"Калашников" про БПЛА и не только

Интервью главы ГК "Калашников" Лушникова А.В.

— Международные военные эксперты писали, что турецкие «Байрактары» на Украине изменили отношение к инструментам ведения современных войн. Как вам такая оценка и как вы оцениваете эффективность своих беспилотников «Ланцет» и КУБ в ходе спецоперации на Украине? Какие выводы были сделаны?

— «Ланцет» и КУБ, как мы считаем, показывают себя, безусловно, с лучшей стороны, но высказываться с оценками должен заказчик, который их применяет (Минобороны.— “Ъ”). Если говорить о нашем подходе к разработке и реализации технических решений, то мы вместе с заказчиком анализируем угрозы и предлагаем тактику борьбы с ними. Мы оцениваем задачи и рассчитываем, какие техсредства и компетенции должен нарастить заказчик для того, чтобы он мог эффективно решать свои задачи. Следом идет вопрос подготовки специалистов.
Да, ты можешь дать самое современное оружие, но ты должен обучить людей им пользоваться, иначе это просто груда железа.
Поэтому мы уделяем этому серьезное внимание.
— Но вы учитываете произошедшие изменения в тактике?
— Конечно, при оценке угроз мы понимаем, что на глобальном уровне тактика современных вооруженных конфликтов радикально изменилась. И это системный вопрос, а не заслуга «Байрактара». Если 50 лет назад система разведки и целеуказания строилась на бумажной карте, компасе и радиостанции, сейчас это все по-другому: сочетание распределенных источников информации, искусственного интеллекта и цифровых сетей уже изменило глобальную торговлю и сейчас так же меняет военный сектор. Будущее военных действий, скорее всего, будет связано с противоборством систем, в которых используются физические, цифровые и радиоэлектронные средства борьбы.
В этой связи мы, в свою очередь, считаем, что должны развивать нишу, которую уже заняли в тактическом звене: барражирующие боеприпасы, разведывательные беспилотники.
— Есть амбиции создавать большие ударные дроны?
— Беспилотники аэродромного базирования — это не наш сегмент, им успешно занимаются коллеги из УЗГА, «Кронштадта», туда вложено огромное количество усилий и со стороны заказчика, и со стороны промышленности, и мы пока не планируем туда идти, вставать пятыми в очередь. Мы хотим быть номером один в своей нише.
— Насколько часто за последние полгода выпускались обновления ваших беспилотников?
— Мы постоянно модернизируем работу всех наших средств и находимся в прямом контакте с заказчиком по этому вопросу. И точно делаем выводы.
— «Байрактар» хвалят за возможность управления чуть ли не со смартфона при сравнительно низкой стоимости по сравнению с аналогами, около $1 млн…
— В действительности, если мы говорим о комплексе с наземным центром управления, с системой связи, вооружением, его цена точно не меньше $7 млн.
Во-первых, он не управляется со смартфона, это не так. Там много всего интересного, да, и это даже не вопрос управления: это связь всех участников процесса со всеми, огромное количество потребителей информации и возможность передачи разведданных не просто из одной точки в другую точку, а любому — по запросу. Целеуказание — любому пользователю. Это действительно хорошая инженерная система.
— Когда у вас будет сопоставимый уровень?
— А тут и сопоставлять нечего, сравнение некорректное. Это — машина совсем другого назначения. КУБ — самолет, начиненный взрывчаткой, который должен прилететь точно в цель.
— Слабым местом КУБа и «Ланцета» называют ограниченные возможности в работе по движущимся целям. Предполагается ли работа над этим недостатком?
— КУБ вообще не предназначен для работы по движущимся целям. В него вводится координата цели, по GPS/ГЛОНАСС, и боеприпас туда по спутнику прилетает. Соответственно, когда цель уехала, сместилась — он прилетит на то место, которое она покинула, в точку на карте. Вы, наверное, видели в СМИ, что и «Ланцет» — система, которая наводится оператором. Комплекс более эффективно применять по стационарным целям, а не по движущимся, что связано с техническими особенностями его работы. И это не недостаток, а особенность применения. Не нужно палить из винтовки по танку. Она не для этого предназначена. Так же и здесь, системы наведения предназначены для поражения определенного типа целей.
— То есть вы не планируете включаться в работу по движущимся целям?
— Во всем мире работают над алгоритмами автономного наведения по образу цели. Есть системы выстрела Fire-and-forget (поражение цели без дальнейшей поддержки со стороны огневой платформы или стрелка после наведения и пуска.— “Ъ”), огромное количество разных модификаций — за ними будущее. Есть управляемая вертолетная ракета «Вихрь», она выпускается, летит, наводится по лазерной тропе, оператор должен прицелиться, зависнуть и наводить. Пока он висит, пусть это и секунды, он уязвим для ПВО. А как работает Spike: носитель — вертолет или БПЛА — взлетает, выпускает боеприпас и садится. Боеприпас летит по картинке и поэтому может наводиться по движущейся цели. Это то, куда мы идем и над чем работаем, но подробностей я раскрыть пока не могу.
— Кто ваш основной конкурент среди военных производителей БЛА?
— Конечно, это Uvision (израильский разработчик дронов-камикадзе Hero.— “Ъ”) и Rafael (израильский разработчик ПТРК и дронов Spike.— “Ъ”).
— По разным оценкам, Украина с 2019 года получила более сотни турецких беспилотников и, согласно последним заявлениям Пентагона, более 700 Switchblade. Сколько дронов было произведено вами? Собеседники “Ъ” называют численность беспилотников в спецоперации с российской стороны «гомеопатической», это справедливое утверждение? Почему их так мало?
— Это вопрос к заказчику. Мы не знаем, много это или мало. Детали гособоронзаказа мы раскрывать не можем.
— Насколько импортозамещены ваши беспилотники?
— Могу сказать одно: мы стремимся к 100% локализации.
— Какие страны покупают ваши беспилотники и сохранился ли интерес за последние полгода?
— Сохранился, но остальное может озвучить только «Рособоронэкспорт».
Полностью https://www.kommersant.ru/doc/5502371, там не только про БПЛА