Понемножку обо всем
238,579
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 22 мар 2022 21:18:52 |
Теперь мы должны усвоить урок 1914 года, а не урок 1938 года.
новая дискуссия Статья 148
Теперь мы должны усвоить урок 1914 года, а не урок 1938 года.
Райан Макмакен
03/19/2022
·
Для сторонников военного вмешательства и войны это всегда 1938 год, и каждая попытка заменить дипломатию эскалацией и войной - это "умиротворение".
На прошлой неделе, например, украинский законодатель Леся Василенко обвинила западных лидеров в умиротворении во время вторжения Москвы на Украину, заявив: "Это то же самое, что и 1938 год, когда мир и Соединенные Штаты в частности отводили глаза от того, что делал Гитлер и его нацистская партия". За неделю до этого эстонский законодатель Марко Михкельсон заявил: "Надеюсь, я ошибаюсь, но я чувствую запах Мюнхена".
Это, конечно, ссылки на пресловутую Мюнхенскую конференцию 1938 года, когда премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен (и другие) согласился позволить Германии Адольфа Гитлера аннексировать Судеты в Чехословакии как средство избежать всеобщей войны в Европе. "Умиротворение", конечно, не смогло предотвратить войну, потому что режим Гитлера фактически планировал аннексировать гораздо больше, чем это.
С тех пор "мюнхенский урок" для сторонников военного вмешательства заключается в том, что всегда лучше эскалировать международные конфликты и отвечать всем предполагаемым агрессорам немедленной военной силой, чем идти на компромисс или невмешательство.
Американцы делали подобные отсылки, а ученые мужи от Ларри Элдера до Питера Сингера приправляли свои размышления о войне на Украине мюнхенской аналогией. Достаточно ввести "Мюнхен" и "1938" в поиск Твиттера, чтобы получить явно бесконечное количество твитов от новоиспеченных американских экспертов по внешней политике о том, что все, что меньше Третьей мировой войны, - это снова Мюнхен. Исторически сложилось так, что бесчисленные американские политики также использовали эту аналогию. Воины холодной войны 1980-х годов осудили усилия Рональда Рейгана по ограничению ядерного оружия как умиротворение в мюнхенском стиле. Республиканцы привычно утверждали, что иранская дипломатия Барака Обамы была тей же самым.
Но на самом деле дело не в том, что каждый акт дипломатии или компромисса, направленный на то, чтобы избежать войны, является умиротворением. Более того, мы можем найти бесчисленные примеры, в которых невмешательство и отказ от эскалации ситуации были — или были бы — лучшим выбором.
Другими словами, это не всегда 1938 год. Вместо того, чтобы зацикливаться на "уроке 1938 года", лучшим уроком часто является "урок 1914 года" или, возможно, даже уроки 1853, 1956 или 1968 годов. Во всех этих случаях военная эскалация была — или была бы — неправильным ответом. Более того, в век ядерного оружия — того, чего не существовало в 1938 году, — мир стал совсем другим, и конфронтация с ядерной державой потенциально могла привести к концу человеческой цивилизации. Небрежно болтать о требованиях "бесполетной зоны", что означало бы войну с Россией, - это и безответственно, и риторика, подходящая для безъядерного мира, который прекратил свое существование много десятилетий назад.
Основы "Мюнхенского урока"
Предполагаемый урок Мюнхена основан на двух основных столпах. Первое - это предположение, что любой акт военной агрессии приведет к еще многим актам военной агрессии, если не будет решительно противостоять. Это в основном вариация на ныне дискредитированную теорию домино: если одна нация подчиняется завоеванию агрессивным соседом, другие нации вскоре будут вынуждены подчиниться. Это предполагает, что каждое якобы агрессивное государство имеет те же мотивы, что и нацистская Германия, и может правдоподобно стремиться к большой региональной цепи военных завоеваний в многочисленных государствах.
Второй столп урока Мюнхена заключается в том, что, поскольку каждый агрессивный военный акт, вероятно, приведет ко многим другим, единственный реалистичный вариант - встретить агрессию эскалацией и бескомпромиссным ответом.
Именно поэтому западные сторонники военного авантюризма неоднократно приравнивают каждого иностранного лидера, которого не любят западные элиты, к Гитлеру. Или, как было отмечено в разговоре в связи с нынешним оформлением войны на Украине как последней битвы против "Гитлера":
Такого рода параллелизм не нов; он используется каждый раз, когда появляется новый враг, на котором должно сосредоточиться общественное мнение. В последние годы, согласно западной риторике, Адольф Гитлер уже несколько раз перевоплощался — как Саддам Хусейн, Мохаммад Каддафи, Махмуд Ахмадинежад и многие другие.
В 2022 году Путин - новый Гитлер, что для некоторых обязательно означает, что любая неспособность Запада ответить на российское вторжение полномасштабной военной эскалацией является умиротворением в мюнхенском стиле.
Тот факт, что события 1938 года так хорошо известны многим, значительно помог продвинуть повествование о том, что компромисс или невмешательство - это умиротворение. Для большинства американцев это, вероятно, единственное событие в истории дипломатии, о котором они действительно что-то знают. Неважно, что урок Мюнхена часто оказывался совершенно неприменимым к современному миру. Как отметил Роберт Келли в вряд ли неинтервенционистской публикации 1945 года:
К счастью, этот пугающий образ падающих домино на самом деле исторически не распространен. Это было в 1930-х годах, но этого не было, например, в холодной войне. Агрессоры не всегда считают одну местную победу, означающей, что они могут автоматически нажимать на другие "домино". Сдерживание структурировано местными и историческими факторами; некоторые обязательства гораздо более надежны, чем другие. Поэтому, хотя США проиграли во Вьетнаме, Северная Корея или Восточная Германия не напали на Южную Корею или Западную Германию, так же как США не напали на Кубу или Никарагуа после поражения СССР в Афганистане.
На Украине это означает, что западная сдержанность в прямой борьбе против русских на Украине автоматически не означает, что Путин проверит обязательства НАТО по коллективной безопасности или что Китай нападет на Тайвань.
Но все это не имеет значения, когда общественность верит тому, что говорят политики и средства массовой информации о том, что каждое государство-изгой является эквивалентом нацистской Германии. Нет никакого урока внешней политики, кроме как противостоять каждому новому "Гитлеру".
Урок 1914 года
Тем не менее, есть конкурирующие уроки, которые нужно извлечь. Уроки можно найти, скажем, в преддверии Крымской войны 1853 года или июльского кризиса 1914 года. (Спросите среднего американца о любом из них, и вы, вероятно, получите пустой взгляд.)
В обоих этих случаях режимы утверждали, что они противостоят агрессии иностранных государств и защищают либо "союзников", либо угнетенные меньшинства на землях, подвергающихся завоеванию.
В преддверии Первой мировой войны особенно поучительна история о поспешном вмешательстве во имя поддержки союзников. Австрийский режим предъявил ультиматум сербам, и русские — при поддержке Франции, крупнейшей демократии Европы — мобилизовались в поддержку традиционного союзника Сербии. Затем немцы мобилизовались в поддержку Австро-Венгрии. Позже режимы в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах использовали пропаганду о предполагаемых военных преступлениях Германии в Бельгии, чтобы обеспечить вступление своих стран в войну. Британские политики также утверждали, что они должны вмешаться, чтобы помочь союзникам Великобритании по Антанте в сопротивлении агрессии. Последовали четыре года предотвратимого и совершенно бессмысленного кровопролития. Благодаря призывам противостоять агрессии и защищать союзников то, что должно было быть региональной войной на Балканах, стало крупной общеевропейской войной. Что еще хуже, с Версальским договором и включением абсурдного пункта о "военной вине" против Германии война подготовила почву для гораздо более разрушительную Вторую мировую войну.
Тем не менее, война была результатом того, что режимы делали — с их собственной точки зрения — то, что диктует "урок Мюнхена": спешить к войне, немедленно обостряться и противостоять "врагам" военной силой во имя противодействия агрессии.
Урок 1914 года, безусловно, поучителен сегодня. Эскалация чрезвычайно неразумна, особенно если существует потенциал превращения ограниченных войн в мегамасштабные катастрофы. Более того, в случае Соединенных Штатов сложность причин войны означала, что для вступления Соединенных Штатов не было никаких оправданных причин. В войне не было "хорошего парня", и американское участие только еще больше расширило кровопролитие.
К счастью, несмотря на свои претензии быть глобальным гарантом свободы всегда и везде, Соединенные Штаты, по крайней мере дважды, вели себя так, как будто они усвоили урок 1914 года. Первый раз это было в 1956 году, когда советские танки вошли в Венгрию, когда венгерский режим — якобы суверенное государство — стал слишком наглым, чтобы удовлетворить Москву. Таким образом, советская военная мощь вмешалась, чтобы Венгрия оставалась достаточно под контролем Москвы. Тысячи венгров были убиты. Мобилизовалась ли Организация Североатлантического договора против этой агрессии? Дуайт Эйзенхауэр готовил бомбардировщики Америки? Нет.
Затем, в Праге в 1968 году, чехословацкое сопротивление Москве привело к вторжению двухсот тысяч иностранных войск и двух с половиной тысяч танков просоветских режимов Варшавского договора. США снова не предприняли никаких действий.
Это, конечно, было правильным решением со стороны США и НАТО. С другой стороны, внимательное отношение к уроку Мюнхена означало бы прямую конфронтацию между НАТО и Советским Союзом — фактическую конфронтацию между Соединенными Штатами и СССР. Это значительно увеличило бы вероятность глобальной ядерной войны.
Естественно, некоторые антисоветские активисты тогда кричали: "Умиротворение!" К счастью, они были проигнорированы. Однако любопытная разница между 1956 годом и сегодняшним днем состоит в том, что в то время большинство критиков американского бездействия были правыми антисоветчиками. Сегодня мы находим в основном левых, которые воют о Мюнхене и беспечно настаивают на американо-российской войне, преуменьшая при этом риск ядерного апокалипсиса. Но те, кто сейчас требует Третьей мировой войны, являются поучительным примером того, что происходит, когда мы зацикливаемся на уроке 1938 года и игнорируем урок 1914 года.
Райан Макмакен
03/19/2022
·
Для сторонников военного вмешательства и войны это всегда 1938 год, и каждая попытка заменить дипломатию эскалацией и войной - это "умиротворение".
На прошлой неделе, например, украинский законодатель Леся Василенко обвинила западных лидеров в умиротворении во время вторжения Москвы на Украину, заявив: "Это то же самое, что и 1938 год, когда мир и Соединенные Штаты в частности отводили глаза от того, что делал Гитлер и его нацистская партия". За неделю до этого эстонский законодатель Марко Михкельсон заявил: "Надеюсь, я ошибаюсь, но я чувствую запах Мюнхена".
Это, конечно, ссылки на пресловутую Мюнхенскую конференцию 1938 года, когда премьер-министр Великобритании Невилл Чемберлен (и другие) согласился позволить Германии Адольфа Гитлера аннексировать Судеты в Чехословакии как средство избежать всеобщей войны в Европе. "Умиротворение", конечно, не смогло предотвратить войну, потому что режим Гитлера фактически планировал аннексировать гораздо больше, чем это.
С тех пор "мюнхенский урок" для сторонников военного вмешательства заключается в том, что всегда лучше эскалировать международные конфликты и отвечать всем предполагаемым агрессорам немедленной военной силой, чем идти на компромисс или невмешательство.
Американцы делали подобные отсылки, а ученые мужи от Ларри Элдера до Питера Сингера приправляли свои размышления о войне на Украине мюнхенской аналогией. Достаточно ввести "Мюнхен" и "1938" в поиск Твиттера, чтобы получить явно бесконечное количество твитов от новоиспеченных американских экспертов по внешней политике о том, что все, что меньше Третьей мировой войны, - это снова Мюнхен. Исторически сложилось так, что бесчисленные американские политики также использовали эту аналогию. Воины холодной войны 1980-х годов осудили усилия Рональда Рейгана по ограничению ядерного оружия как умиротворение в мюнхенском стиле. Республиканцы привычно утверждали, что иранская дипломатия Барака Обамы была тей же самым.
Но на самом деле дело не в том, что каждый акт дипломатии или компромисса, направленный на то, чтобы избежать войны, является умиротворением. Более того, мы можем найти бесчисленные примеры, в которых невмешательство и отказ от эскалации ситуации были — или были бы — лучшим выбором.
Другими словами, это не всегда 1938 год. Вместо того, чтобы зацикливаться на "уроке 1938 года", лучшим уроком часто является "урок 1914 года" или, возможно, даже уроки 1853, 1956 или 1968 годов. Во всех этих случаях военная эскалация была — или была бы — неправильным ответом. Более того, в век ядерного оружия — того, чего не существовало в 1938 году, — мир стал совсем другим, и конфронтация с ядерной державой потенциально могла привести к концу человеческой цивилизации. Небрежно болтать о требованиях "бесполетной зоны", что означало бы войну с Россией, - это и безответственно, и риторика, подходящая для безъядерного мира, который прекратил свое существование много десятилетий назад.
Основы "Мюнхенского урока"
Предполагаемый урок Мюнхена основан на двух основных столпах. Первое - это предположение, что любой акт военной агрессии приведет к еще многим актам военной агрессии, если не будет решительно противостоять. Это в основном вариация на ныне дискредитированную теорию домино: если одна нация подчиняется завоеванию агрессивным соседом, другие нации вскоре будут вынуждены подчиниться. Это предполагает, что каждое якобы агрессивное государство имеет те же мотивы, что и нацистская Германия, и может правдоподобно стремиться к большой региональной цепи военных завоеваний в многочисленных государствах.
Второй столп урока Мюнхена заключается в том, что, поскольку каждый агрессивный военный акт, вероятно, приведет ко многим другим, единственный реалистичный вариант - встретить агрессию эскалацией и бескомпромиссным ответом.
Именно поэтому западные сторонники военного авантюризма неоднократно приравнивают каждого иностранного лидера, которого не любят западные элиты, к Гитлеру. Или, как было отмечено в разговоре в связи с нынешним оформлением войны на Украине как последней битвы против "Гитлера":
Такого рода параллелизм не нов; он используется каждый раз, когда появляется новый враг, на котором должно сосредоточиться общественное мнение. В последние годы, согласно западной риторике, Адольф Гитлер уже несколько раз перевоплощался — как Саддам Хусейн, Мохаммад Каддафи, Махмуд Ахмадинежад и многие другие.
В 2022 году Путин - новый Гитлер, что для некоторых обязательно означает, что любая неспособность Запада ответить на российское вторжение полномасштабной военной эскалацией является умиротворением в мюнхенском стиле.
Тот факт, что события 1938 года так хорошо известны многим, значительно помог продвинуть повествование о том, что компромисс или невмешательство - это умиротворение. Для большинства американцев это, вероятно, единственное событие в истории дипломатии, о котором они действительно что-то знают. Неважно, что урок Мюнхена часто оказывался совершенно неприменимым к современному миру. Как отметил Роберт Келли в вряд ли неинтервенционистской публикации 1945 года:
К счастью, этот пугающий образ падающих домино на самом деле исторически не распространен. Это было в 1930-х годах, но этого не было, например, в холодной войне. Агрессоры не всегда считают одну местную победу, означающей, что они могут автоматически нажимать на другие "домино". Сдерживание структурировано местными и историческими факторами; некоторые обязательства гораздо более надежны, чем другие. Поэтому, хотя США проиграли во Вьетнаме, Северная Корея или Восточная Германия не напали на Южную Корею или Западную Германию, так же как США не напали на Кубу или Никарагуа после поражения СССР в Афганистане.
На Украине это означает, что западная сдержанность в прямой борьбе против русских на Украине автоматически не означает, что Путин проверит обязательства НАТО по коллективной безопасности или что Китай нападет на Тайвань.
Но все это не имеет значения, когда общественность верит тому, что говорят политики и средства массовой информации о том, что каждое государство-изгой является эквивалентом нацистской Германии. Нет никакого урока внешней политики, кроме как противостоять каждому новому "Гитлеру".
Урок 1914 года
Тем не менее, есть конкурирующие уроки, которые нужно извлечь. Уроки можно найти, скажем, в преддверии Крымской войны 1853 года или июльского кризиса 1914 года. (Спросите среднего американца о любом из них, и вы, вероятно, получите пустой взгляд.)
В обоих этих случаях режимы утверждали, что они противостоят агрессии иностранных государств и защищают либо "союзников", либо угнетенные меньшинства на землях, подвергающихся завоеванию.
В преддверии Первой мировой войны особенно поучительна история о поспешном вмешательстве во имя поддержки союзников. Австрийский режим предъявил ультиматум сербам, и русские — при поддержке Франции, крупнейшей демократии Европы — мобилизовались в поддержку традиционного союзника Сербии. Затем немцы мобилизовались в поддержку Австро-Венгрии. Позже режимы в Соединенном Королевстве и Соединенных Штатах использовали пропаганду о предполагаемых военных преступлениях Германии в Бельгии, чтобы обеспечить вступление своих стран в войну. Британские политики также утверждали, что они должны вмешаться, чтобы помочь союзникам Великобритании по Антанте в сопротивлении агрессии. Последовали четыре года предотвратимого и совершенно бессмысленного кровопролития. Благодаря призывам противостоять агрессии и защищать союзников то, что должно было быть региональной войной на Балканах, стало крупной общеевропейской войной. Что еще хуже, с Версальским договором и включением абсурдного пункта о "военной вине" против Германии война подготовила почву для гораздо более разрушительную Вторую мировую войну.
Тем не менее, война была результатом того, что режимы делали — с их собственной точки зрения — то, что диктует "урок Мюнхена": спешить к войне, немедленно обостряться и противостоять "врагам" военной силой во имя противодействия агрессии.
Урок 1914 года, безусловно, поучителен сегодня. Эскалация чрезвычайно неразумна, особенно если существует потенциал превращения ограниченных войн в мегамасштабные катастрофы. Более того, в случае Соединенных Штатов сложность причин войны означала, что для вступления Соединенных Штатов не было никаких оправданных причин. В войне не было "хорошего парня", и американское участие только еще больше расширило кровопролитие.
К счастью, несмотря на свои претензии быть глобальным гарантом свободы всегда и везде, Соединенные Штаты, по крайней мере дважды, вели себя так, как будто они усвоили урок 1914 года. Первый раз это было в 1956 году, когда советские танки вошли в Венгрию, когда венгерский режим — якобы суверенное государство — стал слишком наглым, чтобы удовлетворить Москву. Таким образом, советская военная мощь вмешалась, чтобы Венгрия оставалась достаточно под контролем Москвы. Тысячи венгров были убиты. Мобилизовалась ли Организация Североатлантического договора против этой агрессии? Дуайт Эйзенхауэр готовил бомбардировщики Америки? Нет.
Затем, в Праге в 1968 году, чехословацкое сопротивление Москве привело к вторжению двухсот тысяч иностранных войск и двух с половиной тысяч танков просоветских режимов Варшавского договора. США снова не предприняли никаких действий.
Это, конечно, было правильным решением со стороны США и НАТО. С другой стороны, внимательное отношение к уроку Мюнхена означало бы прямую конфронтацию между НАТО и Советским Союзом — фактическую конфронтацию между Соединенными Штатами и СССР. Это значительно увеличило бы вероятность глобальной ядерной войны.
Естественно, некоторые антисоветские активисты тогда кричали: "Умиротворение!" К счастью, они были проигнорированы. Однако любопытная разница между 1956 годом и сегодняшним днем состоит в том, что в то время большинство критиков американского бездействия были правыми антисоветчиками. Сегодня мы находим в основном левых, которые воют о Мюнхене и беспечно настаивают на американо-российской войне, преуменьшая при этом риск ядерного апокалипсиса. Но те, кто сейчас требует Третьей мировой войны, являются поучительным примером того, что происходит, когда мы зацикливаемся на уроке 1938 года и игнорируем урок 1914 года.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!