Поручик Арсеньев и его охотники

Исполнилось 150 лет со дня рождения выдающегося исследователя Дальнего Востока Владимира Арсеньева. Он был не только исследователем, но и выдающимся разведчиком



 Фильм режиссёра Акиры Куросавы «Дерсу Узала» в 1976 г. получил премию «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке.

Так уж сложилось в нашей истории, что среди известных путешественников и мореплавателей, первооткрывателей земель, много людей в погонах. Адмиралы Иван Крузенштерн, Геннадий Невельской, генералы Николай Пржевальский, Леонид Артамонов, штаб-ротмистр Чокан Валиханов. Достойное место в этой плеяде занимает подполковник Владимир Арсеньев.
О нём пишут как о талантливом учёном, географе, этнографе, археологе, востоковеде. Владимир Клавдиевич внёс огромный вклад в изучение Дальнего Востока. В его честь названы город в Приморье, улицы, горный перевал, ледник, пассажирский теплоход. В 2019 году указом президента Российской Федерации международный аэропорт Владивостока назван именем В.К. Арсеньева.



 Юнкер Владимир Арсеньев. 1895 г.

Кажется, об этом человеке мы знаем всё. Или почти всё? Надо с горечью признать, что огромным белым пятном в биографии Владимира Клавдиевича остаётся его основная деятельность - военная разведка. Да, подполковник Владимир Арсеньев, в первую очередь, был военным разведчиком. Все его экспедиции совершались по приказу военного руководства края, то бишь генерал-губернатора, в интересах Генерального штаба и на деньги военного ведомства.
«Мне предоставлено было право брать в экспедицию неограниченное число стрелков и казаков из всех частей Приамурского военного округа, - вспоминал он. - Я получил лошадей, сёдла, вооружение, походное и бивачное снаряжение, обувь, одежду, карты, инструменты, продовольствие, медикаменты, денежные средства, бесплатные проезды по железной дороге и на военных судах по побережью моря. Ни одно ведомство не могло бы так хорошо меня снарядить, как военное».

«Обследование… в военном отношении» 
…В 1895 году по выпуску из Санкт-Петербургского пехотного юнкерского училища подпоручик Арсеньев получил назначение в 14-й пехотный Олонецкий полк, который дислоцировался в Варшавском военном округе, в городе Ломжа. Через пять лет службы он написал рапорт, в котором просил перевести его на Дальний Восток. Ему отказали. Однако после нескольких настойчивых попыток заявить о переводе, руководство пошло навстречу офицеру. В 1900 году Арсеньеву было присвоено очередное воинское звание поручика и принято решение о его откомандировании.
В ту пору путь из Санкт-Петербурга до Владивостока был далёк и сложен. На этом пути случилась задержка. Пришлось сойти с парохода в Благовещенске. Всех военных мобилизовали для подавления Боксёрского восстания. Так в послужном списке поручика Арсеньева появилась запись: «Находился в составе Благовещенского отряда генерал-лейтенанта Грибского с 8 по 25 июля 1900 года гарнизона бомбардируемого г. Благовещенска и 20 июля 1900 года участвовал в делах при выбитии китайцев с позиции у г. Сахаляна».
Обычно «охотники» подбирались из лучших солдат и унтер-офицеров, чаще всего из казаков. В приказе по военному ведомству говорилось, что они «должны быть избираемы из энергичных, сильных, ловких, искусных в стрельбе». Поручик Веселовский в статье «Охотничьи команды», опубликованной в «Военном сборнике» в 1897 году, писал: «Охотники - это глаза, уши и отборные руки воинской части. Воинская часть без разведчиков - это слепой и глухой человек…»




 Поручик Владимир Арсеньев участвовал в обороне Благовещенска. 1900 г.

В свободное от службы время Владимир Клавдиевич покидал крепость и уходил в тайгу, изучал окрестности Владивостока. «В начале все поездки предпринимались мною по доброй воле, на личные средства, самостоятельно, на свой страх, часто в одиночку, с одним или двумя стрелками…», - вспоминал Арсеньев. Всё это время командир полка внимательно следил за службой поручика, и с удивлением открывал новые, весьма интересные, качества своего подчинённого. Тот оказался отменным стрелком, уверенно ориентировался в лесу днём и ночью, был смел и решителен, в одиночку ходил на крупного зверя.

Пройти по пути Пржевальского
В 1902 году командование пришло к выводу, что поручик вполне подготовлен, чтобы возглавить охотничью команду. Приказ для экспедиции Арсеньева на одну из первых командировок был таков: пройти по маршрутам Пржевальского на несколько сот километров на восток от реки Сучан и на север до озера Ханка. В первую очередь следовало уточнить карты Пржевальского. Ведь с тех пор, как в этих местах работал Николай Михайлович, прошло более тридцати лет.
По ходу движения разведчики изучали театр военных действий: дороги, степень их проходимости; водные преграды, ширину и глубину рек, скорость течения, возможности форсирования их войсками; характеристику побережья, места для высадки десантов. В этом походе Арсеньев сделал значительный шаг вперёд в изучении Уссурийского края. Пржевальский в своё время провёл значительный объём топографических работ, но он всегда сожалел, что «во всё время пребывания в Уссурийском крае не имел барометра, и потому не мог делать определений высот».
До русско-японской войны оставался год. Как раз о ней, о войне, и думал с тревогой поручик Владимир Арсеньев. Готова ли к боевым действиям его команда, а теперь и несколько команд Владивостокской крепости, поступивших под его руководство. Сложный вопрос. Сделать из обычного строевого солдата ловкого, выносливого, сообразительного охотника-профессионала - дело трудное.
Многому он научил своих разведчиков. Например, умению выполнять боевые задачи в сложных природных условиях, вырабатывать выносливость в дальних походах, в том числе и в ночное время. Важное внимание уделялось стрельбе. В первую очередь, стрельбе по движущимся целям. И вот тут не придумать лучшей тренировки, чем охота на бегущего зверя, а также на летящую птицу.



 Капитан Владимир Арсеньев.

Охотничьи походы Владимир Клавдиевич старался синхронизировать с занятиями по тактике и топографии. Так вот, если обучение тактическим приёмам шло вполне успешно, то с топографией всё оказалось намного сложнее. Большинство солдат-охотников были малообразованными, различные топознаки, кружочки, линии на карте казались им китайской грамотой.
Вместе с нижними чинами охотничьей команды Арсеньев тщательно проводил съёмку участков хорошо знакомой местности. Добивался от своих подчинённых, чтобы они могли при необходимости словами описать запомнившуюся местность и уметь вычертить её на бумаге, на земле, на песке.
Когда начальство сыто, а солдаты целы
Военное руководство было довольно уровнем подготовки разведчиков. Во время визита военного министра генерал-адъютанта Алексея Куропаткина во Владивостокскую крепость, именно подразделению разведчиков Арсеньева было оказано высокое доверие продемонстрировать свою удаль и мастерство. На этом показе поручик не только руководил действиями охотников, но и сам отличился, показал высокий класс верховой езды, за что удостоился личной благодарности министра.
Впрочем, главную инспекцию «арсеньевским молодцам», как их иногда величали в крепости, устроила русско-японская война, которая для Арсеньева и его охотников началась значительно раньше.
Военачальник, военный теоретик генерал-майор Александр Свечин, участник русско-японской войны, анализируя предвоенную обстановку, писал: «Помимо внутренней связи между двумя русскими форпостами на Дальнем Востоке - Владивостоком и Порт-Артуром - являлась необходимость и во внешней линии связи, проходящей на границе Кореи и Маньчжурии по рекам Тумени и Ялу. Здесь требовалось передовое прикрытие, хотя бы небольшое, пограничная стража, которая бы сдерживала выдвижение японцев из Кореи в Маньчжурию ещё до начала войны…
Требовался предлог, чтобы… завести здесь вооружённых людей, неофициальную пограничную охрану, «нанять русских офицеров и уходивших в запас сибирских стрелков и создать из них ряд постов на границе Маньчжурии».



 Приамурский генерал-губернатор Павел Унтербергер.

Этим и занимался со своими охотниками поручик Владимир Арсеньев. Невдалеке от города Инампо был развёрнут небольшой лесопильный завод, якобы для переработки древесины с участков владивостокского коммерсанта, который имел концессию на вырубку леса на реке Ялу. Разумеется, этот заводик и был «крышей» для подразделения разведки.
Резидентура Инампо не только успешно поставляла ценные разведданные, передаваемые передовыми постами с сопредельной территории, но и первой встретила врага ружейным огнём, когда тот высадился на левом берегу пограничной реки Ялу.
Главные боевые действия русско-японской войны 1904-1905 годов, как известно, разворачивались в Квантунском районе и в Южной Маньчжурии. Таким образом, Южно-Уссурийский край с Владивостоком в одночасье стал прифронтовым. Поручик Владимир Арсеньев и его охотники принимали самое активное участие в той войне. У разведчиков свои задачи в боевое время. Они добывали командованию столь необходимую в этих условиях разведывательную информацию о противнике, занимались рекогносцировкой, проводили рейды в тыл врага, брали «языков».
Летом 1904 г. Арсеньев вместе с начальником морского воздухоплавательного парка инженер-капитаном Ф. Постниковым провели практическое занятие по налаживанию взаимодействия наземной и воздушной разведок. В ходе полёта воздушного шара «Чайка», стартовавшего с транспорта «Колыма», в расположение охотничьей команды было сброшено донесение. Это занятие дало ценный практический опыт, который, кстати, был использован в будущем.
Об участии в войне говорят и награды Арсеньева. Уже через полгода после начала боевых действий, Владимир Клавдиевич удостоился ордена Святой Анны IV степени с надписью «За храбрость». В документах на награждение было чётко и ясно сказано: «за отличия, оказанные в делах против японцев». Меньше чем через год, в июле 1905 года, Арсеньев получил орден Святого Станислава III степени, а вскоре и орден Святой Анны III степени. Всё это как нельзя лучше свидетельствует о результатах и значимости работы разведчиков...


Полная статья по ссылке

Ссылка