Понемножку обо всем
233,638
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 12 ноя 2021 22:53:26 |
Кто будет править в постлиберализме
новая дискуссия Статья 145
Кто будет править в постлиберализме
Властимил Подрацки
11.11.2021
В каком режиме мы живем, когда граждан шантажирует какая-то частная организация, называемая поставщиком последней инстанции? А что еще такое судебные приставы, как не шантажисты? Почему люди больше не правят?
Как можно создать институт поставщика последней инстанции, когда классики либерализма уже знали, что любой неконтролируемой властью будут злоупотреблять. Власть должна контролироваться либо конкурентным рыночным механизмом, либо демократическим государством. Появление монополии было недопустимым и даже преступным.
После провала контролируемого государством послевоенного государства всеобщего благосостояния на западе Европа вернулась к либерализму, называемому неолиберализмом, основанному на работах Ф.А. Хайек реализован премьер-министром Тэтчер и другими. Однако неолиберализм возник в условиях, отличных от старого либерализма. В окружающей среде уже в значительной степени доминировали экологи и социалисты, существовала развитая политика в области здравоохранения и социальной сферы, которая не вписывалась в рыночную экономику. Государственные расходы не могли быть существенно сокращены, хотя об этом все еще говорили, это всегда заканчивалось фиаско. Тем не менее, неолиберализм принес значительные изменения на западе, а затем был реализован на востоке после падения коммунистических режимов. Его отличие от старого либерализма заключалось прежде всего в принятии глобализма и принятии монополий.
Глобальный рынок
В дополнение к возвращению к свободному рынку в неолиберализме возникло так называемое "открытое общество". Общество, открытое для всех влияний, без ограничений границ, общество путешествий без границ, общество свободного перемещения товаров, капитала и людей. Теоретически она выглядела очень мило, и к тому же ее начинания были многообещающими.
Глобальный рынок должен был быть правителем, все должно было быть приспособлено к нему, государство должно было быть просто "ночным сторожем", в его руках не должно было быть никаких средств производства. Поэтому они начали импортировать из Китая сначала некачественные и неприхотливые товары, позже ставшие более совершенными, поскольку Китай стал технологическим гигантом. Импортером был не только Китай, но и другие страны Дальнего Востока. В конце концов, европейские сборочные заводы больше не могли собирать продукцию без импорта. В Европе прекратили свою деятельность предприятия, промышленная зона в Манчестере стала городом-призраком, в Ливерпуле в бывших доках был создан музей Битлз и другие культурные мероприятия, в Пакистане начали производить корабли. На востоке глобализм ассоциировался с приватизацией и возвращением рынка, что означало прямую остановку производства на многих предприятиях, здания которых, если не обветшали, то превратились в супермаркеты, рестораны и музеи. Товары увеличивались, а производство сокращалось. Все собирали или "дорабатывали" что-то из зарубежных продуктов. Чудо под названием глобальная торговля.
Но у неолибералов было своего рода редуктивное мышление, которое не позволяло им думать о будущем, о том, куда движется мир. Что будет со странами, которые избавятся от производства, а люди будут заняты только в сфере услуг? До сих пор ничего не происходило, все выглядело так, как будто товар падал с неба, и за это все еще были деньги. Рождаются ли где-нибудь деньги? Рынок должен был решить все, все решает сам, все решает "стихийный порядок".
Это, конечно, противоречит естественному принципу равновесия. Иностранный капитал купил землю и другие предприятия и постепенно начал контролировать страну. Некоторые государства начали контролировать экономику других, используя их труд и забирая прибыль домой. Если бы европейские корпорации владели большинством производственных предприятий в мире и распределяли прибыль между акционерами, они могли бы жить за счет своих предыдущих инвестиций, на самом деле им ничего не нужно было делать, только потреблять прибыль в своей стране за услуги; это видно по нынешним западным странам и их уровню жизни. Но все это временно. Китай вскоре превратился из эксплуатируемой страны в страну, контролирующую мировую экономику. Она проникла в источники сырья, купила что-то важное, и вдруг стало ясно, что она контролирует целые отрасли экономики и что, возможно, она может злоупотреблять этим даже политически. Внезапно раздаются голоса о том, что полностью свободный рынок на самом деле неправильный, что торговлю необходимо контролировать и принимать определенные меры безопасности. Но что делать, если ни один отечественный автомобиль не может обойтись без зарубежных запчастей? Немного поздно тормозить бизнес с Huawei, когда китайский чип может быть в каждой машине, в каждой посудомоечной машине, в каждой микроволновой печи и может служить для шпионажа или диверсии. Невозможно избавиться от глобализма, просто разрушив бизнес, даже если наш Сенат пытается это сделать.
Для того чтобы что-то "провалилось", нужен какой-то импульс. Это стало пандемией и ее последствиями; невозможностью выполнить контрактные поставки. Внезапно становится ясно, насколько опасную зависимость создает глобальная торговля. Продукты не могут быть собраны и проданы. Те, кто все еще что-то производит или поставляет, поднимают цены высоко. Кажется, все останавливается. Внезапно он призывает государство что-то с этим сделать. Но государство утратило большую часть полномочий, большая часть продукции зависит от поставок из-за рубежа. Что будет делать государство? Он может только пообещать какую-то благотворительность. Но только до тех пор, пока у него есть средства. Неолиберализм, который привел в движение мировой рынок, думая, что рынок решит все, внезапно ничего не решает.
Монополия
На самом деле неолиберализм был в значительной степени притворством. Стремление к созданию как можно меньшего государства и притворство рыночной системы имели много, на первый взгляд, совершенно неразрешимых последствий. В то время как рыночная экономика - это естественный принцип, который работает сам по себе и может устанавливать свои пределы, странное сочетание государственного управления и частного предпринимательства позволяло все. Управление экономикой осуществлялось в основном за счет субсидий. Субсидия - это человеческая конструкция без естественных ограничений, любой продукт изобретается, а затем его обходят и скрывают различными способами, чтобы добиться его включения в реальную жизнь.
Конструкции, которые организует государство, все еще могут быть вполне разумными, если само государство реализует их, контролирует и управляет ими. Есть обратная связь. Как только государственные деньги выделяются частным предприятиям для строительства или обеспечения чего-либо, возникает невероятное давление и изобретаются различные уловки, чтобы получить контракт, и мы попадаем в ситуацию, которая неразрешима и не будет. Результаты всегда плачевны, потери огромны. На проект системы резервирования вакцинации государство выделило десятки миллионов, в то время как группа ИТ-работников-добровольцев сделала это за несколько дней более качественно. Представьте себе, если бы правые партии когда-то настаивали на частных больницах, как бы был решен кризис с коронавирусом? Сколько миллиардов еще государство заплатило бы частным больницам, как трудно было бы это организовать! В то время как государственная служба здравоохранения, в том числе благодаря самоотверженности медицинских работников, работала почти безупречно. К счастью, правые партии не преуспели ни в одной из этих неестественных конструкций - государственных платежах и частном принуждении.
Но в чем суть этого постлиберализма? Это уже не либерализм и не свободный рынок. Тогда в чем же дело? Самая совершенно неестественная конструкция, в которой огромные прибыли одной стороны ускоряются за счет граждан, - это случай судебных приставов, своего рода каперов, получивших огромную власть над гражданами, которые попали в их лапы и были выжаты до костей. Это повторяется в случае с поставщиками газа последней инстанции, которые являются частными компаниями, скорее, зверем, спущенным государством на гражданина. В конце концов, это не либерализм, а монопольный шантаж, который, возможно, при старом либерализме был бы даже невозможен.
Мы можем назвать много других случаев монопольного вымогательства: системы водоснабжения и канализации, приватизированные в руки частных лиц, которые на самом деле имеют в своих руках очень хороший инструмент вымогательства. Поставщики энергии, которые фактически никак не конкурируют с рынком, потому что они не производят энергию, а только поставляют ее. Почему они существуют, когда энергия в конечном счете поступает из одного и того же источника? Я не знаю, почему частные компании работают на железной дороге? Они заняли прибыльные линии, но там, где линии не приносят прибыли, они все равно должны субсидироваться государством, но оно не получает прибыли от прибыльных линий. Аналогично обстоит дело и с чешской почтой.
Он продолжает призывать к тому, чтобы то и это было улажено. Управлять банками (что уже происходит в значительной степени), управлять поставщиками энергии (быть под контролем). Владельцы шахт зарабатывают огромные деньги, но затем прекращают добычу и перекладывают ответственность за последствия на государство. И снова раздается призыв к тому, чтобы их заставили вносить взносы в фонд восстановления и даже в другие фонды. И поэтому, по сути, эту систему уже нельзя назвать либерализмом, неолиберализм никогда не был старым либерализмом, это была просто попытка его восстановить. То, что мы переживаем, должно называться по-другому - постлиберализм.
Это включает, конечно, дальнейшее вмешательство в экономику. Это экология, нормы выбросов как регулирующий инструмент ЕС. Опять же, это просто монопольная сделка, за которую платят клиенты. Так называемый солнечный туннель - невероятная афера с гражданами, которые были вынуждены государством платить солнечным баронам незаслуженные деньги. Наши предки, жившие в бывших либеральных государствах, никогда не испытывали ничего подобного.
Демократия
Либеральный свободный рынок должен функционировать в среде морального порядка, который устанавливает правильные правила. Этот порядок должен основываться на другом источнике правил, чем тот, который обеспечивает рынок, потому что рынок основан скорее на худших человеческих качествах (эгоизм, индивидуализм) и не создает моральных правил сам по себе. Старые либеральные государства имели свой моральный порядок, основанный на традиционных правилах или на демократически созданных законах. Для того чтобы демократия функционировала, для хорошего функционирования государства необходимо наличие независимого среднего слоя, достаточно многочисленного и укоренившегося в государстве (по собственности, традициям), имеющего патриотические интересы. Эта близость большинства граждан с государством необходима, иначе демократия не работает. Если граждане потеряют свои полномочия по принятию решений или полностью окажутся под влиянием пропаганды, то снова будут править монополии, на этот раз мировые, которые, благодаря "открытому обществу", проникнут в государство, где они будут покупать что угодно - СМИ, гражданские организации с несколькими "гражданами", но с большими деньгами, политические партии.
Условие независимого патриотического среднего класса сегодня не выполнено. С одной стороны, зависимость от глобальной окружающей среды возросла для всего, на что мы смотрим, с другой стороны, со стороны высших европейских институтов. Независимые люди, какими раньше были крестьяне, ремесленники, предприниматели, землевладельцы, дворяне, сегодня ими не являются. Мы видим это даже на таком мультимиллионере, как Бабиш. Он тоже зависит от европейских субсидий. Ему тоже нужно быть в хороших отношениях с государственными властями Германии. Каждый, кто работает, кто ведет бизнес, зависит от поставщиков и клиентов в ЕС и во всем мире.
Средства массовой информации служат большим деньгам и глобальной власти. Они ведут непропорционально подстрекательскую и дезинформационную кампанию против всех, кто не полностью принял глобализм. Мы видели это в преследовании Бабиша и Земана с такой силой и такими средствами, что в конце концов большая часть людей поверила в эту сотни раз повторенную ложь.
Гражданин готов только совершать необязательные действия на площади, но он не сможет выполнять постоянную работу в политических партиях без какой-либо видимой прибыли. Только платные так называемые некоммерческие организации могут что-то организовать, они могут притворяться народным восстанием, они могут работать на благо воли своих доноров. Люди, управляемые мысле-иностранными организациями, постепенно проецировались в политические партии и заменили первоначальные, недавно бездействовавшие "гремящие ключи". Эта "смена караула" только что произошла.
Вывод:
Время уже давно устранило неолиберализм. Постлиберализм - это своего рода хаос, в котором старые правила перестают применяться, а новые - нет. С одной стороны, требуется все больше и больше государственного вмешательства, особенно в формирующейся "зеленой политике", но "открытое общество", глобальная власть и европейские правила не позволяют государству править.
Властимил Подрацки
11.11.2021
В каком режиме мы живем, когда граждан шантажирует какая-то частная организация, называемая поставщиком последней инстанции? А что еще такое судебные приставы, как не шантажисты? Почему люди больше не правят?
Как можно создать институт поставщика последней инстанции, когда классики либерализма уже знали, что любой неконтролируемой властью будут злоупотреблять. Власть должна контролироваться либо конкурентным рыночным механизмом, либо демократическим государством. Появление монополии было недопустимым и даже преступным.
После провала контролируемого государством послевоенного государства всеобщего благосостояния на западе Европа вернулась к либерализму, называемому неолиберализмом, основанному на работах Ф.А. Хайек реализован премьер-министром Тэтчер и другими. Однако неолиберализм возник в условиях, отличных от старого либерализма. В окружающей среде уже в значительной степени доминировали экологи и социалисты, существовала развитая политика в области здравоохранения и социальной сферы, которая не вписывалась в рыночную экономику. Государственные расходы не могли быть существенно сокращены, хотя об этом все еще говорили, это всегда заканчивалось фиаско. Тем не менее, неолиберализм принес значительные изменения на западе, а затем был реализован на востоке после падения коммунистических режимов. Его отличие от старого либерализма заключалось прежде всего в принятии глобализма и принятии монополий.
Глобальный рынок
В дополнение к возвращению к свободному рынку в неолиберализме возникло так называемое "открытое общество". Общество, открытое для всех влияний, без ограничений границ, общество путешествий без границ, общество свободного перемещения товаров, капитала и людей. Теоретически она выглядела очень мило, и к тому же ее начинания были многообещающими.
Глобальный рынок должен был быть правителем, все должно было быть приспособлено к нему, государство должно было быть просто "ночным сторожем", в его руках не должно было быть никаких средств производства. Поэтому они начали импортировать из Китая сначала некачественные и неприхотливые товары, позже ставшие более совершенными, поскольку Китай стал технологическим гигантом. Импортером был не только Китай, но и другие страны Дальнего Востока. В конце концов, европейские сборочные заводы больше не могли собирать продукцию без импорта. В Европе прекратили свою деятельность предприятия, промышленная зона в Манчестере стала городом-призраком, в Ливерпуле в бывших доках был создан музей Битлз и другие культурные мероприятия, в Пакистане начали производить корабли. На востоке глобализм ассоциировался с приватизацией и возвращением рынка, что означало прямую остановку производства на многих предприятиях, здания которых, если не обветшали, то превратились в супермаркеты, рестораны и музеи. Товары увеличивались, а производство сокращалось. Все собирали или "дорабатывали" что-то из зарубежных продуктов. Чудо под названием глобальная торговля.
Но у неолибералов было своего рода редуктивное мышление, которое не позволяло им думать о будущем, о том, куда движется мир. Что будет со странами, которые избавятся от производства, а люди будут заняты только в сфере услуг? До сих пор ничего не происходило, все выглядело так, как будто товар падал с неба, и за это все еще были деньги. Рождаются ли где-нибудь деньги? Рынок должен был решить все, все решает сам, все решает "стихийный порядок".
Это, конечно, противоречит естественному принципу равновесия. Иностранный капитал купил землю и другие предприятия и постепенно начал контролировать страну. Некоторые государства начали контролировать экономику других, используя их труд и забирая прибыль домой. Если бы европейские корпорации владели большинством производственных предприятий в мире и распределяли прибыль между акционерами, они могли бы жить за счет своих предыдущих инвестиций, на самом деле им ничего не нужно было делать, только потреблять прибыль в своей стране за услуги; это видно по нынешним западным странам и их уровню жизни. Но все это временно. Китай вскоре превратился из эксплуатируемой страны в страну, контролирующую мировую экономику. Она проникла в источники сырья, купила что-то важное, и вдруг стало ясно, что она контролирует целые отрасли экономики и что, возможно, она может злоупотреблять этим даже политически. Внезапно раздаются голоса о том, что полностью свободный рынок на самом деле неправильный, что торговлю необходимо контролировать и принимать определенные меры безопасности. Но что делать, если ни один отечественный автомобиль не может обойтись без зарубежных запчастей? Немного поздно тормозить бизнес с Huawei, когда китайский чип может быть в каждой машине, в каждой посудомоечной машине, в каждой микроволновой печи и может служить для шпионажа или диверсии. Невозможно избавиться от глобализма, просто разрушив бизнес, даже если наш Сенат пытается это сделать.
Для того чтобы что-то "провалилось", нужен какой-то импульс. Это стало пандемией и ее последствиями; невозможностью выполнить контрактные поставки. Внезапно становится ясно, насколько опасную зависимость создает глобальная торговля. Продукты не могут быть собраны и проданы. Те, кто все еще что-то производит или поставляет, поднимают цены высоко. Кажется, все останавливается. Внезапно он призывает государство что-то с этим сделать. Но государство утратило большую часть полномочий, большая часть продукции зависит от поставок из-за рубежа. Что будет делать государство? Он может только пообещать какую-то благотворительность. Но только до тех пор, пока у него есть средства. Неолиберализм, который привел в движение мировой рынок, думая, что рынок решит все, внезапно ничего не решает.
Монополия
На самом деле неолиберализм был в значительной степени притворством. Стремление к созданию как можно меньшего государства и притворство рыночной системы имели много, на первый взгляд, совершенно неразрешимых последствий. В то время как рыночная экономика - это естественный принцип, который работает сам по себе и может устанавливать свои пределы, странное сочетание государственного управления и частного предпринимательства позволяло все. Управление экономикой осуществлялось в основном за счет субсидий. Субсидия - это человеческая конструкция без естественных ограничений, любой продукт изобретается, а затем его обходят и скрывают различными способами, чтобы добиться его включения в реальную жизнь.
Конструкции, которые организует государство, все еще могут быть вполне разумными, если само государство реализует их, контролирует и управляет ими. Есть обратная связь. Как только государственные деньги выделяются частным предприятиям для строительства или обеспечения чего-либо, возникает невероятное давление и изобретаются различные уловки, чтобы получить контракт, и мы попадаем в ситуацию, которая неразрешима и не будет. Результаты всегда плачевны, потери огромны. На проект системы резервирования вакцинации государство выделило десятки миллионов, в то время как группа ИТ-работников-добровольцев сделала это за несколько дней более качественно. Представьте себе, если бы правые партии когда-то настаивали на частных больницах, как бы был решен кризис с коронавирусом? Сколько миллиардов еще государство заплатило бы частным больницам, как трудно было бы это организовать! В то время как государственная служба здравоохранения, в том числе благодаря самоотверженности медицинских работников, работала почти безупречно. К счастью, правые партии не преуспели ни в одной из этих неестественных конструкций - государственных платежах и частном принуждении.
Но в чем суть этого постлиберализма? Это уже не либерализм и не свободный рынок. Тогда в чем же дело? Самая совершенно неестественная конструкция, в которой огромные прибыли одной стороны ускоряются за счет граждан, - это случай судебных приставов, своего рода каперов, получивших огромную власть над гражданами, которые попали в их лапы и были выжаты до костей. Это повторяется в случае с поставщиками газа последней инстанции, которые являются частными компаниями, скорее, зверем, спущенным государством на гражданина. В конце концов, это не либерализм, а монопольный шантаж, который, возможно, при старом либерализме был бы даже невозможен.
Мы можем назвать много других случаев монопольного вымогательства: системы водоснабжения и канализации, приватизированные в руки частных лиц, которые на самом деле имеют в своих руках очень хороший инструмент вымогательства. Поставщики энергии, которые фактически никак не конкурируют с рынком, потому что они не производят энергию, а только поставляют ее. Почему они существуют, когда энергия в конечном счете поступает из одного и того же источника? Я не знаю, почему частные компании работают на железной дороге? Они заняли прибыльные линии, но там, где линии не приносят прибыли, они все равно должны субсидироваться государством, но оно не получает прибыли от прибыльных линий. Аналогично обстоит дело и с чешской почтой.
Он продолжает призывать к тому, чтобы то и это было улажено. Управлять банками (что уже происходит в значительной степени), управлять поставщиками энергии (быть под контролем). Владельцы шахт зарабатывают огромные деньги, но затем прекращают добычу и перекладывают ответственность за последствия на государство. И снова раздается призыв к тому, чтобы их заставили вносить взносы в фонд восстановления и даже в другие фонды. И поэтому, по сути, эту систему уже нельзя назвать либерализмом, неолиберализм никогда не был старым либерализмом, это была просто попытка его восстановить. То, что мы переживаем, должно называться по-другому - постлиберализм.
Это включает, конечно, дальнейшее вмешательство в экономику. Это экология, нормы выбросов как регулирующий инструмент ЕС. Опять же, это просто монопольная сделка, за которую платят клиенты. Так называемый солнечный туннель - невероятная афера с гражданами, которые были вынуждены государством платить солнечным баронам незаслуженные деньги. Наши предки, жившие в бывших либеральных государствах, никогда не испытывали ничего подобного.
Демократия
Либеральный свободный рынок должен функционировать в среде морального порядка, который устанавливает правильные правила. Этот порядок должен основываться на другом источнике правил, чем тот, который обеспечивает рынок, потому что рынок основан скорее на худших человеческих качествах (эгоизм, индивидуализм) и не создает моральных правил сам по себе. Старые либеральные государства имели свой моральный порядок, основанный на традиционных правилах или на демократически созданных законах. Для того чтобы демократия функционировала, для хорошего функционирования государства необходимо наличие независимого среднего слоя, достаточно многочисленного и укоренившегося в государстве (по собственности, традициям), имеющего патриотические интересы. Эта близость большинства граждан с государством необходима, иначе демократия не работает. Если граждане потеряют свои полномочия по принятию решений или полностью окажутся под влиянием пропаганды, то снова будут править монополии, на этот раз мировые, которые, благодаря "открытому обществу", проникнут в государство, где они будут покупать что угодно - СМИ, гражданские организации с несколькими "гражданами", но с большими деньгами, политические партии.
Условие независимого патриотического среднего класса сегодня не выполнено. С одной стороны, зависимость от глобальной окружающей среды возросла для всего, на что мы смотрим, с другой стороны, со стороны высших европейских институтов. Независимые люди, какими раньше были крестьяне, ремесленники, предприниматели, землевладельцы, дворяне, сегодня ими не являются. Мы видим это даже на таком мультимиллионере, как Бабиш. Он тоже зависит от европейских субсидий. Ему тоже нужно быть в хороших отношениях с государственными властями Германии. Каждый, кто работает, кто ведет бизнес, зависит от поставщиков и клиентов в ЕС и во всем мире.
Средства массовой информации служат большим деньгам и глобальной власти. Они ведут непропорционально подстрекательскую и дезинформационную кампанию против всех, кто не полностью принял глобализм. Мы видели это в преследовании Бабиша и Земана с такой силой и такими средствами, что в конце концов большая часть людей поверила в эту сотни раз повторенную ложь.
Гражданин готов только совершать необязательные действия на площади, но он не сможет выполнять постоянную работу в политических партиях без какой-либо видимой прибыли. Только платные так называемые некоммерческие организации могут что-то организовать, они могут притворяться народным восстанием, они могут работать на благо воли своих доноров. Люди, управляемые мысле-иностранными организациями, постепенно проецировались в политические партии и заменили первоначальные, недавно бездействовавшие "гремящие ключи". Эта "смена караула" только что произошла.
Вывод:
Время уже давно устранило неолиберализм. Постлиберализм - это своего рода хаос, в котором старые правила перестают применяться, а новые - нет. С одной стороны, требуется все больше и больше государственного вмешательства, особенно в формирующейся "зеленой политике", но "открытое общество", глобальная власть и европейские правила не позволяют государству править.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!