Прокси-война на Украине сделает всех "Счастливыми"Тим Кирби7 февраля 2022 года © Фото: Общественное достояниеЭто могло бы оправдать бесконечные расходы на защиту демократии от злых русских, которым просто не терпится двинуться на Париж с блестящей кавалерией в нагрудниках и сверкающими штыками или любой другой глупой фантазией, которую могут выдумать средства массовой информации.
Возможно, в самом начале 2022 года я был слишком оптимистичен в отношении шансов на то, что Вашингтон и Москва смогут найти компромиссную позицию по украинскому кризису. Когда Кремль направил список требований на Запад, а их коллеги согласились встретиться и обсудить его, казалось логичным полагать, что этот кошмар может наконец закончиться. Предложение состояло, по сути, в том, чтобы разрешить конфликт путем четкого определения новых сфер влияния (кто в НАТО навсегда, а кто никогда не будет) в новую многополярную эпоху. Однако, когда начались настоящие переговоры, мои надежды на мир 21st века были быстро разбиты. Как мне говорили многие русские, вести переговоры с американцами сложно из-за определенного стиля рассуждений “мы понимаем ваши опасения...НО”, который слушает, но не обрабатывает и не желает понимать другую сторону только для того, чтобы удвоить свою первоначальную позицию. Я слышал это миллион раз, что мы, сыны свободы, очень хорошо умеем создавать иллюзию того, что слушаем и сочувствуем тем, кто сидит за столом, не сдвинувшись ни на шестнадцатую дюйма. И, честно говоря, все, что можно сказать, это “хорошо для нас”. На протяжении десятилетий русские были полностью одурачены нашей тактикой ведения переговоров. Русские воспринимают американскую улыбку как признак глупости и слабости, а также другие поверхностные признаки дружбы, которые убаюкивают их ложным чувством безопасности. Я встречал удивительно могущественных и влиятельных людей в России, которые все еще верят, что проблемы с Америкой не являются геополитическими, системными или основанными на динамике власти с нулевой суммой, а носят личный характер, который может быть решен с помощью какой-то дружественной дипломатии и культурного взаимопонимания.
На самом деле, доверчивость России - это причина, по которой мы здесь в первую очередь. Рейган дал много обещаний Горбачеву, который купил ему крючок и грузило. Несколько лет спустя весь Варшавский договор был капиталистическим и находился под контролем Запада, Россия переживала “величайшую геополитическую трагедию 20-го века”, и никакой голливудской магии не требовалось, чтобы снять фильм в стиле Безумного Макса в любом крупном бывшем советском городе.
Исходя из этого, я, вероятно, должен был предвидеть, что Вашингтон примет участие в больших театральных и эмоциональных переговорах, которые по своей сути будут включать в себя нулевые фактические переговоры с американцами, придерживающимися своего оружия.
Однако мы не можем забывать, что позже было своего рода секретное контрпредложение, которое не должно было быть раскрыто общественности от команды Байдена. Этот шаг станет пищей для онлайн-конспиративного мышления на долгие годы, но в конечном счете русские не были в восторге от этого предложения, вероятно, из-за другого аспекта того, как Америка ведет переговоры с Унтерменшем. Когда они захватили землю индейцев, составляя причудливые контракты, чтобы предложить им блестящие бусы в качестве компенсации, правительство США точно знало, что оно делает, но не испытывало никакого стыда, поскольку они видели в них нецивилизованных животных, во многом так же, как Вашингтон рассматривает русских сегодня. “Мы сделаем с вами десять ужасных вещей, но мы отменим одну из них, если вы подпишете X, Y и Z, и вы должны считать себя польщенными возможностью заключить с нами такую сделку”. Такого рода рассуждения заставили меня поверить, что США могут просто отказаться примерно от половины Украины, чтобы заставить русских отказаться от ВСЕЙ остальной территории в Европе и любых намеков на влияние Мягкой силы, которое они могут там оказать. По сути, Америка получила бы Европу (всю землю, которую она выиграла в холодной войне), а Россия получила бы часть своей традиционной территории обратно (бусы в виде 50%+ Украины). Этого можно было бы легко достичь простым общественным референдумом, который мгновенно разорвал бы эту псевдонацию надвое. Соглашение между этими двумя державами такого рода было бы гуманным, бескровным решением, которое стало бы долгосрочной победой Вашингтона, поскольку они получили бы почти все. Но люди не называют это существо Глобальным гегемоном, чтобы быть милым, у вас не будет богов до Вашингтона. В конце концов, это американский век.
Единственный способ получить результаты, о которых Пентагон/Овальный кабинет и Кремль могут договориться, к сожалению, будет своего рода опосредованной войной, которая разделит Европу, но таким образом, чтобы это было гораздо более приемлемо для Вашингтона. Результаты конфронтации такого рода на Украине будут почти идентичны процессу референдума – это разорвет ее на части, большая часть территории перейдет к России, но разница в том, что конфликт позволяет Военно-промышленному комплексу прокормиться для еще одного поколения. Они смогут сбросить на своих союзников старые технологии на миллиарды долларов и создать всевозможную надежную оборону на восточной окраине ЕС за астрономические деньги.
Чтобы быть ясным, я лично считаю, что многие вещи, которые происходят в Вашингтоне, включая финансирование Военно-промышленного комплекса, больше не требуют ни логики, ни обоснования для того, чтобы быть принятыми. Война или конкретный враг больше не нужны для увеличения военных расходов, но силу исторической инерции невозможно переоценить. Вашингтон привык к тому, что врага нужно перечислять в качестве какой-то позиции, и в настоящее время список врагов выглядит немного пустым, поскольку Афганистан закрыт. Мы не можем забывать, что Трамп тихо убил Войну с терроризмом, не заменив ее. Вездесущие ДАИШ/ИГИЛ, Аль-Каида и исламский террор каким-то волшебным образом исчезли, и все же никто у власти даже не намекал на сокращение оборонных бюджетов. На самом деле нет никакой необходимости заменять исламский террор Россией в качестве цели дня, но Вашингтон просто привык нуждаться в официальном враге.
Таким образом, опосредованная война на Украине может оправдать бесконечные расходы на защиту демократии от злых русских, которым просто не терпится отправиться в Париж с блестящей кавалерией в нагрудниках и сверкающими штыками или любой другой глупой фантазией, которую могут выдумать основные СМИ.
Для русских потеря тысяч своих вынужденных соотечественников-эмигрантов на Украине - не повод для смеха, но одно можно сказать наверняка: в борьбе между Украинской армией, поддерживаемой Вашингтоном, и Сепаратистскими республиками, поддерживаемыми Россией, мы все знаем, кто победит, и поэтому “реальная политика”, вероятно, выиграет день за стенами Кремля.
Таким образом, вместо того, чтобы прийти к мирному и уважительному соглашению, по которому Вашингтон получит почти всю Европу, а Россия вернет часть своей утраченной территории, чтобы избежать Третьей мировой войны, точно такой же результат, вероятно, произойдет только с тысячами трупов, триллионами Украдены доллары налогоплательщиков США и в дело вложена политическая враждебность целого поколения. Этот сценарий объясняет скрытность ответов Вашингтона и тот факт, что и Зеленский, и Ллойд Остин дали понять, что американские военные не собираются умирать за «укропов» на подступах к Киеву.
Если гадание на кофейной гуще в этой статье верно, то мы можем еще раз понять, почему так много людей во всем мире презирают внешнюю политику США, поскольку она пристрастилась к войне и постоянно требует каких-то новых жертв, чтобы поддерживать огонь. Прямо сейчас, проведя некоторые переговоры, мы действительно могли бы оказаться на пороге чрезвычайно долгосрочного мира в четко разделенной Европе, в которой в подавляющем большинстве доминировали бы Соединенные Штаты. Но этого недостаточно для Вашингтона, поэтому вместо этого мы, вероятно, смотрим на первую настоящую прокси-войну холодной войны 2.0, которая сделает все вовлеченные стороны “счастливыми” на каком-то уровне. Очевидно, что я делаю здесь много предположений, но это часть работы по анализу, чтобы использовать известное для прогнозирования того, что могло бы быть и, наоборот, чего просто не может быть.