Рубрика "Призраки прошлого"

Ни (Джавахарлал) Неру, ни IB (разведывательное бюро) не осознавали, насколько глубоко  КГБ  проник,  используя свои обычный  прием  “медовой ловушки”,   в посольство Индии в Москве. Индийский дипломат, обозначенный в документах КГБ как  ПРОХОР,  был завербован, вероятно, в начале 1950-х годов с помощью шпионки-“наживки” под псевдонимом НЕВЕРОВА, которая предположительно соблазнила его.

КГБ явно был  доволен материалами, предоставленными ПРОХОРом, которые включали кодовую книгу посольства (дважды) и таблицы получателей, это видно из того что  в 1954 году он увеличил  ежемесячные выплаты  ПРОХОРу  с 1000 до 4000 рупий.

Другой индийский дипломат, РАДАР, был завербован  в 1956 году, также с помощью шпионки, которая  заявила (вероятно, ложно), что беременна. Третья агент  КГБ убедила шифровальщика посольства Индии, АРТУРа, залезть в долги, чтобы облегчить его компроментацию и вербовку. Он был завербован в качестве агента в 1957 году после того, как попал в ловушку (вероятно, обвинение в  незаконной торговле валютой) устроенной офицером КГБ, выдававшим себя за торговца на черном рынке.

В результате этих и других проникновений в посольство советские дешифровщики, вероятно, могли расшифровывать значительное количество индийских дипломатических сообщений.

По мере расширения операций КГБ в Индии в 1950-х и 1960-х годах Центр (штаб-квартира КГБ), похоже, выявил степень  проникновения IB (разведывательное бюро) в Коммунистическую партию Индии (КПИ) ... К 1960-м годам проникновение КГБ в разведывательное сообщество Индии  и другие  части государственной  бюрократической  машины позволило  ему изменить положение дел в IB.

После того, как КГБ стал основным каналом как для денег, так и для секретных сообщений из Москвы, проникновение высокопоставленных ИБ в КПИ стало намного труднее.

Как и в других коммунистических партиях, этот секретный канал был известен только узкому кругу руководителей. В 1959 году генеральный секретарь RGB (sic), Аджой Гош (sic), согласился с  планом резидентуры  в Дели  по  созданию импортно-экспортного бизнеса для торговли с Советским блоком, возглавляемого высокопоставленным членом партии под кодовым именем ДЕД, вся  прибыль  от  бизнеса  должна  была  идти  на  партийные  нужды.

Менее чем за десять лет его годовая прибыль выросла до более чем 3 миллионов рупий. Советское информационное агентство «Новости» предоставляло  дополнительные субсидии, регулярно выплачивая издательскому дому КПИ ставку на 50 процентов выше его обычных расценок.

*****

Первый контакт КГБ с Индирой Ганди произошел во время ее первого визита в Советский Союз через несколько месяцев после смерти Сталина в 1953 году. Помимо постоянного наблюдения за ней, Второе главное управление также окружило ее красивыми, внимательными поклонниками-мужчинами.

Не подозревая о том, что КГБ организовал ее прием, Индира была поражена тем вниманием, которое ей уделялось. Хотя в письмах к отцу она не упоминала поклонников-мужчин, она написала ему: «Все русские были так милы со мной ... Со мной обращаются как с единственной дочерью? Когда я  вернусь, я буду ужасно избалована. Никто никогда не был так добр ко мне».

Индира писала о празднике, устроенном для нее на Черном море: «Я  думаю, что у меня не было такого  отпуска  уже много лет». Позже в Ленинграде она сказала Неру, что «купается в роскоши».

Два года спустя Индира сопровождала отца в его первом  официальном  визите  в Советский Союз. Как и Неру, она была явно впечатлена очевидными успехами советского планирования и экономической модернизации, продемонстрированными им во время тщательно организованных визитов на российские фабрики. Во время поездки Хрущев подарил ей норковую шубу, которая стала одним из любимых предметов ее гардероба, несмотря на то, что несколькими годами ранее она критиковала женщину-посла Индии  в Москве за то, что та  приняла такой же подарок.

Советские попытки обхаживать  Индиру Ганди в 1950-е годы были мотивированы в  основном  желанием повлиять на ее отца, чем каким-либо осознанием ее собственного политического потенциала. Как и  Синдикат Конгресса (ИНК -  Индийский национальный конгресс), и КПИ, Москва все еще недооценивала ее, когда она стала премьер-министром.

Во время своих первых выступлений в парламенте миссис Ганди казалась косноязычной и не способной думать самостоятельно. Оскорбительное прозвище «Тупая кукла», придуманное депутатом-социалистом, начало приживаться.

Стратегия Москвы в 1966 году в отношении выборов в Индии  в следующем году была основана на поощрении КПИ и отколовшейся марксистской Коммунистической партии Индии (КПМ) объединиться в левый альянс, чтобы противостоять г-же Ганди и правительству ИНК.

Помимо субсидирования КПИ и некоторых других левых групп во время избирательной кампании 1967 года, КГБ также финансировал кампании нескольких агентов и конфиденциальные контакты в Конгрессе. Самый высокопоставленный агент, указанный в файлах, отмеченных Митрохиным, был министром под кодовым именем АБАД, которого КГБ считало «чрезвычайно влиятельным».

Во время избирательной кампании КГБ также активно использовал активные меры, многие из которых были основаны на поддельных американских документах, представленных Службой А. Агент информационного отдела посольства США в Нью-Дели под кодовым именем МИХАИЛ предоставил образцы документов и образцы подписей для создания убедительных подделок.

Среди оперативников, распространявших  фальсифицированные документы  для предвыборной кампании 1967 года, был Юрий Модин, бывший контролер кембриджской «Великолепной пятерки».

Пытаясь дискредитировать С.К. Патила, одного из ведущих антикоммунистов в Синдикате Конгресса, Модин распространил поддельное письмо генерального консула США в Бомбее американскому послу в Нью-Дели, в котором говорится о «политических интригах Патил с пакистанцами». и большим американским субсидиям, якобы предоставленным ему.

Хотя Патил был одним из самых высокопоставленных политиков Конгресса, потерпевших поражение на выборах, сейчас по-прежнему трудно оценить, насколько его поражение было связано с активными действиями КГБ.

* * *

Олег Калугин, который в 1973 году возглавил Управление К (Контрразведка) FCD (Первый начальник? Управления внешней разведки), вспоминает Индию  как «модель проникновения КГБ в правительство  страны  третьего мира»: «У нас было множество источников повсюду  -  в  индийском правительстве,  в разведке, контрразведке, министерствах обороны и иностранных дел, а также в полиции. В 1978 году Управление К, в обязанности которого входило проникновение в иностранные разведывательные службы и службы безопасности, через Линию KR в резиденциях Индии управляло более чем тридцатью агентами, десять из которых были офицерами индийской разведки.

Калугин вспоминает один случай, когда Андропов лично отклонил предложение индийского министра предоставить информацию в обмен на 50 000 долларов на том основании, что КГБ уже был хорошо снабжен материалами министерства иностранных дел и обороны Индии: «Казалось, что вся страна была  выставлена на  продажу; КГБ и ЦРУ глубоко проникли в индийское правительство. Через некоторое время ни одна из сторон  больше не доверяла секретную информацию индейцам, понимая, что их противник узнает об этом на следующий день».

КГБ, по мнению Калугина, был более успешным, чем ЦРУ, отчасти из-за его умения использовать коррупцию, которая стала повсеместной при режиме Индиры Ганди. Как заметил Индер Малхотра, хотя коррупция в Индии не новость:

Люди ожидали, что партия Индиры Ганди, приверженная делу установления социализма в стране, будет более честной и чистой, чем старый единый  Конгресс. Но надежды  оказались тщетными. Напротив, по сравнению с накоплением богатства некоторыми из  ближайших соратников  Индиры Ганди, проступки отвергнутых лидеров Синдиката, которых когда-то считали крестными отцами коррумпированных конгрессменов, стали казаться тривиальными.

Чемоданы с  деньгами,  как  говорят,  рутинно  доставляли   в дом премьер-министра. Бывший член Синдиката  Конгресса  С.К. Патил сказал, что г-жа Ганди даже не возвращала  чемоданы.

Вряд ли премьер-министр обращала  внимание на сомнительное происхождение некоторых средств, которые поступали  в казну Конгресса. Это был вопрос, который она, в значительной степени,  оставляла  на  усмотрение  своего  основного сборщика  средств, Лалит Нараян Мишра, которая, вряд ли понимала, что  принимает, в том числе,  советские деньги.

По крайней мере, однажды секретный подарок в размере 2 миллионов рупий от Политбюро Конгрессу (R) был лично доставлен главой Line PR в Нью-Дели Леонидом Шебаршиным. Еще один миллион рупий был передан по этому поводу газете, поддерживавшей г-жу Ганди.

Кем был Василий Митрохин? Насколько достоверна его информация? Амит Рой пишет:

Разоблачения о том, как русские создали,  расширили и усилили свою шпионскую  сеть в Индии, особенно при Индире Ганди  основаны, по-видимому, на  архиве  объемом 25000 страниц, опубликованных Василием Никитичем Митрохиным, старшим архивистом КГБ, когда он бежал в Великобританию в 1992 году.

Читателю  предлагается  полагаться на  записи Митрохина, а также верить  Кристоферу Эндрю, признанному  ведущим историком КГБ. Перед тем, как книги были опубликованы, они были проверены службой безопасности правительства Великобритании.

Почему КГБ не смогло обнаружить, что один из их архивистов в  течение 10 лет копировал документы  или что он  незаметно скрывал их под своим собственным домом? Почему его документы стали доступны? Поскольку в мире шпионов никогда ничего не делается  просто  так, то  мудрый подход - всё  и  всегда  подвергать сомнению.

Предлагаемое  объяснение: Митрохин дезертировал по самым благородным причинам. Он решил, что советская система полностью коррумпирована, особенно после вторжения в Прагу. Поэтому он передал Великобритании шесть коробок с документами, настаивая на их опубликовании, чтобы весь мир мог увидеть, насколько прогнила советская система.

Митрохин, сын декоратора, родился 3 марта 1922 года в селе Юрасово Рязанской области, скончался 23 января 2004 года в Великобритании в возрасте 81 года. Он  тосковал по  русскому  лесу и долгим прогулкам в нём, особенно после того, как его жена Нина умерла в 1999 году.

В то время как русские пытались преуменьшить значение Митрохина, баронесса Джей, тогдашняя глава Палаты лордов, сказала верхней палате 13 июня 2000 года: «Информация г-на Митрохина уникальна. Его подлинность не вызывает сомнений ».

Эндрю, который также является президентом Колледжа Корпус-Кристи в Кембридже, похоже, не слишком обеспокоен угрозой подать на него и его книгу в суд. «Неужели партия КПИ  всерьёз  утверждает, что никогда не брала  от  Москвы  денег  доставленных КГБ?»  задается  он  вопросом. «В таком случае иностранным ученым, которые изучали  документы  Международного отдела КПСС, должно быть, попались на какие-то ужасные подделки. По общему признанию, очень немногие в зарубежных коммунистических партиях знали о «московском золоте»».

«Мы живем на деньги людей. Я никогда не слышал запаха  рублей», - цитирует  The Times of India генерального  секретаря  Коммунистической партии Индии  А.Б. Бардхана.

«Мы никогда не получали никакой помощи от КГБ или какой-либо иностранной организации в прошлом, и мы никогда не будем делать этого в будущем», -  Yahoo.com  цитирует Аниа Бисваса, члена политбюро КПИ (М).

«Л.Н. Мишра никогда не был казначеем партии, и деньги в те дни  приходили пачками, а не чемоданами», - агентство  DNA  цитирует РК Дхавана, бывшего  личного  секретаря Индиры Ганди.

«Было бы  явно недобросовестно  рассматривать весь период исторических индо-советских отношений как дело рук кучки советских шпионов», - цитирует газету «Таймс оф Индия» Джаянти Натараджан, пресс-секретарь партии Конгресса.