С утра пошла тема,как бы на Россию повесить новые гиперпошлины и налоги...
Власть и бизнес несколько лет пытаются доказать Европе,
что в России ещё остался лес. Цена вопроса – 5 млрд евро в год. Это те деньги, которые должны будут ежегодно перетекать из карманов российских экспортёров в бюджет Евросоюза.
Уже в этом десятилетии Европейский союз собирается вводить пошлины на содержание углекислого газа и других соединений углерода в товарах, импортируемых в Европу. По предварительным подсчётам экспертов Центробанка РФ, 42 процента российского экспорта будет обложено европейской зелёной пошлиной.
По расчётам аудиторской компании KPMG, при самой базовой и благоприятной для России форме углеродной пошлины речь идёт о потерях 33,3 млрд евро в период с 2025 по 2030 год.
Пошлина на содержание углерода в импорте в Европу получила название «трансграничный углеродный налог» (в западной прессе – Carbon Border Adjustment Mechanism). Окончательный запуск этого инструмента евробюрократы запланировали на 2022–2023 год. Сейчас Евросоюз проводит консультации со странами-импортёрами. И в случае с РФ эти переговоры неожиданно упёрлись в проблему российского леса.
Россия хочет, чтобы при расчётах пошлины на производимые в стране товары с углеродом европейцы учитывали, что они сделаны в государстве, которому принадлежат «лёгкие планеты». Европейцы настаивают на том, что либо от этих «лёгких» ничего не осталось, либо они производят CO2, а не поглощают его.
Совершенно неожиданно выяснилось, что российские представители в споре с европейцами о русском лесе не могут привести практически никаких доказательств. В советских школах эксперты ЕС не учились и о том, что Сибирь – это «лёгкие планеты», не слышали. Зато у них есть своя методика подсчёта выбросов и свои финансово-промышленные группы, которые нужно защищать от дискриминирующих условий на рынках.
– Как считается углеродная нейтральность. Есть леса, есть, кстати, болота, которые у нас не до конца учтены как ресурс. А есть предприятия – эмитенты углерода. Ещё есть домохозяйства и сельское хозяйство, которые тоже его выделяют. Дальше методом вычитания одного из другого получаем некую позицию углеродной нейтральности региона. При этом европейцы считают, что только с десятилетнего возраста лес начинает поглощать кислород. Поэтому получается, что, по их расчётам, лес не та панацея, которая спасёт нас в 2023 году от налога, – поясняет «Октагону» бывший представитель Минтранса в ЕС Юлия Зворыкина.
Так или иначе в зелёную игру европейцев и американцев Россия будет вовлечена. Если за стол переговоров не сядет государство, зелёные инициативы будет продвигать сам российский бизнес.
Примером того, как охотно российские корпорации пользуются зелёными деньгами, может служить «Русал», который ещё в 2019 году сумел получить кредит в 45 млрд долларов под обязательство сократить выбросы углерода. Стратегия компании предполагает и лесное направление. По данным «Октагона», реформы под новые европейские экологические правила идут в РЖД, причём они предполагают и смену кадров в руководстве. Зелёных консультантов и бывших лесников, сделавших карьеру на экологических проектах, нанимают на должность топ-менеджеров практически во всех крупных российских корпорациях.