Логотип Apple висит у входа в магазин Apple на 5-й авеню в Манхэттене, штат Нью-Йорк, 16 октября 2019 г. (Майк Сегар / Reuters) В последние пару месяцев развернулась активная дискуссия об уровне инфляции в Соединенных Штатах, и теперь опросы показывают, что 85 процентов американцев обеспокоены инфляцией. Это еще одна демонстрация мудрости обычного человека. Хотя Соединенные Штаты и, в меньшей степени, а Запад в целом, подвергаются целому ряду угроз и разочарований, и существует естественное отвращение к освещению дополнительных негативных событий, которые могут вырисовываться, было бы утешительно, если бы мы услышали что-нибудь от министра финансов или председателя Федеральной резервной системы о нынешнем появлении гигантского финансового пузыря над Соединенными Штатами. В прошлом году в США произошло беспрецедентное увеличение денежной массы на 25 процентов. То, что первоначально было объявлено небольшим и самокорректирующимся повышением инфляции, теперь собирается в продолжающееся и нарастающее штормовое облако, лишь слегка замаскированное нерепрезентативным составом официального индекса потребительских цен. Из года в год почасовая оплата выросла на 7,5 процента, новые автомобили стоят на 10 процентов дороже, подержанные автомобили и новые дома стали на 20 процентов дороже, а аренда жилья - на 12 процентов дороже. Все эти увеличения не соответствуют увеличению денежной массы, и все они, похоже, скорее увеличиваются, чем успокаиваются. В течение 12 лет наблюдался постепенный рост стоимости акций, который лишь ненадолго прервался из-за резкого прерывания COVID. Этот рост был поддержан чрезвычайно низкими процентными ставками, которые будет чрезвычайно трудно поддерживать по мере роста инфляции; мы не можем действительно ожидать, что кредитное сообщество потеряет деньги и будет выдавать кредиты по ставкам ниже уровня инфляции. Отличные показатели фондового рынка за последние годы и проблема, которая сейчас возникает, частично основаны на чрезвычайно высоком уровне прибыльности в американском корпоративном секторе. Там, где когда-то главной заботой руководителей и директоров крупных компаний была доля рынка, в последнее время это была прибыльность, и этому способствовала официальная американская терпимость к более высокому, чем обычно, уровню картелизма и неформальному установлению цен в отраслях. Это принесло очень высокую прибыль, и они были значительно восстановлены в экономике, но по любым традиционным стандартам нынешний американский уровень прибыльности не может быть устойчивым. Эти уровни достигли невиданных размеров и оказались на 80 процентов выше, чем в остальном мире. Наиболее примечательной характеристикой этого рынка является то, что около 85 процентов этой сверхприбыли, которой пользуются Соединенные Штаты, производится небольшим количеством крупных высокотехнологичных компаний. В экономической истории никогда не было ничего подобного: у Apple самая большая рыночная капитализация из всех компаний в мире, а ее продажи выросли на 50 процентов за последний год. Обычно компании такого огромного размера являются зрелыми и преуспевают в росте продаж от 5 до 10 процентов в год. Крупные высокотехнологичные компании США сохраняют огромный потенциал для роста продаж и прибыли, но ни одна компания на любом рынке не может бесконечно увеличивать 50-процентный рост после того, как она стала крупнейшей корпорацией в мире. Американская изобретательность, оптимизм, компетентность, налоговая система Трампа и тот факт, что в Соединенных Штатах насчитывается около двух третей самых передовых исследовательских университетов мира,-все это факторы, которые говорят в пользу продолжения этой тенденции, но невозможно представить, что она может продолжаться такими темпами бесконечно. Многие традиции были нарушены и похоронены из-за изменений и нововведений, но известное утверждение JP Morgan о том, что «рынок, как дерево, не может расти до небес», сохраняет определенную актуальность. Из-за крайней уязвимости почти всего государственного сектора США к повышению процентных ставок этот инструмент, который в любом случае всегда был безотказным для повышения процентных ставок и снижения спроса а, в конечном счете, снижения инфляции, хотя каждое повышение ставки кредитования на один пункт первоначально добавляет половину инфляции, в настоящее время на самом деле недоступен для руководителей бюджетно-финансовой и денежно-кредитной политики. Резкое повышение процентных ставок повлияет на государственный долг США в размере почти 29 триллионов долларов, что будет катастрофическим, что фактически исключает предложенное Джо Байденом повышение налогов. Если инфляция порождает дефляцию, единственным очевидным выходом из этой ситуации будет обращение к экономике предложения, как у Рейгана. Уже есть тревожные признаки рыночной тактики, предшествующей краху: упал индекс британских компаний по приобретению специального назначения (Компания по приобретению специального назначения (SPAC) - это компания без коммерческих операций, созданная исключительно для привлечения капитала посредством первичного публичного предложения ( IPO ) с целью приобретения существующей компании. SPAC, также известные как « компании- бланки», существуют уже несколько десятилетий. В последние годы они стали более популярными, привлекая известных андеррайтеров и инвесторов и собрав рекордную сумму денег на IPO в 2019 году. В 2020 году, по состоянию на начало августа, в США было сформировано более 50 SPAC, которые собрали около 21,5 миллиарда долларов.), а Биткойн и Тесла значительно ниже своих максимумов. Уникальными факторами роста стали массовое увеличение числа людей, спекулирующих на рынке, и необычно большие объемы стимулирующих расходов администрации Байдена. Существует вызывающее беспокойство количество торговых опционов, которые увеличивают возможность огромного уничтожения стоимости, если начнутся большие продажи и не будут опровергнуты. В нынешнем экономическом состоянии Соединенных Штатов сейчас есть много других характеристик пузыря: цены на жилье, кратные семейному доходу, сейчас в Соединенных Штатах выше, чем они были во время большого жилищного пузыря 2006 и 2007 годов. В этих обстоятельствах трудно и неразумно рассматривать текущее состояние экономики США и Запада как в целом иное, чем ненадежное. Все экономические пузыри рано или поздно лопаются, хотя экономика в конце концов всегда возрождается. Но это становится все сложнее. Люди, которые читали работы доктора Джонсона и Чарльза Диккенса с разницей в столетие, увидят, что стоимость основных предметов, таких как чашка чая или обычное ночлег, не изменилась с середины 18 века до середины 19 века в Англии; инфляции практически не было, но были ужасные подъемы и спады. После сокрушительного экономического кризиса начала 1930-х годов основные валюты отошли от традиционной дисциплины золота и приняли политику использования стимулирующих расходов, чтобы положить конец рецессиям и, таким образом, избежать депрессий. Это было в значительной степени успешным, за исключением того, что распространение инфляции неизбежно и экспоненциально, и мы видим это при любом сравнении цен на что-либо, кроме совершенно новых прорывных продуктов за 75 лет после Второй мировой войны. Опасность таится в широко распространенном в последние годы обращении к количественному смягчению, которое фактически означало, что, когда государственные и другие государственные облигации США оставались непроданными, вместо повышения процентной ставки по ним, чтобы гарантировать их продажу, они были фактически куплены Федеральной резервной системой. связанной стороной Казначейства США, и оплачивались векселями. Это была бумага для погони за бумагой, и это очень хрупкая структура для фискального и денежного здания великой нации. Мы неумолимо скатываемся к все большему акценту на скорости обращения денег. Иногда я использую пример, что если бы маленькая и довольно бедная страна, такая как Парагвай, требовала, чтобы каждый взрослый гражданин каждый день писал стихотворение, продавал его и покупал у кого-то другого, всегда за 10 долларов, независимо от длины или литературного качества стихотворения, в конце года Парагвай имел бы самый высокий уровень жизни в любой стране мира (ВВП, разделенный на население), но никто не был бы богаче. Это, очевидно, крайний пример, но в какой-то степени именно этим и занимались Соединенные Штаты, экспортируя свои производственные мощности и позволяя многим совершенно излишним видам деятельности, которые не создавали никакой добавленной стоимости, выдавать себя за “сферу услуг”. Триллион долларов студенческих долгов накопился, чтобы обеспечить миллионы выпускников университетов квалификацией, которая не позволяет им зарабатывать на жизнь. Ничто из этого не может продолжаться долго, и нет никаких признаков того, что кто-то в Вашингтоне имеет хоть малейшее представление о том, как бороться с тем, что последует. Конрад Блэк Конрад Блэк был одним из самых известных финансистов Канады на протяжении 40 лет и одним из ведущих газетных издателей в мире