РАЗВЕДЧИК АЛЕКСАНДР ФЕКЛИСОВ

Александр Феклисов - один из классиков советской разведки, чьё наследие остается востребованным в современной России. Он остаётся образцом профессионализма. У него учатся и спустя 15 лет после смерти аса тайной войны. 
Александр Семёнович родился 9 марта 1914 года в Москве у Рогожской Заставы в одноэтажном деревянном домике в бедной рабочей семье. Родители были малограмотными, и Саше пришлось рано начать свою трудовую жизнь. Видимо, так бы и остался он грузчиком или помощником кочегара, если бы не Октябрьская революция, открывшая новые горизонты трудовому народу. В 1922 году Саша пошёл в школу, а в 1939 году окончил Московский институт инженеров связи. Как раз в это время возглавивший НКВД СССР Лаврентий Берия проводил кадровую реформу органов госбезопасности. Начальником внешней разведки стал 30-летний Павел Фитин. Вместе с ним в разведку влилась целая плеяда талантливых молодых людей, среди которых заместитель Фитина по научно-технической линии Виктор Лягин, а также Леонид Квасников, Анатолий Яцков, Владимир Барковский, Владимир Молодцов, Иван Кудря и многие другие. То же самое происходит и в центральном аппарате контрразведки: там начинает работать, например, Николай Кузнецов. Именно эти люди вскоре полностью оправдают кадровый выбор Берия и золотыми буквами впишут свои имена в историю Великой Отечественной войны, атомного проекта и «холодной войны». Во многом именно благодаря им мы победили фашизм и создали ядерный щит Родины.



Один из них, простой парень с рабочей окраины Саша Феклисов, после окончания Школы особого назначения в Балашихе был направлен в 1941 году в Нью-Йорк, в 1944 году получил на связь Юлиуса Розенберга — убеждённого антифашиста, который сумел привлечь к работе с советской разведкой семерых своих друзей-инженеров и двух родственников. Работа с этой группой была очень интенсивной и продуктивной: друзья Юлиуса добывали американские военные секреты в области электроники, радиолокации, химии и авиации. В своей книге «Признание разведчика» Александр Семёнович пишет, что версия американской пропаганды о причастности Юлиуса Розенберга к добыванию американских атомных секретов — ложь и вымысел. Предлогом для подобных утверждений стало то, что младший брат жены Юлиуса Дэвид Грингласс работал механиком в американском ядерном центре в Лос-Аламосе. Он действительно выразил желание помогать советской разведке. Однако переданные им чертежи и другие сведения не имели никакой ценности по сравнению с информацией, которую в годы войны (1943–1945) получали работавшие вместе с Феклисовым в нью-йоркской резидентуре Яцков и Квасников от участника Манхэттенского проекта, знаменитого немецкого физика-атомщика Клауса Фукса. Он передал им научно документированную информацию об атомной бомбе, сброшенной американцами на Нагасаки в 1945 году.
В свою вторую командировку в Лондон в 1947 году Александр Семёнович поехал в качестве заместителя резидента по научно-технической разведке. К этому времени Клаус Фукс уже вернулся из США в Англию и работал в британском ядерном центре Харуэлл. И вот теперь связь с ним поддерживает лично сам Феклисов. 13 марта 1948 года Клаус Фукс передаёт ему документы по созданию супербомбы, то есть водородной бомбы. Как пишет сам Феклисов, в тот день Фукс вручил ему патент Клауса Фукса и Джона фон Неймана на изобретение «классического супера».
С 1955 по 1960 год Феклисов — начальник американского отдела ПГУ (внешняя разведка) КГБ СССР, а в 1960–1964 годах под именем Александра Фомина он возглавлял резидентуру КГБ в Вашингтоне и внёс решающий вклад в урегулирование Карибского кризиса.
Чтобы уточнить отдельные штрихи к портрету этого выдающегося человека, накануне его дня рождения мы встретились с его дочерью Наталией Александровной Феклисовой-Асатур, которая, кстати, родилась во время пребывания родителей в Нью-Йорке.
— Наталия Александровна, недавно мы с вами присутствовали в Российском историческом обществе на открытии выставки «Золотые страницы истории разведки», на которой были представлены портреты 29 разведчиков, среди которых и ваш отец — Александр Семёнович Феклисов. Открывал выставку директор Службы внешней разведки России Сергей Евгеньевич Нарышкин. Таким образом, ваш отец вошёл в число лучших советских разведчиков. Что же привело Александра Семёновича на олимп разведывательного сообщества России?
— О том, что наш отец разведчик, мы с сестрой узнали довольно поздно — когда уже окончили институты и завели собственные семьи. До этого мы считали, что наш отец является сотрудником советской дипломатической службы. И лишь позже мы узнали, что он прожил уникальную жизнь разведчика. Папа отдал этой работе 35 лет, из них 15 лет он провёл в долгосрочных командировках: в Нью-Йорк, Лондон, Прагу и Вашингтон.




— Кстати, одним из тех, кого завербовал ваш отец во время своей командировки в Нью-Йорк, был Мортон Собелл, главный радиоинженер компании «Дженерал электрик», проходивший по одному делу с супругами Розенберг и получивший 30 лет каторги. Самое удивительное, что Собелл до сих пор жив — 11 апреля ему исполнится 101 год. Так что та давняя глава истории пока не закрыта.
— В те годы, о которых вы говорите, атомная разведка ещё не была главной задачей в работе отца. От группы Розенберга, в которую входил и Собелл, он получал информацию по новым видам вооружений в самых различных областях. А вот в Лондоне папа уже курировал разведывательную деятельность именно в области ядерного оружия и встречался с Клаусом Фуксом, который передал ему в 1948 году очень важные документы по водородной бомбе. Эти встречи продолжались до марта 1949 года, когда Клаус Фукс перестал выходить на связь и стало известно, что он арестован. Кстати, на допросах, когда Фуксу предъявляли фотографии всех сотрудников советского посольства, он ни разу не указал ни на одну из фотографий Александра Семёновича.
— В Лондоне в то время находилась вся ваша семья?
— Да, мы вместе с мамой были рядом с отцом. Я ходила в английский частный детский садик, играла с английскими детьми, а мама работала в советском посольстве. В школу я пошла уже во время следующей командировки отца в Чехословакию. В 1955 году мы вернулись в Москву, а в 1959 году отец сопровождал Хрущёва во время его миссии мира в США. Хрущёв провёл там две недели, а отец со своими коллегами обеспечивал его безопасность.
— Это, по-видимому, повлияло на дальнейшую карьеру Александра Семёновича?
— На этот счёт существуют различные версии. Как бы там ни было, в свою третью длительную командировку в Вашингтон в сентябре 1960 года отец поехал уже в качестве резидента советской внешней разведки, где он работал под фамилией Фомин советником советского посольства. В первый же год командировки он обзавёлся большим кругом знакомств во всех сферах американского общества, в том числе и среди журналистов. Одним из них стал популярный тележурналист Джон Скали. В лихие дни Карибского кризиса официальные дипломатические каналы перестали работать, поскольку ни посол Анатолий Добрынин, ни наш представитель в ООН Валериан Зорин не располагали данными по переброске советских ядерных ракет на Кубу. При этом они уверяли американцев, что на Кубу завозится чисто оборонительное вооружение. Американцы, располагавшие данными воздушной разведки, им не верили.



— Действительно, Александру Семёновичу не откажешь в смелости и прямоте. Он первым рассказал широкой общественности об «атомном шпионаже» и о вкладе советской разведки в создание ядерного оружия в нашей стране. Его первая книга «За океаном и на острове» вышла в 1994 году, то есть ещё до появления воспоминаний Павла Анатольевича Судоплатова. Хотя, конечно, более подробно и основательно Александр Семёнович пишет обо всём этом, включая работу с Юлиусом Розенбергом и Клаусом Фуксом, в своей главной книге «Признание разведчика», вышедшей в 1999 году и переизданной вами в 2017 году.
— В 1990-е годы написать правду о Розенбергах отца попросил тогда уже серьёзно больной друг и соратник Анатолий Антонович Яцков, с которым они вместе работали в Нью-Йорке. Отец выполнил просьбу друга. Из его книги «Признание разведчика» мы узнаём, что в декабре 1943 года для участия в Манхэттенском проекте в Лос-Аламос в составе группы английских учёных прибыл крупнейший физик-теоретик, антифашист и советский агент Клаус Фукс. Центр принял решение, что связь с Фуксом должен поддерживать гражданин США Гарри Голд. Он передавал полученные от Фукса материалы Анатолию Яцкову (оперативный псевдоним Яковлев). При этом Голд один-единственный раз встретился с родственником Розенберга — Гринглассом, входившим в группу Яцкова. Однако именно эта встреча оказалась роковой для всей разведывательной сети и для Розенбергов. В 1947 году Голд был перевербован ФБР, во всём признался и выдал известных ему участников разведывательной сети. В мае 1950 года его арестовали. Когда Грингласс узнал об этом аресте из газет, он запаниковал и даже подумывал о самоубийстве. В первый же день своего ареста он дал письменные показания о своих связях с советской разведкой.  18 июля 1950 года ТАСС сообщило об аресте Юлиуса, а 12 августа — Этель Розенберг. Затем был арестован Мортон Собелл. Ему, как и Розенбергам, а также отсутствующему Яковлеву — Анатолию Яцкову — предъявили обвинение в заговоре с целью шпионажа против США. 21 мая 1951 года Юлиус и Этель Розенберг были приговорены к смертной казни на электрическом стуле, а Мортон Собелл — к 30 годам тюремного заключения. Отец считал, что смертный приговор Розенбергам — это реванш, месть контрразведки США за дело Клауса Фукса, который передавал СССР во время войны и после неё важнейшие атомные секреты по идейным соображениям. Анатолия Яцкова вместе с семьёй удалось вовремя вывезти с территории США и доставить на родину. Обо всём этом отец первым подробно рассказал на страницах своей книги «Признание разведчика». При этом он подчёркивает, что даже перед лицом смерти супруги Розенберг остались верны идеалам социализма, своей любви к Советскому Союзу и не выдали никого из советских разведчиков. 19 июня 1953 года Юлиус и Этель Розенберг были казнены, расставшись с жизнью, не проронив ни слова. Газета «Нью-Йорк таймс» писала, что Розенберги «приняли смерть с самообладанием и хладнокровием, которое удивило всех присутствующих».



— А как восприняли книгу «Признание разведчика» в России?
— Тираж  разошёлся очень быстро. Интересно, что в этот момент разведчику и писателю Феклисову уже исполнилось 85 лет. Однако не всем понравилось, что он написал о своей работе с Юлиусом Розенбергом и Клаусом Фуксом, которые так и не были ни отмечены, ни награждены ни СССР, ни Россией, несмотря на ту огромную помощь, которую они оказали нашей стране в годы войны, в «холодный» период и во время ядерного противостояния.
— Видимо, после этого вы и решили переиздать книгу отца. В прошлом году вам удалось это сделать. Расскажите, пожалуйста, читателям, чем примечательно это издание, которое всё ещё есть в продаже.
— Во-первых, в первом издании книги было очень много разного рода опечаток и ошибок. Семья провела большую работу по редактированию текста. Во-вторых, в экземпляре отца 1999 года на полях были отчёркнуты карандашом и ручкой некоторые абзацы и стояло nota bene. И в издании 2017 года (Александр Феклисов. «Признание разведчика. Миссии: атомная бомба, Карибский кризис») эти места даны курсивом. Кроме того, в новое издание включено 30 фотографий, отражающих жизненный путь отца. Я глубоко убеждена, что на примере Александра Семёновича Феклисова, который вышел из простой рабочей семьи и стал резидентом советской разведки в Вашингтоне, вполне можно воспитывать современное поколение молодёжи. «Разведка сделала нас людьми», — любил говорить отец.
— На мой взгляд, книга Александра Семёновича Феклисова «Признание разведчика», безусловно, стоит в одном ряду с такими книгами, как «Разведка и Кремль» Павла Анатольевича Судоплатова и «Вымысел исключен» Юрия Ивановича Дроздова. Вместе эти три книги составляют классику мемуарного жанра советской внешней разведки.

Ссылка