Тред №161647

Руководитель NASA отвечает на вопросы журнала «Российский космос»
Почему меня манит космос?
-----------------------------------------------
  Глава NASA Чарльз Болден выглядел растроганным и взволнованным. Энергично сойдя по трапу самолета, прибывшего на Байконур, он с любопытством вглядывался в выгоревшее от солнца небо, в бескрайний степной горизонт цвета охры. Потом он радостно пожимал руку встретившему его на взлетке начальнику Центра подготовки космонавтов Сергею Крикалеву. «Сергей! Помнишь, как тогда, в девяносто четвертом… На орбите…»«Хорошая была экспедиция, что и говорить», — сдержанно улыбался Крикалев.
  Первая встреча на Аллее космонавтов руководителя Роскосмоса Анатолия Перминова и главы NASA Чарльза Болдена получилась теплой и дружественной. Чарльз Болден слегка церемониально и важно поклонился дереву, которое в свое время посадил Юрий Гагарин. Внимательно оглядел дерево Валентины Терешковой. «Что значит женская рука — это дерево выросло больше других». Осмотрев знаменитый гагаринский старт, музей Байконура, домики Королева и Гагарина, «Буран», руководитель NASA не скрывал эмоций.
  — Поразительно! — говорил он. — Я впервые на Байконуре и испытываю весьма сильные чувства. Вы все это начали, и у вас это все здорово получается и сегодня. Надеюсь, что так здорово будет получаться и дальше.
  Впрочем, когда американские и российские коллеги перешли к деловой части встречи, стало ясно: лирика завершилась, началась активная деловая работа.
  Только после запуска, когда до отлета в Москву оставалось совсем немного, Чарльз Болден выкроил в своем плотном графике полчаса, чтобы ответить на наши вопросы.
 
  — Вы не первый раз посещаете Россию. И, наверняка, определенное представление о нашей стране у вас сложилось. Вы, насколько мне известно, знакомы с русской литературой, географией. Как профессиональный космонавт не раз общались с российскими коллегами. Тем не менее, обогатился ли ваш багаж впечатлений после очередного визита в Москву, Звездный городок, на Байконур?
  — О, да… Хотя начиная с 1994 года я уже в четвертый раз приезжаю в Россию, мне каждый раз открываются новые горизонты вашей замечательной страны. Россия для меня всегда прекрасна, особенно прекрасны люди.
  Я говорю вполне искренне, поскольку в нашем современном, довольно жестком мире очень не просто сохранить добрые, доверительные отношения. И то, что и вашим космонавтам, и руководителям, и работникам ракетно-космической отрасли это удается — просто замечательно.
  Самое главное, практически все, с кем мне доводилось встречаться и в Москве, и на Байконуре демонстрировали высочайший профессионализм и открытость. Это очень редкие и ценные, на мой взгляд, сочетания.
 
  — С недавних пор вы возглавляете NASA. Какую оценку российским космическим программам вы бы дали с позиции руководителя космического ведомства США?
  — Отвечу кратко: я очень впечатлен. Я всегда помнил и помню, что именно русский космонавт впервые в истории человечества совершил космический полет. И я отдаю себе отчет в том, что Россия весьма успешно продолжает эти лидерские традиции.
  Также меня очень сильно поразил Байконур. Когда воочию видишь этот исторический космодром, его стартовые площадки, с которых опять же первыми в мире уходили в космическое пространство первые корабли и станции, — невольно испытываешь трепет. Я бы именно так называл это чувство. Все это необычно, красиво. И эта красота — в простоте.
 
 — Читателям «Российского космоса» было бы очень интересно узнать ваше мнение о наших кораблях серии «Союз». Нравятся ли вам эти корабли? Хотели бы вы на них совершить экспедицию? И, если это уместно, что, по-вашему, лучше — «Союз» или шаттл?
  — Мне думается, что корабли «Союз» заслуживают самой высокой оценки. Достаточно сказать, что эта ракета-носитель эксплуатируется довольно давно и при этом продолжает надежно работать. Пожалуй, на сегодняшний день это самая надежная космическая система в мире. Так что русским конструкторам, инженерам, рабочим космических предприятий, да и всем вашим соотечественникам есть чем гордиться. А если говорить о таких понятиях, как национальная гордость, то «Союз» очень даже вписывается в эти рамки.
  Что касается вопроса: что лучше — шаттл или «Союз», то, как патриот Америки, я скажу не задумываясь: для меня лично лучше шаттл. Кроме того, если вы меня спросите как профессионала, то я опять же отвечу откровенно и объективно. На шаттле я летал, а на «Союзе» — нет. Да, у меня есть друзья, которые летали на этих кораблях. Они говорят — оба корабля отлично работают, их характеристики целиком и полностью соответствуют заявленным требованиям. Но, опять же, поскольку я летал только на шаттле, я все-таки поддержу шаттл.
 
 — Как вы думаете, возможно ли сотрудничество Роскосмоса и NASA в дальнейшем освоении космического пространства? Можно ли предполагать появление в будущем совместных программ?
  — Очень на это надеюсь. Собственно, я приехал на Байконур не только посмотреть на запуск. Хотя это фантастическое зрелище, но, пожалуй, главной составляющей программы моего пребывания в России считаю все же встречу с господином Перминовым.
  Теперь более конкретно. Я очень рассчитываю на то, что партнерство между нашими космическими агентствами, начатое в семидесятые годы, продолжится. Причем на новом, более высоком, качественном уровне. Скажу больше. Мне отрадно, что наши идеи на этот счет не только обсуждаются, но и постепенно переходят в практическую плоскость. Мы создали совместную рабочую группу по космосу. Первое заседание прошло плодотворно.
  Что касается позиций российской и американской сторон в вопросах двустороннего сотрудничества, то хотелось бы сказать следующее. Я, конечно, не могу говорить за Анатолия Перминова, но мне доводилось читать некоторые его выступления, они мне очень понравились. Думаю, что по многим вопросам наши позиции совпадают, и это не может не внушать оптимизм.
  Мы ценим наши партнерские отношения. И мы будем делать все, чтобы их продолжить. Кроме того, хотел бы заметить, что космос — одно из тех важных направлений сотрудничества, по которому у России и США нет противоречий.
 
  — Верно ли то, что ваше стремление к более плодотворному сотрудничеству с Россией основывается не только на взвешенной экспертной оценке, но и на личном опыте?
  — Безусловно, и я этого не скрываю. Я смог оценить профессиональные и человеческие качества русских космонавтов во время совместного полета с Сергеем Крикалевым в 1994 году. Хочу надеяться, что после этой серьезной экспедиции нас связывают не только служебные, но и дружеские отношения.
  Кроме того, я по достоинству оценил благородство и отзывчивость российской стороны, после крушения шаттла «Колумбия». Ведь именно вы помогли нам тогда продолжить полеты в космос и на МКС. Это все было бы невозможно без долгих лет плодотворной совместной работы.
  И еще несколько слов на этот счет. Меня часто спрашивают, как я отношусь к тому, что американские астронавты летают на российских кораблях? В ответ прошу обратить внимание на одно интересное обстоятельство. В последние годы в экипажах российских «Союзов» одно кресло бортинженера практически закрепилось за астронавтами NASA.
  Через год завершаются полеты американских челноков — всего запланировано шесть стартов. В отличие от вас, я не могу гарантировать точного графика их запусков. Так что по большому счету настоящее, реальное обеспечение международной космической программы остается за надежными российскими «Союзами».
 
  — До недавнего времени вы были кадровым военным, боевым генералом. Скажите, когда было труднее — на военной службе или в кресле руководителя NASA? И кто, по-вашему, лучше справляется с выполнением столь ответственных функций — штатский специалист или служивый?
  — Поскольку я, как вы справедливо заметили, военный человек, то даже из чувства корпоративной солидарности скажу, что люди в погонах достойны занимать ответственные государственные должности.
  Кстати, глава Роскосмоса господин Перминов тоже генерал. И я полагаю, что те строгость и высокое чувство ответственности, которые воспитывает в человеке военная служба, — хорошее подспорье в работе.
 
  — Расскажите, пожалуйста, что вы думаете о совместном российско-американском строительстве Международной космической станции?
  — Когда я в США выступаю перед людьми, неважно, перед политиками или перед студентами, всегда говорю, что МКС — это наилучший пример партнерских взаимоотношений и эту модель необходимо применять во всех областях международных отношений. Я вообще называю станцию «наша маленькая ООН».
  Вот вам характерный пример. Мы к МКС отправляем шаттл, и на станции оказываются представители тринадцати разных наций. Давайте вспомним: когда японский грузовик прилетел к станции, то его стыковал американский астронавт при помощи канадского манипулятора, находясь на российско-американско-европейско-японско-канадской станции. Это весьма показательно. Очень ценно, когда специалисты различных национальностей работают вместе, выполняют одну общую и важную для всех землян задачу.
 
  — Как вы относитесь к космическому туризму?
  — На мой взгляд, это очень интересное явление. Притяжение космоса настолько велико, что люди, никак не связанные с космической деятельностью, преодолевают все препятствия на их пути, проходят необходимую подготовку и вместе с профессиональными космонавтами отправляются на орбиту. Это достойно уважения.
  И мне думается, что Ги Лалиберте не завершит одиссею любителей космического туризма и билет на орбиту под номером семь не будет последним.
  Насколько мне известно, сегодня есть предложение по закупке у Роскосмоса целого корабля для этих целей. То есть не исключена ситуация, когда с российским командиром экипажа в экспедицию отправятся два участника полета.
 
  — А вы хотели бы еще раз полететь в космос?
  — Очень хочу. Я летал четыре раза, но это было давно. Очень хотел бы полететь с моим другом Сергеем Крикалевым.
 
  — Может быть, на этот раз экспедиция состоялась бы на «Союзе»?
  — Это великолепная идея. Да, конечно, я очень хочу полететь на «Союзе». Очень.
  Почему меня манит космос? Есть необъятные просторы океана, величественные континенты, единая атмосфера. Из космоса границы не видны.?
------------------------------------------