История Второй мировой войны: операция «Барбаросса». Предвидел ли Сталин вторжение Гитлера? Часть I -1

Согласно Директиве Адольфа Гитлера № 18 от 12 ноября 1940 г., целью его восточного вторжения было занять и удержать линию от Архангельска на крайнем северо-западе России до Астрахани, почти на 1300 миль к югу; дальнейшее завоевание Ленинграда, Москвы, Донбасса, Кубани (на юге России) и Кавказа.

Ничего не было сказано о том, что сделают немцы, когда будет достигнута линия Архангельск-Астрахань. Однако цель вермахта состояла в том, чтобы уничтожить советские войска на западе России с помощью массивных бронетранспортеров и окружений, тем самым предотвратив отход Красной Армии дальше на восток.

Следует констатировать, во-первых, что СССР не планировал в 1940 и 1941 годах нападать на нацистскую Германию; Советы также не имели амбиций охватить всю континентальную Европу в захватнической войне. В самом деле, крупнейшему государству мира не было необходимости брать под свой контроль другие огромные континенты.

Дэвид Гланц, американский военный историк и полковник в отставке, понял, что позиция советского правителя Иосифа Сталина в 1941 году была  оборонительной  . Гланц писал, что «Сталин был виновен в принятии желаемого за действительное, в надежде отложить войну по крайней мере еще на год, чтобы завершить реорганизацию своих вооруженных сил. Всю весну 1941 года он работал в лихорадке, отчаянно пытаясь улучшить оборонительную позицию Советского Союза, одновременно пытаясь отсрочить неизбежную конфронтацию ». (1)

Взгляды Гланца поддерживаются другими опытными историками, такими как английский Энтони Бивор. Он заметил, что «Красная Армия просто не была в состоянии начать крупное наступление летом 1941 года»; но Бивор не исключил полностью возможность того, что Сталин «возможно, рассматривал возможность превентивного нападения зимой 1941 года или, что более вероятно, в 1942 году, когда Красная Армия будет лучше обучена и оснащена». (2)

Было ли советское руководство осведомлено об угрозе, которую Гитлер представлял для их государства ?; и который постепенно развивался вокруг них, как темное облако. В начале июля 1940 года в Кремль был отправлен отчет советской разведки НКГБ. В нем выяснилось, что Генеральный штаб Третьего рейха запросил у министерства транспорта Германии подробную информацию, касающуюся переброски железнодорожных мощностей для солдат Вермахта с запада на восток (3). Это был первый намек на то, что ждало впереди. Это был период, в разгар лета 1940 года, когда между Гитлером и его генералами начались серьезные дискуссии по поводу нападения на Россию.

Уже 31 июля 1940 г. планирование Германии вторжения в Советский Союз «шло полным ходом», как отмечает американский писатель Харрисон Э. Солсбери (4). Ранее в июле Гитлер сначала думал о нападении на Россию осенью 1940 года, но к концу июля он пришел к выводу, что это было слишком поздно, поскольку быстро приближалась плохая погода.

Нет никаких указаний на то, что Сталин или высокопоставленные советские чиновники вообще были обеспокоены первыми предупреждающими сигналами, которые они получили через разведывательные данные о намерениях нацистов. В начале августа 1940 года британцы получили информацию о том, что Гитлер планировал уничтожить Россию, и Лондон передал их результаты в Москву (5). Сталин проигнорировал их, поскольку он не без причины категорически не доверял британцам. Частично это было основано на недавнем опыте Сталина в отношениях с консервативными правительствами, которые, мягко говоря, недружелюбно относились к Советскому Союзу.

Лондон и Париж отказались подписать пакт с Кремлем весной и летом 1939 года, который настроил бы британцев, французов и русских против нацистской Германии (6). У Сталина не было иного выбора, кроме как заключить соглашение с Гитлером той осенью, и эти нежелательные реальности с тех пор подавлялись такими организациями, как возглавляемый Германией Европейский Союз.

Советско-нацистский пакт от 23 августа 1939 года сослужил Советам хорошую службу, пока Вермахт быстро не разгромил Францию с мая по июнь 1940 года. Характер французского поражения удивил и обеспокоил Сталина, который ожидал длительного затяжного конфликта в России. запад, как в Первую мировую войну.

Тем не менее, соглашение Сталина с Гитлером пока удерживало Россию от ожесточенных боевых действий, в то время как Кремль добился территориальных выгод, захватив восточную половину Польши 6 октября 1939 года. С окончанием Зимней войны против Финляндии Советы сосредоточились вокруг 10% финской земли в марте 1940 года. В начале августа 1940 года Сталин официально аннексировал прибалтийские страны - Эстонию, Латвию и Литву, сначала оккупировав эти государства в середине июня 1940 года, в результате чего прогерманские чиновники бежали из региона ( 7). Марш Сталина на Балтику стал ответом на триумф нацистов на западном фронте и его понятный страх перед прибалтийским национализмом и возможным проникновением Германии вблизи советских границ.

Бэзил Лидделл Харт, капитан британской армии в отставке и военный теоретик, писал: «Гитлер согласился с тем, что страны Балтии должны находиться в сфере влияния Советского Союза, а не в их фактическую оккупацию; и он чувствовал, что его обманул его партнер; хотя большинство его советников реалистично считали вторжение русских в страны Балтии естественной мерой предосторожности, вызванной страхом перед тем, что Гитлер может предпринять после своей победы на западе ». (8)

В дни после падения Франции Сталин оккупировал румынские территории Северной Буковины и Бессарабии. До Первой мировой войны Бессарабия около века принадлежала Российской империи, но Северная Буковина никогда ранее не входила в состав России. В глазах Гитлера и немецких генералов продвижение Сталина в некоторые районы северной Румынии было опасным и провокационным. Гитлер впервые узнал о плане Сталина по воссоединению Бессарабии 23 июня 1940 года, когда сразу после восхода солнца нацистский лидер победно путешествовал по Парижу на автомобиле с открытым верхом (9). Гитлер рассердился, когда услышал эту новость. Он чувствовал, что возвращение Бессарабии в состав России приведет Сталина невыносимо близко к нефтяным скважинам Оси в городе Плоешти на юге Румынии.

Во время встречи с Бенито Муссолини в Баварских Альпах 19 января 1941 года Гитлер сказал своему итальянскому коллеге: «Теперь, в эпоху авиации, румынские нефтяные месторождения могут быть превращены в пространство дымящихся обломков путем авиаудара из России и Средиземноморья. , а жизнь Оси зависит от этих нефтяных месторождений ». (10)

В течение Второй мировой войны колодцы Плоешти снабжали нацистскую империю не менее 35% всей нефти, по другим данным, до 60%; но последняя цифра, скорее всего, завышена и превышает общий средний показатель (11) (12). В течение многих лет Румыния была крупнейшей нефтедобывающей страной Европы и пятой по величине страной на земле в 1941 и 1942 годах, обогнав Мексику. Значительные источники нефти в Индонезии (Голландская Ост-Индия) попали под контроль Оси в начале 1942 года, когда эта страна была захвачена японскими армиями, и они оставались там более трех лет.

Гитлер хотел, чтобы его румынские нефтяные месторождения были надежно защищены; он приказал Вермахту разместить десятки тяжелых и средних немецких зенитных орудий вокруг нефтеперерабатывающих заводов в Плоешти, а также установить дымовые завесы; последние эффективно заслоняли объекты от самолетов противника, которые были сбиты в большом количестве.

Немцы создали ограниченное количество нефти путем синтетической гидрогенизации с использованием таких материалов, как уголь. В основном это пошло на пользу Люфтваффе, а не танкам и другой наземной технике. По условиям договора о ненападении с Россией Рейх получил в общей сложности 900 000 тонн советской нефти с сентября 1939 по июнь 1941 года. Это было не так уж много, учитывая, что Вермахт потребил три миллиона тонн нефти только в 1940 году. (13)

Нацистская Германия также снабжалась нефтью из Соединенных Штатов, которые в то время не имели себе равных в качестве крупнейшего в мире производителя и экспортера нефти; в частности, сделки, которые американские корпорации, такие как Texaco и Standard Oil, вели с нацистами, иногда тайно через другие страны, вместе с подконтрольными США дочерними компаниями, базирующимися в Рейхе (14). Кроме того, прибывшие из Венесуэлы, третьего по величине нефтедобывающего государства в мире, тогдашнего крупного клиента США, прибыли партии нефти, отправленные через Атлантический океан, предназначенные для немецкой военной машины.

В общей сложности «около 150 американских компаний» имели «деловые связи с нацистской Германией», как отмечал израильский журналист Офер Адерет, писавший для левой газеты Haaretz. Деловые сделки США с нацистами, писал Адерет, «включали огромные ссуды, крупные инвестиции, картельные соглашения, строительство заводов в Германии в рамках перевооружения Третьего рейха и поставку огромного количества военной техники. (15)

Между тем, реинтеграция Бессарабии Сталиным в начале июля 1940 г. стала буфером для советской защиты ее военно-морского флота в Черном море немного дальше на восток; включая дополнительную безопасность российских военно-морских баз, таких как порт Одесса на юге Украины. Советское наступление в Румынию «было хуже, чем« пощечина »для Гитлера», - заметил Лидделл Харт, поскольку «оно поставило русских зловеще близко к румынским нефтяным месторождениям, на которых он рассчитывал свои собственные поставки». 29 июля 1940 года Гитлер говорил со своим начальником оперативного управления генералом Альфредом Йодлем о возможностях борьбы с Россией, если Сталин попытается захватить Плоешти. (16)

9 августа 1940 г. генерал Йодль издал директиву под названием «Реконструкция Востока», в которой приказал укрепить немецкий транспорт и снабжение на востоке, чтобы к весне 1941 г. были закреплены планы нападения на Россию (17). Именно в это время правительство Уинстона Черчилля начало предупреждать Москву о планах немецкого вторжения; но Сталин сильно подозревал, что британцы хотели втянуть его в войну, чтобы снять давление с Лондона. Сталин определенно считал, что советским армиям когда-нибудь придется сражаться с немцами, но не сейчас.

Советские планы в отношении Германии оставались безопасными. 1 августа 1940 года министр иностранных дел Советского Союза Вячеслав Молотов заявил, что нацистско-советский пакт был основан не на «случайных соображениях временного характера, а на фундаментальных политических интересах обеих стран» (18). Тем не менее к сентябрю 1940 года советские командиры, дислоцированные вдоль их западной границы, начали говорить о гитлеровском «Drang nach Osten», имея в виду предложение диктатора о расширении на восток. Советские военные говорили о привычке Гитлера носить с собой портрет Фридриха Барбароссы, рыжебородого прусского императора, столетия назад воевавшего со славянами. (19)

12 ноября 1940 года министр иностранных дел Молотов, убежденный коммунист, приземлился в Германии на самолете. По прибытии Молотова в Берлин Сталин сказал ему указать немцам, что он хочет заключить с ними широкомасштабную сделку. Сталин все еще считал, что партнерство с Гитлером в ближайшем будущем возможно. Вместо этого во время переговоров нацистские официальные лица представили Молотову младшее партнерство Советской России в глобальном альянсе, в котором доминирует Германия. Советская политика, как настаивали нацисты, должна была быть сосредоточена на Южной Азии, Индии и конфликте с Великобританией. Это совершенно не удовлетворило Сталина.

По словам Якова Чадаева, советского администратора, после того как Молотов отправил отчет о его разочаровывающих дискуссиях в Берлине, Сталин был уверен, что Гитлер намеревался вести войну с Россией. Менее чем через две недели, 25 ноября 1940 года, Сталин сообщил болгарскому политическому деятелю-коммунисту Георгию Димитрову, что «наши отношения с Германией внешне вежливы, но между нами существуют серьезные трения». (20)

Маршал Александр Василевский, российский офицер высшего ранга, неоднократно встречавшийся со Сталиным, сопровождал Молотова в Берлин. Василевский вернулся домой убежденный, что Гитлер вторгнется в Советский Союз (21). Мнение Василевского разделяли многие его коллеги по Красной Армии. После того, как Молотов покинул Берлин, Гитлер встретился с немецкими руководителями и дал им понять, что собирается атаковать Россию.

Осенью 1940 г. российское верховное командование направило в Кремль проекты планов стратегического размещения советских дивизий вдоль их западной границы в рамках подготовки к немецкому вторжению. Сталин не ответил. Довольно зловеще то, что во второй половине ноября 1940 года центральноевропейские страны Венгрия, Словакия и Румыния присоединились к новому европейскому порядку Гитлера, присоединившись к коалиции Оси. Теперь Гитлер мог особенно зависеть от поддержки Румынии при Ионе Антонеску. Он был ярым антикоммунистом и антисемитским военным диктатором, который в возрасте 58 лет пришел к власти 4 сентября 1940 года.

Сегодня Румыния ни в коем случае не является ведущей страной, но в годы войны она действительно была важной страной. В основном это было связано с ее природными ресурсами и, в меньшей степени, с его стратегическим положением, рядом с Черным морем и Украиной.

По мере того, как 1940 год подходил к концу, Сталин немного беспокоился. Обращаясь к советским генералам перед Рождеством, Сталин сослался на отрывки из книги Гитлера «Майн кампф» и говорил о заявленной цели нацистского лидера - когда-нибудь атаковать СССР. Сталин сказал, что «мы постараемся отложить войну на два года», до декабря 1942 года или до 1943 года. Вскоре после разгрома Вермахтом французов Молотов напомнил ему, что «мы сможем противостоять немцам только на равных. к 1943 году ». (22)

18 декабря 1940 года Гитлер издал свою Директиву № 21, в которой говорилось: «Немецкие вооруженные силы должны быть готовы сокрушить Советскую Россию в быстрой кампании до окончания войны против Англии». На Рождество 1940 года советский военный атташе в Берлине получил анонимное письмо. В нем разъяснялось, что немцы готовят к весне 1941 года военную операцию против России (23).