По-видимому, если бы Владимир Путин был женщиной, все было бы просто замечательно. Выступая на немецком телевидении, Борис Джонсон сказал, что Путин является "идеальным примером токсичной мужественности" и что если бы он был женщиной – "которой он, очевидно, не является", Борис почувствовал необходимость уточнить – тогда "я действительно не думаю, что он начал бы безумную, мужественную войну", с вторжением и насилием в том виде, в каком оно есть. ’ Джонсон использовал пример Путина, чтобы доказать, что НАТО и Западу "нужно больше женщин на руководящих должностях" – Лиз Трасс, вероятно, согласится, – но это также говорит об опасной тенденции современных демократических лидеров делать громкие и преувеличенные заявления, предположительно предназначенные для того, чтобы понравиться толпе, которые рискуют неприятными последствиями во всех отношениях. Безусловно, список тщательно срежиссированных и с любовью сфотографированных выходок Путина в стиле боевика, от верховой езды с обнаженной грудью до преднамеренного использования гангстерского сленга, все это говорит об определенной сверхкомпенсации. Точно так же, хотя действительно существует определенная гендерная принадлежность политических лидерских импульсов, любой, кто помнит, как Маргарет Тэтчер подталкивала свой часто неуверенный кабинет к войне за Фолклендские острова, знает, что все не бывает так однозначно. Тем, у кого может возникнуть соблазн предположить, что все российские женщины - воплощение мягкости, следует спросить Марию Захарову, драчливую пресс-секретаря министерства иностранных дел, которая обвиняет западные правительства в "неонацистских предпочтениях". Или Екатерина Великая, которая завоевала и колонизировала земли Новороссии, где, как оказалось, сегодня сражаются российские войска. Возможно, комментарии Джонсона не следует воспринимать слишком серьезно, это просто пример того, как Борис пытается показать своего внутреннего ‘нового человека’. Но есть две группы, которые часто серьезно относятся к такого рода формулировкам, что может стать проблемой для всех. Во-первых, это сами русские. Обычные россияне – как и обычные британцы, если на то пошло – склонны не воспринимать своих лидеров настолько серьезно (например, в России есть сильная жилка подрывного юмора, но они смыкают ряды, когда чужаки делают то же самое). Риторика Джонсона или заявления Бена Уоллеса на LBC о том, что Путин "сумасшедший" с "синдромом маленького человека", не будут так хорошо восприняты в России, как можно было бы ожидать. Правительственная газета "Российская газета" слегка подшутила над более ранним предложением Джонсона на встрече G7, чтобы собравшиеся лидеры сняли рубашки, чтобы "показать, что мы жестче Путина" и "показать им наши грудные мышцы’. Газета отметила, что Джонсон ‘не особенно следит за своей фигурой и предпочитает вечеринки диете и спортзалу’. Российские социальные сети были менее сдержанны в отношении последних сообщений, и это будет мобилизовано, чтобы помочь поддержать попытку Путина создать повествование о том, что война на Украине необходима, чтобы помешать стране стать передовой базой "русофобского Запада". Учитывая степень, в которой все более токсичные государственные СМИ изобретают то, что они не могут переосмыслить, возможно, это всего лишь капля в море. Возможно, больше беспокоит другой электорат, который может воспринимать слова политиков слишком серьезно: сами политики. Слишком часто в политических дебатах появляются броские реплики и милые оскорбления. Самое поразительное, что заявление бывшего сенатора Джона Маккейна о том, что Россия была просто "бензозаправкой, маскирующейся под страну", безусловно, приобрело слишком большую популярность у людей, которым следовало бы знать лучше. Такого рода замечания объясняют некоторые заблуждения о том, как быстро или легко санкции заставят Москву изменить свое направление. Вторжение Путина на Украину явно было вызвано серьезным непониманием природы страны и ее народа. Мы можем – и должны – не согласиться с его предположениями о НАТО и потенциальной угрозе, которую оно представляет для России. Но если мы начнем просто думать, что он безумен, что в его действиях нет логики или что это больше связано с Фрейдом, чем с геополитикой, тогда мы сами себя делаем хромыми. Нам все еще нужно попытаться взглянуть на мир глазами Путина. Это не для того, чтобы разделить его извращенное мировоззрение, а для того, чтобы попытаться оценить, что он будет делать дальше и какой из наших вариантов политики сработает лучше всего. Политики, конечно, собираются заниматься политикой. Но если мы собираемся размахивать этой большой военной помощью Украине и экономической войной против России, нет ничего плохого в том, чтобы говорить немного мягче.