По телефону через линию фронта

Агенты полковника Бочкарева успешно работали во многих городах Европы

 
Советский военный атташе в Австрии полковник Маковский (третий слева) и его старший помощник подполковник Бочкарев (четвертый слева) на австро-венгерской границе. 1956 год.

В середине июня 1941 года оперативного офицера разведпункта в Каунасе лейтенанта Виктора Бочкарева срочно вызвали в Москву.
По прибытии он явился к начальнику отдела полковнику Кузнецову, доложил обстановку на литовском участке советско-германской границы. Рассказал, что отмечается крупное сосредоточение немецких войск, готовых к началу боевых действий. Добавил, что, по разведданным агентуры, местное население и солдаты вермахта только и говорят о скором начале войны против Советского Союза.
Похоже, Бочкарев своим докладом озадачил полковника. Тот приказал об обстановке на границе не распространяться и попытался успокоить Виктора. Мол, скорее всего сосредоточение немецких войск связано с выводом их на отдых после завершения боев в Европе.

МАРШРУТ В ПЕКЛО
Далее полковник перешел к делу. А дело было таким: лейтенанту Бочкареву приказали получить у начфина управления крупную сумму немецких марок, польских злотых и советских рублей. И доставить их начальникам трех разведпунктов – во Львове, Бресте и Каунасе. Бочкарев попросил выделить ему сопровождающего. Но вместо этого лейтенанту вручили два пистолета «Вальтер» и заказали отдельное купе в международном вагоне поезда, следующего во Львов.
20 июня он прибыл во Львов и вручил деньги начальнику разведпункта. Тот под большим секретом сообщил: не исключено, что в ближайшие дни начнется война, так что в Брест не заезжай, сразу следуй в Каунас. Бочкарев так и поступил.
В 3.00 утра 22 июня 1941 года он прибыл в Каунас. Через час окраину города, где находились воинские склады, уже бомбили немецкие самолеты.
В тот же день началась эвакуация разведпункта. Удалось погрузить личный состав, семьи офицеров, двух агентов, которых не успели отправить на германскую территорию, материально-техническое имущество. Полностью был вывезен склад гражданской одежды немецкого производства, который специально создавали по заданию Центра. Кстати, эта одежда очень пригодилась Разведуправлению в первые годы войны. Именно в нее экипировали наших разведчиков, засылаемых в Германию.
Начальник поезда принял единственно верное решение: следовать в Москву не через Минск, а через Даугавпилс–Великие Луки. Это спасло эшелон. Через две недели каунасский разведпункт прибыл в Москву.
На следующий день офицеры пункта в том же вагоне были направлены в распоряжение штаба Юго-Западного фронта. А Бочкарева за час до отправки неожиданно вызвали в Разведуправление и приказали написать все, что он знал о подготовке немцев к войне, а также все виденное в дороге.
Этот вызов спас ему жизнь. Его сослуживцы по каунасскому разведпункту погибнут осенью 1941 года в окружении под Киевом. Чудом выживет только радист – лейтенант Передера.

БУМАЖНАЯ БРОНЯ
Бочкарева оставили в Москве, в первом отделе Разведуправления. Отдел был небольшой: всего шесть офицеров. Только в середине 1943-го их штат увеличили вдвое. А пока этой шестерке приходилось подбирать сотрудников для заброски в тыл, вести их оперативную подготовку, обеспечивать легендирование, снабжать документами, разрабатывать условия связи, засылать агентов и руководить их дальнейшей работой. Один офицер готовил сразу несколько разведгрупп и отдельных агентов, причем у него на связи уже находились две-три резидентуры.
Офицеры первого отдела не засиживались в Москве. Они выезжали в лагеря военнопленных, работали с немецкими антифашистами, собирали и проверяли данные агентурной обстановки в Германии. А обстановка там была крайне сложной, изменчивой и противоречивой.
Приходилось кропотливо заниматься сбором сведений, необходимых для легендирования и легализации наших разведчиков. Нужны были документы. Не липовые, а подлинные. Справка об освобождении от военной службы, подтверждение местных властей об уничтожении дома в ходе бомбардировки, талоны на питание в столовых Германии… Даже не специалисту ясно, какие выгоды сулили подлинники.
Многие документы были столь надежными, а легенды, разработанные в ГРУ, столь правдоподобными, что агенты военной разведки спустя годы и после войны оставались жить с этими фамилиями и судьбами. Случалось, и умирали с ними. Агент, заброшенный в крупный немецкий город вскоре после войны, удачно легализовался и был принят в труппу драматического театра. Стал известным драматическим актером. С этой легендой прожил всю жизнь.
За время войны Бочкареву приходилось участвовать в заброске десяти групп разведчиков. Осуществлялись эти операции через «зеленку», то есть через границу или линию фронта. Иногда агенты засылались из партизанских отрядов на территорию, оккупированную противником. Этот метод чаще использовался на первом этапе войны, в западных районах Украины и Белоруссии, и на последнем ее этапе – в Югославии, Польше, Чехословакии.

КИРПИЧИ В ПАРАШЮТЕ
Использовались и самолеты, хотя это требовало более тщательной подготовки и солидных денежных средств. Чаще всего разведгруппы стартовали с Внуковского или Астафьевского аэродрома на военных самолетах и высаживались на территорию Восточной Пруссии, Верхней Силезии, Саксонии, Польши, Югославии. Случалось, их десантировали в партизанские отряды, а оттуда в Германию. Иногда агентов отправляли морским путем в Англию, а потом британскими самолетами в Западную Германию.

Виктор Бочкарев. Фото из архива автора

«Для заброски агентов в Германию, в Австрию и в другие регионы, – вспоминал Бочкарев, – применялись военно-транспортные самолеты С-47. Экипажи формировались из опытных пилотов и штурманов, имеющих большой летный стаж... На первом этапе самолеты вылетали из Внуково. В дальнейшем при передвижении линии фронта на запад использовались аэродромы Украины, Белоруссии и Польши... В декабре 1944-го мне пришлось отправлять разведгруппы в Австрию следующим маршрутом: сначала борт летел до аэродрома Земун вблизи Белграда, дальше – до района дислокации словенского партизанского отряда вблизи границы с Австрией. А в марте 1945-го забрасывал две разведгруппы в район Саксонии с военного аэродрома Мелец, что в Польше...
Мне запомнилась пара пожилых агентов-немцев. Им было по 65 лет. Он был резидентом, она – радисткой. Подготовку и заброску их в Восточную Пруссию проводил лично. Разрешение на проведение этой спецоперации давал командующий 1-м Украинским фронтом маршал Иван Конев. Он подробно расспрашивал об уровне подготовки агентов, о районе выброски, о маршруте... Мы очень беспокоились за них, но все прошло без сучка и задоринки. Да и дальше сложилось неплохо... Еще не был подписан акт о капитуляции Германии, а я уже встречался с этой парой в полуразрушенном Берлине».
Случались и проколы – не только на территории противника, но и у себя дома. Как-то группу подготовленных разведчиков пытались забросить в тыл врага дважды. В составе группы – двое немцев-коммунистов. Но всякий раз их высадке в Восточной Пруссии мешал густой туман. Перед третьим полетом случайно по какой-то надобности вскрыли грузовой парашют, куда обычно закладывались рация, продукты и личные вещи разведчиков. Каково же было потрясение офицеров ГРУ, когда вместо всего этого в мешке оказались кирпичи.
Расследованием занялась военная контрразведка. Результаты следствия до сотрудников управления не доводились. Известно только, что личный состав парашютно-десантной службы был до единого отправлен на фронт, а сотрудники, занимавшиеся укладкой парашюта и его охраной, попали под трибунал.

«К ВЫПОЛНЕНИЮ ЗАДАНИЯ ПРИСТУПИЛ»
Виктор Бочкарев за войну побывал на многих фронтах – от Карельского до 1-го Украинского. И на территории пяти стран – Польши, Румынии, Чехословакии, Австрии, Германии. Он вырастил десятки агентов и среди них поистине героическую личность – разведчика Винцента Поромбку (оперативный псевдоним «Беккер»).
Трижды в течение войны Поромбка забрасывался в тыл врага и с успехом завершал свои задания. Таких было немного. Ведь жизнь разведгруппы коротка. Против нее работает вся мощная машина контрразведки.
Уже к началу Великой Отечественной Винцент – опытный боец. Имеет семь ранений, полученных в Испании, где он сражался в составе 11-й интербригады. В 1939 году Поромбка эмигрирует в СССР. В ту пору он уже работал на советскую военную разведку по предложению генерала Мамсурова, соратника по Испании.
Винцент родился в Верхней Силезии в городе Забже, прекрасно владел польским и немецким языками. Как член Компартии Германии в 1933 году попал в концлагерь, в 1935-м после выхода из фашистских застенков эмигрировал в Чехословакию.
В апреле 1943 года он был заброшен в свои родные края, в Верхне-Силезский промышленный район в качестве резидента-радиста. Создал здесь разведгруппу. Уже 15 мая 1943 года передал первую радиограмму в Центр.
Через некоторое время разведгруппа Поромбки попала в поле зрения гестапо. Родственники его были схвачены и казнены, за его выдачу назначена награда в 10 тыс. немецких марок. Но резидентура продолжала успешно работать.
Позже в одном из своих отчетов Виктор Бочкарев напишет:
«У Поромбки было железное правило: каждый очередной сеанс проводить на новом месте и чаще всего в новом населенном пункте. Пользуясь велосипедом и имея надежных помощников, он умело перемещался в пределах этого густонаселенного района. Иногда пользовался трамваями, которые соединяли целые города и крупные поселки на протяжении более 100 км. Гитлеровцам так и не удалось его запеленговать... Поромбка часто менял одежду, внешний вид и даже походку. Ему свойственны высокая конспиративность, находчивость, смелость и оперативность в выполнении заданий». Подтверждение этих строк – поступок Поромбки в феврале 1945 года, когда наши войска вплотную подошли к его родному городу Забже.
Город был превращен в хорошо укрепленный опорный пункт. Группа Поромбки имела ценные сведения о расположении фашистских войск, их вооружении и технике. Но связь группы с Центром была потеряна, и Винцент ломал голову, как помочь советским войскам. И тогда он приказал члену группы Зауэру наладить нарушенную немцами телефонную связь между Забже и любым населенным пунктом, где находились части Красной армии. Задание было выполнено.
Поромбка позвонил по телефону. На той стороне подняли трубку: «Кто вы, отвечайте». Винцент сказал, что он советский разведчик и готов передать важные сведения. «Я майор Красной армии, передавайте ваши сведения». Поромбка сообщил основные данные. В конце разговора майор сказал в трубку: «Через несколько часов мы возьмем город, и если вы фашист или провокатор, драпайте как можно скорее».
На следующий день наши танковые части, используя данные Поромбки, вошли в город. Сведения оказались верными. Город освободили без разрушений. Это был едва ли не единственный случай в истории разведки, когда добытые сведения были переданы через линию фронта по телефону.
А через полчаса после освобождения города Забже капитан Бочкарев обнял своего резидента, которого не видел почти два года. Но поскольку война еще продолжалась, Поромбке предстояло новое задание.
В первых числах мая состоялась встреча Виктора Бочкарева с группой Поромбки в штабе 1-го Украинского фронта. День Победы они встретили вместе в Берлине. 


Ссылка