Главным разведывательным управлением советский военно-воздушный атташе в Париже Алексей Лебедев. Дело было так.
Они познакомились на приёме у известного мецената и киномагната Шарля Спаака. К тому времени Алексей Иванович кое-что уже слышал о французском полковнике, который позднее получит оперативный псевдоним «Мюрат». Но, как выяснилось, и француз был наслышан о Лебедеве.



 Командир эскадрильи А. Лебедев (второй слева) проводит разбор полётов.

Полковник в отставке Иван Лазарев, в ту пору служивший инспектором ГРУ, вспоминал: «Французская резидентура была очень активной - номер один резидентура, по крайней мере, в Европе. А Лебедев - герой, боевой лётчик! Он был вхож в самые высокие авиационные круги Франции. Среди его хороших знакомых - генералы и старшие офицеры, прошедшие войну. На вид Лебедев угловатый, этакий костромской медведь, но дружить умел, всегда был душой компании. Мог ночь напролёт пить, «гудеть», гостей умел потчевать, угощал грибочками деревенскими. В общем, понравились они друг другу. Думаю, сыграл свою роль и тот факт, что Мюрат с антипатией относился к американцам. Не любил их за высокомерие, снобизм, желание всюду командовать».
В тот вечер на приёме, устроенном Шарлем Спааком, они стали вспоминать фронтовые будни, боевые эпизоды, курьёзные случаи. Француз был на удивление доброжелателен и весел. Естественно, выпили. Каждый стал рассказывать о себе. И тут французский полковник вдруг завёл речь о своей службе в натовском штабе, о должности, которую занимал. Дал понять, что весьма осведомлён, поскольку имеет доступ к соответствующим документам.
Анализируя их первую встречу, Лебедев во многом сомневался - не подстава ли это контрразведки? Уж слишком гладко всё складывалось: высокопоставленный натовский, и так запросто пошёл на контакт…
Недели через три они случайно увидели друг друга в театре. Полковник  предложил встретиться снова, и эта встреча расставила все точки над «i». Француз раскрылся сразу, рассказал, что США готовят ядерную войну против СССР и стараются втянуть в её подготовку европейские страны. А чтобы подтвердить сказанное, предложил передать на короткое время материалы НАТО, подтверждающие его слова.
Через полгода французский полковник передал через Лебедева в Москву ещё один документ особой ценности - совершенно секретный приказ штаба Верховного Главнокомандующего НАТО на проведение крупных учений «Фул Плей», изложенный на 52 листах, в котором излагались планы руководства альянса по применению ядерного оружия в ходе боевых действий на Центрально-Европейском ТВД. Понятно, что этот документ вызвал большой интерес в ГРУ. Центр убедился, что полковник ВВС Франции - перспективный агент. Тогда же и был придуман оперативный псевдоним «Мюрат». Но в Москве желали подробнее узнать, кто он, этот таинственный натовский полковник?
Вскоре на столе у начальника европейского управления ГРУ генерал-лейтенанта Коновалова появилась шифрограмма из Парижа от военно-воздушного атташе Лебедева:
«Мюрат родился в богатой дворянской семье. Мюрат - барон. Своим титулом гордится. В семье все боготворили мать. Высокообразованная женщина, она прекрасно знала историю, особенно русскую. Ценила Россию. Любила русскую классическую литературу и музыку и прививала эту любовь сыну.
Войну начал как гражданский лётчик. Эвакуировался в Англию. Переучился на боевые самолёты. Отражал немецкие налёты на Лондон.
Нынешним прохождением службы не доволен. В коллективе выделяется независимостью суждений, прямотой и резкостью, что не нравится руководству.
Сознательно пошёл на сотрудничество с нами, считая, что блок НАТО потенциально агрессивен и может втянуть мир в новую войну. К этому убежденно пришёл трудным путём, изучая руководящие документы НАТО. 
Имеет доступ к информации самой высокой степени секретности "Космик. Сов. секретно", "НАТО. Секретно".
Смел и решителен. Имеет болезненное чувство собственного достоинства».



 Военно-воздушный атташе А. Лебедев с супругой встречает гостей. Париж. 1958 г.

Таким виделся Алексею Лебедеву Мюрат. Тем временем их отношения успешно развивались. На очередной встрече Мюрат передал ещё три совершенно секретных натовских документа, подтвердив тем самым свои возможности добывать ценные материалы, а главное - делиться информацией с Москвой. За годы сотрудничества с советской военной разведкой Мюрат передал в Центр более 20 тысяч листов секретных документов. Об их особой ценности говорит тот факт, что полковник ВВС Французской Республики, официально проходивший службу в штабе НАТО, а неофициально работавший на советскую военную разведку, был представлен к званию Героя Советского Союза. Но в результате получил только орден Ленина, а не Золотую Звезду. Почему? Увы, но на этот вопрос вряд ли кто теперь ответит. Ну а Алексей Иванович Лебедев, завербовавший Мюрата, когда подошёл срок, благополучно возвратился в Москву. Его работа была отмечена скромнее - орденом Красной Звезды.
Несколько лет Лебедев служил в столице. Потом ему предложили новую заграничную командировку, от которой некоторые его коллеги бежали, как чёрт от ладана.

Заблудившийся Shrike
Полковника Лебедева вызвал к себе начальник управления: «Вот что, Алексей Иванович, - хотим предложить вам должность военного атташе во Вьетнаме». И вскоре Лебедев уже был в Ханое. В то время в аппарате военного атташе трудились три офицера - Евгений Легостаев, Иван Шпорт и Илья Рабинович. Шла война, и задач было много. Но главная - при любой возможности добывать образцы американской боевой техники и оружия «для последующего изучения». С этой целью в «группу» Лебедева были включены опытные военные инженеры из различных министерств оборонной промышленности.
Некоторые трофейные образцы советским специалистам передавали вьетнамцы, в частности - инженерное управление Генштаба Вьетнамской народной армии. Но это была лишь малая толика. Основные трофеи приходилось добывать самим - снимать со сбитых самолётов, вертолётов и уже появившихся  беспилотников.
Журналист-международник Михаил Ильинский, сам прошедший фронтовыми дорогами Индокитая, в книге «Вьетнамский синдром. Война разведок» пишет: «Военный атташе Алексей Иванович Лебедев готов был залить спиртным каждого (деньги были не в ходу), кто принесёт ему хоть какую-либо электронную деталь от сбитого американского самолёта».
Однако, несмотря на столь «высокую плату», приносили редко. Что значит добыть не сработавший авиационный боеприпас или снять электронный блок с самолёта? Это надо, рискуя жизнью, проникнуть на территорию, где только что шли бои. Поэтому сотрудникам Лебедева зачастую приходилось рисковать самим.



 Военный атташе А. Лебедев (второй справа) на огневой позиции во Вьетнаме.

Второй, не менее важной, задачей военного атташе Лебедева и его аппарата был анализ тактических приёмов ведения боевых действий США в условиях Вьетнама, а также способов боевого применения нового оружия и боевой техники. Тот же Ильинский отмечает: «Аппарат полковника Алексея Ивановича Лебедева (позже генерал-майора авиации. - Авт.) определил, что МиГи-17 и 21 с вьетнамскими лётчиками были способны воевать наравне с любыми типами американских самолётов. А "непобедимые" в 50-х годах В-52, как и истребители-бомбардировщики с изменяющейся геометрией крыла F-11А - новинки авиации США, - "щёлкались" ракетными дивизионами. И зачем сейчас американцам об этом вспоминать?! Невыигрышная "реклама" на рынке оружия. Да и удар по чувствам американского патриотизма».
При этом следует отметить, что истребительная авиация противовоздушной обороны и ВВС Вьетнамской народной армии на различных этапах войны уступала авиации США в среднем в 8-11 раз. Противопоставить американскому превосходству можно было только внезапность, активность и решительность, особенно при неблагоприятных условиях ведения боя с превосходящими силами противника.
Что такое «неблагоприятные условия», фронтовой пилот Лебедев прекрасно знал. В феврале 1943 года, во время выполнения разведзадания он был атакован четырьмя истребителями противника - тремя Ме-109 и «фоккером». Казалось бы, у штурмовика нет ни единого шанса, но Лебедев вступил в неравный бой и победил, сбил «мессер» FW-190, возвратившись на свой аэродром без пробоин.
Так что генералу авиации Лебедеву было чему научить вьетнамских коллег. Военный атташе, его офицеры и советские военные специалисты вместе с вьетнамскими лётчиками разработали и умело применяли во фронтовой обстановке такие тактические приёмы ведения воздушного боя, как «одновременный удар», «глубокое проникновение», «демонстративный манёвр».
Надо отметить, что вьетнамские лётчики воевали храбро и умело. В 1968 году истребительная авиация ВНА сбила 44 самолёта и, что особенно важно, 86% с первой атаки. А в 1972 году уже все 89 американских самолётов были сбиты только с первой атаки. В этом же году будущий вьетнамский космонавт лётчик Фам Туан на истребителе МИГ-21 поразил ракетой американский В-52. И во всех этих победах прослеживается боевой почерк советского лётчика-аса военного атташе Алексея Ивановича Лебедева.



 С коллегами - военными атташе других стран. Генерал-майор А. Лебедев третий справа. Париж.

Работать во Вьетнаме приходилось много и напряжённо. К тому же климат в этих краях для нашего человека, выросшего в средней полосе России, не комфортный: высокая температура и стопроцентная влажность. В аппарат военного атташе постоянно поступали доклады о том, что среди советских военспецов отмечаются заболевания энцефалитом, вспышки дизентерии, пищевые отравления. Однако самым тяжёлым испытанием был не климат и не экзотические хворобы, а война.
И здесь генерала Лебедева спасло чудо. Вот что рассказала его дочь Светлана: «Отец с матерью едва не погибли. Все дипломаты жили в одном районе, недалеко от Ханоя. Там располагались дипломаты из разных стран. Их, естественно, не бомбили. Но война есть война. И вот «слепой» заблудившийся «Шрайк» (Shrike - американская противорадиолокационная ракета. - Авт.) прилетел прямо в спальню Лебедевых. К счастью, мать с отцом уже встали. Папа пошёл бриться, мама  готовила завтрак, хотя обычно она в это время ещё спала, а тут словно что-то почувствовала, поднялась и стала хлопотать на кухне… И вдруг - удар, после которого обвалилась стена. Журналисты потом писали, что Лебедев, мол, такой мужественный человек, что даже не вздрогнул. Да, он человек мужественный, но погибнуть почти через четверть века после войны перспектива не радужная».
В 1968 году Лебедев вернулся из Вьетнама. Его «работа» в Ханое была отмечена орденом Красного Знамени с цифрой «3». Это означало, что к фронтовым наградам генерала авиации, лётчика-аса, прибавилось ещё одно «Знамя» - теперь за выдающиеся заслуги в разведке. 
Ссылка