В войну разведка вступила первой

Статья директора СВР России Сергея Нарышкина


Фото: Пресс-бюро СВР России

С 1996 года 22 июня в России отмечают, как траурную дату – День памяти и скорби. В канун 80-й годовщины начала войны мы публикуем статью, подготовленную специально для журнала «Национальная оборона» директором СВР России С.Е. Нарышкиным, посвященную памяти разведчиков, самоотверженно сражавшихся на невидимых фронтах Великой Отечественной с самых ее первых дней и до победных салютов.
Сергей Нарышкин
Директор Службы внешней разведки Российской Федерации
Долгие годы в газетах и журналах, в исторической литературе и электронных СМИ обсуждалась тема участия разведки в раскрытии агрессивных планов гитлеровской Германии. Что удалось сделать разведчикам в канун тяжелейших испытаний, выпавших на долю нашей Родины? Смогла ли внешняя разведка выполнить свое предназначение?
То, что этот вопрос многие десятилетия остается в центре внимания, а некоторые аспекты продолжают вызывать споры, говорит о том, что в истории Великой Победы еще много «белых пятен», требующих дальнейших фундаментальных исследований.

Важнейшим получателем донесений советской внешней разведки был Иосиф Сталин.

Попробуем остановиться лишь на отдельных моментах поднятой темы. Чтобы понять потенциал отечественной внешней разведки в предвоенную пору, необходимо сделать небольшой исторический экскурс.
В конце 1920-х – начале 30-х мир открывал для себя СССР. Многие видели в нашей стране государство социальной справедливости. Наряду с коммунистами-интернационалистами с советской разведкой начали сотрудничать прогрессивно мыслящие люди, осознававшие опасность фашизма и объединенные неприятием нацизма как человеконенавистнической идеологии. Эти люди охотно шли на контакт, потому что Советский Союз виделся им как самый действенный и непримиримый противник «коричневой чумы». В разведку приходили многие ее будущие герои – люди, движимые не материальной стороной дела, а идейными соображениями.
Воины-интернационалисты, прошедшие войну в Испании и вернувшиеся на Родину или переехавшие в СССР, многие годы активно работали с советской разведкой. Это и Африка де Лас Эрас («Патрия»), и Иосиф Григулевич («Макс»). В начале 30-х годов разведчик-нелегал Арнольд Дейч привлекает к сотрудничеству членов знаменитой «Кембриджской пятерки».

К середине 30-х годов относится начало сотрудничества с группами антинацистского движения Сопротивления в европейских странах – «Красная капелла». В Германии группой руководили Арвид Харнак («Корсиканец») и Харро Шульце-Бойзен («Старшина). В середине 30-х годов в Центре и загранаппаратах работало около 450 разведчиков и их «помощников».
С сегодняшних позиций можно уверенно сказать, что внешняя разведка СССР приобрела статус одной из самых эффективных в мире.

Начальник Первого управления НКГБ СССР Павел Фитин.


Трагическая полоса для нашей внешней разведки пришлась на период политических репрессий в СССР в 1935-1938 годах. В результате «чисток» более 270 сотрудников были объявлены «врагами народа» и репрессированы. Не своей смертью погибли все начальники разведки этого периода – А.Х. Артузов, А.А. Слуцкий, С.М. Шпигельглаз, З.П. Пассов. Из резидентур были отозваны большинство руководителей и сотрудников, в легальных оставалось лишь по несколько человек – как правило, молодых и малоопытных работников на технических должностях. Было ликвидировано значительное число нелегальных резидентур, причем как в Европе, так и в других взрывоопасных регионах мира. В Центре оставалось менее половины личного состава, особенно острым был дефицит руководящих кадров. В результате были утрачены связи со многими ценнейшими источниками информации, с некоторыми безвозвратно. Известен, например, такой факт – в 1938 году из центрального аппарата парализованной репрессиями внешней разведки руководству страны в течение 127 дней (!) не докладывалось вообще никакой информации – попросту не было ни одного должностного лица, имеющего право подписывать документы, направляемые в высшие инстанции. А ведь канун мировой войны – аншлюс Австрии, Мюнхенский сговор о разделе Чехословакии, агрессия Японии против Китая, японские провокации на советском Дальнем Востоке и Монголии.
Серьезные перемены к лучшему произошли в 1939-40 годы, когда был организован набор молодых, талантливых людей из партийного и комсомольского актива, научных учреждений, производственных организаций. Учитывая острую нехватку кадров, в 1938 году было принято решение о создании Школы особого назначения (ШОН). Сроки подготовки были минимальными. Время тревожное, молодежь быстро училась, постигая опыт старших товарищей.

17 июня 1941 г. Спецсообщение НКГБ СССР, стр. 1.



17 июня 1941 г. Спецсообщение НКГБ СССР, стр. 2.



17 июня 1941 г. Спецсообщение НКГБ СССР, стр. 3.


Впоследствии многие из них станут выдающимися советскими разведчиками, настоящими профессионалами. Среди них – Павел Михайлович Фитин, назначенный в 32 неполных года руководителем разведки и возглавлявший ее всю войну.
Летом 1941 года из тюрем стали возвращаться первые из целой плеяды разведчиков, репрессированных в 1937-1938 гг. В их числе были: создатель и бессменный (до ареста в ноябре 1938 года) руководитель первой в истории ИНО «Особой группы» нелегалов-боевиков Яков Серебрянский, освобожденный в августе 1941 года из камеры смертников; ветеран ИНО Иван Каминский, который с 1922-го года до ареста в 1938 году проработал легальным резидентом в Латвии, Италии и Финляндии, а затем нелегальным – в Германии и Франции. И еще ряд чекистов-«штрафников», с лихвой искупивших в годы войны свои и чужие былые проступки.
Особого упоминания заслуживает легендарный партизанский командир и писатель, Герой Советского Союза Дмитрий Николаевич Медведев. После 20 лет успешной работы в контрразведке ОГПУ-НКВД капитан Медведев, награжденный еще в 1932 году нагрудным знаком «Почетный сотрудник ВЧК-ОГПУ», в конце 1930-х гг. был уволен из органов как брат троих «врагов народа». 22 июня 1941 года он обратился к наркому Л.П. Берии с рапортом о готовности вернуться на службу и посвятить себя разведывательно-диверсионной работе во вражеских тылах. А 7 сентября 1941 года возглавляемая Медведевым разведывательно-диверсионная группа «Митя» из 30 командиров и бойцов перешла линию фронта у райцентра Жуковка нынешней Брянской области.
О дальнейшем боевом пути отряда кратко рассказывает архивная справка:
«Руководимая тов. Медведевым опергруппа в 30 человек за время с 12 сентября 1941 года по 21 января 1942 года, т.е. за 4 месяца, выросла до 300 человек. Пущено с рельс 3 эшелона с живой силой и 1 эшелон с техникой противника, взорвано 3 моста на железной дороге и 7 на шоссе, 2 самолета уничтожено на земле. В боях и во время диверсионных актов убито до 1000 немецких солдат и офицеров. В процессе ведения боевых операций были временно освобождены города Жиздра и Хотимск, где уничтожены немецкие воинские комендатуры и полиция. Через созданную агентуру была проведена большая разведывательная работа в городах Брянск, Клетня, Людиново и Жиздра. Организовано на месте пять партизанских отрядов (в 30–50 чел. каждый). Кроме того, были взяты под руководство 27 местных партизанских отрядов, насчитывавших до 4000 человек».

Директива Главного командования вермахта №21, подписанная Гитлером 18 декабря 1940 года, утвердила стратегический план «Барбаросса», предусматривающий нападение Германии на Советский Союз.


К этому сухому тексту следует добавить, что бесценный боевой опыт отряда «Митя» его командир Дмитрий Медведев успешно использовал в период с июня 1942 года по февраль 1944 года в лесах и болотах Ровенщины на Западной Украине, возглавляя легендарный отряд особого назначения «Победители». Бойцы провели более 120 операций, уничтожив до 12 тысяч вражеских солдат и офицеров, а также 11 генералов и высших государственных чиновников фашистской Германии. Подрывники взорвали 81 эшелон противника с живой силой и техникой. По результатам боевой работы «Победителей» сам Медведев и воевавший в отряде легендарный разведчик Николай Кузнецов (он же по легенде «офицер вермахта Пауль Зиберт») были удостоены в 1944 году званий Героев Советского Союза.
В 1940-41 гг. были возвращены в строй находившиеся в опале опытные кадры, восстановлена нормальная работа около 45 легальных и 14 нелегальных резидентур. В ключевых странах (Германия, Англия, Франция), наряду с «легальной» резидентурой, действовало от 2 до 4 нелегальных.
Заместитель руководителя берлинской резидентуры А.М. Коротков, будущий руководитель советской нелегальной разведки в 1946-53 гг., восстановил оперативный контакт с «Корсиканцем» и «Старшиной», а также с Вилли Леманом («Брайтенбах»), агентом советской разведки с 1929 года, служившим в гестапо. Лондонская резидентура восстановила связь со всеми членами «Кембриджской пятерки» и наладила бесперебойное получение от них ценнейшей информации. Заметно эффективней заработали загранаппараты советской разведки в странах-союзниках Германии, в оккупированных Гитлером европейских государствах, на Ближнем и Дальнем Востоке, в Северной и Южной Америке.
Первые сведения о появлении признаков военной угрозы со стороны Германии внешняя разведка получила летом 1932 года, за девять месяцев до прихода Гитлера к власти. ИНО ОГПУ сообщало, что правительство Франца фон Папена инициировало начало секретных переговоров с Францией и Польшей по созданию наступательного союза против СССР.

22 мая 1941 г. Сообщение из берлинской резидентуры.


Тогда же начальник ИНО ОГПУ Артур Христианович Артузов разослал в резидентуры циркуляр, в котором предлагалось начать подготовку к работе в условиях войны Германии против СССР.
Для нашей разведки, имевшей в Германии в ту пору сильные оперативные позиции, неизбежность прихода Гитлера к власти не являлась секретом, равно как и то, какую политику он будет проводить. С началом гражданской войны в Испании обстановка в Европе изменилась. Страны Антанты пытались найти компромисс с фашистами, задабривая Гитлера кредитами и сырьем взамен на «гарантии мира», под чем фактически понимался разворот агрессивных устремлений на Восток.
Примечателен полученный разведкой отчет о беседе Гитлера со швейцарским бизнесменом Буркантом 11 августа 1939 года. Однозначно зная,  кому передадут его слова, фюрер занимается форменным шантажом: «Если Запад настолько глуп и настолько слеп, чтобы напасть на Германию, то я вынужден буду объединиться с Россией, чтобы разгромить Запад... Затем, еще усилив свою мощь в итоге победы на Западе, я нападу на Россию. Все мои планы и замыслы в принципе направлены против России».
Летом 1940 года Гитлер отдал приказ Генштабу вермахта о подготовке к войне с СССР сразу после окончания исхода англо-французских войск из Дюнкерка. Первыми сведениями об этом можно считать сообщение нашей резидентуры во Франции от 4 августа 1940 г. о начале переброски высвободившихся гитлеровских войск с западного фронта к советским границам.

22 мая 1941 г. Сообщение из лондонской резидентуры, стр. 1.



22 мая 1941 г. Сообщение из лондонской резидентуры, стр. 2.


Директива Главного командования вермахта №21, подписанная Гитлером 18 декабря 1940 года, изложила стратегический план «Барбаросса». В нем было подчеркнуто, что к 15 мая 1941 года следует закончить развертывание войск в районах сосредоточения. Параллельно по личному указанию Гитлера была разработана многоэтапная операция по сокрытию истинных действий по подготовке агрессии. 15 февраля 1941 года план операции был утвержден, хотя в дальнейшем неоднократно дополнялся с учетом изменения военно-политической обстановки. График мероприятий постоянно корректировался по мере уточнения даты нападения. Вермахт, Министерство пропаганды, МИД, разведывательные и контрразведывательные службы Германии в тесном взаимодействии вплоть до последнего дня перед нападением на СССР проводили мероприятия по дезинформации, стратегической и оперативной маскировке. По этим причинам в сводках советских загранпредставительств появилось такое многообразие дат предполагаемого нападения.
Сведения о военных приготовлениях Германии к нападению на СССР шли в Центр из резидентур. С июля 1940 по июнь 1941 г. только внешняя разведка направила советскому руководству более 120 информационных сообщений.
В срочном донесении резидента разведки НКГБ в Финляндии Е.Т. Синицына 11 июня 1941 года была названа точная дата начала агрессии. Резидентурой были получены сведения о подписании 11 июня в Хельсинки тайного соглашения между Германией и Финляндией об участии финских вооруженных сил в предстоящей войне, и прямо указан срок вторжения.
Помимо точной даты агрессии Германии против нашей страны крайне важна была информация о том, как поведут себя в нарастающем и вышедшем за пределы Европы конфликте США и Великобритания. И об этом разведка доложила точно.

Календарь сообщений «Корсиканца» и «Старшины».


Так, «парламентер» Рудольф Гесс приземлился на британских островах 10 мая 1941 года. А уже 18 мая в Москву ушло сообщение Кима Филби, полностью раскрывающее цель визита высокопоставленного фашиста в Англию и реакцию Черчилля на «мирные предложения» Гитлера.
Советским разведчикам удалось получить информацию и о том, что Япония не намерена немедленно вслед за Германией напасть на СССР и будет занимать выжидательную позицию. В дальнейшем, руководство Советского Союза смогло перебросить значительные ресурсы и силы с дальневосточных рубежей на советско-германский фронт.
17 июня 1941 года Сталин вызвал в Кремль наркома госбезопасности Н.В. Меркулова и начальника разведки НКГБ П.М. Фитина. Вождь хотел лично и в деталях узнать, насколько надежен источник. Сообщение, которое было направленно из берлинской резидентуры 16 июня, лежало на его рабочем столе.
Сообщение было от «Старшины». В нем говорилось, что все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время.
П.М. Фитин взял на себя ответственность уверить Сталина в абсолютной надежности «Старшины». Внимательно выслушав объяснения, вождь реагировал резко: «Дезинформация. Можете идти».
Такой жесткой реакции вождя П.М. Фитин не ожидал, но, похоже, правильно понял. Сталин нацелил руководство разведки на принятие максимальных мер по верификации добытой информации, требовал других, дополнительных доказательств. П.М. Фитин сразу же отправил в берлинскую резидентуру приказ о проверке. Также дал указание провести анализ сообщений «Старшины» и «Корсиканца» за последний период. Первый в истории внешней разведки добротный аналитический документ получил название «Календарь сообщений «Корсиканца» и «Старшины». Доложить его Сталину уже не успели.
На последней встрече с сотрудником берлинской резидентуры Б.Н. Журавлевым вечером 19 июня 1941 г. Вилли Леман («Брайтенбах»), подвергая себя смертельной опасности, сообщил о приказе Гитлера, объявленном сотрудникам центрального аппарата гестапо, начать военные действия против СССР после 3 часов утра 22 июня. «Прощай, товарищ!», – вздохнув, добавил ценнейший источник советской внешней разведки.
Всем этим некогда секретным сведениям теперь место в учебниках истории, чтобы юное поколение не только знало и гордилось победами нашей армии в годы Великой отечественной войны, но и помнило имена героев-разведчиков, которые выполнили свой долг.
Ссылка