Как НАТО сбилась с пути

Как НАТО сбилась с пути
Питер Хитченс
22 марта 2022

Город Оксфорд в 1980-х годах был довольно единодушен во многих вещах. Одним из них было то, что сдерживание было плохим, и что НАТО было работой дьявола. Почти у всех моих соседей были плакаты в окнах или наклейки на бамперах на их автомобилях, осуждающие планы размещения крылатых ракет США с ядерными боеголовками в Великобритании. Казалось, они думали, что эти ракеты будут использованы против нас. Не вдаваясь в забытые детали той полемики, могу с уверенностью сказать, что это было недоразумение. Размещение крылатых ракет в Великобритании повернуло шарнир холодной войны и в конечном итоге победило советскую власть в Европе.
Именно в эту эпоху у меня был полуночный спор на эту тему с моим покойным братом Кристофером. Насмешки над президентом Рональдом Рейганом в те времена считались серьезным аргументом в таких вопросах. Насмехаясь над моей заботой о свободах Европы, Кристофер беззаботно заметил моей жене и мне, что ему все равно, будет ли Красная Армия поить своих лошадей в Гендоне, пригороде Лондона. Конечно, я знал, что он не имел в виду это буквально. Красная Армия уже тогда стала Советской Армией. Там не было лошадей, о которых можно было бы говорить, а в Гендоне не так уж много воды. Он просто сказал, что мои опасения по поводу советской власти были преувеличены. Я почти уверен, что он, если бы он все еще был с нами, сейчас сказал бы, что я не так обеспокоен российской угрозой, как должен был бы.
Я напомнил ему об этом обмене несколькими годами позже, в эпоху Клинтона, когда мы оба были на одном и том же новостном шоу — и он рассмеялся. Но когда я снова заговорил об этом после 11 сентября 2001 года, он решил принять это как смертельное оскорбление, осудил меня как лжеца и отказался говорить со мной в течение нескольких лет. Я пришел к выводу, что этот эпизод, который даже включал грубое вмешательство Дэвида Фрума, дает ключ к переменам, которые захлестнули западную политику и дипломатию с начала века. Примерно в сентябре 2001 года левый идеализм утратил свою прежнюю миролюбивую природу. Вместо этого он стал вооруженным крестовым походом за демократизацию мира, с НАТО в качестве оружия. Старый консервативный взгляд на вооруженный конфликт — война как сдерживание, а затем, если это не удалось, необходимая оборона — был сметен почти радостным желанием начать мир заново, на этот раз с использованием бомбардировщиков.
В 1980-х годах я иногда думал, что я единственный человек с университетским образованием, которого я знал, который считал, что сдерживание - хорошая идея, а НАТО - хорошая вещь. Сейчас все наоборот. Я один из немногих образованных людей, которых я знаю, кто считает, что Запад несет некоторую вину за ужасный конфликт, бушующий на Украине, хотя я могу назвать ряд дипломатов и ученых, от Джорджа Кеннана и Генри Киссинджера до Егора Гайдара и Ноама Хомского, которые давно предупреждали, что расширение НАТО было ужасной ошибкой, несомненно, усилившей худшие элементы в Москве. Я преследовал одинокую ересь, задаваясь вопросом, почему НАТО даже пережило конец своих врагов, СССР и Варшавский договор. Мы все еще поддерживаем союзы против Австро-Венгрии или османов? Я не могу найти их следов. Возможно, забытые на какой-нибудь элегантной парижской улице и живущие за счет древних фондов пожилые ученые люди все еще занимаются этими приносящими радость синекурами, надеясь, что их не обнаружат.
Но политические наследники анти-военных кампаний сегодня горячо поддерживают НАТО, которое, я уверен, они презирали бы в старые времена, когда оно виртуозно сохраняло свободу Западной Европы. Эти энтузиасты, например, хотят ввести бесполетные зоны на Украине, политика, гарантирующая распространение кровавой войны еще дальше на континент Европы. Преемники левых академиков, которые когда-то извинялись за СССР, теперь являются злейшими врагами некоммунистической России. Травоядные 1982 года - поджигатели войны 2022 года.
Как это произошло? Отчасти ответ кроется в том, как изменилась НАТО. Сорок лет назад я писал об оборонных вопросах для консервативной лондонской ежедневной газеты, выступающей за сдерживание, и мне удалось (хотя это заняло несколько месяцев) заставить штаб-квартиру НАТО в Брюсселе прислать мне довольно заниженную контрпропаганду, включая наклейки на бампер, чтобы я мог нанести ответный удар по своим миролюбивым согражданам. Это было настолько занижено, что я сомневаюсь, что большинство моих соседей были даже раздражены этим.
“Мы все еще поддерживаем союзы против Австро-Венгрии или османов?”
Ибо НАТО в те дни не просто поразительно бездействовало. Это также было глубоко не идеологическим. Поскольку оно содержала Португалию и Грецию, когда они были далеки от свободы, и Турцию после того, как она захватила Северный Кипр, оно не могло произносить грандиозные речи о свободе, демократии и правах малых народов. К тому же оно было довольно скромным. Его штаб-квартира в Брюсселе в те дни представляла собой худшее из архитектуры 1960-х годов, серию малоэтажных кубоидов, напоминающих не что иное, как больницу Национальной службы здравоохранения в провинциальном английском городе. У него, конечно, не было полусвятого аспекта, который оно имеет сейчас, когда оно управляется из изогнутой и пикирующей модернистской феерии, похожей на космодром и, как говорят, стоившей 1,23 миллиарда долларов. В свои более скромные дни, и если смотреть с близкого расстояния, это было на самом деле немного блефом. Удивительно, что это сработало.
По историческим причинам, благодаря тому, где в 1945 году оказались союзные армии, самые мощные военные подразделения НАТО, американские, находились на наименее вероятной линии советского нападения, на юге, возле Фульдского пролома. Если бы огромная Третья ударная армия СССР когда-либо получила приказ прорваться на запад через внутреннюю границу Германии, то почти наверняка первые страшные удары были бы нанесены более слабыми, меньшими британскими силами в Нижней Саксонии. Были и другие слабости. После 40 лет альянса НАТО сделала удивительно мало для стандартизации своего оружия и техники. Шутка (возможно, правдивая) заключалась в том, что единственным стандартным предметом снаряжения НАТО был бумажный больничный мешок, выдаваемый солдатам в транспортных самолетах. У Британии был один танк, у американцев - другой, у западных немцев - еще один. Однажды я наблюдал, как Маргарет Тэтчер (вся в белом, как женщина-Гэндальф) проводила соревнование по стрельбе в Германии, стоя в башне британского претендента, против канцлера Германии Гельмута Коля, втиснутого в местного леопарда.
Что касается знаменитого обещания Пятой статьи, что каждый член придет на помощь любому другому, если подвергнется нападению, разумнее не читать ее, если у вас чувствительный или идеалистический настрой. Если вы прочитаете ее, вы обнаружите, что она содержит значительный путь к отступлению. Один очень хитрый британский дипломат однажды объяснил мне, что Сенат США никогда бы не ратифицировал Договор о НАТО, если бы это было подлинным обязательством. И вот почему это не так.
В пункте говорится, что каждая подписавшая сторона “окажет помощь стороне или сторонам, подвергшимся такому нападению, немедленно, индивидуально и согласованно с другими сторонами, такие действия, которые она сочтет необходимыми, включая применение вооруженной силы” курсив мой). Государство-член остается свободным выбирать, считать ли силу необходимой или вообще применять силу. Действия, не включающие силу, явно подразумеваются как возможный ответ. Отсюда постоянные сомнения холодной войны, особенно среди немцев, что президент США пожертвует Чикаго или Лос-Анджелесом ради Франкфурта или Мюнхена, когда дело дойдет до этого. Крылатые ракеты европейского базирования в 1980-х годах были направлены на то, чтобы сделать шаткое ядерное обязательство более правдоподобным.
Как известно, единственный раз, когда статья пять была активирована, было после террористической резни 9/11. В этом случае именно неамериканские члены - вроде как — выполнили свои обязательства перед Соединенными Штатами. По многим причинам им было сложно атаковать виновников безобразия. Таким образом, вместо этого у нас было долгое, неудачное участие Организации Североатлантического договора в Афганистане, возможно, как можно дальше от Северной Атлантики.
Но к этому времени НАТО уже вышло за рамки своей первоначальной цели, когда напало на Сербию весной 1999 года. Вот парадокс. Несомненно, стойкость НАТО привела к освобождению России и русских от их угнетателей из тайной полиции, что стало ее величайшим достижением. Тем не менее, среди тех, кто осудил операцию 1999 года, был не кто иной, как голос русской свободы Александр Солженицын, который громогласно заявил, что члены НАТО были агрессорами, которые “отбросили Организацию Объединенных Наций, открыв новую эру, где сила - это право”.
Люди должны были больше беспокоиться об этом. За 10 лет НАТО превратилась из мягкого, аполитичного, практического оплота реальной свободы, главной задачей которого было существование, в активистское и довольно шумное орудие нового идеализма. Мы все слышали о том, как копья превращаются в обрезки, но НАТО сделала что-то гораздо более авантюрное. Она превратила щит в меч