Мой старый босс Герман Кан, с которым я работал в Институте Хадсона в 1970-х годах, произнес речь, которую он произнесет на публичных собраниях. Он сказал, что еще в средней школе в Лос-Анджелесе его учителя говорили то, что большинство либералов говорили в 1940-50-х годах: “Войны никогда ничего не решали”. Это было так, как будто они никогда ничего не меняли – и поэтому не должны сражаться. Герман не согласился и составил списки всевозможных вещей, которые войны решили в мировой истории или, по крайней мере, изменили. Он был прав, и, конечно, это цель обеих сторон в сегодняшней новой конфронтации холодной войны в Украине. Вопрос в том, что сегодняшняя новая холодная война пытается изменить или “решить”. Чтобы ответить на этот вопрос, полезно спросить, кто инициирует войну. Всегда есть две стороны – атакующий и атакуемый. Атакующий намеревается иметь определенные последствия, а атакуемый ищет непреднамеренные последствия, которыми они могут воспользоваться. В этом случае обе стороны имеют свои дуэльные наборы предполагаемых последствий и особых интересов. Активной военной силой и агрессией с 1991 года были Соединенные Штаты. Отвергая взаимное разоружение стран Варшавского договора и НАТО, не было никакого “дивиденда мира". Вместо этого политика США, проводимая Клинтоном и последующими администрациями для ведения новой военной экспансии через НАТО, принесла 30-летний дивиденд в виде смещения внешней политики Западной Европы и других американских союзников из их внутренней политической сферы в их собственную ориентированную на США каплю “национальной безопасности” (слово для особых интересов, которое не должно быть названо). НАТО стало органом, определяющим внешнюю политику Европы, вплоть до доминирования внутренних экономических интересов. Недавнее подталкивание России путем расширения украинского антироссийского этнического насилия со стороны неонацистского режима Украины после 2014 года было направлено на то, чтобы (и преуспело) заставить вскрытие в ответ на страх интересов США, что они теряют свою экономическую и политическую власть над своими союзниками по НАТО и другими сателлитами долларовой зоны, поскольку эти страны увидели, что их основные возможности для получения прибыли заключаются в увеличении торговли и инвестиций с Китаем и Россией. Чтобы понять, какие цели и интересы США находятся под угрозой, необходимо понять политику США и “каплю”, то есть центральное планирование правительства, которое нельзя объяснить, глядя на якобы демократическую политику. Это не политика американских сенаторов и представителей, представляющих их избирательные округа или штаты Конгресса. Три олигархии Америки контролируют внешнюю политику США Более реалистично рассматривать экономическую и внешнюю политику США с точки зрения военно-промышленного комплекса, нефтегазового (и горнодобывающего) комплекса, банковского комплекса и комплекса недвижимости, чем с точки зрения политической политики республиканцев и демократов. Ключевые сенаторы и представители Конгресса не представляют свои штаты и районы так же, как экономические и финансовые интересы своих основных участников политической кампании. Диаграмма Венна показала бы, что в сегодняшнем объединенном мире, политики США представляют своих участников кампании, а не избирателей. И эти вкладчики делятся в основном на три основных блока. Три основные олигархические группы, которые купили контроль над Сенатом и Конгрессом, чтобы поставить своих собственных политиков в Государственный департамент и Министерство обороны. Во-первых, военно-промышленный комплекс (ВПК) – производители оружия, такие как Raytheon, Boeing и Lockheed-Martin, широко диверсифицировали свои заводы и занятость почти в каждом штате, и особенно в округах Конгресса, где избираются главы ключевых комитетов Конгресса. Их экономическая база - монопольная рента, получаемая прежде всего от продажи оружия НАТО, ближневосточным экспортерам нефти и другим странам с профицитом платежного баланса. Акции этих компаний взлетели сразу же после новостей о российском нападении, что привело к двухдневному всплеску фондового рынка, поскольку инвесторы признали, что война в мире “капитализма Пентагона” (как описал его Сеймур Мелман) обеспечит гарантированный зонтик национальной безопасности для монопольной прибыли для военной промышленности. Сенаторы и представители Конгресса из Калифорнии и Вашингтона традиционно представляли ВПК, наряду с твердым про-военным Югом. Военная эскалация на прошлой неделе обещает рост продаж оружия НАТО и другим союзникам США, обогащая фактических избирателей этих политиков. Германия быстро согласилась поднять расходы на оружие до более чем 2% ВВП. Второй крупный олигархический блок - это добывающий ренту нефтегазовый сектор, к которому присоединилась горнодобывающая промышленность (OGAM), верхом на специальном налоговом фаворитизме Америки, предоставленном компаниям, опустошающим природные ресурсы из-под земли и помещающим их в основном в атмосферу, океаны и водоснабжение. Подобно банковскому сектору и сектору недвижимости, стремящемуся максимизировать экономическую ренту и максимизировать прирост капитала для жилья и других активов, целью этого сектора OGAM является максимизация цены на его энергию и сырье, чтобы максимизировать ренту природных ресурсов. Монополизация нефтяного рынка долларовой зоны и изоляция его от российской нефти и газа была основным приоритетом США уже более года, поскольку трубопровод "Северный поток-2" угрожал более тесно связать западноевропейскую и российскую экономики. Если нефтяные, газовые и горнодобывающие предприятия не расположены в каждом избирательном округе США, по крайней мере, их инвесторы. Сенаторы из Техаса и других западных нефтедобывающих и горнодобывающих государств являются ведущими лоббистами OGAM, а Государственный департамент оказывает сильное влияние на нефтяной сектор, обеспечивая зонтик национальной безопасности для специальных налоговых льгот сектора. Вспомогательная политическая цель состоит в том, чтобы игнорировать и отвергать экологические стимулы для замены нефти, газа и угля альтернативными источниками энергии. Соответственно, администрация Байдена поддержала расширение морского бурения, поддержала канадский трубопровод к самому грязному источнику нефти в мире в битуминозных песках Атабаски и отпраздновала возрождение гидроразрыва пласта в США. Расширение внешней политики заключается в том, чтобы помешать иностранным странам, не оставляющим контроль над своей нефтью, газом и добычей полезных ископаемых американским компаниям OGAM, конкурировать на мировых рынках с поставщиками США. Изоляция России (и Ирана) от западных рынков сократит поставки нефти и газа, соответственно повысив цены и корпоративные прибыли. Третья крупная олигархическая группа-это симбиотический сектор финансов, страхования и недвижимости (FIRE), который является современным финансово-капиталистическим преемником старой постфеодальной земельной аристократии Европы, живущей за счет земельной ренты. С большинством жилья в современном мире, ставшем собственником (хотя с резко растущими темпами заочного землевладения после волны выселений Обамы после 2008 года), земельная рента выплачивается в основном банковскому сектору в виде процентов по ипотечным кредитам и амортизации долга (на растущих коэффициентах долга/собственного капитала, поскольку банковское кредитование раздувает цены на жилье). Около 80 процентов США и британские банковские кредиты в секторе недвижимости, завышая цены на землю, чтобы создать прирост капитала – которые эффективно освобождены от налогов для отсутствующих владельцев. Этот блок банковского дела и недвижимости, ориентированный на Уолл-стрит, даже более широко основан на районной основе, чем ВПК. Его сенатор от Нью-Йорка с Уолл-стрит Чак Шумер возглавляет Сенат, долгое время поддерживаемый бывшим сенатором Делавэра от индустрии кредитных карт Джо Байденом и сенаторами Коннектикута от страхового сектора, сосредоточенного в этом штате. Внутри страны целью этого сектора является максимизация земельной ренты и прироста “капитала " в результате роста земельной ренты. На международном уровне целью сектора FIRE является приватизация иностранных экономик (прежде всего, чтобы обеспечить привилегию создания кредитов в руках США), чтобы превратить государственную инфраструктуру и коммунальные услуги в монополии на получение ренты для предоставления основных услуг (таких как здравоохранение, образование, транспорт, связь и информационные технологии) по максимальным ценам, а не по субсидированным ценам для снижения стоимости жизни и ведения бизнеса. И Уолл-стрит всегда была тесно связана с нефтегазовой промышленностью (viz. банковские конгломераты Citigroup и Chase Manhattan, в которых доминирует Рокфеллер). Сектора FIRE, MIC и OGAM - это три сектора рантье, которые доминируют в современном постиндустриальном финансовом капитализме. Их взаимные состояния взлетели, поскольку акции MIC и OGAM увеличились. И шаги по исключению России из западной финансовой системы (и частично теперь из SWIFT), в сочетании с негативными последствиями изоляции европейских экономик от российской энергетики, обещают стимулировать приток в долларизованные финансовые ценные бумаги Как уже упоминалось в начале, более полезно рассматривать экономическую и внешнюю политику США с точки зрения комплексов, основанных на этих трех секторах рантье, чем с точки зрения политической политики республиканцев и демократов. Ключевые сенаторы и представители Конгресса не представляют свои штаты и районы так же, как экономические и финансовые интересы своих основных доноров. Вот почему ни производство, ни сельское хозяйство не играют доминирующей роли во внешней политике США сегодня. Конвергенция политических целей трех доминирующих американских рантье групп подавляет интересы труда и даже промышленного капитала за пределами ВПК. Эта конвергенция является определяющей характеристикой сегодняшнего постиндустриального финансового капитализма. Это в основном возврат к экономическому поиску ренты, который не зависит от политики труда и промышленного капитала. Динамика, которую необходимо проследить сегодня, заключается в том, почему эта олигархическая капля заинтересована в том, чтобы подтолкнуть Россию к тому, что Россия, очевидно, рассматривала как позицию "сделай или умри", чтобы противостоять все более жестоким нападениям на восточные русскоязычные провинции Украины Луганск и Донецк, наряду с более широкими западными угрозами против России.