Понемножку обо всем
238,359
4,060
|
Хранитель Храма ( Слушатель ) |
| 01 июн 2022 08:22:36 |
Подсанкционные: Как Иран и Россия устанавливают новые правила
новая дискуссия Статья 201
Подсанкционные: Как Иран и Россия устанавливают новые правила
Пепе Эскобар
31 мая 2022 года
Иран и Россия берут на себя инициативу в создании альтернативных финансовых сетей в обход западных санкций
Фото: The Cradle
Первый Евразийский экономический форум, прошедший на прошлой неделе в Бишкеке, Кыргызстан, следует рассматривать как веху в определении параметров геоэкономической интеграции евразийского центра.
Сергей Глазьев, министр России по интеграции и макроэкономике Евразийского экономического союза (ЕАЭС), координирует усилия по разработке альтернативной валютно-финансовой системы – де-факто пост-Бреттон-Вудской III – в сотрудничестве с Китаем.
По словам Глазьева, на форуме “обсуждалась модель новой глобальной расчетной валюты, привязанной к корзинам национальных валют и сырьевых товаров. Введение этого валютного инструмента в Евразии повлечет за собой крах долларовой системы и окончательный подрыв военно-политической мощи США. Необходимо начать переговоры о подписании соответствующего международного договора в рамках ШОС”.
Более подробно об инициативе по перевороту западной глобальной финансовой системы Глазьев рассказал в эксклюзивном интервью The Cradle в апреле.
Особенно важно понять, как Глазьев связывает стремление ЕАЭС с растущей геополитической и геоэкономической ролью Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая объединяет за одним столом ключевые евразийские державы: Китай, Россию, Индию, Пакистан, Казахстан и Иран.
Это напрямую связано с президентом России Владимиром Путиным на заседании Высшего Евразийского экономического совета, поддерживающим продление временного соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Ираном, который является новым (и единственным западноазиатским) полноправным членом ШОС. Путин сказал, что это должно продолжаться, несмотря на “конфронтацию коллективного Запада”.
ЕАЭС, открытый в 2015 году пятью полноправными членами – Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Беларусью и Арменией, представляет собой рынок с населением 184 миллиона человек и совокупным ВВП более 5 триллионов долларов. Следующим шагом с Ираном будет реализация полного соглашения о свободной торговле, возможно, до конца года, по словам заместителя министра торговли Ирана Алирезы Пейманпака. Египет, Индонезия и ОАЭ также являются кандидатами на заключение сделок с ЕАЭС.
Иран, который вот уже более четырех десятилетий вынужден находить творческие решения для обхода серийных имперских пакетов санкций, может преподать России один или два концептуальных урока. По словам министра торговли и промышленности Ирана Резы Фатеми Амина, Тегеран предлагает запасные части и газовые турбины московским электростанциям в обмен на столь необходимые цинк, алюминий, свинец и сталь для своей металлургической и горнодобывающей промышленности.
И впереди еще больше бартера по широкому спектру товаров, о чем говорил во время недавнего визита в Тегеран вице-премьер России Александр Новак.
Другой ‘РИК’
Медленно, но верно новый РИК (Россия-Иран-Китай) - в отличие от старого РИК в БРИКС (Россия–Индия-Китай) – пытается интегрировать свои финансовые системы. Иран является вопросом стратегии национальной безопасности для Китая, как поставщика энергии и важного партнера Инициативы "Пояс и путь" (BRI) в Западной Азии.
Однако Россия и Китай - гораздо более сложный вопрос. Крайне опасаясь спровоцировать санкции США, китайские банки воздерживаются – по крайней мере, на данный момент – от увеличения своих сделок с российскими банками, что приводит нас к случаю UnionPay:
Китайский поставщик банковских карт - все более популярный, особенно в Азии – отказался от партнерства со Сбербанком еще до того, как крупнейший российский банк был исключен ЕС и США из глобальной платформы обмена банковскими сообщениями SWIFT. UnionPay также отменил планы с другими российскими банками по выпуску карт UnionPay, связанных с российской платежной системой "Мир", получив прибыль от выхода Visa и Mastercard с российского рынка.
Это все еще осторожный балансирующий акт для Китая. Ранее в этом году на Форуме Боао в Азии президент Си Цзиньпин был непреклонен в противостоянии “бессмысленному использованию односторонних санкций”. И более 80 процентов китайских компаний, уже созданных в России, похоже, продолжают свой бизнес в обычном режиме.
Но в практическом плане есть серьезные проблемы. Банк Китая и Промышленно-коммерческий банк Китая (ICBC) ограничили финансирование российских сырьевых товаров. Даже Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), абсолютно необходимый для проектов устойчивого развития, связанных или нет с BRI, решил заморозить все кредиты России и Беларуси в начале марта, чтобы “защитить” свою “финансовую целостность”.
На финансовом фронте осторожные китайские банки с огромным западным влиянием всегда уравновешивают тот факт, что почти 80 процентов глобальных трансграничных транзакций по-прежнему совершаются в долларах и евро и только два процента - в юанях. Так что российский рынок точно не является приоритетным.
Параллельно довольно оживленно идет российско-иранский фронт. Они турбируют взаиморасчеты в своих национальных валютах до “максимально возможного уровня”, как подчеркнул вице-премьер Александр Новак: “Мы обсуждали вместе с центральными банками распространение и работу системы финансовых сообщений, а также подключение платежных карт "Мир" и "Шетаб".”
В настоящее время карта "Мир" по-прежнему не принимается в Иране, но это скоро изменится – так же, как и в Турции, которая этим летом начнет принимать платежи по карте "Мир" от легионов российских туристов. На практике это означает, что Россия и Иран будут подключать свои банки к Системе передачи финансовых сообщений (SPFS), российскому аналогу SWIFT. Китайцы, очевидно, будут изучать, насколько плавно работает переход.
Теперь сравните все вышесказанное с перспективой того, что скоро вообще не будет SWIFT, как проговорился в Давосе генеральный директор Mastercard Майкл Мибах.
Мибах участвовал в панели по цифровым валютам Центрального банка, обсуждая трансграничные платежи, когда он предположил, что SWIFT скоро может уйти в прошлое. Без вопросов: Москва уже присматривается к криптовалютам и цифровым валютам, а Пекин решительно настроен на создание цифрового юаня для работы вокруг SWIFT и связанных с ним ЧИПОВ (межбанковская платежная система Clearing House).
Санкционные, теперь быстро движутся
Российско-иранский фронт стремительно развивается с января этого года, когда президент Ирана Ибрагим Раиси в ходе визита в Москву вручил Путину проект соглашения о стратегическом сотрудничестве на ближайшие 20 лет, опираясь на “очень хороший опыт сотрудничества Ирана и России в Сирии в борьбе с терроризмом,и расширяется на “экономику, политику, культуру, науку, технологии, оборону и военную сферу, а также вопросы безопасности и космоса”.
Раиси также недвусмысленно поблагодарил Путина “за содействие вступлению Тегерана в ШОС”.
Министр нефти Ирана Джавад Уджи прямо перешел к делу на встрече с Новаком в Тегеране на прошлой неделе: “Наши страны находятся под строгими санкциями, и у нас есть потенциал нейтрализовать их путем развития двусторонних отношений…Мы создали совместные комитеты по банковским, энергетическим, транспортным, сельскохозяйственным вопросам, а также по вопросу создания атомных электростанций”.
И это снова подводит нас к, казалось бы, вечной мыльной опере переговоров по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) в Вене, когда заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков сигнализирует, что окончательный проект “находится в высокой степени готовности к принятию. Есть некоторые политические проблемы, которые не связаны с доработкой текста”.
Пробиваясь сквозь пресловутый туман болотного штопора США, Рябков подчеркнул, что “с точки зрения наших интересов, в том числе в контексте мирного ядерного сотрудничества с Ираном, текст вполне удовлетворителен... ‘дорабатывать’ нечего”. Поэтому, когда американцы говорят, что сделка “недосягаема”, добавил Райбков, это означает, что они “транслируют результаты своих внутренних дискуссий”.
Суть в том, что по СВПД Тегеран и Москва синхронизированы: “Мы, что называется, на взводе, и это может произойти очень быстро, если будет принято политическое решение”.
Расширяя их синхронность, Тегеран даже предложил провести переговоры между Москвой и Киевом по украинскому конфликту – по примеру Турции. Однако теперь, после провала Анкары, ясно, что лица, принимающие решения в Вашингтоне, хотят не переговоров, а бесконечной войны до последнего украинца.
Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиан остается в синхронизации со своим коллегой Сергеем Лавровым. В Давосе он сказал, что драма на Украине была вызвана “провокационными действиями США и НАТО…они “спровоцировали Кремль на это”. Это, по сути, то, что Пекин скрытно подразумевает.
Все вышесказанное показывает некоторые испытания и невзгоды евразийской интеграции, а также долгий и извилистый путь к новой валютной системе ЕАЭС-ШОС. Но прежде всего: должны быть какие-то действия на фронте МИР-UnionPay. Когда эта новость сломается, жребий будет брошен.
В то время как Китай, стремящийся как можно дольше избегать санкций США, отстает, его партнеры по RIC Иран и Россия делают все возможное, чтобы сломать глобальную финансовую хватку запада.
Пепе Эскобар
31 мая 2022 года
Иран и Россия берут на себя инициативу в создании альтернативных финансовых сетей в обход западных санкций
Фото: The Cradle
Первый Евразийский экономический форум, прошедший на прошлой неделе в Бишкеке, Кыргызстан, следует рассматривать как веху в определении параметров геоэкономической интеграции евразийского центра.
Сергей Глазьев, министр России по интеграции и макроэкономике Евразийского экономического союза (ЕАЭС), координирует усилия по разработке альтернативной валютно-финансовой системы – де-факто пост-Бреттон-Вудской III – в сотрудничестве с Китаем.
По словам Глазьева, на форуме “обсуждалась модель новой глобальной расчетной валюты, привязанной к корзинам национальных валют и сырьевых товаров. Введение этого валютного инструмента в Евразии повлечет за собой крах долларовой системы и окончательный подрыв военно-политической мощи США. Необходимо начать переговоры о подписании соответствующего международного договора в рамках ШОС”.
Более подробно об инициативе по перевороту западной глобальной финансовой системы Глазьев рассказал в эксклюзивном интервью The Cradle в апреле.
Особенно важно понять, как Глазьев связывает стремление ЕАЭС с растущей геополитической и геоэкономической ролью Шанхайской организации сотрудничества (ШОС), которая объединяет за одним столом ключевые евразийские державы: Китай, Россию, Индию, Пакистан, Казахстан и Иран.
Это напрямую связано с президентом России Владимиром Путиным на заседании Высшего Евразийского экономического совета, поддерживающим продление временного соглашения о свободной торговле между ЕАЭС и Ираном, который является новым (и единственным западноазиатским) полноправным членом ШОС. Путин сказал, что это должно продолжаться, несмотря на “конфронтацию коллективного Запада”.
ЕАЭС, открытый в 2015 году пятью полноправными членами – Россией, Казахстаном, Кыргызстаном, Беларусью и Арменией, представляет собой рынок с населением 184 миллиона человек и совокупным ВВП более 5 триллионов долларов. Следующим шагом с Ираном будет реализация полного соглашения о свободной торговле, возможно, до конца года, по словам заместителя министра торговли Ирана Алирезы Пейманпака. Египет, Индонезия и ОАЭ также являются кандидатами на заключение сделок с ЕАЭС.
Иран, который вот уже более четырех десятилетий вынужден находить творческие решения для обхода серийных имперских пакетов санкций, может преподать России один или два концептуальных урока. По словам министра торговли и промышленности Ирана Резы Фатеми Амина, Тегеран предлагает запасные части и газовые турбины московским электростанциям в обмен на столь необходимые цинк, алюминий, свинец и сталь для своей металлургической и горнодобывающей промышленности.
И впереди еще больше бартера по широкому спектру товаров, о чем говорил во время недавнего визита в Тегеран вице-премьер России Александр Новак.
Другой ‘РИК’
Медленно, но верно новый РИК (Россия-Иран-Китай) - в отличие от старого РИК в БРИКС (Россия–Индия-Китай) – пытается интегрировать свои финансовые системы. Иран является вопросом стратегии национальной безопасности для Китая, как поставщика энергии и важного партнера Инициативы "Пояс и путь" (BRI) в Западной Азии.
Однако Россия и Китай - гораздо более сложный вопрос. Крайне опасаясь спровоцировать санкции США, китайские банки воздерживаются – по крайней мере, на данный момент – от увеличения своих сделок с российскими банками, что приводит нас к случаю UnionPay:
Китайский поставщик банковских карт - все более популярный, особенно в Азии – отказался от партнерства со Сбербанком еще до того, как крупнейший российский банк был исключен ЕС и США из глобальной платформы обмена банковскими сообщениями SWIFT. UnionPay также отменил планы с другими российскими банками по выпуску карт UnionPay, связанных с российской платежной системой "Мир", получив прибыль от выхода Visa и Mastercard с российского рынка.
Это все еще осторожный балансирующий акт для Китая. Ранее в этом году на Форуме Боао в Азии президент Си Цзиньпин был непреклонен в противостоянии “бессмысленному использованию односторонних санкций”. И более 80 процентов китайских компаний, уже созданных в России, похоже, продолжают свой бизнес в обычном режиме.
Но в практическом плане есть серьезные проблемы. Банк Китая и Промышленно-коммерческий банк Китая (ICBC) ограничили финансирование российских сырьевых товаров. Даже Азиатский банк инфраструктурных инвестиций (АБИИ), абсолютно необходимый для проектов устойчивого развития, связанных или нет с BRI, решил заморозить все кредиты России и Беларуси в начале марта, чтобы “защитить” свою “финансовую целостность”.
На финансовом фронте осторожные китайские банки с огромным западным влиянием всегда уравновешивают тот факт, что почти 80 процентов глобальных трансграничных транзакций по-прежнему совершаются в долларах и евро и только два процента - в юанях. Так что российский рынок точно не является приоритетным.
Параллельно довольно оживленно идет российско-иранский фронт. Они турбируют взаиморасчеты в своих национальных валютах до “максимально возможного уровня”, как подчеркнул вице-премьер Александр Новак: “Мы обсуждали вместе с центральными банками распространение и работу системы финансовых сообщений, а также подключение платежных карт "Мир" и "Шетаб".”
В настоящее время карта "Мир" по-прежнему не принимается в Иране, но это скоро изменится – так же, как и в Турции, которая этим летом начнет принимать платежи по карте "Мир" от легионов российских туристов. На практике это означает, что Россия и Иран будут подключать свои банки к Системе передачи финансовых сообщений (SPFS), российскому аналогу SWIFT. Китайцы, очевидно, будут изучать, насколько плавно работает переход.
Теперь сравните все вышесказанное с перспективой того, что скоро вообще не будет SWIFT, как проговорился в Давосе генеральный директор Mastercard Майкл Мибах.
Мибах участвовал в панели по цифровым валютам Центрального банка, обсуждая трансграничные платежи, когда он предположил, что SWIFT скоро может уйти в прошлое. Без вопросов: Москва уже присматривается к криптовалютам и цифровым валютам, а Пекин решительно настроен на создание цифрового юаня для работы вокруг SWIFT и связанных с ним ЧИПОВ (межбанковская платежная система Clearing House).
Санкционные, теперь быстро движутся
Российско-иранский фронт стремительно развивается с января этого года, когда президент Ирана Ибрагим Раиси в ходе визита в Москву вручил Путину проект соглашения о стратегическом сотрудничестве на ближайшие 20 лет, опираясь на “очень хороший опыт сотрудничества Ирана и России в Сирии в борьбе с терроризмом,и расширяется на “экономику, политику, культуру, науку, технологии, оборону и военную сферу, а также вопросы безопасности и космоса”.
Раиси также недвусмысленно поблагодарил Путина “за содействие вступлению Тегерана в ШОС”.
Министр нефти Ирана Джавад Уджи прямо перешел к делу на встрече с Новаком в Тегеране на прошлой неделе: “Наши страны находятся под строгими санкциями, и у нас есть потенциал нейтрализовать их путем развития двусторонних отношений…Мы создали совместные комитеты по банковским, энергетическим, транспортным, сельскохозяйственным вопросам, а также по вопросу создания атомных электростанций”.
И это снова подводит нас к, казалось бы, вечной мыльной опере переговоров по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) в Вене, когда заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков сигнализирует, что окончательный проект “находится в высокой степени готовности к принятию. Есть некоторые политические проблемы, которые не связаны с доработкой текста”.
Пробиваясь сквозь пресловутый туман болотного штопора США, Рябков подчеркнул, что “с точки зрения наших интересов, в том числе в контексте мирного ядерного сотрудничества с Ираном, текст вполне удовлетворителен... ‘дорабатывать’ нечего”. Поэтому, когда американцы говорят, что сделка “недосягаема”, добавил Райбков, это означает, что они “транслируют результаты своих внутренних дискуссий”.
Суть в том, что по СВПД Тегеран и Москва синхронизированы: “Мы, что называется, на взводе, и это может произойти очень быстро, если будет принято политическое решение”.
Расширяя их синхронность, Тегеран даже предложил провести переговоры между Москвой и Киевом по украинскому конфликту – по примеру Турции. Однако теперь, после провала Анкары, ясно, что лица, принимающие решения в Вашингтоне, хотят не переговоров, а бесконечной войны до последнего украинца.
Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиан остается в синхронизации со своим коллегой Сергеем Лавровым. В Давосе он сказал, что драма на Украине была вызвана “провокационными действиями США и НАТО…они “спровоцировали Кремль на это”. Это, по сути, то, что Пекин скрытно подразумевает.
Все вышесказанное показывает некоторые испытания и невзгоды евразийской интеграции, а также долгий и извилистый путь к новой валютной системе ЕАЭС-ШОС. Но прежде всего: должны быть какие-то действия на фронте МИР-UnionPay. Когда эта новость сломается, жребий будет брошен.
ОТВЕТЫ (0)
Комментарии не найдены!