«Заграница нам поможет»

«Заграница нам поможет»

Этот лозунг «заграница нам поможет», видимо, придется вешать на щит не только правой внесистемной оппозиции (сторонники Навального и иная альтернативная шушера), но и левой системной оппозиции (в лице российской компартии). По крайней мере именно такой мнение можно вынести из заявлений Зюганова и иных представителей коммунистов, после снятия с выборов Грудинина.

Как я лично отношусь к снятию Грудинина? Скорее с недоумением, чем с порицанием или оправданием. Дело в том, что порицать власть здесь в общем то не в чем, а оправдывать совершенно не нужно, так как в особом оправдании власть как раз и не нуждается. Власть в лице ЦИК в данном случае всё сделало на законных основаниях. Но хуже себе. Хуже, потому что, выполнив предписание закона о том. что кандидат в депутаты Госдумы не может иметь компаний, зарегистрированных за рубежом, фактически дала КПРФ дополнительный повод для политической рекламы.

Какую роль играет Грудинин в деятельности КПРФ? Денежный мешок. Помогающий на выборах? Но ему никто не запретит помогать. Тем более в части серых сумм, идущих на избирательную компанию. Является ли Грудинин условием поддержки коммунистов на выборах их избирателей. Знаете, верится с рудом, что наберется много избирателей, которые скажут «О у коммунистов в списке нет Грудинина! Всё, теперь за коммунистов голосовать не будем». Нет, конечно, нет таких, а вот те, кто готов будет разглядеть у коммунистов терновый венец мучеников, раз Грудинина убрали из списков компартии на выборах будет не мало.

Мог ли ЦИК не убрать Грудинина? Нет не мог. Документ из Генпрокуратуры есть, он основан на официальных публичных данных, размещенных в базе данных юридических лиц Белиза. И спорить тут не о чем. Да и суд всегда есть для того, чтобы отстоять свое право, если что. Кстати. В случае снятия и обращения в суд, кандидат не лишается возможности агитировать за себя. Так что в этом плане Грудинин и компартия пока что не пострадали, наоборот, приобрели шикарный информационный повод для того, чтобы запустить волну политической рекламы.

Более напрягло другое. Одним из первых заявлений. Которые сделали коммунисты стало заявление, что по поводу снятия Грудинина с выборов они будут обращаться в Европейский Суд по правам человека. То есть фактически открыто заявляют о стремлении допустить вмешательство в выборы в России со стороны иностранного (международного) института. Тем более, это прозвучало на фоне весьма одиозны решений ЕСПЧ по делу ЮКОСа и призывов к легализации однополых браков в России. Встать коммунистам в один ряд с Ходорковским и нетрадиционными активистами. Видимо представляется вполне рациональным и правильным. Но фактически легализующим тот самый лозунг, с которого мы и начали рассуждение «Запад нам поможет»!

Таким образом фактически вся оппозиция действующей власти открыто расписалась в том. Что ищет против этой самой власти защиты не у своих избирателей. Широких народных масс, а у западных институтов или кураторов. Это демонстрирует глубочайший кризис оппозиции. Причем не только кризис идей, сколько кризис включенности в общество. Жутко далеки они от народа.

Что сокрыто под плащом?

На самом деле использование оппозиции в качестве тарана для раскачивания системы – это стандартный вариант. Гуайдизация мировой политики изобретение не текущего дня и даже не этого века. Вопрос только в том, какого уровня может достичь неадекватность в восприятия реальности. Инструментальный характер используемой «оппозиции» при этом никогда не ставился под сомнение со времен древности.

Со всей очевидностью, «инструментальная» оппозиция в любой стране мира может играть две роли. С одной стороны, олицетворять сам факт наличия некоторых сил, которые противостоят официальным властям и лишь давать информационные поводы для каких-либо действий против этих самых властей. Проблем такая «оппозиция» практически не создает, так как в любом случае на роль критиков власти обязательно кто-то да объявится. Разница же в том, кто – не существенна. Более того, власти к такой «оппозиции» относятся вполне лояльно. Ну в конце концов велика ли разница от того, будет в Москве вещать некий оппозиционно настроенный «инструментальный» комментатор реальности, или некий Сева Новгородцев в Лондоне? Местный даже выгоднее. По крайней мере не нужно далеко бегать. И такое практически повсеместно. Бороться с такими комментаторами напоминает стрижку свиньи «визгу много, шерсти мало», воспринимать, как естественную микрофлору куда как удобнее.

Второе назначение «инструментальной» оппозиции – это прямое действие. Переход к стадии активности, при которой оппозиция начинает привлекать не только внимание общества, но и вычленять из этого самого общества наиболее активных (а порой и неадекватных) и включать в свою деятельность, направленную на «расшатывание режима».

Собственно, от такого расшатывания толку не много. Но они показывают картинку «борьбы с режимом», в это уже куда как более действенное орудие в руках заказчика. При этом, разумеется, всегда есть риск от такого балансирования на канате. Разница между митинговой активностью и экстремизмом, порой стол мала, что стоит допустить чуть большую степень свободы активных, но не совсем выдержанных участников оппозиционной деятельности (а такие найдутся всегда) и вот уже запреты, ограничения, арест и прочее.

При этом у оппозиции всегда есть возможность дистанцироваться от такой активности (хотя бы ценой потери части попутчиков), а вот есть ли желание – большой вопрос. С одной стороны, оставаться в поле легальной политики имеет определенный и значимый бонус. Это и участие в выборах, официальных формах политической деятельности, возможность свободно выходить на контакт с прессой и прочего. С другой же, риск получить клеймо «картонной» оппозиции. Обидный и крайне негативно сказывающийся на рейтинге политической силы, особенно в условиях конкуренции. Так что прокрустово ложе, как ни крути.

В этом плане такие обращения к «Западу» могут стать посланием. Мы готовы перейти из разряда оппозиции реальной в оппозицию «инструментальную», контролируемую и направляемую. Услышьте нас, заметьте нас, оцените наш потенциал и дайте возможность проявить себя. И этот сигнал очень тревожный.

Власти сосредотачиваются

При этом, однако, власти всегда должны быть готовы, что в один прекрасный день они увидят не только критику (к которой должен быть готов любой политик), но проявления крайней нетерпимости. Равно власть должна выть готова, что в один момент та или иная политическая сила вполне может начать направление посланий вовне о готовности стать орудием в политической игре других государств.

Заявление глав СВР Нарышкина о том, что на грядущих выборах в Государственную Думу возможны провокации следует расценивать ка вполне себе обоснованное и подкрепленное фактами мнение, а не плод разыгравшегося воображения. И речь идет не только о возможных эксцессах, связанных с сторонниками Навального, но и о возникновении иных групп недовольных с массовой активностью.

Кейс Фургала показал, что некоторый заряд протестной активности есть у ЛДПР, некоторый, особенно на фоне активности Рашкина у КПРФ. Так что неприятные моменты могут быть не только от тех, кто традиционно подозревается в готовности стать «российским Гуайдо». Но и от тех, кто ранее вполне себе был на близком контакте с администрацией Президента, но по тем. или иным причинам оказался на обочине и не видит возможности усилить свое место в политике. Мне могут возразить что и ЛДПР, и КПРФ вполне себе проходят в Государственную Думу и могут даже расширить свое представительство там. Но тут проблема в другом. М КПРФ и ЛДПР стоит на пороге смены высшего партийного руководства. И для Зюганова, и для Жириновского, вероятно, эти выборы последние у руля партии, а процессы, протекающие в этих структурах, не позволяют с уверенностью говорить о том. что руководство партиями удастся передать тем, кому хотели бы его передать постаревшие руководители. А значит обращение «запад нам поможет» становится не частью стратегии политической активности, а своеобразным механизмом торга меду партийными лидерами и Администрацией Президента РФ.

Власть при этом, конечно, не верит в серьезность таких обращений к зарубежью, так как по большому счету и на Жириновского, и на Зюганова есть серьезный инструмент влияния, хотя бы из коммерческих структур, которые принадлежат семьям данных политиков. Другое дело, что есть в этих силах ряд недовольных, которые с радостью бы окунулись в активные формы протеста, разжигают общественный резонанс на темы коронавирусных ограничений, и всякими иными средствами повышают уровень хаоса в политике.

Готово ли государство к тому, чтобы оперативно реагировать на такие выпады? Разумеется, готово, причем по всем фронтам. И в силовом плане, и в информационном. При этом за последние десятилетия власть продемонстрировала способность рассчитывать силу своего удара и вес произнесенного слова. А это значит, что следует понимать, что степен мобилизации властей высокая и готовность к вызовам вполне на уровне. Более того, власть, судя по всему, готова работать на опережение и весьма жестко.

Таким образом в выборном уравнении этого года сила действия не то что равна. Но существенно превосходит силу противодействия. И это не вызывает сомнения.

А готова ли заграница?

Вопрос о том, готов ли Запад к активному обращению к нему со стороны отдельных представителей оппозиции готовых превратиться из оппозиции реальной в оппозицию «инструментальную» является на первый взгляд риторическим, но при ближайшем рассмотрении таковым не является.

Дело в том, что между подготавливаемой «инструментальной» оппозицией, которую пестуют зарубежные спецслужбы и фонды, учат на специальных учебных программах, поддерживают грантами и оппозицией, которая готова совершенно добровольно стать «инструментально» есть большая разница.

Дело в том, что отбор в «инструментальную» оппозицию, прошедшую через курсы в Гарварде или Йеле, чем-то напоминает отбор на работу в компанию. Кандидат прорабатывается, выявляются его слабости, нарабатывается компромат, для особо значимых кадров даже подпирается супруг/супруга (например, как у Саакашвили). Всё это по большому счету технология и выработанный механизм. Он не ставится под сомнения, он отработан годами, он редко дает сбои.

И вот к «коллективному Западу» обращаются некто, кто в проработке не был, курсов не оканчивал и на кого если и есть что-то, то не много, а вот у властей … В общем любое такое предложение сотрудничества, это «кот в мешке». А этого не очень-то любят. И причины в этом две.

С одной стороны, описанные ранее сложности не позволяют подойти к подбору «инструментальной оппозиции» с должной степенью проработки. У большинства патентованных Западом оппозиционерам есть большая история их контактов с западными структурами, кураторства, участия в форматах протеста под бдительным руководством и т.д.

С другой стороны – выращивание активистов «инструментальной» оппозиции – это бизнес. На это выделяются фонды. На это уходят деньги налогоплательщиков. На это работают десятки структур, тысячи людей, компаний, СМИ, научных и учебных заведений. Вобщем – это индусрия. И для этой индустрии появление кого то со стороны. Не прошедшего их отбор – это вызов и угроза бизнесу. Если можно просто взять с улицы, то тогда зачем нужна их машина по подготовке агентов влияния? В результате в той же Белоруссии американцы не спешили выходить на контакт с теми из «оппозиционеров», кто не проходил механизма их подготовки и обработки.

Другое дело, что использовать в моменте тех же коммунистов, для поднятия градуса напряжения представляется вполне логичным и резонным для «коллективного Запада». В конце концов ходили же коммунисты встречаться с Байденом в московское посольство еще в 2012 году. Другое дело, что слова Нарышкина в контексте того, что США опасаются влияния России на выборах в конгресс в ноябре этого года можно интерпретировать и как предложение. Вы не лезете к нам, мы не делаем игру у Вас.

Таким образом «заграница», которая должна была бы помочь оппозиционерам всех мастей на самом деле особо в этом не заинтересована. Поскольку это ломает традиционную и устоявшуюся схему активности в политическом пространстве другого государства. При этом и желание поймать момент и получить на ровном месте преимущество всё же имеет значение.

Реквием по прошлому, задел на будущее

Собственно, происходящее сейчас в России с оппозицией весьма показательно и напоминает реквием, реквием по существованию оппозиции в том формате, к которому мы привыкли за десятилетия. И дело в том, что старые схемы работы уже не проходят, а новые настроить не удается.

Возьмем к примеру те же ЛДПР и КПРФ. Обе партии откровенно являются уходящими. ЛДПР не может ничего продемонстрировать без своего лидера Владимира Жириновского, а ему всё сложнее становится поддерживать приемлемый уровень эпатажа. Там, где он был забавен 20 или 10 лет назад, сейчас он просто неуместен и жалок.

Там, где КПРФ еще лет 20 назад могли вывести на площади людей и имели хорошо отлаженную с советских времен систему партийных ячеек, сейчас находится в практически разобранном состоянии. За десятилетия существенно уменьшилось и число активистов КПРФ и чисто ячеек, многие ушли в альтернативные политические проекты, не соглашаясь с диктатом партийного руководства. Апофеозом деградации стало обвинение Зюганова в адрес народа, что народ пассивно отреагировал на повышение пенсионного возраста. И это говорит лидер оппозиционной партии? И он сетует, что в год еще до коронавирусных ограничений народ сам не вышел на протест против пенсионного возраста? Но разве не партия должна повести за собой на протестные акции? Но нет. Нет у коммунистов ни увлекающих за собой лидеров, ни возможности оживить партийную структуру. Да и по большому счету актуализировать повестку не получается.  А это уже конец после длительной, но безрезультатной агонии.

Да, появляются новые партии, но как правило в формате технологических решений. Те же «Новые люди» пройдут по пути «Гражданской платформы» выстрелив на одних выборах и доживающих свой век в роли структур третьего эшелона.

Российской политической системе необходимо меняться. Единой России не стать подобием КПСС, заменяя отсутствие межпартийной дискуссии появлением внутрипартийных уклонов. Справедливой России обрести свой устойчивый базис, утратить наконец-то ареол прикрытия для Единой России. Остальным? Находить свои ниши и новые форматы активности. Иначе

Объективно, такая картина фактически говорит о необходимости перезагрузки политической системы государства, поскольку прежняя ее конфигурация не является эффективной, сохранение текущего состояния как минимум сталкивается с необходимостью обновления кадрового состава системных партий.

В этих условиях. Обращение к зарубежью и институтам типа ЕСПЧ может рассматриваться как попытка законсервировать эту систему в существующем виде с включением в процесс иностранных акторов, а не содействие перезапуску российской политической системы, даже с учетом необходимости этого. Как следствие впереди нас ждет в течение нескольких последующих лет (до 2024 года), либо мягкий вариант трансформации политической системы, при условии, если клич «заграница нам поможет» останется не услышанным, либо более жесткий, если иностранное вмешательство будет проявлено на выборах и потребует жесткой реакции со стороны государства.