НЕИЗВЕСТНЫЙ ГЕРОЙ КГБ

ТАЙНА ГИБЕЛИ ГЕНЕРАЛА ЦАПЛИНА

В последние годы в России практикуется телевизионная трансляция награждения в Московском Кремле россиян за выдающиеся достижения в труде и ратные подвиги. Это правильно. Народ должен знать своих героев.
В этой связи с болью вспоминаешь реальные, но забытые или даже неизвестные подвиги тех, кто в годы варварского разграбления культурного, научно-технического и экономического советского наследия сумел сохранить то, что сегодня позволяет России возвращать утраченные позиции в мире.
Об одном из таких людей я хочу рассказать… Это Станислав Цаплин, генерал-майор КГБ СССР, 1-й заместитель Председателя КГБ Литовской ССР.
В период с 22 мая по 23 августа 1991 года Станислав Александрович исполнял обязанности Председателя КГБ Литовской ССР (далее Комитет). А через несколько лет был убит в Москве «при невыясненных обстоятельствах».

ЗА ЛИТВУ В ОБНОВЛЕННОМ СССР
Мое знакомство со Станиславом Александровичем состоялось в конце 1987 года, после моего избрания первым секретарем Октябрьского райкома Компартии Литвы г. Вильнюса. Парторганизация Комитета состояла на партучете в этом райкоме (далее РК). Как правило, ее курировал лично первый секретарь райкома.
Поскольку председатель республиканского Комитета являлся членом бюро ЦК Компартии Литвы, то контакты первого секретаря РК в основном ограничивались первым замом председателя и секретарем парткома Комитета.
При первой встрече со Станиславом Александровичем меня поразила внимательность и доверительность, с которой он слушал собеседника, а также степень его осведомленности о ситуации в республике. А ведь он работал в Литве менее года. Это сразу расположило меня к новому зампреду Комитета.
В те годы мне уже не раз довелось контактировать с так называемыми «направленцами» из Москвы. Это были вторые секретари ЦК Компартии и ЦК комсомола Литвы. Их после стажировки в аппарате ЦК КПСС и ЦК ВЛКСМ направляли на работу в республику. Многие из них, даже к концу пребывания в Литве, так и не уясняли ее специфики, не говоря уже о хотя бы минимальном владении литовским языком.
В ходе беседы со Станиславом Александровичем выяснилось, что по большинству вопросов мы с ним единомышленники. В последующем нас сблизила ситуация, сложившаяся в Литве после создания Литовского Движения за перестройку, именуемого «Саюдис». К концу 1988 года стало ясно, что главная цель этого политического движения — выход Литвы из СССР.
Уже 15 октября 1988 года я направил в Политбюро ЦК КПСС записку «Об общественно-политической ситуации в Литовской ССР», в которой отмечал, что «Саюдис» создает инициативные группы в аппаратах райкомов и горкомов Компартии, что грозит перерождением Компартии и непредсказуемыми последствиями в целом для республики (В. Швед. «Неонацисты Литвы против России». М.: Буки Веди, 2015 год, с. 167).
15 мая 1989 года я отправил в Политбюро новое письмо, в котором констатировал, что идеи «Саюдиса» о выходе из СССР стали разделять многие работники совпартаппарата, а также значительная часть коренного населения республики. В этом письме 3-й вопрос Политбюро ЦК КПСС я сформулировал так: «Какие меры будут приняты в РСФСР по приему «мигрантов», т. е. беженцев русского происхождения из прибалтийских республик?» Ответа не последовало.
Замечу, что своей позиции относительно будущего Литвы и ее Компартии я не скрывал. Я видел Литву в обновленном Союзе, а Компартию в обновленной КПСС. Однако это послужило поводом для организации моей травли в литовских СМИ. Мне пришлось регулярно опровергать клеветнические измышления в свой адрес, тиражируемые литовской прессой.
Должен отметить, что мои ответы, тем не менее, печатались. Судя по реакции читателей, они были достаточно аргументированными. Вот так литовские сепаратисты буквально в течение полугода сделали меня одним из самых известных политиков в республике.
В такой ситуации я мог доверительно общаться только с несколькими своими единомышленниками, в числе которых был Станислав Цаплин. Ему были известны мои тщетные обращения в Политбюро ЦК КПСС. Он предложил мне подготовить для Москвы сборник статей, высказываний, заявлений саюдистов, который неопровержимо доказывал бы, что их главной целью является выход Литвы из СССР. В тот период литовские сепаратисты еще упорно доказывали, что в республике идут только демократические процессы, которые не имеют сепаратистских тенденций.
Честно говоря, в  то время я не мог даже представить себе, что мой сборник фактов для Горбачёва будет лишь занозой в реализации его планов. Это сегодня известно, что Генсек ЦК КПСС в годы «перестройки» страны реализовывал кулуарное обещание, данное в октябре 1986 года президенту США Рональду Рейгану в Рейкьявике — отпустить Прибалтику из Советского Союза.

Что касается Станислава Александровича, то он считал, что еще один камень, то есть аргументированный сборник фактов, в «огород» ЦК КПСС не помешает. Он пообещал мне организовать тиражирование моего сборника на множительной базе, которой располагал республиканский Комитет.
В результате, благодаря помощи Цаплина, на Пленум ЦК КПСС (25-26 декабря 1989 года), призванный дать оценку расколу Компартии Литвы на две партии — одну, порвавшую связи с КПСС, и другую, оставшуюся в КПСС, — я повез несколько экземпляров 259-страничного сборника фактов и документов под названием «Литва — 1988-1989 гг.».
Один из экземпляров этого сборника после Пленума ЦК КПСС я передал секретарю ЦК Георгию Разумовскому, заместителю Горбачёва по КПСС. Мне запомнилось, что при разговоре со мной Разумовского больше интересовали его полированные ногти, нежели сборник, лежавший перед ним.
Соответственно, какой-то реакции ЦК КПСС на этот сборник литовские коммунисты, оставшиеся в КПСС, не дождались. Горбачёв по-прежнему сотрясал воздух очередными заявлениями, которые не подкреплялись конкретными действиями.
Для меня эта ситуация подтвердила, что на ЦК КПСС полагаться нельзя. Уверен, что такого же мнения был и Станислав Александрович. Но он был стойким бойцом и в любой ситуации сражался до конца, используя все мыслимые возможности. Цаплин, как я понял, исходил из того, что нет безвыходных ситуаций, а есть лишь отчаявшиеся люди. Это позволяло ему даже в критических, казалось бы, ситуациях добиваться положительного результата.
Работа над сборником сблизила меня со Станиславом Александровичем, но он, учитывая, что я был избран секретарем, а затем 2-м секретарем Временного ЦК Компартии Литвы / КПСС, предложил прекратить наши контакты. Цаплин остался верен себе — главное для него было не навредить другу. Он, прежде всего, заботился о моей репутации как политика.
В тот период в Литве усиленно разыгрывалась карта «всесильной руки КГБ». Каждый, кого уличали или обвиняли в связях с КГБ, становился «нерукопожатным». Это при том, что лидер «Саюдиса» Витаутас Ландсбергис был многолетним информатором Комитета, а Даля Грибаускайте в юном возрасте начала сотрудничать с КГБ. Практику «обвини другого в своих грехах» эти политические мошенники сумели использовать по полной. Кстати, она до сих пор процветает в Литве.
В январе 2018 года там было объявлено, что выдающийся актер театра и кино Донатас Банионис, умерший в 2014 году, и главный дирижер Литовского камерного оркестра Саулюс Сондецкис, скончавшийся в 2016 году, сотрудничали с КГБ СССР.
Подобного следовало ожидать. Еще в советский период Ландсбергис написал донос на Сондецкиса, что тот якобы поддерживает деятельность Всеобщего комитета освобождения Литвы (лит. VLIK) в изгнании, ставившего свой целью свержение советской власти в республике.
Причина доноса была банальной — зависть. Фигура Сондецкиса в музыкальном мире не только Литвы, но и СССР была неизмеримо значительнее и популярнее, чем фигура музыковеда Ландсбергиса…
Кстати, литовский историк Арвидас Анушаускас (A. Anusauskas) выяснил, что фамилии Баниониса и Сондецкиса в список агентов были внесены рукописно, остальные фамилии были напечатаны!

ПЕРСОНА NON GRATA
Несколько слов о том, в каких условиях пришлось работать генералу Цаплину в Литве, исполняя обязанности главы Комитета. Августовские события 1991 года были инспирированы М. Горбачёвым. Они нанесли сокрушительный удар по противникам горбачёвской перестройки-катастройки и по их планам в сентябре провести съезды КПСС и Народных депутатов СССР. На этих статусных форумах Генсек ЦК КПСС и Президент СССР был бы отрешен от должностей, а затем привлечен к уголовной ответственности.
О взятии под контроль телебашни (кстати, сооруженной на союзные средства) и телецентра в Вильнюсе литовских чекистов даже не предупредили, потому что не доверяли республиканскому Комитету. Генерал Цаплин назвал глупостью всю эту провокационную силовую акцию, предпринятую Горбачёвым и его окружением. Несколько десятков сотрудников уволились из «конторы». Председатель КГБ Марцинкус сдал дела и уехал лечиться, Ансельмас Армонас пробыл на этом посту всего четыре месяца, — так Станислав Александрович, которого местные радикальные националисты огульно назвали «литовским Пиночетом», в конце мая 1991 года оказался исполняющим обязанности руководителя республиканской госбезопасности.

ИЗ ДОСЬЕ "СПЕЦНАЗА РОССИИ"
«Когда-то мы вместе с Цаплиным работали в КГБ Карелии. В органы он пришел со школьной скамьи и вскоре стал талантливым профессиональным оперативным сотрудником, возглавил группу активных мероприятий (американская линия). Он отдавался работе, не щадя себя, часто без сна и отдыха, иной раз рискуя жизнью, как это было уже после Карелии?— при ликвидации холеры в Астрахани, в период освоения нефтяных месторождений Тюмени или в последние дни советской власти в Литве…»

«Прощай, КГБ». Полковник Аркадий Яровой
...Напомню, что утром в здании ЦК Компартии Литвы / КПСС меня у кабинета встретила съемочная группа ТВ СССР с известным телеоператором Романом Карменом. Он спросил, что я думаю по поводу событий около телебашни. Я ответил: «Военная акция посадила Ландсбергиса на белого коня, и теперь вопрос выхода Литвы из СССР — это вопрос времени». Известно, что силовая акция СССР в Литве с «гарантированным» кровопролитием была давней мечтой главы ВС Литвы В. Ландсбергиса и его окружения. Она им была нужна для сохранения власти, которую они утрачивали.
Узнав про жертвы в Вильнюсе, Президент СССР отрекся от своих приказов, сказав знаменитую фразу: «Я «Альфу» в Литву не посылал!» И Группа «А» КГБ СССР, не знавшая до этого за свою историю ни одного прокола, возвращалась в Москву в качестве засвеченных «палачей свободы и демократии»…
Далее все пошло по накатанной. Литовские сепаратисты получили беспрепятственную возможность готовить реальный выход республики из СССР. Добавлю, что вышеупомянутый телевизионный сюжет в эфир не пошел. Ведь в нем я рассказал о последствиях 
предательской силовой акции, санкционированной Горбачёвым.
«В начале лета 1991-го он (Цаплин) зашел ко мне в гости, — вспоминает бывший редактор газеты «Советская Литва» Станислава Юонене. — Я такого отчаяния на его лице никогда не видела. Он только что вернулся с совещания в КГБ, в Москве, где делал доклад о процессах, которые идут в Литве. И никто, никто на это — даже Крючков — не обратил внимания! Такого безразличия ко всему тому, что он рассказывал, Станислав Александрович не ожидал. Он был в такой растерянности…» Предлагаю читателям обратиться к моей статье «Гибель СССР и молчание Крючкова» («Спецназ России», январь 2014 года).
Всем, кто хорошо знал генерала Цаплина, запомнилось одно — как он страдал от того, что не может остановить колесо, которое уже вовсю катилось с горы, сметая на своем пути целую страну.
Предательство Горбачёва в августе 1991 года, спасавшего свою шкуру, разом перевернуло жизнь миллионов советских людей. В Литве националисты во главе с В. Ландсбергисом уже 22 августа того года, пользуясь поддержкой ельцинского окружения, взяли ситуацию в республике под полный контроль. Литовские коммунисты и чекисты, оставшиеся верными присяге, были провозглашены врагами литовского народа. Генералу Цаплину как персоне non grata дали сутки на то, чтобы он покинул пределы республики. Это было время, когда в любой момент могли повториться трагические события январской ночи 1991 года.
23 августа 1991 года Ландсбергис, выступая на митинге у здания Верховного Совета Литвы, обратился к митингующим и предложил направиться к зданию Комитета, чтобы не дать «кагэбистам уничтожить важные для Литвы документы». Люди ринулись к зданию, пытаясь ворваться внутрь. Между тем, там находилась рота пограничников, получивших приказ стрелять на поражение в любого ворвавшегося. Жертвы были бы неизбежны. Бывший тогдашний вице-премьер Литвы Зигмас Вайшвила утверждает, что Ландсбергису было известно о пограничниках. Но…
Замечу, что в здании Комитета уже отсутствовали важнейшие секретные архивные материалы. Благодаря предусмотрительности Станислава Александровича, основная масса учетных данных на литовских агентов госбезопасности была уже вывезена. Правда, и здесь не обошлось без эксцессов. Как вспоминает Антанас Петраускас, бывший Прокурор Литовской ССР, генералу Цаплину даже пришлось угрожать пистолетом для обеспечения беспрепятственной погрузки архива КГБ в военный самолет, который доставил бесценный груз в Москву. Это спасло несколько тысяч литовцев и членов их семей от неизбежного жестокого преследования....

Полная статья по ссылке

Окончание в следующем номере.
Ссылка



Проект документа КГБ Литовской ССР "О целесообразности уничтожения
и изменения места хранения определенных категорий учетных дел, хранящихся в архивах КГБ
Литовской ССР", 1991