Худшие исторические ассоциации вызывает то, что происходит в Германии.Пророссийские демонстрации на улицах немецких городов, в Польше бы не прошли, а у нашего западного соседа случаются по-настоящему. Германия инвестирует в интеллектуальные транспортные системы в совместных с Россией проектах миллиарды евро (оба газопровод «Северный поток» стоили около 16 миллиардов евро), и нежелание направлять помощь обороняющейся Украине свидетельствуют о не столь спокойном одобрении политики подстрекателя геноцида Владимира Путина. Если истеблишмент самой богатой страны Европы не сделал выводов из геноцида в Буче, резни в Мариуполе, изнасилований женщин и детей, если он не пытается очистить свои грехи от финансирования путинского режима, то какие намерения там все еще дремлют и насколько далеко он продвинулся? Готовы ли они пойти на реализацию концепции сфер влияния в Европе? Не так давно по Польше прокатилась дискуссия о Европейском союзе как Четвертом рейхе, напоминающая наследие Бисмарка. “Рейх” - это просто имперская власть, наднациональная, покровительствующая и подчиняющая себе более слабые страны. Может быть, мы были излишне оптимистичны? Олаф Шольц смотрит на трупы убитых мирных жителей на улицах украинских городов и даже не осуждает своего бывшего политического босса Герхарда Шредера, который десятилетиями лоббировал Путина. “Я не хочу это комментировать”, - сказал канцлер Германии, когда его спросили о бывшем лидере СДПГ. Каким человеком нужно быть, чтобы не проверить свою политику, когда ее плоды оказались такими кровавыми? Из какого культурного кода вырасти, чтобы пожать плечами на геноцид в Европе XXI века? Немецкий культурный код, едва денацифицированный после Второй мировой войны. Неучтенный. Уклонение от выплаты военных репараций. Обвиняя политических врагов в “нарушении прав человека” и в то же время финансируя кремлевского преступника. Это ужасно; трудно поверить. Однако после того, как Россия жестоко напала на Украину, не следует сбрасывать со счетов опасения и подозрения, основанные на убеждении, что некоторые вещи просто “невозможны”. Лучше бы бундесвер оставался слабым. Все увеличение базы политических ресурсов Германии должно контролироваться более тщательно, потому что в нашей части Европы изменилось гораздо меньше, чем мы думали.